— Да, — Летос устало улыбнулся.
Они шли по оживленной улице Мегаполиса, и уже отсюда можно было разглядеть Королевский дворец на фоне черной-пречерной тучи. Вокруг переговариваясь люди, куда-то спешили, прижав телефон к уху, и мимо с рокотом проезжали разноцветные машины. Летос поглядел на часы и заметил:
— Мы опоздали на прием. Следующий только через два часа.
— Ничего, — Дия наугад ткнула в какое-то кафе, перед сверкающими дверями которого стояли две пальмы в кадках. — Пошли зайдем сюда.
Интуиция ее не подвела — кафе оказалось симпатичным, уютным и недорогим. Они с Летосом купили по мороженому, сели у окна, и тут начался ливень. Как всегда, он опрокинулся на землю водяной стеной, и прохожих моментально смело с улицы. Небеса столкнулись в сражении, и улица то и дело освещалась молниями и оглашалась ударами грома.
«Как же там Март?» — подумала Дия и посмотрела на пальмы через дорогу, которые склонялись под сильным ветром. Она жалела, что сорвалась на него, когда он сидел в камере, хотя все еще полагала, что он мог бы быть мягче. Но Март вернулся из Мегаполиса жестким и холодным, и он сильно отличался от того, другого Марта, которого она знала.
Дия не привыкла бросать друзей, какими бы они не стали и чего бы не натворили. Ее мама как-то сказала: «Деньги и власть приходят и уходят, а дружба остается навеки. И только люди могут создать моменты, которые ты будешь ценить всю жизнь, Дия».
А Март… с ним было весело тогда, в глубоком детстве. У них на двоих столько общих воспоминаний! Так неужели все они оборвутся в этот момент? «Конечно, нет! — мотнула головой Дия. — Я не позволю. Однажды Март пошел за мной в Джунгли, теперь моя очередь».
— Ты хмуришься, — заметил Летос. — Злишься на меня?
Дия взглянула в его глаза, замотала головой и снова отвернулась к окну. Она не злилась, тем более, он все ей рассказал — о Джунглях, наемниках, своем отце (который оказывается забылся непробудным сном) и лекарстве от Зеленой Летучки. Вчера, когда она злая и обиженная шла на пляж, Летос шел рядом и молчал. И когда они уселись на песке, он выложил ей все — в том числе, и про Мартина. Тогда она вскочила и заявила: «Но Март не заслуживает тюрьмы. Я попытаюсь его вытащить! Ты со мной?»
— Я в самом деле считаю, что он околдован, — признался Летос. — Глазастые… они коварные и жестокие. Они заставляют нас сражаться со своими же, гипнотизируя их.
— Может быть, — пробормотала Дия, глядя на струящиеся по стеклу ручейки дождя. — А может, вы оба околдованы и ругаетесь из-за какой-то пустоты.
Летос замолчал и уставился в стакан с мороженым. Дия поняла лишь несколько вещей. Летос на стороне наемников, которые охраняют докторов, которые, в свою очередь, изучают Джунгли и пытаются найти лекарство. Мартин на стороне коренных жителей Джунглей, которые противостоят контрабандистам-докторам, которые — подумать только! — перепродают альтеров. У этих двух идиотов разная правда, так неужели не может быть, чтобы они оба запутались?
— Летос, не пойми неправильно, — сказала Дия. — Я хочу вытащить Марта из тюрьмы, потому что точно знаю, что он невиновен. Вы оба, хоть и ведете себя по-дурацки, очень дороги мне, и я хочу, чтобы у нас все было как раньше. Я хочу ходить с вами в школу, веселиться, сидеть у костра под звездами и слушать музыку волн.
— Да, — выдавил Летос, и голос его дрогнул.
Она была благодарна ему, что он полетел вместе с ней. Надежное плечо Летоса всегда рядом, и стоит ей оступиться, он подхватит. Рядом с ним не страшно.
Летос достал из сумки листок бумаги, ручку и принялся что-то выводить, продолжая есть мороженое. Он все время тер переносицу, пока писал, и Дия полюбопытствовала:
— Что делаешь? Домашку?
— Нет, — отозвался Летос. — Придумываю, что мы будем говорить в оправдание Мартина. Быть может, нам удастся провести суд и выиграть, и тогда… а ты разве не будешь писать?
— Нет, просто выскажу все, что думаю.
— Ладно, тактика не твоя сильная сторона, — согласился Летос, а Дия, перегнувшись через стол, пихнула его в плечо:
— Повтори, что сказал!
Он увернулся от ее руки, а она звонко рассмеялась, из-за чего все посетители кафе, хмурые и недовольные, уставились на нее со всех углов. Дия только откинула с плеч косички и улыбнулась, извиняясь за шум. Она поймала взгляд Летоса, и тот, состроив рожицу, покачал головой.
— Знаешь, на нашей стороне правда, — заметила Дия, когда все отвернулись от них. — Март точно невиновен. И раз уж мы прилетели в Мегаполис, мы докажем это, я точно знаю!
На стол легла тень. Дия повернула голову и увидела парня. Он подошел к их столику и загородил свет, настолько был высокий и широкий в плечах. Фигурой он напоминал Летоса, да и волосы у него тоже кудрявились, только гораздо сильнее, скручиваясь в мелкие кудряшки.
— Я присоединюсь к вам? — спросил гигант, и Дия увидела серебряное кольцо в правом ухе.
— Не думаю, — ответил Летос прежде, чем Дия успела открыть рот. — Тут полно свободных мест, оставьте нас с девушкой наедине, пожалуйста.
Парень свысока глянул на него, а ведь Летос попросил мило и вежливо, без капли злобы или раздражения. Дия разглядела цвет глаз незнакомца: ярко-карие, с огненными точками. Она любила смотреть людям в глаза и различать оттенки, выделять необычные точки и ободки, а у этого парня такие карие глаза, как будто он нагнал яркости в фотошопе.
За окном сверкнула молния, и почти сразу громыхнуло. Дия вздрогнула. Незнакомец подождал, пока шум непогоды утихнет, и сказал, точно констатируя факт:
— Вы говорили о Мартине Аурийском. Вы его друзья из Океанска.
Что? Откуда он узнал? Подслушал? Но ведь они не называли фамилий!
— Ты, видимо, тоже его знаешь, — заметил Летос, но от Дии не укрылось, что он удивлен не меньше нее.
— Да, — кивнул парень. — Но едва ли Мартин упоминал обо мне. Вы говорили, у него проблемы? Он здесь, в Королевской тюрьме, не так ли?
Дия окинула его более внимательным взглядом. Кто он такой? Одет обычно: коричневые брюки и ярко-красная рубашка навыпуск с закатанными по локоть рукавами. Только его взгляд, достоинство, с которым он держался, и размеренная неторопливая речь выдавали в нем важную фигуру.
— Прости, но может, тебе для начала представиться? — спросила она, и парень перевел взгляд с Летоса на нее. Высокомерная атмосфера смягчилась, он улыбнулся, и эта улыбка будто разгладила его загорелое лицо:
— Я друг Мартина, Меморис Леонийский. Думаю, я могу вам помочь. Просто расскажите, что случилось.
Глава 7Воссоединение четверки
Нет, это ошибка, это чья-то злая шутка, это просто сон. Я сидел на железной койке, смотрел в пол и сжимал в замок трясущиеся руки. Ноги тоже тряслись, точь-в-точь, как в тот раз, когда мы сбежали от Зеленой Обезьяны. Ну-ка, Мартин! Соберись, трус! Возьми себя в руки, сопля!
Не помогло. Я сцепил зубы, кулаки, вдавил ноги в пол и весь сжался в тугой комок, но и это не помогло. Подбородок задрожал, в глазах помутнело, и горячие слезы покатились по щекам.
Невыносимо. Я ошибся, друзья бросили меня, а на родителей я даже смотреть не достоин, чего уж говорить о короле. А самое главное, я буду полгода гнить в этой камере за то, чего не делал!
Я грохнул кулаком о кровать и не почувствовал боли. Другая боль, та, что распускалась внутри ядовитым цветком, терзала меня и колола шипами.
Все рухнуло. Я попался, я в тюрьме. Моя карьера оборвалась, так и не начавшись, король Риллус считает меня опасным для общества нарушителем, а мои родители опозорены. Да уж, о таком сыне они вряд ли мечтали! Такой жалкий, сопливый и слабый дурак никому не нужен!
Тс-с, Мартин, хватит. Возьми себя в руки. Возьми себя в руки и не реви, как девчонка. Хватит себя жалеть. Но слезы продолжали капать с подбородка и с тихим плеском ударятся о пол…
Соберись, Мартин! Я шлепнул себя по щекам — да так рьяно, что в глазах потемнело. Соберись! У тебя еще есть шанс! Я вытер лицо рукавом и встал. Зашагал по камере. Ходьба успокаивала, и я стал собирать мысли по кусочкам, как пазл. Ладно, тебя поймали. Ладно, у тебя нашли шил-сок, а король считает сумасшедшим и опасным. Подумаешь. На твоей стороне еще остается самое главное: правда! А раз так, ты сможешь показать ее королю!
Тюрьма — это всего лишь очередная неудача, ведущая к победе. Сейчас наступило лучшее время. Теперь мне не надо сдерживаться, тратить силы на школу, домашку, альтеробой и прочую ерунду. Я забыл одну простую вещь: быть лучшим во всем невозможно. Хочешь попробовать победу на вкус, сфокусируйся на чем-то одном.
Да, а теперь мне нужно выбраться отсюда. На родителей рассчитывать нельзя, значит, придется сбегать. Я не могу прозябать полгода в этом убогом месте! Я могу использовать каан, чтобы выбраться из камеры, быть может, даже могу расплавить золотой браслет и перекинуться, но дальше… это же тюрьма. Тут всюду опытная охрана и пушки, стреляющие золотыми сетями.
Нет. Попытка — не пытка. Я уже преступник, так какая разница, сколько раз меня поймают? Я подошел к двери и взялся за прутья. Ладони обдало могильным холодом.
Очистить разум, представить Джунгли. Смогу ли я использовать каан за Границей? Нет, не так. Джунгли! Думай о Джунглях. Я прижался лбом к холодным прутьям, закрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях. Помни об ответственности. Ты — единственный, кто может покончить с бесчинствами мародеров. Ты — единственный, кто может открыть королю правду, так что вперед и с песней!
Шаги. Чьи-то шаги в коридоре. Охрана! Я отпрянул от двери и метнулся к койке. Сел. Пусть видят, что сломлен, пусть считают слабаком — и пусть ослабят бдительность, а я уж…
— Эй, ты!
Я поднял голову. Широкое лицо охранника маячило за прутьями решетки. Пришел поболтать, поиздеваться? Почему сейчас?
— Глухой, что ли? Иди сюда!
— Зачем? — безразлично спросил я.
— «Зачем — зачем», — передразнил охранник и зазвенел ключами. — Ты свободен, щенок, зачем же еще! Давай, освобождай камеру, да поживее!