— Как тебя зовут? — снова задала она вопрос, закончив лечение.
Ответ лоанца ошеломил ее.
— Оригрен, — радостно сказал он. — Меня зовут Оригрен.
— Что?! — переспросила она. — Какой Оригрен? Средний Брат?!
— Да.
— Но почему? Почему ты Оригрен? — удивилась Лила, не веря собственным ушам.
— Меня позвали, — ответил паренек, глядя на нее все тем же ясным, ничего не выражающим взглядом. — Чтобы я нашел себя.
— Почему ты должен найти себя?
— Так нужно.
— Кому?
— Ему. Каморре.
Часть загадки прояснилась. Случившееся с лоанцем было делом рук Каморры. Лила почувствовала, что за этим странным событием кроется что-то очень важное. Она накинулась с расспросами на своего спутника.
— Для чего это нужно Каморре?!
— Не знаю.
— А где ты должен искать себя?
— Там, — паренек указал пальцем на север. — Я знаю, что я там. На острове Керн, у подножия огнедышащей горы. Я глаз Дуава, я смотрю вокруг и не вижу моего народа. Все пещеры давно пусты.
Магине больше ничего не удалось добиться от лоанца, как она ни расспрашивала его. Она продолжила восстановительную магию, но все оказалось бесполезным. Лила провела руками вдоль его тела, чтобы проверить, нет ли дополнительных воздействий, и на уровне груди ощутила под пальцами сильный амулет. За воротом лоанца она обнаружила небольшой кинжал на цепочке.
Вытащив и рассмотрев кинжал, Лила почувствовала, что и удивлению есть предел. Перед ней был кинжал Авенара — личный амулет мага, еще два года назад бывшего сильнейшим из черных жрецов храма Мороб. Надпись иероглифами ордена Саламандры — «с любовью» — идущая вдоль ножен, как нельзя лучше выражала отношение Авенара к миру и жизни, поэтому буква «А» на торце ручки лишь дополнила ее догадку, возникшую при первом взгляде на кинжал.
Лила вспомнила Авенара, всегда казавшегося юным и жизнерадостным, одаренного великолепным талантом в магии, щедрого и нерасчетливого в дружбе и сострадании. В свой последний день он так же нерасчетливо отдал все силы, чтобы спасти жизнь незнакомого ему человека. Проглотив комок в горле, Лила вынула кинжал из ножен и крепко сжала рукоять. На белом лезвии проступили те же иероглифы, засверкавшие синим блеском — «с любовью!». Кинжал подчинялся ей.
Дальше все оказалось легко. Лила приложила лезвие ко лбу лоанца и повторила лечебные заклинания. Паренек, словно проснувшись, осмысленно посмотрел на нее.
— Как тебя зовут? — вновь повторила магиня.
— Витри, — ответил он. — Как я здесь оказался?
Витри удивленно осматривался вокруг. Только что он сидел в полной темноте, дыша пылью и задевая головой дощатый помост сцены, и вдруг — ясное утро, голубовато-серые искрящиеся скалы, чудесный свежий воздух! Перед ним на корточках сидел подросток в крестьянской одежде, почти мальчишка, с темными разводами грязи по краям измученного, осунувшегося лица. Глаза подростка, ввалившиеся от усталости и казавшиеся от этого огромными, смотрели твердо и требовательно, в руке он держал обнаженный кинжал, купленный Витри в день праздника.
— Это мой кинжал, — заволновался Витри. — Я купил его у жреца за все свои деньги.
— Возьми, — мальчишка вложил кинжал в ножны и сунул лоанцу за рубашку. — Удачная покупка. Если бы не этот кинжал, не разговаривали бы мы сейчас.
— Почему?
— Он защищает от дурной магии. Расскажи, что с тобой случилось вчера, на празднике?
— Вчера? — спросил Витри. — Я не помню ни вечер, ни ночь. Но сейчас и в самом деле утро. Как я сюда попал?
— Это я и хочу узнать. Рассказывай.
В голосе мальчишки чувствовалась воля, заставлявшая Витри подчиняться ему, не задавая лишних вопросов. Лоанец рассказал все от начала нападения — как они с Шеммой залезли под помост, как его спутник ушел на разведку, как появились двое и говорили о каком-то камне. В этом месте мальчишка перебил Витри и начал выпытывать малейшие подробности.
— Они называли друг друга по имени?
— Нет. Один называл другого хозяином.
— Какой камень, они не говорили?
— Красный.
— Ты уверен? — переспросил мальчишка.
— Да, — подтвердил Витри. — Я чувствую, что это так. И еще… кажется, я знаю, где этот камень. Он вон там… — лоанец указал на север, — и он тянет меня к себе.
— А тот, которому приказывали, он пошел за камнем?
— Он должен был отправиться в путь рано утром, еще до зари, — сказал Витри.
— Им нужен Красный камень, это ясно, — вскинулся мальчишка. — Витри, этого нельзя допустить, понимаешь, нельзя! Мы должны успеть взять камень раньше этого человека!
— Мы?! — недоуменно спросил Витри.
— Я без тебя не смогу быстро отыскать камень. Ты ведь пойдешь со мной, Витри? — мальчишка взволнованно сжал руки, его глаза вспыхнули жестким синим огнем. — Ты видел, что вчера происходило в храме?! Так будет на всей К ел аде, если мы не помешаем Каморре!
— Но… — замялся Витри. — У меня ведь важное поручение…
— Сейчас нет ничего важнее Красного камня. Если Каморра получит его, все твои поручения будут никому не нужны, — горячо заговорил его собеседник. — Пока мы сидим здесь и болтаем, время уходит впустую. Решайся, Витри, скорее!
Витри был тверд в своем намерении выполнить поручение Равенора.
— Я здесь не один, а со своим односельчанином, — сказал он. — Мы должны встретиться с Шантором и передать ему важное известие.
— Вы никогда не встретитесь с ним, — голос подростка дрогнул. — Он был убит вчера, во время нападения.
— Убит?! — ужаснулся Витри. — Как же нам быть?!
— Расскажи все мне. Может быть, я смогу помочь.
Витри недоверчиво взглянул на мальчишку.
— Ты, малец… Что ты понимаешь в магии? Такие люди, как Равенор, не знают, что делать, а ты туда же!
Мальчишка скорбно усмехнулся.
— Кого ты собрался просить? Убит Шантор, и сколько еще там осталось наших, я не знаю. Оранжевый алтарь у Каморры. Кто тебе поможет, уттаки?! Ты слишком торопишься пренебречь тем, что имеешь.
Витри подумал, что его собеседник, наверное, был помощником жрецов на Оранжевом алтаре, и за неимением лучшего рассказал ему все.
— Шантор не помог бы тебе, Витри, — покачал головой мальчишка. — Никто у нас не знаком с такой магией. Есть только один способ справиться с ней — остановить Каморру. Самый верный путь избавиться от напасти — убрать ее причину.
Витри почувствовал справедливость слов этого мальца, оказавшегося рассудительным не по годам, и всерьез задумался над его предложением.
— Я согласен, — сказал он наконец. — Мы пойдем на Керн, но пойдем втроем. Сначала мы отыщем Шемму. У нас в гостинице есть вещи, кони. Я посажу тебя с собой. Конь хороший, выдержит.
Мальчишка с готовностью кивнул.
— Какая у вас гостиница? — спросил он.
— «Синие скалы».
— Хорошо. Это рядом. Она на краю деревни, уттаки могли ее не заметить.
Мальчишка с легкостью козленка запрыгал с камня на камень, пробираясь между скалами. Витри с трудом успевал за ним, чувствуя себя неуклюжим, как Шемма. Лоанец отдышался, лишь когда они присели за большим камнем и его спутник сделал предупреждающий жест, показывая, что нужно притаиться. Они оба осторожно выглянули из-за камня и увидели то, что меньше всего ожидали увидеть. На улицах деревни шел ожесточенный бой.
— Если бы мы не остановились, в полночь мы были бы у цели, — сказал Вальборн Магистру. — Почему вы настаивали на привале?
Лагерь спал, но четверо друзей все еще сидели у костра за разговором, допивая чай. Тревинер подпихивал ногой в костер обгоревшие концы палок, прислушиваясь к беседе Вальборна и Магистра, Альмарен не отрывал глаз от текучей жизни огненных язычков. Он любил смотреть на огонь.
— Какой смысл изматывать людей, если в этом нет нужды? — раздался ответ Магистра. — Да и на алтаре устали после праздника. Ритуал тянется от полудня до заката. Вы это помните, Вальборн?
— Припоминаю. Я бывал на празднике подростком, а потом перестал его посещать. Каждый год одно и то же. Я бы на месте жрецов что-нибудь новенькое придумал.
— Традиции, — заметил Магистр. — Многие простые люди бывают на празднике один-два раза в жизни. Они не так привередливы, как мы с вами.
— А вы тоже давно не посещали праздник? — поинтересовался Вальборн.
— С тех пор, как поселился в Тире. Я и с Шантором познакомился только в этом году, на совете магов. Мудрый старик, не зря он столько лет — магистр первого на Келаде ордена магов.
— А мы с ним хорошо знакомы, соседи все-таки. Я бываю у него проездом в Келангу и обратно. Мне приходится навещать своего дядюшку раз или два в год, для поддержания отношений.
— Вам нужно чаще бывать на Оранжевом алтаре, мой правитель, — подал голос Тревинер. — Таких красавиц, как там, на всей Келаде не сыщешь, а вам пора подумать о продолжении рода Кельварна.
— Я как раз и думаю об этом, дорогой мой Тревинер, потому и не интересуюсь твоими красавицами, — поглядел на него Вальборн. — Я не хочу ломать голову над тем, кто отец наследника рода Кельварна — я или какой-нибудь молодец вроде тебя.
Будь здесь Скампада, знаток келадской генеалогии, он мог бы объяснить правителю Бетлинка, для каких дел вовсе нет нужды быть оранжевой жрицей. Но и Тревинер не подкачал.
— А чем я плох для продолжения рода Кельварна? — весело оскалившись, спросил он. — Чтобы быть в чем-то уверенным, мой правитель, вы должны взять жену из этого рода.
Видимо, шутка Тревинера так устарела, что Вальборн и не рассмеялся, и не обиделся.
— А почему бы нет? — только и сказал он.
Магистр заинтересованно посмотрел на него.
— Где вы возьмете такую жену, Вальборн? — полюбопытствовал он. — На Келаде нет подходящих вам девушек. У Берсерена нет своих детей, к тому же он — ваш близкий родственник. Донкар — сами знаете, у него только трое сыновей.
— У Норрена есть дочь, насколько я знаю, — было видно, что правитель Бетлинка не шутил. Альмарен, оторвавшись от созерцания костра, поднял голову и внимательно посмотрел на Вальборна, будто бы увидел его впервые.