Поколотить? Что он несет?
– Нет, в самом деле? – продолжил Рин. – Чего он опаздывает? Мы уже в пятерке лучших, а он только собрался нас побить. Нехорошо.
– Отвали, идиот! – прорычал Умок, а Рин широко улыбнулся.
– Не хочешь? – Рин пожал плечами. – Ну да ладно. Пошли, Мартин.
Мы миновали «тигров», которые молча проводили нас глазами, и вышли за школьные ворота. И когда мы отошли на приличное расстояние, я позволил себе короткий смешок:
– Ты его выбешиваешь.
– А то! – хмыкнул Рин. – Но без своих «тигров» он едва ли осмелится подкараулить меня в темном переулке.
Я улыбнулся. Рин мне нравился.
– На самом деле у него нет особых причин устраивать мне пакости, – продолжил он. – А ты будь осторожнее, Мартин. Тебя он терпеть не может, потому что ты из Мегаполиса.
– Ага, только потому, что я из Мегаполиса, – съязвил я.
– Это для него как красная тряпка, – пояснил Рин. – А все из-за того, что его мать бросила семью ради мегаполисовского богача. А тот, представляешь, откупился от Умока деньгами, когда он хотел повидать маму!
Внутри что-то оборвалось. Я мотнул головой, отгоняя неприятное ощущение. Вот почему он так относится к деньгам! Вот почему он вернул мне двести меденов! Похоже, Умок считает меня циником, который разбрасывается деньгами и ни во что не ставит дружбу или любовь. Я облегченно выдохнул. Обычная ассоциация. Он не странный, у него нет скрытых мотивов, и он бы взял эти деньги, просто в детстве ему не повезло, вот и все.
Мы дошли до перекрестка, и Рин сказал:
– Просто имей это в виду, если он забьет тебе стрелу. А чтобы не дошло до драки, при нем ни в коем случае не произноси слова «деньги», «медены» и «Мегаполис».
Я слушал его и понимал, что провалился по всем пунктам. Рин бросил на меня косой взгляд:
– До тебя у нас учился чувак из Мегаполиса. Богатый и щедрый, постоянно угощал всех в кафешке. Однажды попробовал угостить и Умока. – Рин покачал головой. – Что тут началось! Кровь, кишки, хруст костей! – Я недоверчиво взглянул на него, а Рин махнул рукой и улыбнулся. – Да шучу я! Но было похоже. Короче говоря, Умок так избил беднягу, что мне пришлось вызывать скорую и тащить его от пляжа до самой дороги.
– И куда потом делся этот бедняга? – спросил я.
– Уехал обратно в Мегаполис, – пожал плечами Рин. – Родители забрали документы, а бедняга так и не рассказал, кто его избил.
– Да уж… На его месте я бы не только рассказал, но и подал заявление в участок!
– Ну, ты другой. – Рин снова улыбнулся. – Ладно, бывай.
И мы разошлись в разные стороны. Я добрался до пешеходного перехода, постоял немного, размышляя, как мне быть с Умоком, и быстро пошел через улицу. Школа и Джунгли… так и придется бороться на двух фронтах сразу. А ведь я могу отказаться от альтеробоя, избегать Умока и даже пару дней в месяц забивать на учебу ради своих исследований. Так будет лучше, если ты знаком с поговоркой: за двумя попугаями полетишь, ни одного не изловишь. Но нет. Я достаточно сильный, чтобы преуспеть в двух местах одновременно.
Пришло сообщение. Я достал телефон. Писала Дия: «Ты освободился? Мы с Летосом собираемся на пробежку на пляж. Ты с нами?» Я сунул телефон обратно в карман и пошел дальше. Почему Дия навязывается? Проявляет дружескую заинтересованность, боится потерять нашу прошлую дружбу и оставить меня одного?
Когда я пришел домой и переоделся в спортивные штаны и футболку, написал ей ответное сообщение: «Извини, не могу. Столько всего нужно сделать».
И отправился в Джунгли.
…В Джунглях царил покой. Стрекотали цикады, перекликались попугаи, а где-то вдалеке визжали мартышки. Ни следа человека, ни духа какого-нибудь монстра.
Я шел вглубь Джунглей и озирался по сторонам. У ручья, в который мы как-то свалились с Дией, я нашел грязь и измазал ею лицо. Никто не должен запомнить меня – тем более мародеры. Надо бы в следующий раз придумать маскировку получше.
Сегодня Джунгли опять были иными. Каждый раз они будто надевали новую одежду, встречая меня. Менялось само восприятие. В первый раз я испытывал страх, потом – любопытство, в предыдущий раз я ощущал пустоту и усталость, а сегодня – радостное предвкушение. Как будто Джунгли были единым организмом, со своим настроением и аурой. Или они всего лишь отражали мои чувства? Сложно сказать.
Ладно. Об этом позже. Сейчас моя задача – найти зеленых-мародеров и узнать побольше об их планах. Я перекинулся в попугая и наобум выбрал направление. Я твердо решил пролететь сквозь все Джунгли – и будь что будет.
Но мои планы порушились уже через десять минут.
Сначала впереди зашатались деревья, словно от ураганного ветра. Я полетел медленнее. Земля зашевелилась, и я засомневался… А потом Джунгли огласил душераздирающий вой, точь-в-точь взлетающий вертолет, только пронзительнее и басовитее. Я резко свернул влево. Земля рассыпалась комьями. В воздух взлетела громадная зеленая рука с когтями-кинжалами. Она задела самый кончик крыла, но меня тряхнуло не по-детски.
Черт возьми, это она! Зеленая Обезьяна!
Я испугался. Я потерял контроль над альтером и незапланированно перекинулся обратно в человека. Не завершив вираж, попугай стал парнем, и я упал вниз, сквозь треск ломающихся веток и рвущихся лиан. Бац! Я ударился о землю, и все смешалось перед глазами.
Обезьяна заорала вновь. Она совсем близко! Мартин, вставай, надо бежать!
Я еле поднялся на трясущихся руках. Ладони, упирающиеся в землю, были изрезаны и испачканы, кровь смешалась с грязью, но мне было не до того. Перед глазами все плыло.
Я поднял взгляд. Грязь стекала с лица, челка прилипала к ресницам, мешая смотреть… Я прищурился. Там, впереди, в листьях и кустах маячили две светящиеся красные точки.
Много зелени и красные глаза. То, из-за чего я приехал.
Красные точки резко дернулись. Листва затрепетала. Обезьяна на четырех лапах понеслась ко мне. Движения – как у насекомого. Из тени вырвалась ее морда – резкая и нелепая, будто маска. Хищник.
В детстве она казалась куда больше – размером с огромное дерево или с мой дом, не меньше. А сейчас она всего-то размером с полдома или с отцовский гараж в Мегаполисе.
Так подумал я, но меньше бояться не стал. На подходе Обезьяна махнула лапой. Я откатился в сторону и, поднявшись, помчался прочь. Бежать, бежать! Ветки били меня по лицу, я раздвигал стебли и отталкивался от стволов… Вот-вот ударит в спину! Перекинуться!
Не выходит! Соберись, Мартин! Поруби страх на ленточки!
Деревья за моей спиной скрипели и шуршали, как громадные кульки, – это Обезьяна скакала за мной, сметая их на своем пути. Она быстрее! Она больше! Стоит ей махнуть лапой…
Хрясь! По спине прошлись острые когти. Обезьяна издала странный звук – то ли смех, то ли всхлип, а меня швырнуло вперед, и я наглотался земли. Поднимайся, Мартин! Поднимайся и беги, слабак! Я метнулся в сторону, перескочил через поваленное дерево и, чувствуя, как налипает к спине рубашка, побежал дальше. Все путем, Мартин, она едва тебя задела. Лучше используй мозги, черт возьми! Беги туда, где она не сможет пройти!
Впереди что-то замерцало. Таким приятным, золотистым светом, словно костер на ночном пляже. Я продрался сквозь колючки, едва не запутался в шершавых лианах и ввалился на полянку. Где-то там солнце укладывалось в океан, а здесь ложились сумеречные тени. Я прищурился. Среди поляны, мерцая и переливаясь, стоял альтер. Альтер-тигр.
Умок? Да нет, бред…
Я в нерешительности остановился. Спину саднило. Сзади с треском надвигалась Обезьяна, впереди стоял этот непонятный альтер, а я просчитывал пути отхода. Тигр подошел и наклонил ко мне голову.
– Что? – не поверил я своим глазам. – Сесть верхом?
– Не тормози, придурок! – рыкнул тигр, и я подскочил от его голоса. Я его уже слышал! Но где? Кто мог…
Обезьяна заорала, и листья завибрировали от этого ора. Ладно, сейчас это неважно. Первым делом – спастись.
– Садись уже! – рявкнул тигр. – Бегом!
Из двух зол – меньшее. Я запрыгнул на спину тигру, и тот в мгновение ока сорвался с места. Тигр быстрее человека, но быстрее ли Зеленой Обезьяны с красными глазами?
Следующие несколько минут я помнил лишь шуршание веток, упругие удары со всех сторон и скользкую шкуру тигра-альтера. Сзади за нами неслась Обезьяна и орала, точно древний вождь, призывающий бесов. Я наклонился к самой шее тигра и вцепился в него не хуже клещей. Как же мы убежим? Перейдем Границу? Или…
Прыжок. Всплеск. Ледяная река сковала холодом, и от неожиданности я едва не наглотался воды. Я тут же всплыл, глотнул воздуха и увидел на берегу Обезьяну. Она сидела у самой воды, земля комьями сыпалась в воду от ее когтей, и ее, наверно, можно было принять за скалу, если бы в сумерках не горели алым огнем хищные глаза. Рядом со мной из воды вынырнула мерцающая рыбка, и все тот же знакомый голос произнес:
– Просто не высовывайся из воды и старайся держаться ближе ко мне.
Я счел за лучшее послушать его.
Так мы и плыли. Застывшая камнем Зеленая Обезьяна осталась позади, и нервы развязались из тугого комка. Мы проплывали под нависшими ветками, под отвесными скалами, с которых, точно взбитые сливки, выпячивались кудрявые кусты. Мы плыли до тех пор, пока небо не перекрасилось в темно-синий и на нем не заплясали первые искорки звезд. Они отражались в реке и рассыпались в волнах, когда я греб. Я уже мог перекинуться, но сохранял изначальный облик. Если вдруг мой спаситель что-нибудь выкинет – или окажется мародером, – вот тогда я превращусь и умчусь от него без оглядки. Вот только где и когда я слышал его голос?
Когда река сделала очередной поворот, выпячивая песчаный берег, мой спаситель сказал:
– Выходим.
Вот рыбка стала стремительно менять форму. Укрупнилась, вытянулась, плавники превратились в руки, а хвост – в ноги… Две секунды – как я. Он превратился в высокого мужчину, хорошо слаженного и подтянутого. Он побрел к берегу, и единственное, что его портило, – плохая осанка. Такое ощущение, что этого человека безнадежно накрыло бременем забот и тревог. Кто же он?