— Хорошо, — сказал я как ни в чем не бывало. — Хотя, если он такой классный альтероборец, как все говорят, значит, ему и поступать никуда не надо будет. Нужно только выиграть соревнования в Мегаполисе — и дело в шляпе.
— Да-да, Летос великолепен! Удивлюсь, если его не завербуют в Мегаполисе, когда он поедет на соревнования! — Она перевела дыхание и продолжила. — Кстати, завтра будет бой между Триксом и Решателем за восьмое место в рейтинге! Будешь смотреть?
Я чуть не подавился. Вспомнил круглую комнату с торчащими из стены корнями, ровный белый свет и крики Решателя, которого били мародеры. А сегодня утром я посмотрел новости — в том числе, и про завтрашний бой, — но никаких вестей о пропаже Решателя не было! Ни одной статьи о похищении! И это перед альтеробоем!
— Да, обязательно гляну, — сказал я.
Обязательно. Сегодня в полночь.
Если на Решателя нашелся клиент, а мародеры занимаются работорговлей, то что произойдет сегодня в полночь? И неужели мародеры думают, что полиция, узнав о пропаже Решателя, не бросится его искать? Неужели мародеры надеются, что след не приведет их в Джунгли?
— Вот будет здорово, когда Летос попадет в десятку лучших альтероборцев королевства! — размечталась Дия.
— «Когда»? Не «если»? — я улыбнулся. — Ты так в нем уверена.
— Ты просто не видел его в деле! — отмахнулась Дия. — Но ничего, на следующей неделе посмотришь и убедишься, что я права!
Я уставился в стакан с мороженым. Обычно оно такое вкусное, а сегодня почему-то не радует. Дия верит в Летоса, словно он всесильный бог. Такая искренняя поддержка стоит дороже всех денег мира, и она так редко встречается. Может, робкий Летос стал президентом школы и первым альтероборцем, потому что рядом все время была Дия?
Да, точно! Фаворит. У каждого великого человека был свой фаворит, который верил и поддерживал, делился оптимизмом и желал победы… знаю — читал биографии.
Я взглянул на Дию через стол. Что-то мурлыкая себе под нос и жмурясь от удовольствия, она поглощала мороженое. Я живо представил, как рассказываю ей о своих планах, как она слушает меня, открыв рот, а потом встает и уходит, не сказав ни слова.
Нет, сегодня явно не тот день, чтобы выкладывать все карты. Да и не люблю я делать что-то, хорошенько не подумав. Заметка: поразмыслить об этом на досуге.
— Слушай, Март, — Дия замолчала и повозила ложкой в стакане. — Я все никак не могла спросить…
— Да?
— Когда ты уехал в Мегаполис, ты оборвал с нами все контакты. Удалился из соцсетей, поменял номер… Почему? — Она замялась и отвела взгляд. — Я знаю, мы попрощались не лучшим образом, и я наговорила тебе кучу гадостей перед отъездом… Но ведь это была не единственная причина, да?
Вот и дошли до этого вопроса. Я отвел взгляд и посмотрел в окно. Солнце заливало улицу. От жары появилось марево, колыхая дома через дорогу.
Почему, спрашиваешь?
— Эй, новенький! Ты откуда в таком прикиде появился? Что, еще не получил форму?
Какой-то ученик схватил меня за свитер и прижал к шкафчику. Он держал меня левой рукой без всяких усилий, скалился и выгребал содержимое открытого шкафчика.
— Ну-ка, что там у нас? О-о, кошелек! — зазвенели монеты, зашуршали банкноты. — Ого, да ты богатенький!
Я искал взглядом помощи, но ученики проходили мимо, потупив глаза.
— Ух ты, а это что за фотка?
Забияка достал из кошелька фото, где мы с Дией и Летосом замерли на фоне океана. Дия стояла посередине и, улыбаясь, обнимала меня и Летоса.
— Твои дружочки из прошлой школы?
— Отдай! — крикнул я и дернулся было, но забияка держал крепко. Я барахтался и пытался дотянуться до фотки, но он издевался, улюлюкал и повторял. — Ну-ну, давай, поплачь!
Не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы в коридоре не появились те трое. Один мальчик из троицы, высокий и кудрявый, холодно взглянул на нас и остановился. Все замерли, а забияка повернулся узнать, что случилось.
— Эй, ты! Да, ты! — кудрявый подошел прямо к моему обидчику. — Отпусти.
— Но… — хватка ослабла.
— Отпусти, я сказал.
Меня отпустили. Я отступил, а кудрявый вырвал фотку из рук забияки и кивнул в сторону прохода:
— Уматывай отсюда, — и забияка помчался к выходу. А ведь он явно сильнее этого кудрявого, так почему не ударил?
Кудрявый внимательно посмотрел на фото. Два его друга глянули через плечо, белобрысый при этом хмыкнул вполголоса: «А она ничего». Я стоял перед ними, как дурак, и ждал.
Кудрявый протянул мне фото и спросил:
— Ты из провинции, верно, новенький? Дам тебе совет: если хочешь преуспеть в Мегаполисе, избавься от прошлого. Оно тянет тебя вниз.
И они пошли дальше. Все провожали их взглядами.
А потом я узнал, что кудрявого зовут Меморис, а его отец никто иной как лорд Лейонийский. Его отец состоит в Политобществе, и он — один из семи великих помощников короля Риллуса!
Я поднял взгляд и ответил Дие:
— Один мой друг советовал мне избавиться от прошлого, чтобы прижиться на новом месте.
Дия замерла. Помедлила. Вздохнула:
— Я так и думала, что ты сделал это, чтобы было легче на новом месте. Знаешь, поначалу я сильно обижалась и обещала, что во веки веков с тобой не заговорю, если вдруг ты позвонишь или приедешь. — Она усмехнулась. — Даже фразу убойную заготовила: «Стыдишься старых друзей? Вот и вали к своим новым!»
— Я не стыдился, Дия, — вставил я.
— Я потом это поняла, — призналась Дия. — Когда ты часто не видишься с человеком, то постепенно отвыкаешь от него. Поэтому дружба на расстоянии невозможна. — Она улыбнулась, покачала головой. — Даже предположить не могла, что ты вернешься.
Я потупился, хотя обычно стараюсь смотреть людям в глаза или в точку между бровями, если иначе не могу. Правдивость Дии проникала прямо в сердце через напускную броню. Я отвык от этого.
— И все-таки, — продолжила Дия, — я думала, что значу для тебя гораздо больше, чем тот новый друг. Мне неприятно об этом думать. Мы же всегда были вместе, почти что с рождения! Но отчасти я и сама виновата. Я поссорилась с тобой перед отъездом, и это только моя вина. — Она подняла глаза и попросила. — Просто дай мне высказаться, чтобы выпустить пар, ладно?
Я кивнул. До приезда я ждал этого разговора, но через неделю после радушного приема — это как-то неожиданно. Я не успел защититься. А я мог бы догадаться, что она попрекнет меня прошлым, ведь мы с Дией впервые остались вдвоем надолго! Болван.
— И вот, ты возвращаешься, Март, как ни в чем не бывало, — голос Дии дрогнул. — Я не знаю, что и думать. Не знаю, как к тебе относиться. Ты другой, но я воспринимаю тебя как старого Марта.
Я стиснул зубы. Как ей объяснить? Сказать, как сложно мне было удалить все контакты? Рассказать, как пусто стало без болтовни ни о чем? Поведать, как мне хотелось вернуться в Океанск и зажить прежней жизнью?
Я не замечал слез в глазах Дии, но ее лицо выражало непривычную серьезность. Я видел ее руку, лежащую на столе, и она чуть подрагивала. Ну же, возьми ее за руку и дело с концом…
Дия убрала руку. Я посмотрел в ее глаза и пошел в атаку:
— Дия, перед моим отъездом ты сказала, что больше не желаешь меня видеть. Но я должен был тебе позвонить, а не злиться понапрасну. Я поступил не по-дружески, признаю. Но дело не только в этом. Уже тогда я понимал, что рано или поздно ты сама перестанешь со мной общаться, потому что друг для тебя — это тот, кто рядом. Я не знал тогда, что вернусь. Думал, для нас все закончилось.
Вот тебе, Дия. Твое оружие против тебя же.
— Ну что ты молчишь? — я откинулся на спинку кресла. — Ты бы забыла меня уже на второй год, я прав?
Может быть, жестковато, но я был готов к таким мерам. Зная Дию…
Она постучала ложкой по стенкам стакана туда-сюда. Вздохнула:
— Ты прав, Март. Я не могу общаться с человеком, которого часто не вижу. Как-то в детстве я играла с одной девочкой во дворе, мы делали куличики и запускали змеев, а я думала, что мы будем дружить вечно. Но стоило ей уехать, как уже через полгода я привыкла жить без нее. А сейчас я даже имени ее не помню.
— Я бы тоже тебя забыл, — оправдывался я. — И я решил, что перестану скучать, если поставлю жирную точку как можно скорее.
Она посмотрела на меня через стол. Я ответил ей тем же взглядом. А потом Дия улыбнулась, словно солнце выглянули из-за тучи:
— Я рада, что мы это прояснили. — Она откинулась на спинку кресла и помахала рукой перед лицом, словно ей стало жарко. — Ф-ух! Даже на душе полегчало! Теперь и дальше можно жить.
Наш разговор зашел не туда. Может, Дие и полегчало, но не мне.
— Март, я уже говорила тебе, — Дия вновь принялась за мороженое. — Что из-за долгого молчания дружба не исчезает бесследно.
В этом вся Дия — высказаться, а потом продолжить как ни в чем не бывало. Я ковырнул ложкой мороженое. Аппетит испарился, как лужа под палящим солнцем. Мне не нравилось, что Дия так равнодушна, но я ведь догадывался об этом, переезжая в Океанск. Да мне, если честно, было все равно, как она примет меня — слишком много воды утекло. Но стоило приехать, увидеть ее, и все будто бы вернулось на круги своя.
И я осознал.
Дия мне нравится. По-настоящему.
А иначе почему меня задевает ее равнодушие? Почему неприятно видеть на своем месте Летоса? Ведь прошло шесть лет! Да за это время можно было раз десять забыть детскую ссору и посмеяться над нашим долгим молчанием. Но я не забыл. И не смеялся. Мной управляли чувства.
— Ну что, пойдем на пляж? — спросила Дия. — Сегодня океан спокойный, серферов точно не будет.
Третий лишний — вот кто я. Она дружит со мной только из-за своего дурацкого убеждения, что дружба, мол, не исчезает бесследно, если человек вновь появляется на горизонте. Чувствую себя потерявшимся щенком, которого приютили из жалости!