монетной системе, познакомился со многими местными учеными и т. д. Возвратясь из поездки в Швецию и Данию, Татищев несколько времени занимался составлением отчета и, хотя еще не отчисленный от берг-амта, не был, однако, послан в Сибирь. В 1727 г. Татищев назначен был членом монетной конторы, которой тогда подчинены были монетные дворы; на этой должности его застали события 1730 г. По поводу их Татищевым составлена была записка, подписанная 300 чел. из шляхетства. Он доказывал, что России, как стране обширной, более всего соответствует монархическое управление, но что все-таки «для помощи» императрице следовало бы учредить при ней сенат из 21 члена и собрание из 100 членов, а на высшие места избирать баллотировкою; здесь же предлагались разные меры для облегчения положения разных классов населения. Вследствие нежелания гвардии согласиться на перемены в государственном строе весь этот проект остался втуне, но новое правительство, видя в Татищеве врага верховников, отнеслось к нему благосклонно: он был обер-церемониймейстером в день коронации Анны Иоанновны. Став главным судьею монетной конторы, Татищев начал деятельно заботиться об улучшении русской монетной системы. В 1731 г. у Татищева начались недоразумения с Бироном, приведшие к тому, что он был отдан под суд по обвинению во взяточничестве. В 1734 г. Татищев был освобожден от суда и снова назначен на Урал, «для размножения заводов». Ему же поручено было составление горного устава. Пока Татищев оставался при заводах, он своею деятельностью приносил много пользы и заводам, и краю: при нем число заводов возросло до 40; постоянно открывались новые рудники, и Татищев считал возможным устроить еще 36 заводов, которые открылись лишь через несколько десятилетий. Между новыми рудниками самое важное место занимала указанная Татищевым гора Благодать. Правом вмешательства в управление частных заводов Татищев пользовался весьма широко и тем не раз вызывал против себя нарекания и жалобы. Вообще, он не был сторонником частных заводов, не столько из личной корысти, сколько из сознания того, что государству нужны металлы и что, добывая их само, оно получает более выгоды, чем поручая это дело частным людям. В 1737 г. Бирон, желая отстранить Татищева от горного дела, назначил его в Оренбургскую экспедицию для окончательного усмирения Башкирии и устройства управления башкир. Здесь ему удалось провести несколько гуманных мер: например, он выхлопотал, чтобы доставление ясака было возложено не на ясачников и целовальников, а на башкирских старшин. В январе 1739 г. Татищев приехал в Петербург, где устроена была целая комиссия для рассмотрения жалоб на него. Его обвиняли в «нападках и взятках», неисполнительности и т. п. Есть возможность допустить, что в этих нападках была доля истины, но положение Татищева было бы лучше, если бы он ладил с Бироном. Комиссия подвергла Татищева аресту в Петропавловской крепости и в сентябре 1740 г. приговорила его к лишению чинов. Приговор, однако, не был исполнен. В этот тяжелый для Татищева год он написал свое наставление сыну – известную «Духовную». Падение Бирона вновь выдвинуло Татищева: он был освобожден от наказания и в 1741 г. назначен в Царицын управлять Астраханскою губернией, главным образом для прекращения беспорядков среди калмыков. Отсутствие необходимых военных сил и интриги калмыцких владетелей помешали Татищева добиться чего-либо прочного. Когда вступила на престол Елизавета Петровна, Татищев надеялся освободиться от калмыцкой комиссии, но это ему не удалось: он был оставлен на месте до 1745 г., когда его из-за несогласий с наместником отставили от должности. Приехав в свою подмосковную деревню Болдино, Татищев уже не оставлял ее до смерти. Здесь он заканчивал свою историю, которую в 1732 г. привозил в Петербург, но к которой не встретил сочувствия. Обширная переписка, веденная Татищевым из деревни, дошла до нас. Накануне смерти он поехал в церковь и велел туда явиться мастеровым с лопатами. После литургии он пошел со священником на кладбище и велел рыть себе могилу подле предков. Уезжая, он просил священника на другой день приехать приобщить его. Дома он нашел курьера, который привез указ, прощавший его, и орден Александра Невского. Он вернул орден, сказав, что умирает. На другой день он приобщился, простился со всеми и умер (15 июля 1750 г.). Главное сочинение Татищева могло появиться в свет только при Екатерине II. Вся литературная деятельность Татищева, включая и труды по истории и географии, преследовала публицистические задачи: польза общества была его главною целью. Татищев был сознательным утилитаристом. Мировоззрение его изложено в его «Разговоре двух приятелей о пользе наук и училищ». Основной идеей этого мировоззрения была модная в то время идея естественного права, естественной морали, естественной религии, заимствованная Татищевым у Пуффендорфа и Вальха. Высшая цель, или «истинное благополучие», по этому воззрению, заключается в полном равновесии душевных сил, в «спокойствии души и совести», достигаемом путем развития ума «полезною» наукою; к последней Татищев относил медицину, экономию, законоучение и философию. К главному труду своей жизни Татищев пришел вследствие стечения целого ряда обстоятельств. Сознавая вред от недостатка обстоятельной географии России и видя связь географии с историею, он находил необходимым собрать и рассмотреть сначала все исторические сведения о России. Так как иностранные руководства оказались полными ошибок, Татищев обратился к первоисточникам, стал изучать летописи и другие материалы. Сначала он имел в виду дать историческое сочинение, но затем, найдя, что на летописи еще не изданные ссылаться неудобно, решил писать в чисто летописном порядке. В 1739 г. Татищев свез в Петербург труд, над которым он проработал 20 лет, и передал его в Академию наук на хранение, продолжая работать над ним и впоследствии, сглаживая язык и прибавляя новые источники. Не имея специальной подготовки, Татищев не мог дать безукоризненный научный труд, но в его исторических работах ценны жизненное отношение к вопросам науки и соединенная с этим широта кругозора. Татищев постоянно связывал настоящее с прошлым: объяснял смысл московского законодательства обычаями судейской практики и воспоминаниями о нравах XVII в.; на основании личного знакомства с инородцами разбирался в древней русской этнографии; из лексиконов живых языков объяснял древние названия. Вследствие этой-то связи настоящего с прошлым Татищев нисколько не отвлекался занятиями по службе от своей основной задачи; напротив, эти занятия расширяли и углубляли его историческое понимание. Добросовестность Татищева, раньше подвергавшаяся сомнениям из-за его так называемой Иоакимовской летописи, в настоящее время стоит выше всяких сомнений. Он никаких известий или источников не выдумывал, но иногда неудачно исправлял собственные имена, переводил их на свой язык, подставлял свои толкования или составлял известия, подобные летописным, из данных, которые ему казались достоверными. Приводя летописные предания в своде, часто без указания на источники, Татищев дал в конце концов в сущности не историю, а новый летописный свод, бессистемный и достаточно неуклюжий. Первые две части I тома «Истории» были изданы впервые в 1768–69 гг. в Москве Г.Ф. Миллером, под заглавием «История Российская с самых древнейших времен неусыпными трудами через 30 лет собранная и описанная покойным тайным советником и астраханским губернатором В.Н. Татищевым». II том изд. в 1773 г., III т. – в 1774 г., IV т. – в 1784 г., а V т. был найден М.П. Погодиным лишь в 1843 г. и издан Обществом истории и древностей российских в 1848 г. Татищев привел в порядок материал до времени смерти Василия III; им же был заготовлен, но не проредактирован окончательно материал до 1558 г.; ряд рукописных материалов имелся у него и для позднейших эпох, но не дальше 1613 г. Часть подготовительных работ Татищева хранится в портфелях Миллера. Кроме истории Татищева и упомянутого выше разговора, оставил большое количество сочинений публицистического характера: «Духовная», «Напоминание на присланное расписание высоких и нижних государственных и земских правительств», «Рассуждение о ревизии поголовной» и др. «Духовная» (изд. 1775) дает подробные наставления, обнимающие всю жизнь и деятельность человека (помещика). Она трактует о воспитании, о разных родах службы, об отношениях к начальству и подчиненным, о семейной жизни, управлении имением и хозяйством и т. п. В «Напоминании» излагаются взгляды Татищева на государственное право, а в «Рассуждении», написанном по поводу ревизии 1742 г., указываются меры к умножению доходов государственных. Татищев – типичный «птенец гнезда Петрова», с обширным умом, способностью переходить от одного предмета к другому, искренно стремившийся к благу отечества, имевший свое определенное миросозерцание и твердо и неуклонно проводивший его, если и не всегда в жизни, то, во всяком случае, во всех своих научных трудах. Умер В.Н. Татищев 15 июля 1750 г.[261]
Некоторые сочинения:
Татищев В.Н. Избранные труды по географии. М., 1950.
Татищев В.Н. История Российская. М.-Л., 1962–1968.
Татищев В.Н. Избранные сочинения. Л., 1978.
Ф
ФОМЕНКО Анатолий Тимофеевич родился 13 марта 1945 года в Донецке. Вскоре, в 1950 году, вместе с семьёй переехал на Дальний Восток, в Магадан, где пошёл в школу. Потом, в 1959 году, семья Фоменко переехала в Луганск, и Анатолий стал учиться в 26-й школе, которую окончил с золотой медалью. Школьником интересовался математикой и биологией, в 1956 и 1059 годах получил 3 бронзовых медали ВДНХ (Выставки Достижений народного хозяйства), был победителем Всесоюзной заочной олимпиады по математике. Всесоюзная детская газета «Пионерская Правда» в 1958 году (№ 104) и в 1959 годах (№ № 1–2, 4–6) напечатала его фантастический рассказ «Тайна Млечного пути» о космическом путешествии в 2020 году.
Отец Анатолия Тимофеевича, Тимофей Григорьевич (1910–1992), – родом из запорожских казаков, талантливый инженер в угледобывающей и рудодобывающей отрасли, кандидат технических наук (1954), автор 15 монографий, 150 научных статей, нескольких детективных романов, работал в Донецке, в Магадане, затем в луганском институте «УкрНИИуглеобогащение». Мать – Валентина Поликарповна Маркова (1918–2009), вышла замуж за Тимофея Григорьевича в самом конце 1943 года в оккупированном немцами Донецке. Она – филолог по образованию, работала учительницей русского языка и литературы, увлекалась рисованием и передала увлечение своему сыну. Родители Анатолия Тимофеевича поддерживают его в новохронологической работе, и были его соавторами в 1983 и 1996 году.