— Дай! Дай, я попробую! — Альмарен протянул руки и, столкнувшись с руками магини, засмеялся коротким, звенящим смехом.
— Какой ты быстрый! Попробуй. — Лила посторонилась и поправила его руки в нужную позицию.
— А перстень? — попросил он.
Альмарен надел перстень Саламандры на мизинец, чуть помедлил, привыкая к новому амулету, затем продолжил лечение, начатое Лилой. Несколько простых приемов он помнил еще с прошлого посещения Оранжевого алтаря. Шишка на лбу Витри исчезала, хотя и не так быстро, как под руками магини.
— Неплохо для новичка, — одобрила Лила и осторожно отодвинулась от задремавшего лоанца.
Она свернулась клубочком у костра и закрыла глаза. Альмарен улегся на спину, устремив взгляд в ночное небо. В его сознании плыли то по-уттакски торчащие вперед ноздри на свирепо искаженной физиономии посланца Каморры, то белое лицо лежащего на поляне Витри, то мелькающие в воде тонкие щиколотки магини, придерживающей нос буксируемой долбленки. Видения менялись, перемешивались и растворялись в новом чувстве, заполнившем Альмарена — беспричинной, окрыляющей радости.
XXIX
Войско Норрена уже стояло у Босхана. С Большого Тионского тракта был виден военный лагерь, разместившийся на противоположном берегу — ряды серых походных палаток, сшитых из грубой льняной ткани, кострища, воины в форме с бело-голубыми нашивками, табун, пасущийся на прибрежном лугу. У просторного шатра с гербом Цитиона, принадлежащего правителю, на тонком флагштоке реял флаг с тем же гербом.
Чуть поодаль, под самым городом, виднелось еще одно скопление палаток, над которым развевался сине-желтый флаг Босхана — там стояли войска Дессы. Ромбар поискал взглядом герб Кертенка — желтый ключ на фоне красных крепостных ворот — но войско Донкара, должно быть, еще не подошло к городу. Проехав по Тионскому мосту, Ромбар со Скампадой свернули вдоль берега реки к лагерю Норрена. У лагеря их остановил сторожевой отряд из пяти человек. Начальник отряда сделал знак своим воинам, они обнажили мечи и окружили приезжих.
— Вы задержаны, — сказал он, стараясь выглядеть значительнее, чем был на самом деле. — Следуйте с нами.
— Спокойно, Вайк, — Ромбар удержал оскалившегося клыкана. — Почему нас встречают, как врагов, даже не спросив, кто мы такие? — поинтересовался он. — Я — магистр ордена Грифона, а этот человек — со мной.
— Мне все равно, кто вы. Я обязан задерживать всех чужих, околачивающихся у лагеря.
— В Цитионе я помогал Норрену в формировании войск и разработке плана обороны, а затем уехал по своим делам, — терпеливо сказал Ромбар. — Мы договорились, что я вернусь к нему, когда его войска подойдут к Босхану, и вот — я здесь. Норрен ждет меня, я должен немедленно встретиться с ним. У моего спутника есть сообщение, которое заинтересует правителя.
— Кто вы такой, объясняйте там, куда мы вас отведем. Я не вправе решать, что с вами делать, — ответил начальник отряда. — А пока следуйте за мной.
Ромбар нехотя подчинился. Скампада с невозмутимым видом поехал за ним. Их повели по лагерю, но не к шатру Норрена, как ожидал Ромбар. Войдя в одну из палаток, начальник сторожевого отряда появился оттуда вместе с коренастым, приземистым человеком лет сорока, в котором Ромбар узнал Шегрена, одного из военачальников Норрена. Тот тоже узнал приезжего, его хмурое лицо прояснилось.
— А, это вы, Магистр… я помню вас по Цитиону, — он перевел взгляд на охрану. — Спасибо, вы свободны.
Начальник отряда увел своих людей. Ромбар обратился к Шегрену.
— Раз этому недоразумению пришел конец, могу я немедленно повидаться с правителем?
— Это невозможно, — мрачное выражение вернулось на широкое лицо Шегрена. — Правитель тяжело ранен.
— Как?! — вздрогнул Ромбар. — Когда это случилось?!
— Вчера, когда правитель осматривал укрепления. Он ехал вдоль северной линии, там везде жуткий кустарник. Оттуда в него и выстрелили из лука. Врагов ловили, но не поймали.
— Рана опасная?
— В грудь, на ширину ладони выше левого соска. Вечером начался сильный жар, — военачальник неодобрительно покачал головой. — Личный лекарь правителя, маг Саламандры, всю ночь не отходил от него. Я недавно был там — Норрен в бреду и никого не узнает.
— А что говорит лекарь?
— Надеется на лучшее. Но мне показалось, что он сам себе не верит.
— Это удар не только по нам, знавшим Норрена… — сказал потрясенный Ромбар. — Весь план обороны лишился своего стратега. Враг точно рассчитал, куда бить…
— Норрен ждал вас со дня на день. Он говорил, что намерен поручить вам конников.
— Да. У нас была договоренность.
— Хорошо. У конников пока нет полководца. Завтра я представлю вас отряду. У вас есть своя палатка?
— Нет.
— Идемте в обоз, вы ее получите. — Шегрен кинул взгляд на Скампаду. — Ваш друг поселится с вами?
— Кто?! Ах, да… — Ромбар повернулся к сыну первого министра. — Я полагаю, Скампада, у тебя нет возражений.
— Для меня большая честь делить с вами жилье, ваша светлость, — светски учтиво ответил Скампада. Шегрен удивленно взглянул на обоих. Обращение Скампады ясно указывало на высокое происхождение магистра ордена Грифона.
— Замечательно, — холодно сказал Ромбар, оглядывая Скампаду. — И впредь, пока мы здесь, носи воинскую форму.
— У меня нет воинской формы, ваша светлость, — в голосе Скампады прозвучало вежливое сожаление.
— Вас не обременит обеспечить его формой? — спросил Ромбар у военачальника. — Я не хочу, чтобы его вид давал пищу для сплетен и шуточек.
— Обеспечим.
Шегрен повел их в обоз, распорядился выдать палатку и одежду, затем указал место для палатки.
— Располагайтесь, Магистр, — сказал он, уходя. — Вы запомнили, где я живу? Приходите ко мне ужинать.
Обозная палатка оказалась просторной, рассчитанной на четверых воинов. Ромбар мысленно уже смирился с тем, что ему придется ставить ее без участия Скампады, но тот, вопреки ожиданиям, оказался неплохим помощником. Оставив бережно свернутый плащ на дорожном мешке, Скампада ловко и аккуратно оттягивал и выравнивал льняную ткань, пока Ромбар загонял колышки в землю. Вскоре палатка уже была поставлена, ровная, как игрушечка, чем-то схожая со стоявшим рядом Скампадой, на котором не растрепался ни один волосок.
Сын первого министра дождался, пока Ромбар первым внесет и разместит багаж, затем потащил внутрь свои мешки. Когда он закончил разбирать и раскладывать их содержимое, заглянувшему внутрь Ромбару представился порядок, какой встретишь не у каждой женщины. Широкая не по размеру воинская форма, в которую переоделся Скампада, мало что оставила от его щегольской подтянутости, чем вызвала одобрительное хмыканье Ромбара.
Собравшись к Шегрену, Ромбар нехотя позвал и Скампаду. Он предпочел бы, чтобы тот не слышал разговоров за ужином, но оставлять голодным своего спутника было неловко.
— Скампада! — предупредил он. Я не хочу говорить Шегрену, что при тебе лучше не обсуждать военные дела. Но ты поклянись мне…
— Ваша светлость! — перебил его Скампада. — Мои интересы — на вашей стороне, а это сильнее любой клятвы. Я кровно заинтересован в поражении Каморры с его дикарской шайкой. Моя осведомленность будет только на пользу делу.
Шегрен, желая поскорее ввести нового полководца в дела, рассказал за ужином о численности, вооружении и размещении войск, о событиях прошедшего месяца, о дальнейших планах и ожиданиях. Ромбар то и дело поглядывал на Скампаду. Тот с безразличным видом кушал поставленное перед ним угощение, но Ромбар не сомневался, что хитрец слышит и запоминает каждое произнесенное слово. Возвращаясь в палатку, он напомнил:
— Держать язык за зубами — в твоих интересах, Скампада.
— Не менее, чем в ваших, — согласился тот.
Рано утром их разбудил голос, раздавшийся у входа в палатку:
— Здесь живет магистр ордена Грифона?
— Да, — откликнулся Ромбар.
— Правитель ждет вас.
Ромбар поспешно оделся. Увидев, что Скампада надевает форму, он спросил:
— А ты куда собрался?
— С вами. Разве я не для этого сюда приехал?
— Тебя там сейчас не хватало… а впрочем, ладно, — согласился Ромбар, подумав, что Скампаду лучше не оставлять без присмотра. — Идем.
Слуга правителя проводил их до шатра и впустил внутрь. Норрен лежал на широкой и низкой кровати посреди шатра. Рядом стоял стол, заставленный склянками с отварами и питьем, заваленный полосами белого полотна, служившего перевязочным материалом. Круглый толстяк средних лет — придворный лекарь, — склонившись над столом, размешивал содержимое склянки. Клыкан, в течение долгого пути неотступно следовавший за Ромбаром, кинулся к Норрену и лизнул его руку, неподвижно лежавшую поверх одеяла, а затем улегся на своем обычном месте у изголовья кровати правителя.
Ромбар остановился у кровати, с состраданием глядя на осунувшееся, воспаленное лицо Норрена.
— Присаживайся, брат, — чуть слышно сказал тот. — Я рад, что ты здесь.
Ромбар присел на край кровати.
— Как твои дела? — спросил его Норрен.
— Так себе, — ответил Ромбар, вспомнив неудачное посещение Бетлинка.
— Мои тоже, — слабо усмехнулся Норрен. — Я говорил тебе, что магия — не твое призвание. Ты готов принять командование войском?
— Да. Шегрен обещал сегодня представить меня конникам.
— Не только это. Пока я нездоров, ты заменишь меня в армии. Шегрен подготовит и зачитает мой указ. — Норрен помолчал, собираясь с силами. — В указе будет объявлено, что ты — мой двоюродный брат. Это необходимо, чтобы не возникало разговоров, почему ты, а не другой. Сейчас, как никогда, в армии нужна дисциплина и единое руководство… и не спорь со мной… — добавил он, заметив выражение лица Ромбара. — У меня слишком мало сил, чтобы тебя уговаривать.
Норрен устало закрыл глаза. В шатре установилось молчание. Вскоре вошел Шегрен со свитком бумаги в руках.
— Ваше величество, — позвал он, подойдя к кровати. Указ, как вы просили, готов. Чье имя я должен вписать?