ий Футарк, и латиница. Тайнопись, выявленная на культовых предметах ведизма и раннего христианства, позволяет увидеть истинное лицо истории – какой писали её сами наши древние предки.
Не менее интересны книги Ярослава Астахова. Многие из его произведений представляют собой, можно сказать, изложение учения Русской Северной Традиции в художественной форме. Особенно же интересен его роман «Крушение Лабиринта». Жизнь человеческая разнопланова, как известно. Душа пронизывает все уровни: от земного и до божественного. Пожалуй, роман Астахова уникален тем, что в нём показано живое единство уровней.
– Какие тенденции в развитии современной российской литературы, художественной, документальной, научно-популярной, вы могли бы отметить?
– Похоже, начинают сходить на нет постмодерн, киберпанк, контркультура и прочее позёрство (я не говорю, что там все позёры, конечно). Мы видели закономерную реакцию на одиозный спесивый формализм, который преобладал в отечественной литературе по вполне понятным причинам три четверти прошлого века. Но ныне русская литература вновь постепенно становится такой, какой она была «в эпоху царизма». То есть великой (по масштабу рассматриваемых проблем и качеству представления их), живой (в произведениях проступают ум и сердце их авторов, а не дань моде), доброй (в произведениях начинает чувствоваться позиция, а не просто политкорректное кокетничанье «по ту сторону добра и зла»). На базе всего этого хорошо забытого старого может просиять какое-то очень сильное Новое. Тем более что для работы с текстом теперь куда более возможностей, чем было в эпоху гусиных перьев. Если говорить пафосно, то, похоже, мир ожидает некоего Автора с большой буквы.
– Как к вам приходят рукописи, самотёком или заказываете?
– Самотёком. Настоящее ведь едва ли можно написать на заказ. Да и зачем нам заказывать? Мы просто способствуем донесению до читателя того живого и настоящего, что в наше время родится по воле Бога.
– Как решаются проблемы финансирования, продвижения книг издательства на рынок?
– Проблема в следующем. Наша аудитория – целевая. Не массовая, как, например, читатели детективов. Но и не узкоспециальная вроде, скажем, рыболовов-охотников. Для первой и второй существуют устоявшиеся региональные сети распространения. Для нашей аудитории таких специализированных сетей нет. Поэтому даже весьма востребованные книги иногда «зависают» на стадии реализации. А что они востребованы в регионах – это показывает практика: если мы их туда сами привозим, они расходятся быстро. К примеру, летом этого года мы выезжали на Аркаим и на Валаам. Вывод: нам надо создавать собственные региональные сети.[237]
Некоторые исторические сочинения:
Русская Тайна. Перерождение. М.: Альва-Первая, 2006.
Планетарный Миф. (в соавторстве с Ладой Виольевой) М.: Альва-Первая, 2008.
Палинодия Благословлена Свыше. М.: Альва-Первая, 2008.
Конец четырехвекового заблуждения человечества о Христе. М.: Альва-Первая, 2008.
ЛОМОНОСОВ Михаил Васильевич. 8(19) ноября 1711, д. Денисовка Архангельской губернии – 4 (15) апреля 1765, Петербург.
Родился 8 ноября 1711 г., в селе Денисовке, Архангельской губернии, Холмогорского уезда, в крестьянской, довольно зажиточной семье. Его отец занимался рыбным промыслом и нередко совершал большие морские поездки. Мать Ломоносова, умершая очень рано, была дочерью дьякона. Лучшими моментами в детстве Ломоносова были, по-видимому, его поездки с отцом в море, оставившие в его душе неизгладимый след. Нередкие опасности плавания закаляли физические силы юноши и обогащали его ум разнообразными наблюдениями. Влияние природы русского севера легко усмотреть не только в языке Ломоносова, но и в его научных интересах. Его окружали предания о великих делах Петра Великого, которых немало сохранилось на севере. Еще от матери Ломоносов научился читать и получил охоту к чтению. Позднее она, по-видимому, была поддержана в нем поморами-старообрядцами.
В декабре 1730 Михаил Ломоносов ушел с рыбным обозом в Москву. В январе 1731 Ломоносов, выдав себя за дворянского сына, поступил в Московскую славяно-греко-латинскую академию, где получил хорошую подготовку по древним языкам и другим гуманитарным наукам. Латинский язык знал в совершенстве, впоследствии был признан одним из лучших латинистов Европы.
В начале 1736 как один из лучших студентов Ломоносов был направлен в университет при Петербургской академии наук, а осенью того же года – в Германию, в Марбургский университет, в котором 3 года обучался естественным и гуманитарным наукам. В 1739 отправился во Фрайбург, где изучал химию и горное дело в Горной академии. К этому времени относятся его первые поэтические и литературно-теоретические опыты. Ломоносов прислал в Россию «Письмо о правилах российского стихотворства» с приложенной к нему одой «На взятие Хотина», в которой практически подтверждал провозглашенные в Письме правила русского силлабо-тонического стихосложения. Последовательно и смело развивал идеи, впервые высказанные В.К. Тредиаковским, и утверждал силлабо-тоническую систему как «природную» для русского языка. Его великим практическим открытием в этой области явился сжатый и энергичный ямбический стих, с помощью которого он превратил свой любимый поэтический жанр – оду – в «урок царям», трибуну общественного мнения.
В 1741 Ломоносов вернулся в Россию. В 1742 был назначен адъюнктом Физического класса, а в 1745 – профессором химии (академиком) Петербургской академии наук. Сразу повел борьбу против «неприятелей наук российских» из числа иностранцев. Творчество Ломоносова было исключительно разносторонним. В его работах получили освещение почти все отрасли современного ему естествознания, горного дела и металлургии, математики, истории, филологии, языкознания, искусства, литературы. В 1748 он создал химическую лабораторию АН, в которой проводил научные исследования, в том числе разрабатывал состав стекла, фарфора и смальты, которую использовал для своих мозаик, созданных в 1751. Самостоятельно сконструировал приборы для химических исследований, оптические инструменты. Занимался астрономией, мореходным делом, краеведением, географией, метеорологией и другими науками. Ввел в употребление химические весы и заложил основы количественного анализа, опроверг флогистонную теорию горения, аргументы против которой позже изложил Лавуазье. В 1741–1761 в башне Кунсткамеры, построенной в Петербурге Петром I, проводил астрономические наблюдения, химические и физические опыты.
В 1742 Ломоносов впервые в России начал читать публичные лекции на русском языке в Академии наук. В 1755 по инициативе Ломоносова и по его проекту был основан Московский университет, «открытый для всех лиц, способных к наукам», а не только для дворян. Ломоносов выступил организатором многих научных, технических и культурных начинаний, сыгравших огромную роль в развитии России. В 1758 ему было поручено «смотрение» за Географическим департаментом, Историческим собранием, университетом и гимназией при Академии наук.
Первым сочинением Ломоносова, касавшимся проблем языка, было написанное еще в Германии «Письмо о правилах российского стихотворства» (1739, опубликовано в 1778), где он обосновывает применимость к русскому языку силлабо-тонического стихосложения. Главным сочинением Ломоносова по языку была «Российская грамматика», написанная в 1755 и выдержавшая 14 изданий. Это была первая получившая широкую известность грамматика русского языка, созданная в России. Использовав ряд идей старославянской грамматики Мелетия Смотрицкого (ок. 1578–1633), Ломоносов высказал ряд оригинальных идей. Сохраняя некоторые архаичные представления (например, восходящую к латинскому эталону схему частей речи), ко многим вопросам подходил по-новому, в частности, отделяя звуки от букв и рассматривая физиологические и акустические свойства звуков. В Грамматике дается первая классификация основных диалектов (наречий) русского языка. Четко разграничены русский и церковнославянский языки, определены их основные различия на разных уровнях организации звуковой системы. Большое значение имело произведенное Ломоносовым стилистическое нормирование русского языка. Идеи о стилях русского языка Ломоносов впервые высказал в «Кратком руководстве к красноречию…» (1748); позднее писал об этом в Российской грамматике и более детально в сочинении «О пользе книг церковных в российском языке» (1758). Здесь Ломоносов создает получившую широкую известность концепцию «трех штилей» русского языка, призванную обосновать возможность и необходимость и при этом кодифицировать использование русского языка во всех функциональных стилях языкового общения.
Согласно Ломоносову, каждый литературный жанр должен писаться в определенном «штиле»: «высокий штиль» «потребен» для героических поэм, од, «прозаичных речей о важных материях»; средний – для стихотворных посланий, элегий, сатир, описательной прозы и др.; низкий – для комедий, эпиграмм, песен, «писаний обыкновенных дел». «Штили» упорядочивались прежде всего в области лексики, в зависимости от соотношения нейтральных (общих для русского и церковнославянского языков), церковнославянских и русских просторечных слов. «Высокий штиль» характеризуется сочетанием славянизмов с нейтральными словами, «средний штиль» строится на основе нейтральной лексики с добавлением некоторого количество славянизмов и просторечных слов, «низкий штиль» комбинирует нейтральные и просторечные слова. Такая программа давала возможность преодолеть русско-церковнославянскую диглоссию, еще заметную в первой половине 18 в., создать единый стилистически дифференцированный литературный язык. Теория «трех штилей» оказала значительное влияние на развитие русского литературного языка во второй половине 18 в. вплоть до деятельности школы Н.М. Карамзина (с 1790-х годов), взявшей курс на сближение русского литературного языка с разговорным.
Поэтическое наследие Ломоносова включает в себя торжественные оды, философские оды-размышления «Утреннее размышление о Божием величестве» (1743) и «Вечернее размышление о Божием величестве» (1743), стихотворные переложения псалмов и примыкающую к ним «Оду, выбранную из Иова» (1751), дидактическое «Письмо о пользе стекла» (1752), незаконченную героическую поэму «Петр Великий» (1756–1761), сатирические стихотворения («Гимн бороде», 1756–1757 и др.), философский «Разговор с Анакреоном» (перевод анакреонтических од в соединении с собственными ответами на них; 1757–1761), героическую идиллию «Полидор» (1750), две трагедии, многочисленные стихи по случаю различных празднеств, эпиграммы, притчи, переводные стихи.