Воины расставили палатки, развели костры из сухих ветвей приозерного кустарника, готовя ужин и ночлег. К коням, выпущенным на луг, была назначена охрана на случай нападения грифонов. Поужинав, Ромбар ушел к себе в палатку дожидаться Риссарна. Вскоре послышался шорох — кто-то скребся у полога.
— Это ты, Риссарн? — окликнул Ромбар.
— Нет, Магистр.
— Что вам нужно, Равенор? — недовольно спросил Ромбар.
— Мне всегда было любопытна взглянуть на один из камней Трех Братьев, — заявил маг, откидывая дверной полог. — А вы, кажется, обещали мне показать его.
— Я же сказал — у меня нет Синего камня. Но если вам непременно хочется убедиться в этом, входите.
Равенор пригнулся и вошел в палатку.
— Здесь темно, — сообщил Ромбар.
— Вижу, — в тон ему ответил маг. — Если вам нетрудно, засветите какой-нибудь из своих амулетов. А если трудно, дайте амулет мне, я засвечу его сам. Впрочем, я и без освещения знаю, что Синий камень вон там, в углу палатки.
Ромбар засветил жезл Грифона и подтянул к себе мешок, брошенный в угол палатки. Порывшись в мешке, он отыскал сверток и показал магу.
— Здесь?
— Да.
— Смотрите. — Ромбар вынул из свертка жезл Аспида, положил его на мешок и с интересом уставился на лицо Равенора, недоверчиво рассматривавшего амулет. Взгляд мага сделался сосредоточенно-отсутствующим, будто бы тот напряженно вслушивался в ночную тишину, но вскоре ожил и устремился на жезл, а затем на Ромбара.
— Я вас извиняю, Магистр, — высказался Равенор, нисколько не утратив ни своей обычной резкости, ни надменности. — С этой задачей не справился бы и маг посильнее, чем вы.
— Но вы-то, конечно, с ней справились? — не без ехидства спросил Ромбар.
— Разумеется. — Равенор взял амулет в руку, повернув его головкой вверх. Свободной рукой он сделал несколько вращательных движений над головкой жезла и взялся пальцами за ее верхнюю часть, легко отделившуюся обоснования. Внутри головки оказалось углубление, заполненное чем-то округлым, завернутым в мягкую тряпку.
Ромбар, не отрываясь, следил за действиями мага, пока тот неторопливо вытаскивал содержимое жезла и разворачивал тряпку. Из-под рук Равенора вырвалось синее сияние, затмевающее слабый огонек жезла Грифона, а затем показался и знакомый Ромбару кристалл, похожий на треть яблока. Маг осторожно провел пальцами по гладким боковым сторонам камня, уложил его на мешок, так, что третья, переливающаяся тысячами граней сторона оказалась сверху, и загляделся на синее, живое мерцание, идущее из глубины кристалла.
— Лилигрен, Младший Брат… — произнес он.
Ромбар не поверил ушам — так умиленно-нежен был голос этого черствого, бездушного человека — и выдал свое изумление нечаянным резким движением, привлекшим внимание мага.
— Я должен поблагодарить вас, Магистр, — голос Равенора восстановил обычное звучание. — Видеть этот камень — редкое удовольствие. Подумать только, такое чудо валялось, будто какая-нибудь винная фляжка, в мешке у человека, не способного отличить камень Трех Братьев от рядового амулета! Действительно, судьба сама хранит свои сокровища.
— Я тоже должен поблагодарить вас, Равенор, — сказал Ромбар, преодолевая острое желание поучить мага хорошим манерам. — Я ходил за Синим камнем в Бетлинк и думал, что вернулся ни с чем. Без вас я не обнаружил бы его.
— Вы взяли жезл в Бетлинке?
— Да. Мне показалось странным, что обычный амулет хранится в потайном шкафу.
— Я и прежде обращал внимание, что у вас есть другие достоинства, хоть вы и не сильны в магии, — снисходительно заметил Равенор. — Что вы намеревались делать с жезлом?
— Отдать Альмарену. Парень остался без своего жезла Феникса.
— Он несет с собой остальные два камня, — вспомнил маг. — Когда мы встретимся, все три камня соберутся вместе, впервые со времен Трех Братьев. Великое событие для любого мага, я рад, что буду в нем участвовать.
— Это великое событие не наступит, если Каморра встретится с Альмареном раньше нас, — напомнил ему Ромбар.
— Была бы здесь дочка Норрена, она могла бы спросить свою игрушку, и тогда бы мы точно знали, куда вести войско, — проворчал в ответ Равенор. — Этому Норрену совершенно безразлична судьба уникальных амулетов.
— Зато ему небезразлична судьба единственной дочери, — возразил Ромбар. — Я разговаривал с Риссарном, он сегодня же попробует силы в ясновидении и расскажет мне о результатах.
— Он должен прийти сюда? — догадался маг. — Я, пожалуй, дождусь его.
Ромбар не стал возражать, хотя и подумал, что знаменитому магу следовало бы поинтересоваться согласием хозяина палатки.
— Вы можете положить камень обратно в жезл? — предложил он Равенору.
Маг тщательно завернул камень в тряпицу, уложил в углубление жезла, прикрыл крышкой и замкнул ее с помощью распространенного заклинания для магических ларцов. Повертев жезл в руках и удостоверившись, что тот внешне ничем не отличается от других, он протянул амулет Ромбару.
— Нам еще предстоит отыскивать Белый алтарь, — сказал ему Ромбар, укладывая жезл в мешок. — Карта тех мест слишком неточна, чтобы полагаться на нее.
— Пустяки, — пренебрежительно отмахнулся маг. — Я взял с собой камею Василиска, ту самую, помните?
Энергетическая нить камеи указывает прямо на Белый алтарь.
Ромбар мысленно похвалил себя за сдержанность. Теперь он был готов простить Равенору его несносный нрав. В этот момент маг настороженно взглянул на дверь, откуда послышался шорох, а затем — скребущие звуки, заменявшие в палатках стук.
— Риссарн, ты? — спросил Ромбар.
— Я, ваша светлость.
— Входи.
Молодой человек откинул полог и вошел в палатку.
— Присаживайся, — сказал ему Ромбар, отодвигаясь подальше. — Чем ты порадуешь нас? Есть новости?
— Да, — ответил Риссарн, усаживаясь у входа. — Сегодняшний вечер был удачным.
— Рассказывай.
Риссарн покосился на знаменитого мага и, чуть помедлив, заговорил.
— Я видел Альмарена, — начал он рассказ. — С ним еще четверо. Одного я встречал и раньше, он приезжал к нам на алтарь за бетлинкским войском.
— Тревинер, — догадался Ромбар. — Он должен был встретить Альмарена.
— Другие двое похожи на жителей Лоана. Я не уверен в этом, потому что никогда не видел лоанцев, а представляю их только по описанию. Один крупный, кудрявый, другой поменьше, выглядит подростком.
— Это те двое, которые приходили ко мне, — сообщил Равенор. — Далеко забрались.
— Там еще женщина, из высших магов…
— Чепуха! — возмутился Равенор. — Женщина, и из высших магов — с чего ты взял?!
— Я это чувствую. Глядя на человека, я могу определить уровень и качество его способностей в магии. Собственно, с этого я и начал заниматься ясновидением. Кстати, ваша светлость, вы сильный маг, но не из высших. Придет время — и старость накроет вас, как обычного келадского жителя.
— Об этом нетрудно догадаться, я уже старюсь, — пробурчал Равенор. — Ладно, там посмотрим. Продолжай.
Ромбар молча злорадствовал. Прямота высказывания юноши не уступала прямоте знаменитого мага, который, по-видимому, впервые столкнулся с подобным обращением.
— Они под землей, идут по длинной пещере, — продолжил Риссарн. Мне не удалось проследить, куда они идут — там слишком темно.
— А Каморра? — нетерпеливо спросил Ромбар.
— Он в той же пещере, а с ним два десятка уттаков. Жуткое зрелище… — на лице Риссарна промелькнуло брезгливое выражение. — Их и Альмарена разделяет не более, чем четверть суток пути.
— Они догонят его?
— Не знаю. Шар не показывает ни прошлого, ни будущего — только настоящее. Не похоже, чтобы враги скоро догнали Альмарена, они едва передвигают ноги. Разве если произойдет что-то непредвиденное…
Риссарн замолчал.
— Это все? — спросил его Ромбар.
— Про Альмарена — пока все, — ответил юноша. — Но я наблюдал и другие события. В Босхане день прошел спокойно, стычек не было. А вот в Келанге… я очень удивился и проверял несколько раз — там сегодня праздник освобождения от власти Каморры. В Келанге сейчас Вальборн с войском, и он признан законным правителем города.
Я видел его в шаре как раз в тот момент, когда он отдавал приказы ночной страже дворца.
— Великолепно! — рассмеялся от радости Ромбар. — Это лучшая новость из тех, которые я слышал за последние полгода. Вальборн, вместо того чтобы быть битым в Оккаде, сам разгромил войско Госсара, а затем занял город! Он превзошел все мои ожидания. Теперь я начинаю верить, что победа будет наша.
Она непременно будет наша, — откликнулся Равенор, — но только в том случае, если мы одолеем магию Каморры. До завтра, Магистр!
Увидев и услышав все, что хотел, знаменитый маг выбрался из палатки. Риссарн попрощался и вылез вслед за ним. Завязывая дверные веревки, Ромбар уловил обрывок, фразы мага, обращавшегося к юноше.
— …так для каких свойств шара ты выполняешь начальную связку заклинаниями?
На четвертый день пути отряд Ромбара перевалил через северный хребет Ционского нагорья. К северу от хребта, сколько мог видеть глаз, простирались обширные леса с редкими проплешинами полян. Лесные массивы покрывали пространство от подножия скал до берега Иммы, извилистой линией прорезавшей северные земли, и тянулись дальше, за реку, скрываясь за горизонтом. Проводник остановил отряд сразу же за перевалом и подъехал к Ромбару.
— Вот северный край нагорья, а там — Иммарунские леса, — сказал он, указывая вниз по склону. — От меня потребуется еще что-нибудь?
— Тебе приходилось бывать в Иммарунских лесах? — спросил его Ромбар.
— Давно не случалось. Был помоложе, так захаживал, а теперь опасно стало. Дурные места, уттак на уттаке, особенно здесь… — проводник опять кивнул вниз. — Неудивительно, что вы идете сюда отрядом.
— Здесь, поблизости, есть людское поселение?
— Мне рассказывали, что в этих местах есть не то, чтобы поселок, а так — три дома, не больше. И народ там живет дурной, хуже уттаков. Наверное, поэтому уттаки их и не трогают.