Мары вокруг оживились, словно почувствовали сигнал. Их движения стали более резкими, выпады – наглыми. Они играли. И ждали команды.
Какой?
– Что ты хочешь от меня? – бросила Лерка демону. – Ты сказал: врата будут закрыты. Врата – это ведь я сама, верно?
Тот оголил уродливые кривые зубы, рог уперся в костлявую чешуйчатую грудь.
– Врата сегодня будут закрыты, – удовлетворенно повторил Абас и плотоядно улыбнулся.
– Он не посмеет, – прошипела Соня, но в голосе её чувствовалось всё меньше уверенности.
Абас снова расхохотался: дым, из которого состояло его тело, вздымался, источая едкий серный запах.
– Я выполнила договор, отпусти меня, – проговорила Дашка, отводя взгляд от подруг.
Облако на груди Абаса распахнулось, каменная лапа протянула Синицыной короткий меч, с тёмной, покрытой мелкой черной зернью, сталью и тяжелой рукоятью.
Софья в ужасе ахнула:
– Дашка, не бери, не смей. Он же врёт, все, ему верить нель…
– Молча-ать, – зарычал демон, не дав ей договорить, серо-бурый туман кольцом перехватил ее горло. Афанасьева беспомощно захрипела.
– Не надо, пожалуйста, – плакала Лерка, бросаясь к подруге, но ослабить сумрачную удавку не получалось, пальцы царапали кожу, сизый туман рассыпался от ее прикосновений и тут же формировался вновь, все туже затягивая петлю. Соня стала бессильно оседать. – Отпусти её!!
Демон коротко и презрительно хохотнул, но позволил сумраку рассеяться.
Дашка уже стояла у мерцающего полога, того самого, несколько минут назад пропустившего Лерку. Равнодушно посмотрела на сгорбившуюся на полу Соню, приготовилась, занесла меч над головой, готовая разорвать пелену. Тень Гришки с той стороны метнулась в сторону.
– Дашка, не смей, – из последних сил, превозмогая боль и кашель, хрипела Сонька.
–Да пошла ты, – коротко бросила Синицына и опустила меч.
Хрупкая завеса дрогнула. Из образовавшегося разрыва хлынул серебристый свет, мягкий и теплый, будто сотканный из тумана.
Но стоило первому лучу коснуться Дашкиной кожи, как та потемнела, покрываясь хлопьями пепла.
Дашка ошеломлённо выронила меч из рук:
– Что это? – прошептала.
– Дашка-а, – всхлипнула Соня, Лера не понимала, что происходит, но осознание чего-то ужасного и непоправимого наваливалось, затмевая угрозу от оцепивших в кольцо мар и смрадно дышащего Абаса.
Дарья смотрела на ладони, ее одежда, тело медленно испарялись.
Соня ревела в голос:
– Дашка, что ж ты наделала…
Разрез в синеватой пелене, сделанный мечом Абаса, медленно затягивался, свет, лившийся из него, источался, сужаясь до невесомого ручейка.
Дашка посмотрела на Леру, беспомощно и удивленно.
– Прости…
Ушакова заорала:
– Дашка-а, борись!
От её крика даже мары дрогнули и отшатнулись.
– Соня, что делать?! Скажи!
Та качала головой, растирая по бледным щекам слезы.
Сквозняк подхватил тонкую струйку, рассыпая в прах острые плечи, путаясь в волосах. Щуплые руки плетьми повисли вдоль тела.
– Дашка… – звала Лера в темноту, следя взглядом за последней, исчезающей в полумраке стен, тенью.
Легко вспорхнул к потолку и повис в воздухе вздох:
– Свободна…
– Дашка, – ещё раз позвала Лерка в пустоту, но ответа уже не услышала.
Влажная от слез Сонина рука коснулась кончиков ее пальцев:
– Не зови, ей уже хорошо. Её коснулось Забвение.
За их спинами прогрохотал демон:
– Даже лучше, чем вам сейчас. Во всяком случае, живущей.
Лера чувствовала жуткий холод, тут же сменившийся жаром, будто тело её стегали попеременно то ледяным, то огненным кнутом, разрывая плоть, отзываясь в каждой клеточке неистовой болью. Ноги медленно оторвались от пола, тело неестественно изогнулось дугой, до хруста в позвонках, до звона в барабанных перепонках. Горло перехватило, будто на тонкую девичью шею одели ошейник шипами внутрь. Тело отказалось слушаться.
Абас – она вспомнила – каменный демон Нижнего мира, незнающий пощады пожиратель душ.
Крик внизу, у самых ног. Лерка повернула голову, уголком зрения увидела, как на Соню навалились две мары, остальные кружили рядом, по-волчьи оскалив клыкастые морды.
Неловко запрокинув голову, девушка висела куклой-марионеткой на невидимых нитях. Горящие пустотой глаза Абаса, оказались перед ней. Страх липкой жабой приник к груди, сдавил лёгкие, окатил горячей, удушливой волной. Или это демон дотронулся до неё когтистой лапой, привлекая к себе? Зловонное дыхание окутало, вызывая судороги в животе. Из лёгких со свистом вырвался последний глоток воздуха – Лерка почувствовала, что теряет сознание.
– Кто владеет силой Врат, тот владеет миром. Твоя сила – моя, – отрывисто ревел он совсем рядом над безвольным телом Леры.
Внезапно мары внизу, забыв об обессиленной Соне, настороженно окрысились в глубину бокового тоннеля: в нём почудилось движение. Тени торопливо метались по стенам, ведомые призрачным синим светом. Теряя связь с этим миром, Лера уставилась на мерцание огонька, отчетливо понимая, как он, приближаясь, становится фигурой.
Старик с бородой, высокий, худощавый и крепкий. Такой и медведя завалить может.
Радость кольнула сердце, когда он поднял голову и их глаза встретились – дед Ромки Чижова. «Этого не может быть!»
Удивление сменилось надеждой: или всё-таки может?
Из-за его широкой крепкой спины, выдвинулась фигура в изрядно испачканной, но все равно яркой оранжевой куртке.
«Ромка!!! Живой» – кажется, она захрипела.
За ним бежало еще несколько человек, Лера не знала их. Боясь вздохнуть, искала взглядом розовую куртку.
Но сначала увидела отчетливо деда Назара. Только потом – сгорбившуюся фигурку родственницы.
«Жива», – от сердца отлегло. Руки дернулись, сбрасывая оцепенение.
Ценность жизни понимаешь по ту сторону отчаяния. Когда от него остаются чёрные головешки.
Её враг – не Волот.
Её враг стоит и смотрит на неё пустотой.
Её враг – это сам страх.
Спасти друзей. Остальное – не важно.
В крайнем случае – ей останется забвение.
Глава 27. Волот
Лерка через силу набрала в грудь воздух. Абас крепче перехватил её – приглядывался, рёбра стянуло каменным ремнём.
Мары внизу выстроились поперёк тоннеля, а в следующее мгновение из него вылетела склянка и, сделав петлю, ударилась о каменные плиты, лопнула, разбрасывая на метры вокруг себя тёмную маслянистую грязь. Едва коснувшись пола, она взбугрилась подобно ртути, собралась в живой клубок. До Леры доносился нарастающий гул, словно одновременно сотня существ шептала одно и то же слово. Девушка прислушалась, пытаясь разобрать.
«Иди сюда», – шептали невидимые губы.
У Леры перехватило дыхание от страха. Меньше всего ей сейчас хотелось оказаться внизу.
Жуткий плач мар, звериный рев Абаса.
Девушка повернула голову, не поверив тому, что происходило внизу, у её ног.
Мосластые мары метались из стороны в сторону, в панике уворачиваясь от искрящейся металлическим блеском чёрной сущности. Словно ртуть собиралась, окутывая их тонким одеялом, под которым – Лера видела это совершенно отчетливо, их фигуры сжимались и таяли, обращаясь в прах.
Абас ревел, не решаясь притронуться к бурлящему месиву из тел своих приспешников и жуткой голодной материи. Он медленно уменьшался в размерах, утекая в тоннель за спиной. Чёрный шар рос на глазах, вбирая в себя все новых и новых чудовищ, плотоядно вздыхая и булькая.
И опасно приближаясь к бездыханной Соне.
Лера почувствовала как сила, удерживающая её под сводами, утягивает вглубь тоннеля, за Абасом. Что было сил, она дёрнулась в сторону, и, обрывая оковы, рухнула вниз.
Демон остановился, в мутных провалах глаз красными всполохами искрилась ярость.
Лерка бросилась к Соне. Бледная тень её стала совсем прозрачной. Подхватив подругу, девушка оттащила её к дальней стене.
Тени в тоннеле притихли.
– Я здесь! – заорала она, перекрывая визг мар и рык Абаса.
Пустота глазами Абаса подернулась кроваво-красной пеленой. Каменный рот искривился в разъяренном рыке.
Развернувшись, он кинулся в сторону Леры.
– Берегись! – женский крик заставил содрогнуться от неожиданности.
Между Лерой и Абасом разорвалась ещё одна склянка с чёрной материей, метнулась в сторону Леры, но тут же отпрянула от нее, будто обжегшись, и с утроенной яростью потекла к ногам демона.
А в следующее мгновение рядом ними опустились три легкие, будто дуновение ветра, фигуры: Татьяна Селиверстова, дед Назар и Ромкин дед – Лера так и не узнала его имени.
Угрожающе выставив вперед руку, Татьяна крикнула:
– Еще один шаг вперед и Нерождённые окажутся на твоей голове, Абас.
Чудовище оглушительно взревело, но отступило на полшага назад. Материя у его ног пульсировала, не давая приблизиться к девушке. Татьяна, не поворачивая к Лере голову, бросила:
– Забирай друзей и все бегом отсюда! На счет три… Раз… Два… ТРИ!
Из бокового тоннеля, ловко минуя клубок чёрной сущности, рванули пятеро: четверо парней и девушка. Маневрируя между стеной и марами, Ромка на мгновение замер – заметил Лерку. Его дед, почувствовав промедление внука, прогремел:
–Бегом!!!
Но секундного промедления оказалось достаточно, чтобы изменить статус-кво: шестилапый Абас, изогнув мощный торс, отбросил Татьяну в сторону одной лапой, перехватив деда Назара и Ромкиного деда двумя другими. Склянка с заключенной в ней материей, упала на каменные плиты, разлетевшись чёрными брызгами и осела на серых стенах, стекая под ноги демону.
Лерка, затаив дыхание, следила, как она группируется, собираясь в гладкий шар, вбирая в себя разрозненные капли субстанции.
– Беги-и! – донеслось до нее.
Голос Татьяны, разрезающий мрак, возвращающий к действию. Она пыталась подняться, но нога Абаса с силой придавила её к стене.
Трое подростков уже были там, за границей Морози: синеватая плена легко раздвинулась, пропуская их.