Слово «этнос» в древнегреческом языке, у Аристотеля, имеет значение «вид», «порода». Среди людей так же, как, например, среди вирусов, бывают совершенно разные штаммы, разные народы. Изучая историю этносов, интересуясь их судьбами и взаимоотношениями, мы должны твердо помнить, что изучаем не историю социальных отношений, которые к этому не имеют никакого касательства, а историю природных явлений. Зависят же они от того, был космический удар с неба на землю чисто энергетический или нет, никакой мистикой тут и не пахнет. С другой стороны, важно, куда он пришелся: на пустыню, на тропики, Арктику – куда угодно. Хотя будут разные результаты, зависящие от адаптации к ландшафту.
И наконец, мы должны учитывать еще одно обстоятельство. Значение имеет не только энергетический толчок с неба, вызывающий мутацию, но и та среда, куда он попадает. Проверено на фактах, выяснено путем эмпирических обобщений: только сочетание двух или более ландшафтов, двух и более этносов, двух и более культур может создать такое положение, при котором на месте существовавших этнических систем возникает новый этнос, новая этническая система. Поэтому этносы появляются не всюду, а только там, где их этнические субстраты находятся на каком-то уровне несоответствия, неравенства сочетаний. Это очень легко понять, потому что системы, находящиеся на границе ландшафтов, – они, как правило, неустойчивы. Например, это не только степняки, не только лесовики, а то и другое вместе. Поэтому даже относительно слабых мутационных толчков с неба бывает достаточно для того, чтобы создать эффект пассионарности.
Владимир Лысов: И все-таки «мутационные» толчки с неба – разве это не мистика? Как, в чем проявляется этот эффект у отдельного человека?
Лев Гумилев: Пассионарность проявляется по-разному: человек стремится к славе, к счастью, к победам, к накоплению богатств, к проповеди своей культуры, религиозной или атеистической системы и так далее. То есть он нацелен, не жалея ни своей, ни чужой жизни, на то, что ему фактически, может, и не нужно. Человеку что нужно? Пища, крыша над головой и женщина для того, чтобы оставить потомство. А тут он всем этим пренебрегает.
Так, Александр Македонский завоевывал Среднюю Азию, Индию, заведомо понимая, что удержать эти страны не сможет. И 40 тысяч македонян шли за ним, жертвовали жизнью неизвестно для чего – ради такой эфемерной вещи, как слава Македонии.
Испанцы-конкистадоры, которые на кораблях ходили в Америку, теряли до восьмидесяти процентов своих экипажей от болезней, в сражениях с индейцами. Вернувшиеся болели. Золото, которое они привозили, никак их не утешало. Тем не менее весь XVI век они почему-то ходили в Америку. Это та самая пассионарность, которая, как огонь, и греет, и сжигает, заставляет людей при перегреве, когда энергии очень много – тоже фаза этногенеза, – губить себя и окружающих, а когда ее меньше – поддерживать состояние своих этнических целостностей, создавать социальные системы, государства, культуру. Когда же энергии мало, все распадается: люди не хотят жертвовать собой во имя победы общего дела, руководствуются только эгоизмом, поэтому постепенно теряют и свободу, и честь, и, наконец, жизнь.
Владимир Лысов: Когда, с чего начинался русский народ? С Крещения Руси? С победы на Куликовом поле?..
Лев Гумилев: Пассионарный толчок, давший начало славянскому объединению, был зафиксирован где-то во II веке, инкубационный период длился, по-видимому, лет полтораста, двести. То есть толчок пришелся примерно на одно время с Рождеством Христовым.
Вместе возникло несколько народов: готы, которые выселились из Южной Швеции, высадились на южном берегу Балтийского моря, прошли до берега Черного моря, укрепились там и громили оттуда Византийскую империю. Даки на территории современной Румынии, которые сожгли себя в войне с Римом.
А в предгорьях Карпат жили руги и славяне. Славяне, испытавшие пассионарный взрыв, стали распространяться на север до Балтийского моря, на юг до Средиземного. Вытеснили кельтов из современных Чехии, Богемии, дошли до Адриатического моря – теперешние сербы и хорваты, двинулись на юг до Пелопоннеса. На восток они дошли до Днепра и озера Ильмень. Их было несколько племен, хорошо известных, перечисленных в летописи.
На восток вместе с готами – или убегая от готов, это дело неясное – попало племя ругов. Это было германское племя, имена у них были германские, больше ничего мы о них не знаем. Руги постоянно воевали с готами и, очевидно, поддерживали гуннов, так пишут источники: «Гунны одержали победу над готами благодаря помощи вероломного народа россомонов». Россомоны – это руги. Но когда Атилла умер и гуннская держава пала, раскололась, руги уцелели, три их военных стана в Восточной Европе указаны арабскими авторами: Славия – это около Новгорода, Куяба – это Киев, и Арзания. Сейчас ученые спорят: как считать, в каком месте была Арзания? Одни говорят, что это Рязань, другие – что это Белозеро, разные точки зрения.
Из этого племени россомонов вышел Рюрик, по профессии варяг. Надо сказать, что варяги, правда, вербовавшиеся больше в Скандинавии, включали в себя также и прибалтов, латышей и литовцев, и финнов, и славян – всех, кто к ним хотел примкнуть.
Варяги, как вышедшие из племени ругов, так и из Скандинавии, не были, собственно, представителями своих народов, они оторвались от своих, к тому же боялись тех, кто остался дома: за то, что они там натворили, их могли убить даже родственники, и, спасаясь, они уплывали за море, там завоевывали новые земли, на которых, в общем, довольно быстро ассимилировались. К примеру, варяги, напавшие на Францию, названные норманнами, то есть северными людьми, захватили Нормандию, но очень быстро офранцузились; сохранили свой характер, но забыли язык. Долгое время они воевали с парижскими франками.
Вот, кстати сказать, что любопытно. Если вы читали «Три мушкетера» Александра Дюма, вы знаете четыре основных типа французов: нормандец Портос, провансалец Арамис, франк Атос – потомок франков, он из-под Парижа, он граф, и баск д’Артаньян.
Россомоны составляли небольшое вкрапление в основную массу финно-угорского и славянского племен. Как я уже говорил, они сохранились только в Славии, Куябе и Арзании. Но, несмотря на это, были очень активны, инициативны в борьбе с соседями.
Юго-восточную часть Восточной Европы занимали хазары, мелкий дагестанский народ, который под давлением арабов пробивался на Волгу, в дельту, на нижнее течение. Там он создал особую рыболовную культуру, ибо Волга была богата рыбой. Хазары развели там и виноград кавказских сортов, но виноградники приходилось все время обновлять, подсаживать новые саженцы, потому что климат Поволжья и климат Кавказа различаются на тот самый градус, который часто губит виноград.
Хазарское племя столкнулось с Киевской державой где-то в IX веке. Против западного неприятеля, которым могли быть только славяне, была построена крепость Саркел на Дону, около нынешней станицы Цимлянской – небольшое укрепление, в котором жили наемные войска. Крепость Саркел, бывший оплот хазар на Западе, ныне под водами Цимлянского водохранилища.
Но оплота на Востоке у них не было, потому что мусульмане, которых хазары нанимали для войны с язычниками, русами, мордвой, черемисами, тюрками, – они категорически отказывались воевать против мусульман. И тогда хазары привлекли на свою сторону русов, использовали их для набегов на южные берега Каспийского моря, ныне частью персидские, частью азербайджанские. Русы были великолепные моряки, арабы и персы – нет. Поэтому русы постоянно одерживали победы на море. Но при этом, естественно, теряя много людей.
Когда Святослав разгромил хазар, русы оказались без хозяина, который оплачивал их подвиги. Им это очень не понравилось, они привыкли уже брать военную добычу. Поэтому, когда Святослав победил, русы, очень обидевшись на новое положение дел, ушли в Рум и Андалус. Рум – это Рим, то есть Византия, так называлась она на Востоке. Это понятно. Но что такое Андалус? Андалус – это Испания, которая была наполовину мусульманской, наполовину христианской. Первый раз русы попали в Испанию мусульманскую в 844 году, были отбиты и ушли… А тут, в 968 году, они кинулись на Испанию уже христианскую, потому что побоялись связываться с мусульманами. Они проплыли Средиземное море, Гибралтарский пролив, зашли с запада, попали в Галисию, северо-западную оконечность Испании. Там они страшно свирепствовали три года, грабили население, жгли церкви, монастыри, убили епископа даже, пока их не сбросили в море. Они сели на свои ладьи и уплыли. С тех пор о них ничего и не слышно.
Куда могли деваться русы? Бискайский залив очень бурный, плавать по нему очень опасно. Атлантический океан очень широкий… Куда бы они ни поплыли, добраться до берега, скорее всего, они не могли. Поэтому нет их следов, косточки их лежат где-то на дне морском. Так и исчезли с лица земли древние русы, завещавшие уцелевшим славянам небольшое количество своих мужей, которые женились на славянках и ассимилировались. Они оставили нам также свое имя – рус. Это редкий случай полного исчезновения этноса.
После смерти Святослава на Руси началась борьба двух партий, двух князей. Но не надо думать, что князья сами по себе много значили. В самом деле, тогдашний князь имел дружину в лучшем случае в несколько сот человек, естественно, вести большую войну он не мог, люди, оружие, припасы – во всем, что нужно для войны, он зависел от горожан. То есть князья просто были на службе у города, который собирал вече, принимал решение, а князь его выполнял.
В поздних источниках пишут постоянно: Владимир пошел на Ярополка, Мстислав пошел против Ярослава. Не Владимир пошел, а жители Новгорода, в котором княжил Владимир, пошли на Киев, где княжил Ярополк. И сопротивлялся им не Ярополк с его маленькой дружиной, а киевляне. Точно так же Мстислав, который княжил в Тмутаракани, повел степную конницу на Ярослава. Князь был той фигурой, которая командовала войском, а решали дело городские массы и неизвестные нам бояре, имен которых история нам не сохранила. Так что мы имеем дело не с княжескими междоусобицами, а с раздробленностью страны на разные субэтнические группы, на разные племена.