Во-первых, я злился. Во-вторых, боялся, что умру. В-третьих, меня ударили ружьем в спину… а дальше все как в туманном сне. Я порвал сеть одним движением плеч. Потом развернулся, ударил обидчика, и он загорелся, будто сухая ветка от огня. Я пнул его, и он распластался на полу. Второму я врезал, потому что он вцепился мне в руку, а остальные разбежались, стоило мне на них взглянуть.
Дулир шел впереди и что-то бормотал себе под нос. Я тоже хотел прибить его, думал, он враг…
Впереди зажурчала вода, и Дулир ускорил шаг. Мы продрались сквозь последние заросли и вышли на высокий берег. На его краю сидела Эйльфия, и ее серый балахон терялся в сумерках. Она смотрела вниз, на бегущую воду.
Я ускорил шаг. Дулир попытался схватить меня, но я увернулся и первым добрался до Эйльфии. Я бухнулся на колени, взял ее за плечо и развернул к себе. Взглянул в спокойные фиолетовые глаза и, едва сдерживая себя, прошипел:
– Ты послала меня на смерть, не так ли? Браслет был фальшивкой, правда?
– Все в порядке, заграничный. – Эйльфия не отвела глаз. – Я проверяла тебя.
– Я чуть не умер!
– Но ведь не умер, – улыбнулась она. – Все благодаря твоему каану. Он очень силен, правда, Дулир?
Я оглянулся через плечо и едва разглядел в темноте кивок Дулира. Я разжал руку и выпустил плечо Эйльфии. Спросил:
– Что еще за каан?
– Благословление Джунглей, – пояснила Эйльфия. – Он есть у каждого, у кого здесь есть цель. Его нет у тех, кто приходит сюда лишь из любопытства, и Джунгли прогоняют их.
Мой голос дрогнул, когда я сказал:
– Так я сжег тех двоих… и обратил остальных в бегство… с помощью благословления Джунглей?
Эйльфия кивнула.
– Но почему?
– Каан проявляется, когда ты злишься, испытываешь отчаяние или находишься на волосок от смерти. Словом, он проявляется, когда ты чувствуешь.
– Мне это не нравится. – Я нахмурился. – Это неправильно.
– Ты предпочел бы умереть? – спокойно вопросила Эйльфия.
– Нет, но… я хочу управлять собой, а не слетать с катушек и ставить тело на автопилот!
– Я тебе уже говорила, заграничный, но повторю еще раз: чувства здесь важнее разума. Научись отодвигать его на задний план, и Джунгли сами поведут тебя к твоей цели.
К моей цели… Но моя цель – доказать папину теорию. А также узнать, что здесь происходит, рассказать о ситуации королю, предложить свои ум и знания и стать его помощником в освоении Джунглей. Наказать виноватых, освободить пленных. Кстати, о пленных… у них Решатель! И завтра в полночь они собираются с ним что-то сделать! «Клиент отвалил за него кучу меденов». «Чертовы продавцы». Они собираются продать его? Но зачем?
– Мародеры – работорговцы, да? – медленно спросил я.
– Не совсем, – отозвалась Эйльфия.
– Мы должны освободить Решателя! – Я вскочил на ноги.
Эйльфия даже не пошевелилась.
– Зачем?
Я опешил. Пробормотал:
– Но ведь его похитили, чтобы продать какому-то клиенту. Так неправильно! Мы должны освободить его!
– Может, твои чувства и говорят тебе так, – заметила Эйльфия, – но стоит тебе пробраться на собрание мародеров, как они погонят тебя прочь. Не только у тебя здесь каан, заграничный. У каждого в Джунглях он есть. У кого-то слабее, у кого-то сильнее, но факт таков: тебе не справиться со всеми мародерами Джунглей в одиночку.
– А мне и не нужны все! Я возьму только тех, кто держит Решателя!
Эйльфия вздохнула:
– Раз так тебе говорят твои чувства, значит, следуй им. Но я еще кое-что тебе скажу. У некоторых мародеров каан гораздо сильнее твоего, так что будь осторожен.
– Может, я смогу его усилить. От чего он зависит?
– В первую очередь от силы твоего желания. Ты должен всем сердцем желать достичь поставленной цели. Также сила каана зависит от твоей самооценки.
– Да уж, с ней у тебя все в порядке, – проворчал за моей спиной Дулир. – Выжечь двоих – это не шутки. Но ты все равно слишком безрассуден. И это после сегодняшнего.
Да, сегодня определенно был не самый лучший вечер в моей жизни. И я не скоро его забуду. Я содрогнулся, вспомнив, как мой огненный кулак врезался в шею мародера и того объяло жаркое пламя. Брр! Все-таки я надеюсь, что каан мне больше не понадобится: надежнее полагаться на себя, чем на какую-то загадочную силу.
Я снова обратился к Эйльфие:
– Ты знаешь, где они продают пленников?
– Каждый раз это разные места, но мы без труда найдем их.
– Отлично. – Я воодушевился. – Тогда я приду в Джунгли завтра ночью, и мы выследим их.
– Да, – качнула головой Эйльфия и тоже встала. – Договорились.
Я взглянул в ее глаза:
– Ты опять что-то недоговариваешь, не так ли?
– Не понимаю тебя, заграничный.
– Забудь. – Я закрылся маской и развернулся. – Увидимся завтра, Эйльфия.
Я зашагал по темному лесу, уже почти не обращая внимания на корни и ветки. Я думал о словах Эйльфии. Каан, да? Благословление Джунглей? Я прошагал еще немного и остановился. Где-то в тишине кричала ночная птица.
Я ведь уже использовал каан! Просто не понял, что тогда произошло. Я использовал его тогда, когда Умок связал меня золотой сетью и оставил жариться на солнцепеке.
Умок! Точно. У нас завтра драка, а я еще не подготовился. Я поспешил домой и подумал, что жить на два фронта не так весело, как хотелось. Но я не могу бросить все – в конце концов, хороший лорд тем и отличается от плохого, что может думать над несколькими задачками одновременно.
Глава 13Драка возле Старой скалы
Если идти вдоль берега от Океанска, то можно увидеть, как в небо вздымается Старая скала. Точно чей-то указующий перст, она устремляется к облакам, и на ее макушке гнездятся чайки. Вокруг нее выросли пальмы, и, идя по песку к океану, можно запнуться об один из многочисленных кокосовых орехов.
Я пришел пораньше, сел в тени пальмы спиной к камню и устремил взор на голубую гладь океана. Сегодня он был спокоен, как шелковый платок, постеленный на стол.
Пришло несколько сообщений от Дии и одно от Летоса. Оба звали меня гулять, или бегать, или поесть мороженого. Стоило представить тающую на языке кремовую прохладу с привкусом апельсина, как рот наполнился слюной, а солнце показалось еще горячее. Но я написал только: «Занят. Давай позже» – и отправил обоим адресатам.
Плохой из меня друг. Да и лорд пока никудышный – не могу встретиться со всеми и уладить все дела. Но с другой стороны, когда я войду в Политобщество, у меня будут подчиненные, которыми я смогу управлять.
– Ага, ты здесь. Рад, что ты пришел один, воротничок.
Меня накрыла тень. Солнечный свет обрисовал силуэт Умока. Он стоял надо мной, уперев руки в бока. Один. Без дружков. Я встал и отряхнулся.
– Честно говоря, не ожидал от тебя, воротничок. Думал, ты не придешь.
– Мы же договорились, – проворчал я и обошел его, чтобы не стоять против солнца.
Умок оделся, как спортсмен на пробежку: шорты, майка и беговые кроссовки. Я тоже.
– Смотрю, ты тоже тренируешься, – усмехнулся Умок. – Боишься продуть Летосу на очередной физре, а?
– Нет, просто привык бегать по утрам, – ответил я. – Ну так что? Определим условия победы?
– Да все просто: выиграет тот, кто отправит в нокаут другого. О, и еще одно: тот, кто перекинется, проиграл.
– Ладно, – согласился я.
После вчерашней прогулки в Джунглях это будет так же просто, как сходить в магазин за хлебом. Только я использую не каан, а мозги. Это гораздо лучше.
Я поднял кулаки. Умок встал напротив меня в боевой стойке, какую я однажды видел в спортивном журнале. Я пробежался по нему оценивающим взглядом. Телосложение среднее, мышцы хорошо развиты, рост выше – короче, для драки подходит гораздо лучше меня. Но ничего – пять минут я продержусь.
Умок пошел в атаку. Я попытался увернуться, но его кулак врезался мне в плечо – да с такой силой, что меня развернуло, а я получил постыдный пинок в зад и упал. Умок отошел, и я встал, удивляясь про себя его благородству. Опыта в драках у меня не было никакого – в прошлой школе вызовы на стрелки за нас всех принимал Меморис и всегда побеждал, ни разу не перекинувшись. Надо было у него поучиться, вот я наивный, неужели думал, что в будущем телохранителя будет достаточно?
Я атаковал, целясь в голову. Умок поднял руки, чтобы заблокировать удар, но на подлете я передумал и изо всех сил наступил на его кроссовку. Умок взвыл и раскрылся, и я ударил в солнечное сплетение. Он задохнулся и сложился пополам.
Я отошел и порадовался, что не так безнадежен. Умок выправился, блеснули в свете солнца зубы.
– Удар, как у девчонки, воротничок.
– Как у девчонки, которая с детства занимается боевыми искусствами, ты хотел сказать? – уточнил я.
Умок разбежался, намереваясь сбить меня с ног. В последний момент я отскочил в сторону. Он развернулся, а я не успел, и от одного удара оказался на песке. Умок сжал кулак, подошел ближе и… выругался. Развернулся. Я с надеждой поднял голову.
– Держи их!
От скалы отделились тени и помчались к нам. Грохнуло два выстрела. Две золотые сети достигли своих целей: одна обмотала меня, вторая – Умока, и тот повалился рядом.
– Что еще за… – пробормотал он.
– Патлатого в сторону! – приказал кто-то. – Мартина – ко мне!
Из-за скалы выбежали люди и в один миг окружили нас. Меня схватили за сетку и поставили на колени. Я поднял взгляд и встретился глазами с обидчиком. Он напялил на голову бумажный пакет из супермаркета, проделав в нем аккуратные дырочки для глаз.
Я осмотрелся, но остальные выглядели еще хуже: в попытках закрыть лица они использовали шарфы с прорезями, натягивали шапки до носа и даже чулки, как настоящие бандиты. Всего их было шесть человек, включая главного, того, что с бумажным пакетом на голове.
– Недалеко ты от нас сбежал, деревенщина! – прорычал он и хорошенько меня встряхнул.
Знакомый голос. Давно я его не слышал. Кажется, он стал еще резче с нашей последней встречи.