– Мой отец полицейский, и вы за все попла… ай!
– Молчать, патлатый! Лежи смирно, и все будет путем!
– Не приказывай мне, идиот ряженый! Уй!
– Говорю же – молчать!
Когда тень перед глазами рассосалась, я вновь увидел бумажное лицо главаря и поинтересовался:
– Ты Нож, верно? Тот, кто учился в старшей школе?
– Все верно, умник! И зря ты так хорохорился, уезжая, потому что мы нашли тебя.
– Я вижу. Спасибо, что уточняешь.
Меня ударили по голове – к счастью, несильно.
– Ну чего вам? – спросил я. – Я ведь уехал из вашего дурацкого Мегаполиса.
– И правильно сделал! Мегаполис – не для таких деревенщин, как ты! Думаешь, приехал и тут же стал своим?
– Ну, попытка – не пытка. Ай, полегче!
– В общем, дело простое, Мартин. – Нож схватил меня за воротник футболки. – Отдаешь нам миллион меденов и свободен.
– Это не твои деньги! – возмутился я.
– И не твои, придурок. – Он отпустил меня и пнул в плечо. Я повалился в песок. – Поверить не могу! Отдать миллион каким-то шавкам в приют вместо того, чтобы вложить в стоящее дело!
– Зато собачки сказали мне спасибо, – усмехнулся я, поднимаясь.
– Отдавай деньги, Мартин!
– Да как я отдам, когда вы так крепко меня скрутили?!
– Ты вроде почти освободился, – заметил Нож. – Еще минута – и упорхнешь попугаем. Но я знаю, где ты живешь. Знаю, где учишься. Так что…
– Да ладно-ладно! – Я развел руками и скинул с себя сеть. – Не уйду я! Но я не смогу отдать тебе деньги, даже если ты изобьешь меня до полусмерти!
Нож замер и посмотрел на меня долгим взглядом. Волны с рокотом накатывались на берег и отступали. Дыры на бумажном пакете бурили цель в моем лбу.
– А я говорил, что мы зря тащились сюда два часа! – нарушил тишину какой-то тип в чулке.
– Заткнись! – огрызнулся Нож. – Нельзя было просто дать ему уйти! Знаешь, Мартин, тогда мы просто изобьем тебя. И не смей возвращаться в Мегаполис, этот город не для тебя!
Я шагнул назад и воскликнул:
– Стой! Думаешь, я просто так дамся? Давай по-честному: я против тебя.
– Ну уж нет, мы все против тебя! – ухмыльнулся бумажный пакет.
Кто-то схватил меня сзади за плечи, но я вывернулся из его рук, перекинулся в лесного кота и оскалился.
– Так, значит?!
Нож в ответ превратился в леопарда, встопорщил шерсть на загривке и бросился ко мне. Его друзья тоже перекинулись – в разных кошачьих: от пантеры до ягуара – и окружили меня. Все они шипели, рычали и даже мяукали, и мне стало смешно.
Нож первый бросился в атаку, да так молниеносно, что я не успел отскочить. Когти полоснули по шкуре, и в воздух взметнулись золотые искры. Я зашипел, собрался и прыгнул на спину Ножу. Вцепился зубами в загривок и вонзил когти в плоть альтера. Остальные бросились на меня. Искры посыпались не переставая.
И тут в игру вступил тигр. Еще один. И голосом Умока проревел:
– А ну катитесь отсюда, кошаки недоделанные!
В мгновение ока все остальные разлетелись кто куда, а от мощного удара огромной лапой один альтер даже растаял и превратился обратно в человека. Умок перепрыгнул через него и погнался за остальными, а я воодушевился и вгрызся в затылок Ножа.
Это был славный бой. Искры блестели в свете солнца, альтеры шипели, песок осыпал наши шкуры, а Нож верещал, точно маленькая визгливая собачка. В конце концов от усталости он перекинулся обратно в человека и, злобно сверкая дырками бумажного пакета, поднялся на ноги. Остальные тоже перекинулись – лишь бы больше не трогали.
Мы с Умоком стояли рядом и рычали на них.
– Ладно, – сказал, как выплюнул, Нож. – Радуйся, пока можешь, Мартин. Но я никогда не прощу тебе, что ты истратил все наши деньги на полудохлых собак.
– Проваливай, лох! – рыкнул Умок.
Они развернулись и зашагали по дорожке к станции. Мы поглядели им вслед и перекинулись. Обменялись взглядами. Помедлив, Умок спросил:
– Ты… потратил его деньги на собачий приют?
– Не его деньги, – поправил я. – В школе у нас был общий фонд, но, как видишь, не всем понравилось, куда я вложил средства.
– Да уж…
– А с твоей стороны было очень мило вступиться за меня, – заметил я.
Умок фыркнул:
– Сопли утри, воротничок. Не за тебя я вступался. Да кем они себя возомнили, что пришли сюда, связали и избили меня?!
– Действительно… Уф, устал я… – Я потянулся. – Давай в следующий раз подеремся, а?
Умок помедлил, и его волосы зашатались, как ветки деревьев. Он выдохнул:
– Согласен. На сегодня хватит.
Мы разошлись. Умок перекинулся в птицу и умчался, а я пошел пешком. Жара набрала силу, и я намотал на голову футболку.
Азарт испарился, как вода в адском пламени, и мысли вернулись на мучительную тропу. Я вспомнил вчерашний день. Вспомнил тех двоих, что убил собственными руками… Не нужно было доверять Эйльфие и бросаться в воду, не зная броду.
Да уж, эта Эйльфия та еще девчонка. Даже глазом не моргнула, отправляя меня в самую гущу врагов. Это потом я понял, что она приняла бы любой оборот событий: не умер – значит, я сильный и заслуживаю внимания, а умер – значит, не стоит тратить на меня время. Вопрос только один: что ей от меня нужно? Куда она собирается вложить мой каан?
Пф, Мартин, соберись! Чего разнюнился, как безответно влюбленная девица? Встряхнись! Ты бы умер, если бы не использовал каан! И кто тогда занял бы место лорда?
Я зашагал бодрее. У самого дома я почти летел.
– Эй, Мартин! Долго же ты!
Я поднял взгляд. На крыльце моего дома сидел Нож. Он избавился от бумажного пакета, и на меня уставилось его резкое лицо с носом, загнутым, точно коготь хищной птицы.
– Где остальные? – спросил я.
– На станции. – Он встал и оглядел меня цепким взглядом. – Давай скорее, а то поезд через полчаса. Кстати, неплохо выглядишь… для деревенщины.
– Пошел ты. – Я стянул футболку с головы и швырнул ее на землю. Расстегнул карман, достал конверт и протянул Ножу. – Вот. Сдачи не надо.
– И не собирался, – ухмыльнулся Нож и, не открывая, засунул конверт в карман. – Может, еще добавишь компенсацию за моральный ущерб? А то проиграть альтеробой каким-то хлюпикам, вроде тебя и того патлатого, это как-то слишком.
– Добавлю, если ты ничего не скажешь Меморису, – пообещал я и уточнил: – Меморису, Крису и Лордену.
– Ла-адно, не больно-то хотелось. Сам разбирайся со своими дружками, – зевнул Нож. – Ну как? Я был великолепен, а?
– Перебор с фразами «Мегаполис не для тебя», а так нормально.
– У-у, и это твоя благодарность? – поморщился Нож. – А впрочем, ладно. Ты простил мне долг, заплатил, и я доволен. Скажи мне одно: почему именно собачий приют? Нельзя было придумать чего попроще?
– Этот тип любит собак, – ответил я. – И не любит Мегаполис.
– А объединение перед общим врагом рождает симпатию, я полагаю? – ухмыльнулся он.
– А ты сообразительный, – подколол я.
– И что, думаешь, он теперь отвалит от тебя?
– Обязательно.
– Эх, Мартин, Мартин… ты тратишь время и деньги на какой-то бред, – покачал головой Нож. – Лучше бы на развлечения тратил. А впрочем… тебе виднее. Ну ладно, мне пора. Бывай, Мартин.
Он протянул мне руку, и я с удовольствием ее пожал. Нож перекинулся в чайку и помчался в сторону станции. Я проводил его взглядом и вошел в дом. Утро удалось.
Глава 14Отсроченный разговор
Едва я вошел в кафе, Дия замахала мне из дальнего угла. Я кивнул ей в ответ, подошел к стойке и заказал свое любимое мороженое с апельсиновым сиропом.
А здесь ничего не изменилось. Те же деревянные панели на стенах, та же огромная картина рассвета на пляже, то же дерево в кадке, стоящее посреди мраморного пола.
Я уселся напротив Дии, и она с улыбкой сообщила:
– А я уже вторую порцию мороженого заказываю. Мы тут с девчонками сидели, когда ты позвонил.
– А-а… правда? – Я почувствовал себя неловко. И с чего вдруг?
– Ага. Летос сегодня занят, папе своему помогает, как обычно.
– А где работает его папа? – спросил я, все так же ощущая неловкость.
Значит, Дия отослала девчонок, когда я ей позвонил? Или они по-прежнему сидят тут, в кафе? Я украдкой огляделся. Почему-то не хотелось, чтобы за нами наблюдали.
– Там же, в чайной, – ответила Дия. – А Летос время от времени ездит на разные плантации за чаем. Так он говорит.
– Ездит?
– Ящики с чаем большие, на альтере их вряд ли перетащишь.
Интересно, зачем Летос звал меня куда-то, если сам помогает отцу?
– Его папа так внезапно позвонил, – ответила на незаданный вопрос Дия. – Мы с Летосом как раз бегали по пляжу, когда он позвал Летоса домой.
Нам принесли мороженое в высоких стаканчиках. Посмотрев на апельсиновый сироп и цукаты-звездочки, я встряхнулся и спросил себя: «И зачем тебе Летос? Смотри, как здорово: вы с Дией вдвоем, как в старые добрые времена. Только вспомни, как она поддерживала все твои начинания, фантазировала вместе с тобой о великом будущем и обещала, что поступит в один университет, лишь бы не расставаться. Это она – все та же девчонка, так чего ты молчишь, как немой придурок?»
– Куда собираешься поступать? – выдавил я из себя.
– Планы не изменились, – улыбнулась Дия, погружая в стакан ложку. – В конце года я штурмую Королевский университет. Хочу выучиться на полицейского-защитника, чтобы охранять Границу.
Граница напомнила о Джунглях. Джунгли напомнили о вчерашнем. Вчерашнее испортило настроение. Я взялся за ложку и сбил мармеладную звездочку с верхушки мороженого.
– Ты молодец, – сказал я. – Уверен, ты поступишь без проблем.
– Я знаю, – рассмеялась Дия. – А ты, Март? Говорил, что хочешь стать врачом, как твой папа?
– Думаю, да. – Я решил поддерживать эту легенду. – Хотя лордом тоже было бы неплохо.
Дия засмеялась и отправила в рот ложку мороженого. Я делал вид, что шучу, – она верила.
– Все-таки здорово, – отозвалась она. – Мы с тобой вместе поступим в Королевский университет, правда?