Решительные руки легли на плечи, встряхнули требовательно:
— Анна, возьмите себя в руки. Приказываю вам! — голос психотерапевта разрывал ватную тишину. — На счёт «три» вы выйдете из транса, в который были погружены, но будете помнить всё, что говорили и видели во время него. Это первый шаг к выздоровлению. Раз. Ваше дыхание выравнивается, вы чувствуете тепло солнца и понимаете, что находитесь в моём кабинете, что сейчас день и вы в полной безопасности. Два. Ваше сознание очищается. Паника, страх и неуверенность оставляют вас. Вы чувствуете лёгкость. Вы делаете глубокий выдох. На счёт «три» вы прекратите рыдать и сделаете глубокий вдох. Три.
Анна послушно обмякла в его руках, медленно вздохнула полной грудью. Открыв глаза, огляделась.
Они стояли посреди красного ковра. Руки Андриса Александровича сжимали её плечи, властно привлекая к себе. Его лицо совсем близко, светло-голубые глаза распахнуты и смотрят безотрывно, пристально.
— Вы узнаёте меня? — спросил ультимативно. Девушка кивнула. В голове гудело. — Несколько минут назад вы находились в состоянии изменённого сознания, спровоцированного мною намеренно, в терапевтических целях. В его ходе была спроецирована травмирующая вас ситуация. Вы распознали свой страх и взглянули на него. Теперь вы знаете, как он выглядит в лицо. Осталось выяснить его имя.
Анна смотрела ошеломлённо, медленно приходя в себя:
— Вы — псих. Кто вам дал право проводить надо мной эксперименты?! — Девушка сделала шаг назад, решительно сбросив мужские ладони с плеч. Обхватила себя руками.
Андрис улыбнулся: лицо стало приобретать черты прежней обходительности. Но Анна видела теперь только хищный оскал.
— Конечно. С точки зрения психиатрии, абсолютно здоровых людей нет, все страдают тем или иным недугом в той или иной мере. Я не исключение. Даже в большей степени, чем вам может показаться.
— Что со мной не так? — Девушка все ещё не могла унять дрожь. Врач протянул стакан воды. Анна, помедлив, взяла его.
Психиатр захлопнул блокнот с записями, бросил его на рабочий стол.
— Аффективное расстройство, на его фоне — проявление неуместных реакций, бред, галлюцинации, — он придвинул к себе медицинскую карту Анны, заполняя лист назначений. — Это все не страшно, сейчас все лечится.
— Меня отправят в психиатрическую клинику?
— Андрис Александрович белозубо улыбнулся:
— Не вижу в этом никакой необходимости. Уверен, произошедшее с вами — результат длительного стресса, смены обстановки, — он посмотрел внимательно: — Не в наших с вами интересах усугублять положение. Вы на обследовании в санатории болезней центральной нервной системы. Этого пока достаточно для вашей биографии.
Анна неторопливо спускалась по винтовой лестнице. Выходит, все-таки происходящее с ней — заболевание. Выходит, она все-таки нездорова. Что тогда те видения ночью, те шрамы — тоже проявление бреда и галлюцинация? Как отделить реальность от видений? Как она может самой себе доверять после этого?
У основания лестницы с ней поравнялась высокая брюнетка, яркая, как итальянский полдень: тонкая талия, высокая грудь, едва прикрытая эффектным топом. Смерив Анну уничтожающим взглядом, схватила за ворот больничной пижамы, притянула к себе.
— Не смей здесь ошиваться, — прошипела в лицо, окатив терпким ароматом духов и ненавистью.
Аня вытаращила глаза, опешив. Незнакомка воинственно оттолкнула её к стене и направилась вверх по лестнице.
— Офигеть, — Анна посмотрела вверх, изогнувшись, и покрутила у виска. — Дурдом на выезде.
Девушка вышла в сад. Солнце уже нагрело белые дорожки, выжгло тени, оставив от них лишь тонкие лохмотья. Редкие отдыхающие притаились в прохладе беседок. Девушка в сиреневом чепчике разносила прохладительные напитки, зычно оповещая о содержимом своих контейнеров:
— Холодный лимонад, минералка, чай!
После диагноза Андриса и стычки с брюнеткой Анна хотела остаться одна, поэтому старалась пройти мимо всех незамеченной.
Дошла до дальней беседки, до которой всем остальным, очевидно, было лень добираться под палящим солнцем — путь лежал через широкую поляну. Девушка стремительно проскочила через неё, ворвалась в густую тень.
Настороженное движение справа: та самая рыжая, что за завтраком пялилась на неё.
— Тебя мне только не хватало, — Анна обречённо прижалась к увитой зеленью решётке.
Рыжая изогнула бровь, посмотрела равнодушно, опять мазнув взглядом мимо Анны:
— Ну так и вали отсюда. Чего припёрлась? — и снова вернулась к своему занятию: она что-то аккуратно записывала в блокнот.
Аня демонстративно уселась напротив. Незнакомка покосилась на неё и снова, как и утром, бросила быстрый взгляд куда-то мимо. Анна взбесилась:
— И чего ты там увидела?
Рыжая настороженно посмотрела на неё, отложила блокнот, бережно спрятала в карман больничного халата карандаш. Взяла бутылочку с водой, сделала несколько жадных глотков.
— Где?
— Утром. И сейчас все время пялишься куда-то в сторону. Чего ты там увидела?
— Это не моё дело, — отрезала девушка, доставая карандаш и возвращаясь к своему занятию.
Анна почувствовала, что звереет — к горлу подкатил едкий комок слов и нецензурной брани. Рыжая неожиданно подняла глаза:
— Ты что, сама не чувствуешь?
— Что?
— Ну, не знаю… Холод. Тревогу. Чей-то взгляд?
В голове Анны промелькнула мысль, что зря она это все затеяла — что с ненормальной взять? Хотела демонстративно встать и уйти. Но любопытство остановило.
— Почему я это должна чувствовать?
Рыжая опять посмотрела поверх головы собеседницы, на этот раз предостерегающе.
— Рядом с тобой постоянно два призрака стоят. Ещё четверо в стороне, как бы в оцеплении, — она кончиком карандаша показала на вход в беседку, точку справа и две за своей спиной.
Анна открыла рот и поняла: рыжая точно не в себе.
— Не веришь. — Словно прочитав её мысли, усмехнулась незнакомка, достала крохотный флакончик на длинном чёрном шнурке, спрятанный под рубашкой, открутила крышку и высыпала немного содержимого на ладонь. Бело-серая крупа легла небольшой горкой. Рыжая прищурилась: — Вот эти двое, что за твоей спиной: обоим около тридцати, высокие, спортивные, одеты старомодно, как средневековые реконструкторы. Ну, рубахи, кольчуги, на руках широкие такие штуки, типа браслетов кожаных, с металлическими бляшками. Мечи, опять же. Ни о чем тебе не говорит?
Аня попятилась: — Ясно. Спасибо, что сказала. Было интересно пообщаться, — и спиной двинула к выходу.
Рыжая неожиданно перехватила её за руку, притянула к себе, бросив под ноги щепотку белого песка из флакончика. Аня взвизгнула и дернулась в сторону. Мир на мгновение потерял краски, будто к нему применили режим «сепия». На желтоватых лепестках акации застыли крохотные пушинки инея. Рыжая смотрела мимо Анны, в её взгляде не было ни страха, ни удивления, только любопытство.
Анна обернулась, проследовав за взглядом этой ненормальной. Тут же почувствовала, как её сердце покрылось тонкой кристаллической корочкой: у входа в беседку, по обе стороны от лавки, стояли два светловолосых воина. Один чуть постарше, оба — с короткими аккуратно стриженными бородками, красные рубахи до колен, кольчуга с начищенным до блеска зерцалом на груди, ноговицы, наручи. Словно витязи, сошедшие с полотен Васнецова.
За короткое, как вспышка молнии, мгновение она не успела как следует их разглядеть, но запомнила внимательный и даже почтительный взгляд.
— Кто это? — она ошалело моргала.
Забывшись, взяла бутылку с водой, отпила несколько глотков, остальное плеснула на ладонь и умылась.
Новая знакомая насупилась, уткнулась в свой блокнот:
— Отвали. Я не хочу в это ввязываться. Мне своих проблем хватает.
Анна опустилась на скамейку рядом с ней. Мысли путались.
— Погоди. Я ничего не понимаю. Я, наверное, правда схожу с ума, — Аня не могла отвести взгляд от того места, где только что сидела, где несколько мгновений назад видела средневековых воинов.
— Та прям, — рыжая фыркнула. — Во всяком случае, это ни о чем не говорит. Это объективная реальность.
— Что «объективная реальность»? Существа у меня за спиной? — новая знакомая неопределённо кивнула. — Не может это быть никакой реальностью.
— Ты говоришь как австралийский абориген, которому впервые показали английский алфавит, — девушка снисходительно глянула на собеседницу.
— А кто они? Ну, вот эти, у меня за спиной?
— Этого я не знаю, они со мной не говорят — не ко мне пришли.
Анна почувствовала холодок, стекающий по спине:
— То есть они еще и говорить могут?
Девушка бросила на нее короткий оценивающий взгляд и снова уставилась в свои записи.
— Само собой, — отозвалась, когда поняла, что новая знакомая с веником из волос на голове не собирается отставать и будет пялиться до вечера. — Хотя, как бы это не совсем речь в привычном нам понимании. Это скорее тень речи.
— А кто это? Что им от меня нужно?
Рыжая небрежно пожала плечами:
— Тебе виднее.
Аня закусила губу. Новая знакомая смотрела то враждебно, то равнодушно, как издевалась. Но она хоть что-то понимала в происходящем.
— А если я тоже не знаю? Скажи, что это может быть?
Незнакомка снова посмотрела за спину Анне.
— Похоже, охраняют. У тебя в роду цариц не бывало? — последняя фраза была брошена с явной иронией. Анна закатила глаза.
— Черт возьми, я теперь боюсь одна находиться. Доктор говорит, что я сумасшедшая, теперь эти зрительные галлюцинации.
— Это не галлюцинации, это соль, — рыжая показала на закупоренный флакончик, висевший на груди. — На несколько мгновений стирает границы миров. Можно использовать и для защиты, только не в таких мизерных количествах. Хотя и этим при необходимости можно отбиться.
— Какая граница миров? — Аню осенила внезапная догадка: — Я поняла, ты тоже сумасшедшая.