— Вы добры, ваше величество, — заметил Ромбар.
— Дело не в моей доброте. Кавента стар и не так умен, чтобы я боялась его. Удобнее оставить его живым, потому что у него влиятельная родня в городе. Я не хочу наживать себе лишних врагов.
— Он рассказал, кто уговорил его примкнуть к Каморре?
— Какой-то Шиманга, маг. Я объявила его розыск, но безуспешно.
— Не ищите его, он мертв. Значит, у вас было достаточно средств на армию?
— Да, — кивнула Десса. — Куплено всего с запасом — и обмундирования, и оружия. В южную часть острова посланы обозы за провизией. Войска и жители строят вторую линию укреплений — на подступах к Босхану. На днях я получила письмо от Берсерена. Он требует, чтобы мои войска выступили к Келанге.
— Норрен знал об этом письме?
— Да, и посоветовал остаться здесь. Он не такой человек, чтобы не прислушиваться к его советам. Вы ведь вернулись из Келанги, Магистр? Что там нового? И что известно о численности врага?
— Берсерен готовится к обороне, но его силы недостаточны, — ответил Ромбар, вспомнив виденное проездом в Келанге. — Сюда придет армия уттаков, втрое или вчетверо превышающая нашу. Это зависит от потерь, которые Каморра понесет в Келанге.
— Скоро здесь будет войско Донкара, — напомнила Десса. — Вчера из Кертенка приехал гонец с известием, что оно выступило.
— Я знаю, — подтвердил Ромбар. — Сюда было доставлено такое же письмо. Я учел и войско Донкара, когда говорил о соотношении сил.
Он достал карту окрестностей города и разложил на столе.
— Я думаю, что нужно построить добавочные укрепления вот здесь, у моста, на случай, если часть уттаков придет по западному берегу… — он указал точку на карте, — …и в местах, удобных для переправы. Вы можете сказать, где здесь такие места?
— Нувелан! — позвала Десса.
Все трое склонились над картой, обсуждая планировку береговых укреплений.
— Значит, договорились, — сказала наконец Десса. — Вы строите укрепления здесь, я посылаю людей сюда. А здесь встанут войска Донкара. Нувелан, когда вернемся, сделаете отметки на нашей карте. Мы обсудили все, Маги… ваша светлость?
— Да.
— Тогда — до встречи! Извещайте меня, как пойдут дела.
Десса и Нувелан, сопровождаемые Ромбаром, пошли к своему отряду. Вдруг правительница свернула навстречу проходившему поблизости человеку, одетому в форму пеших войск.
— Скампада! — радостно воскликнула она. — Это ты?!
Это был действительно Скампада, намеревавшийся навестить кухню правителя. Сын первого министра сделал движение, выдавшее стремление спрятаться, но поняв, что встречи не избежать, остановился. Десса стремительным шагом подлетела к нему.
— Ты здесь?!
— Счастлив приветствовать вас, ваше величество, — вежливо произнес Скампада., пытаясь принять светскую осанку в своей широкой не по размеру воинской форме.
— Как я рада тебя видеть! Как ты здесь оказался?
— Я не мог оставаться в стороне от военных событий, и поэтому принял предложение его светлости приехать сюда.
— Я никогда не сомневалась, что ты поступишь так, Скампада! — воскликнула просиявшая Десса. — Он передал тебе мои слова?
— Наилучшим образом, — мягко сказал Скампада. — Я был тронут тем, что вы помните меня, ваше величество.
— Конечно, помню! Я не забываю друзей. За пять лет ты не нашел дня, чтобы заехать в гости… — с укоризной сказала Десса.
— Ваш уважаемый супруг не одобрял моего присутствия здесь, — напомнил Скампада.
— Прошло пять лет, как его загрыз грифон! Разве ты не слышал?
— Слышал, — нехотя подтвердил Скампада. — Вынужден напомнить вам, ваше величество, что приближенные правителя обычно разделяют его одобрение и неодобрение.
— Чепуха! — энергично воскликнула Десса и добавила, уже тише: — Теперь я — правительница. Я вправе принимать у себя прежних друзей. Я буду рада видеть тебя в своем лагере, Скампада.
Скампада стрельнул взглядом поверх Дессы, на нахмурившееся лицо Ромбара.
— Сейчас время военное… — сказал он извиняющимся тоном,— Я не могу располагать собой, как мне хочется. Дела требуют, чтобы я безотлучно находился при его светлости.
— Понимаю… — сочувственно кивнула Десса, по-видимому, не сомневавшаяся, что его светлость и шага не ступит без совета Скампады.
— Ваше величество! — позвал подошедший сзади Нувелан. — Скоро совсем стемнеет, возвращаться будет опасно. Нам пора ехать.
— Да-да, едем, — отозвалась Десса, не сводя глаз со Скампады. — Мы ведь еще увидимся, Скампада?
— Если позволят дела, ваше величество, — подтвердил тот.
Десса пошла с Нувеланом к отряду. Провожавший их Ромбар услышал, как министр вполголоса выговаривает своей правительнице.
— Опять этот хлыщ, из-за которого вы чуть не вошли в немилость к супругу, ваше величество… Вам не следует оказывать ему такое внимание…
— Нувелан, замолчи! — отрезала она.
Поздно вечером, когда Ромбар вернулся от Шегрена, Скампада уже был в палатке.
— Скампада! — позвал его Ромбар.
— Ваша светлость?! — откликнулся тот.
— Мне, да и Нувелану, показалось, что правительница Босхана в разговоре с тобой вела себя неосторожно. Поэтому я хочу напомнить тебе, что уважение к правителю — основа боевого духа войск. Продолжать?
— Забавно, что это вы учите меня беречь доброе имя женщины, — в раздраженном голосе Скампады слышался прямой намек на прошлое. — Я высоко чту и уважаю ее величество, поэтому никогда не допущу ничего, что повредило бы ей. Вы думаете, за пять лет я не мог бы выбрать время для поездки в Босхан?
Несмотря на обидный тон собеседника, Ромбар почувствовал себя не оскорбленным, а пристыженным.
— Ладно, — пробормотал он после некоторой заминки. — Извини, Скампада…
Скампада не ответил. Он не ожидал за сыном Паландара способности извиняться, и теперь молча переваривал это открытие.
— Да, она неосторожна, — внезапно сказал он. — Она умница, но нередко бывает так горяча и непосредственна… очаровательно непосредственна… Она забывает, что у нее есть сын — вылитый отец, который через четыре года будет правителем Босхана. Если я хочу ей добра, я должен быть вдвойне осторожен. К тому же, ваша светлость, я бездетен, но это не значит, что я не способен любить своих детей. Я не хочу им такой же судьбы, как моя.
— Ладно, чего там… — вновь пробормотал Ромбар. — Мир, Скампада?
— Я не ссорился с вами, ваша светлость. Я буду признателен вам, если вы поможете мне быть занятым, когда она вновь надумает пригласить меня в гости.
— Разумеется.
Засыпая, Ромбар подумал, что в этом хитреце, пожалуй, есть кое-что, заслуживающее уважения. Он был далек от того, чтобы полностью доверять Скампаде, но в последующие дни, погрузившись в военные дела, отказался от прежнего намерения установить надзор за ненадежным соседом по палатке.
Скампада также не бездельничал. Он выслеживал людей, показавшихся ему подозрительными. Эти двое держались особняком, не вступая в приятельские отношения с другими воинами отряда, и, судя по одежде и манере говорить, были из Келанги. Пристроившись поболтать к лучникам во время обязательной в отряде тренировочной стрельбы, Скампада выбрал момент и рассмотрел стрелы, которыми пользовались подозреваемые. Стрелы были точно такими же, как та, которую он отыскал в мусорной яме. Подозрения Скампады крепли. Он пытался догадаться, когда и что эти люди намереваются предпринять, но их поведение не давало ему ни малейшего намека.
Спустя три дня в лагере объявили, что жизнь правителя вне опасности. После полудня, когда Скампада лежал на своем наблюдательном пункте, у палаток лучников появился человек в форме пехотинца. За прошедшие дни Скампада запомнил наперечет всех посторонних, захаживавших к лучникам, но этого человека он видел впервые. Приподнявшись и сдвинув лежащую на лице шляпу, он вгляделся и узнал пришедшего. Это был Кеменер.
Сердце Скампады бешено застучало. Он имел представление о наблюдательности своего прежнего попутчика, поэтому поспешно лег в траву и опустил шляпу на лицо, изображая спящего. В оставленную щелочку он увидел, как Кеменер остановился у знакомой палатки. Видимо, у входа состоялся какой-то разговор, потому что дверь приоткрылась и Кеменер залез внутрь. Скампада моментально вскочил и подобрался к палатке. Когда он оказался у ее задней стенки и прислушался, разговор был уже в разгаре.
— Вы не заработали награду, парни, — послышался неторопливый, глуховатый голос Кеменера. — Хозяин будет недоволен такими горе-лучниками.
— Прицел был точный, — возразил другой голос. — Кто ж знал, что он вдруг наклонится?
— Дело нужно закончить, — в голосе Кеменера слышалась нелюбовь к небрежной работе.
— Жизнь дороже денег, — с раздраженным упрямством отозвался голос. — Там сейчас каждый второй — охрана.
— Хозяин бывает и очень строгим, — напомнил Кеменер.
— Там верная смерть. — упорствовал голос. — Сделай сам, раз такой умный.
В палатке установилась тишина. Скампада напряженно вслушивался, но изнутри не доносилось ни звука, ни шороха.
— Ладно, оставим это, — неожиданно сказал Кеменер. — Он, я думаю, не встанет раньше, чем нужно. Есть еще один. Он резво взялся за дела и потому мешает.
— Кто это? — спросил голос.
— Ты болван, что ли? — вмешался третий. — Ясно кто.
— Вот и хорошо, раз ясно, — тихо, невыразительно сказал Кеменер. — Уберите его и на том сочтемся.
— Сделаем, — чуть помешкав, согласился третий голос. — Днем вокруг него люди, но спит-то он без охраны.
Чутье шепнуло Скампаде, что пора уходить, и он поспешил прочь от палатки. Меньше всего ему сейчас хотелось бы попасться на глаза Кеменеру. Он отыскал Ромбара, чтобы при возможности перекинуться с ним парой слов, но тот упорно не замечал навязчивого присутствия Скампады. Только ночью, в палатке, они оказались с глазу на глаз.
— Ваша светлость? — обратился Скампада к укладывавшемуся спать Ромбару.
— Что?
— Рана его величества — это повод не только для скорби, но и для размышления. Размышление указывает, что враг где-то поблизости. Такому человеку, как вы, небезопасно ночевать без охраны.