— Уже успехи, — похвалил лоанца Тревинер.
Витри, ободренный похвалой охотника, усердно обстреливал дерево, все чаще попадая в ствол.
— А у тебя верный глаз, парень, — заметил Тревинер. — Рука слабовата, но ничего, привыкнешь. Работай каждый день, и из тебя выйдет лучник.
— Мне можно брать этот лук для учебы? — спросил просиявший Витри.
— Конечно, — кивнул Тревинер. — А будем в Босхане — я сам выберу тебе лук. Если у тебя есть дар быть лучником, он не должен пропадать. Не каждый рождается с таким даром.
К охотнику подошел Альмарен, закрывая на ходу книгу.
— Пора в путь, Тревинер, — сказал он.
— Давно пора, — отозвался тот. — Делая такие привалы, мы и за месяц не дойдем до Босхана.
— Это последний. Мы дочитали седьмую главу.
— Вы отыскали нужное заклинание?
— Нет. В книге есть много интересного, но нет того, что мы рассчитывали найти.
Охотник скорчил печальную гримасу.
— Что же теперь? — спросил он.
— Мы обязательно придумаем, как лишить силы амулеты Каморры. По законам магии это возможно, значит, такое заклинание должно существовать. А пока — в Босхан.
XXXI
— Шемма! — Пантур потряс за плечо табунщика. — Шемма, проснись!
Шемма замычал, отбиваясь, затем открыл глаза и сел на лежанке.
— Пантур… — узнал он ученого. — Какой мне сон приснился… возвращаюсь я в Лоан, а мне — все село навстречу! Слезаю я с Буцека, а колдун и говорит…
— Ты хочешь попасть домой, Шемма? — спросил его Пантур.
И голос, и выражение лица ученого ясно указывали, что вопрос не пустой.
— Еще бы! — мгновенно встрепенулся Шемма. — А что, владычица разрешила?!
— Не так все просто… — остудил его Пантур. — Я надеюсь убедить ее. За это от тебя потребуется услуга…
— Пантур! — умоляюще воскликнул Шемма. — Если меня отпустят, я все для тебя сделаю! Я ведь табунщик, понимаешь? Что мне здесь делать, сам подумай!
— Да-да, — кивнул Пантур. — Я понимаю, но ни владычице, ни Дануру до этого и дела нет. Ради тебя они тебя не отпустят. Но ты можешь оказать услугу, не мне, а всему городу. Очень важную услугу.
— А это опасно? — встревожился Шемма.
— Для тебя — нет. Ты уйдешь наверх под честное слово и выполнишь мое поручение. Если ты обманешь нас, неприятности будут у меня.
— Какие?
— Казнят, наверное. Но не в этом дело. Городу угрожает голод. Я вижу только одну возможность предотвратить беду — попросить помощи у ваших магов.
— Я должен их найти? — догадался табунщик.
— Да, — подтвердил ученый. — Приведи их на встречу со мной.
Шемма задумался. Ничто не могло вернее вызвать его сочувствие, чем упоминание о голоде.
— Приведу, — твердо сказал он. — А вы нас не задержите?
— Это бессмысленно. Вы можете предупредить других людей. Мы наживем себе врагов, если вы не вернетесь.
— А если маги спросят, зачем их зовут? Что сказать?
— Я все тебе объясню и назначу место встречи, — заверил табунщика Пантур. — Если они откажутся помочь, вернись и сообщи об этом, чтобы мы не ждали напрасно. Договорились?
— Договорились, — согласился Шемма.
— Тогда вставай и иди за мной.
Шемма спустил ноги с лежанки, нащупал башмаки и обулся. Пантур повел его к Оранжевому шару, выбирая малолюдные коридоры. Хотя ученому не запретили показывать шар человеку сверху, он догадывался, что Данур будет недоволен, узнав об этом.
— Я покажу тебе наше подземное солнце, — сказал он Шемме в пути.
— Солнце? — не поверил ушам табунщик. — Под землей?!
— Это светящийся шар, похожий на закатное солнце. Кроме света, он дает излучение, которое мы называем теплом, а вы, как я понял, магией. В этом году, начиная с весны, с ним происходит нечто странное.
Пантур замедлил шаг перед развилкой, затем свернул налево.
— Сюда. Так вот, Шемма, в последнее время нередки случаи, когда шар по нескольку дней не излучает тепла. Это губительно для плантаций владычицы, расположенных вблизи от него.
— Почему? — удивился Шемма.
— Посевы питаются его излучением, — ответил Пантур. — Сейчас ты увидишь шар и плантации. Там я все объясню подробнее, а ты запоминай, чтобы потом пересказать магам.
— Все запомню, — пообещал табунщик. — Разве такое забудешь!
У очередного поворота Пантур остановился, чтобы надеть рубиновые очки, затем ввел табунщика в просторную пещеру. Шемма, насмотревшийся подземных чудес, не слишком удивился при виде полупрозрачного, мерцающего оранжевым светом шара, но, подойдя поближе, воскликнул:
— Под ним же нет опоры!.
— Он висит в воздухе, — подтвердил Пантур. — Не спрашивай, почему, я тоже не знаю. Сейчас он не излучает магию, иначе ты почувствовал бы что-то вроде внутреннего жара.
— А это саламандры? — Шемма указал на плоские черно-рыжие головы скользких тварей, уткнувшихся носами в берег.
— Да. Они заснули. Когда к шару вернется способность излучать тепло, они оживут.
— В храме Мороб они считаются священными, — заметил Шемма.
— У нас тоже. Мы бережем их. Трое сверху сказали, что по саламандрам можно судить о состоянии шара. В нашей истории не было упоминаний о спячке саламандр… до недавней весны. Идем, я покажу тебе плантации.
Пантур и Шемма вышли боковым коридором на плантацию масличных семян. За короткое время, прошедшее с утра, бутоны на растениях съежились и поникли.
— Видишь? — указал Пантур. — У них все есть — и вода, и земля, но они вянут.
— Но другие плантации обходятся без шара, — вспомнил Шемма.
— Они не так урожайны. Растения на плантациях владычицы приспособились использовать тепло шара для роста и плодоношения. Они быстрее растут и развиваются, поэтому нехватка излучения истощает их.
— Ясно, — сказал Шемма. — Разве у вас так мало плантаций, что пропади одна — и сразу голод?
— Здесь не одна плантация, — объяснил ему Пантур. — Все пространство вокруг шара занято под посевы. Это немалая доля в питании Лура. Урожай у нас гибнет редко, поэтому пища производится с небольшим запасом на случай, если на отдельных участках недород, но сейчас потери слишком велики. Положение можно выправить, лишь восстановив шар.
— Ты думаешь, Пантур, что наши маги это сделают?
— Я надеюсь, что сделают. Те трое, которые создали шар, видимо, тоже были магами.
— Кто эти трое? — полюбопытствовал Шемма.
— Это долгая история, — задумчиво сказал Пантур. — Здесь ты все видел, идем назад в общину.
Они вновь углубились в коридоры Лура. Пантур поначалу шел молча, затем заговорил.
— Наш Лур — не единственный подземный город, — начал он рассказ. — Триста лет назад ни архитектура, ни резные украшения туннелей и залов Лура не могли сравниться с великолепием Фаура, подобного кристаллу горного хрусталя в струе водопада. Скольких поэтов вдохновляли его спиральные лестницы, кружевные арки, лабиринты коридоров, порождающих поющее эхо! Я читал старинные стихи о Фауре, они прекрасны.
— Здесь есть еще один подземный город?
— Был. Его население вдвое превышало число жителей Лура. Лур и Фаур связывала сеть туннелей, по которым за неделю можно было добраться из города в город.
— За неделю? — переспросил Шемма. — Это далеко.
— Не близко. Но люди все равно ходили этими путями — для обмена товарами, в гости, на праздники. Вести о событиях в одном городе быстро доходили до другого.
— Наверное, просторнее было жить-то, — заметил табунщик.
— Сейчас трудно об этом судить. Я с удовольствием перечитываю летописи тех времен. Нам с тобой важны события трехсотлетней давности. Пишут, что в те времена в Фауре появились трое людей сверху, знавших наш язык. Владычица Фаура, Сихроб, благосклонно отнеслась к ним. Эти трое остались в городе как гости, чтобы изучать культуру монтарвов, а в благодарность за добрый прием создали Белый шар и подарили владычице.
Пантур замолчал, вдумываясь в собственные слова.
— В летописях сказано — Белый, а не Оранжевый. Это не описка, я встречал это слово несколько раз, — отметил он. — У нас в те годы правила владычица Мороб. Она узнала о Белом шаре и направила к людям сверху гонцов с приглашением погостить в Луре.
— Трое сверху приняли приглашение, — понял Шемма.
— Мороб хорошо встретила их, позволила бывать в мастерских, читать законы и летописи. Оказалось, что все трое — братья, хоть и не похожи друг на друга. Они были высокими, на две головы выше любого из наших. Старшего, светловолосого, звали Гелигреном. Остальные двое слушались его, как отца. Средний, рыжекудрый весельчак, звался Оригреном. Он был всеобщим любимцем, душой любой компании. Младший, Лилигрен, был темноволос и молчалив. Братья недолго прожили в Луре. Познакомившись с жизнью города, они вернулись в Фаур, а на прощание создали для нас Оранжевый шар.
— Тот, который я сейчас видел, — уточнил табунщик.
— Он самый. Это был дорогой подарок. Триста лет, пока шар питал наши плантации, город жил в достатке и благополучии. Мы отвыкли от бедствий, поэтому нынешнее несчастье вдвойне тяжело нам.
Они свернули во Второй кольцевой туннель и вскоре пришли в общину. Шемма ждал продолжения разговора, но Пантур не добавил ни слова к сказанному. Подставив к стене небольшую деревянную лесенку, ученый начал рыться в стопке бумаг, лежавших на одной из верхних полок.
— А еще что, Пантур? — спросил Шемма.
— Я все сказал, — ответил сверху ученый. — Ты знаешь достаточно, чтобы объяснить магам, чего мы от них хотим.
— А Фаур, трое братьев? — не успокаивался табунщик. — Что с ними случилось дальше? Где город?
— Любопытный ты парень, — с добродушной усмешкой отозвался Пантур. — Ну, слушай…
Он спустился вниз и сел на лежанку.
— Как я уже сказал, братья вернулись в Фаур, — продолжил рассказ ученый. — Вскоре в Лур пришло известие — в Фауре страшное наводнение.
— Это из-за Белого шара? — заволновался Шемма.
— Нет. У нас в Луре постоянно ведутся строительные работы. Городу нужны новые жилища, плантации, туннели. Каменотесы Фаура, конечно, занимались тем же. Сейчас неизвестно, то ли ошибка была допущена учеными, то ли строители отклонились от плана, то ли повлияли какие-то непредвиденные обстоятельства. Один из вновь прорытых туннелей был проложен поблизости от огромного подземного озера, и наступил день, когда порода н