Не успел я встать, как меня обняли нежные руки и окутал аромат цветочных духов. Всюду передо мной оказались ее волнистые каштановые волосы и защекотали лицо.
– Мам… задушишь, – пропыхтел я.
Мама отстранилась, и я смог выпрямиться во весь рост. Она смотрела на меня влажными глазами, а ее любимое белое платье с красными розами помялось, чего она себе никогда не позволяла. Я перевел взгляд на отца. Скрывая чувства, он поправил очки и зачем-то провел пальцами по пуговицам на рубашке, будто проверяя, на месте ли они.
Я ждал. Вот он посмотрел прямо на меня, и его строгий взгляд пронзил меня насквозь, как пика.
– Идем, Мартин, – распорядился папа.
– Куда? – тихо спросил я.
– До допроса у нас десять минут. Пошли, не в камере же нам разговаривать.
Мы вышли на улицу. Территория тюрьмы большая, и, если тебя выпускают подышать свежим воздухом, можно гулять где угодно – все равно дальше стен не убежишь. Мы пошли по одной из дорожек, петляющих среди пальм и кипарисов. Солнце еще не поднялось из-за стены, и легкие наполнял изумительно прохладный воздух.
– Мартин, сынок, ты же не торгуешь шил-соком? – спросила мама. Ее голос дрожал. Слышать это было невыносимо.
– Конечно нет, мама, – отозвался я. – Это чья-то злая шутка…
Боже, как по-детски это прозвучало! А ведь я хотел быть увереннее, взрослее! Я хотел, чтобы они гордились мной, а не смотрели с такой жалостью и разочарованием!
– Тебя поймали выходящим из Джунглей, – заметила мама. – Это правда?
– Да. – Я опустил взгляд, но спохватился и снова посмотрел им в глаза. – Да, меня поймали выходящим из Джунглей. Пап, помнишь, мы много раз обсуждали, что альтеры по своей природе не пропадают? И я… я знаю почему! Ответ – в Джунглях, пап! Я ходил туда, чтобы подтвердить твою теорию! Но я помешал кое-кому, и меня подставили… мне сунули в карман склянку с шил-соком… и я здесь.
Они смотрели на меня серьезно, и мама готова была расплакаться. Папа покачал головой:
– Мартин, ты не должен был ходить в Джунгли.
– Я знаю! Но ведь твоя теория…
– Король Риллус не зря запрещает ходить за Границу, – прервал меня папа. – И лучше пусть моя теория останется недоказанной, чем мой сын будет нарушать законы.
– Пап… но ведь… – Мой голос задрожал. Ненавижу себя за это!
– Послушай папу, сынок, – попросила мама. – Законы придуманы, чтобы их соблюдать.
Они не могли ответить иначе. Зная то, с каким восхищением они смотрят на короля Риллуса…
– Я знаю, – отозвался я. – Но есть то, о чем король Риллус не подозревает. Одна группировка прячется в Джунглях и занимается нелегальным бизнесом. Если я смогу узнать, кто ими руководит и…
– Сынок, – мама положила руку мне на плечо, а ее глаза наполнились слезами, – мы знаем, что ты одурманен. Джунгли – не место для человека, они навязывают тебе собственную волю, ты разве забыл «Напутствие» короля Риллуса?
– Мама! – Я скинул ее руку. – Я не одурманен! Я…
– Идем, – резко оборвал меня папа и посмотрел на часы. – Тебя отпустили на десять минут, сейчас нас призовут к допросу.
Мне хотелось выть от отчаяния! Почему они не верят? Почему не хотят выслушать и понять? Они не поверят собственному сыну только из-за того, что тот нарушил закон короля? Даже зная, что это во благо короля?!
Я знаю, они волнуются и сердятся. Еще бы! Их непутевый сын не успел дорасти, а уже куда-то полез. Конечно, им проще думать, что я околдован, чем принять правду: я взрослый и сам топчу дорогу наверх. Для них я вырасту и начну что-то представлять лет через шесть, когда закончу универ и получу нормальное образование. Но я не могу столько ждать! И потому я не понимаю! Они восхищались восемнадцатилетним лордом, а в меня даже поверить не хотят?! Почему?!
– Сынок, мы знаем, что ты не продаешь шил-сок. – Мама положила руку мне на плечо, когда мы шли обратно. – Мы верим тебе, а ты поверь нам. Мы с папой освободим тебя, вот увидишь.
Да, конечно, родители могут взять ответственность за малолетнего преступника, заплатить крупный штраф и принять позор на свое имя, но я этого не хочу. Я хочу еще больше прославить нашу семью, а не опозорить! Мои родители – люди известные и уважаемые, особенно папа. Он доктор, изучающий альтеров и лечащий болезни через наше второе «я», мама – тренер по альтеробою, а я – идиот, решивший переплюнуть их обоих. Однако родители любят меня, любят даже больше, чем нужно, и готовы взять на себя все, что я наворотил.
– Пап, – позвал я. Я хотел сказать, что заслужил все это и чтобы они с мамой оставили меня выпутываться самому, но папа остановил меня:
– Мартин, все люди делают ошибки. Самое главное – учиться и не повторять их впредь.
Пытается меня подбодрить. А я чувствую себя жалкой букашкой.
На входе нас встретил охранник и с порога сказал:
– Мартин Аурийский, пройдите за мной. Допрос вот-вот начнется. Господин, госпожа, вы его родители, я полагаю?.. Пройдемте тоже.
Охранник оказался разговорчивым. Мы шли по темным коридорам и лестницам, а он болтал о погоде, о том, что снова обещают дожди, что до Новогоднего Карнавала осталось совсем ничего, а он до сих пор не знает, что подарить дочке. Я слушал его вполуха, а сам лихорадочно прокручивал в голове свои ответы. Когда мы остановились перед лакированной дверью, я представил себе комнату для допроса, и в голове нарисовались цепи, железные стулья, темные стены и золотые сети на маленьких окнах.
Но все оказалось гораздо лучше. Мы пришли в небольшую комнатку с прохладными голубыми обоями на стенах. У окна стояло кресло, а напротив расположился диван. Между ними едва виднелся лакированный столик, на нем стояла прозрачная ваза с цветами. Форточка была открыта, и ветер то и дело шевелил легкие шторы. Мы как будто не на допрос пришли, а на чаепитие.
– Прошу вас, садитесь. – Охранник указал на диван и положил на столик синюю папку.
Мы сели, и я попытался посмотреть, что в папке. Страница просвечивала плохо, но я, кажется, увидел свою фотографию. Досье?
Я взглянул на охранника. Это он будет меня допрашивать? А ему не нужно быть строже?
– Я думал, мы уже начнем, – заявил папа, когда в комнате установилась плотная тишина.
Охранник стоял напротив нас и чего-то ждал.
– Простите, господин Аурийский, должно быть, дела, – сказал охранник и, поймав взгляд мамы, замахал руками. – Ну что вы, что вы, госпожа, это не я буду допрашивать вашего сына! Мое дело – привести вас сюда.
– Мне говорили, что допрос начнется ровно через десять минут, – заметил папа. – А прошло уже пятнадцать.
– Видите ли, господин, дело вашего сына перепоручили другому лицу. Он заинтересовался, увидев вашу фамилию, и взялся сам провести допрос.
– Если взялся, где он? – поинтересовался папа. С каждым разом его голос становился все прохладнее.
– О, его, должно быть, задержали важные дела! Прошу прощения от его имени. – Он вздохнул и посмотрел в окно. – У короля Риллуса всегда такой загруз с утра пораньше.
Глава 6Перевернутая мечта
Самым великим днем в своей жизни я считаю тот, когда мне исполнилось пятнадцать. Из нашей элитной школы выбрали семерых лучших учеников и отправили в Королевский дворец на экскурсию. Это было так здорово! Нам показали, как работает Политобщество, провели в кабинет каждого из лордов, а потом устроили встречу с самим королем!
Впервые в жизни я видел его так близко, впервые в жизни я говорил с ним! Он сидел перед нами спокойный и уверенный, а его глаза сияли умом и мудростью. Он ужасно напоминал льва, хотя бы потому, что у него были густые пышные волосы. Да, таким он мне запомнился – королем Львом.
Все это пронеслось у меня перед глазами, стоило охраннику заявить, что меня будет допрашивать король Риллус. Сам король Риллус! Поверить не могу, что у такого занятого человека есть на меня время! С чего вдруг? Неужели только из-за моего знаменитого отца? Нет, в жизни не поверю!
Но как мне с ним себя вести? Что говорить? Как сесть? Смотреть в глаза или немного опустить взгляд?
Да брось, Мартин! Это мелочи! У тебя наконец появился шанс! Сам король Риллус! Он справедливый, он выслушает, а значит, можно сказать, я спасен?..
Страх и облегчение накатывали частыми волнами, как на берегу во время шторма. Меня бросали то в жар, то в холод, а в мыслях творился настоящий кавардак, из-за чего я не мог нормально сосредоточиться. Спокойно. Просто повторить государственное устройство, это всегда помогает. Итак, главой королевства Альтанийского является король Риллус. Он одновременно глава государства и правительства. Он… так, стоп, что-то мне вконец поплохело!
– Сынок, с тобой все хорошо? – спросила мама. – Что-то ты побледнел. Может, воды?
– Нет, – прохрипел я. – Все нормально.
Дверь с размаху отворилась, будто ее пнули, и в комнату вошел король Риллус. Шелковый плащ колыхался за ним алым знаменем, а бронзовая корона тускло блестела в свете дня. Папа встал, король кивнул ему, и они вместе опустились на свои места: папа на диван рядом со мной, король – в кресло напротив. Я как зачарованный смотрел на плащ и корону. Он всегда надевает их, решая государственные дела. Это символы власти, хорошо всем известные. А под плащом обязательно белоснежная рубашка, галстук и тщательно выглаженные брюки. Он всегда причесывает свою пышную «львиную» шевелюру, и все это так здорово выглядит, что хоть прямо сейчас картину писать.
Король Риллус не стал смотреть мое досье и сразу перешел к делу. Взглянул мне в глаза и произнес:
– Мартин Аурийский, тебя поймали выходящим из Джунглей. Ты признаешь это?
– Да, – отозвался я.
Его бархатный голос лился спокойно, как из кувшина.
– У тебя нашли сок шилуса. Это тоже верно?
– Да, но я без понятия, как он у меня очутился, – пробормотал я.
Смотреть в его глаза было сложно, они словно жгли меня, и хотелось поскорее отвести взгляд. И вот что странно: он смотрел на меня мягко, почти по-доброму, как любящий дядюшка.