Альтерверс — страница 7 из 10

Если вы считаете, что Матвей должен выполнить задание СКВП, переходите к главе 4В.

Если вы считаете, что Матвей должен выполнить поручение Раскалова, переходите к главе 4Г.

ГЛАВА 4В. ЛИДЕР ПОВСТАНЦЕВ

1

Время близилось к полуночи, но именно сейчас Матвею захотелось сделать пару глотков горячего шоколада. Найти этот незамысловатый напиток оказалось гораздо сложней, чем рассчитывал оперативник. Казалось бы — Москва. Столица огромной страны, место силы, где миллионы людей каждый день удовлетворяют свои потребности исходя из возможностей кошелька, а купить горячий шоколад поздно вечером негде.

Обнаружив себя близь Воробьёвых гор, Матвей заприметил маленькую палатку, где в маленьком окошке мигала синеватым вывеска «Кофе 24».

«Может быть у них и шоколад есть?» — подумал оперативник и подошёл к киоску.

— Здравствуйте! — поздоровался Фёдоров-младший, — А у вас горячий шоколад есть?

— Доброй ночи, — с явным акцентом ответила молодая продавщица, — нет, только какао.

— Отлично, дайте большой стакан пожалуйста.

Какао оказалось отличной заменой, нужно только было насыпать лишний пакетик сахара. До дома идти пешком далеко, да и последний поезд метро вот-вот подойдёт, потому Матвей решил проехать одну станцию до «Университета», а там уже догулять и ещё раз убедиться, что он всё делает правильно.

Несколько раз Матвей прокручивал в голове все варианты развития событий, какие его ожидают последствия, как правильно подать своё решение. Если в случае отказа от основного задания всё очень просто — ему позвонил Раскалов и дал личное поручение, никто и слова наверняка не скажет. Никто же не знает, что это за просьба. С другой стороны Матвей искренне не хотел исполнять поручение Анатолия Эдуардовича. Отправляться в шестнадцатую классификацию, искать этого заместителя, убирать его. В конце концов он же не личный киллер Раскалова. Наверняка директор СКВП хочет свести личные счёты, прикрываясь секретным заданием. Иначе зачем обещать такую сумму денег в качестве награды?

Нет, как бы Матвея не манила возможность заработать приличную сумму денег и лишний раз показать Раскалову, что он его человек, оперативник решил отказаться. Тем более, что обоснование для отказа он придумал более чем достойное.

На следующее утро первым делом оперативник набрал номер Анатолия Эдуардовича. Он старался настроить себя на разговор. Говорил себе, что держаться нужно спокойно и говорить честно, но как только услышал голос начальника, волнение предательски ударило в голову, по телу пробежали несколько тысяч электрических разрядов, а ноги словно обмякли.

— Анатолий Эдуардович, доброе утро, надеюсь я не рано?

— Нет-нет, что вы, Матвей, — голос Раскалова показался оперативнику даже ласковым, — рад слышать вас. Вы по какому поводу?

— Касательно нашей встречи вчера и вашего поручения.

— Ну, — перебил Раскалов, — это скорей просьба, нежели поручение.

— Да… — Матвей на доли секунды безмолвно застыл, подбирая слова, — Анатолий Эдуардович, задание, которое сейчас мне предстоит выполнить — крайне важно для будущего СКВП. Меня отправляют в двадцать шестую классификацию, где происходят столкновения группы повстанцев и местной крупной корпорации. Дело в том, что лидер повстанцев — это мой дубликат и занять его место наверняка самый быстрый путь к достижению цели, нежели отправлять для внедрения другого оперативника.

— Хм-м… — протянул Раскалов, — Проблемы в К26—77 действительно очень важны для СКВП. И вы, бесспорно, идеальный кандидат на это задание. Что ж… Пусть будет так. Я благодарю вас за честность, Матвей.

— Спасибо за понимание, Анатолий Эдуардович.

— Совершенно не за что. В конце концов мою просьбу может выполнить другой приближённый ко мне сотрудник. Хоть и признаюсь: мне было бы комфортней, если бы с этой задачей справились вы. Успехов вам, Матвей. Пусть всё пройдёт по сценарию.

После этой фразы Раскалов отключился. Матвей стоял на своей небольшой кухне немного взволнованный, но вполне себе удовлетворённый исходом разговора. Ведь если посмотреть со стороны — он только что отказал Анатолию Эдуардовичу Раскалову, причём так эффектно, что тот чуть ли не сам предложил отказаться. Довольный собой, Матвей пританцовывая отправился принимать душ.

2

Перед оперативником СКВП стояла сложная, но вполне выполнимая задача. За несколько недель ему необходимо набрать пару килограмм мышц, чтобы больше походить на своего дубликата из объекта №К26—77. Однако, Матвей с детства не любил физические упражнения. Фёдорова-младшего абсолютно устраивало его телосложение: в меру подтянутый, широкие плечи, средний рост. Все говорили ему, что если он пойдёт на тренажёры, то вскоре получит телосложение греческих богов, но самого Матвея это не так волновало, как окружающих.

Центр физической подготовки СКВП как назло находился на другом конце Москвы, в районе станции метро «Алексеевская». Каждый день Матвей вставал в шесть утра, чтобы к половине восьмого уже быть на месте. В небольшом современном спортивном зале в здании бывшей школы, которое давно уже требовало ремонта, Матвей наравне с другими желающими сделать своё тело более рельефным занимался ежедневно, без выходных. Даже первого января он, как штык, приехал на тренировку. Его тренер — Алексей Никитин, мастер спорта по нескольким видам боевых искусств и бодибилдер со стажем всегда встречал Матвея широченной белоснежной улыбкой. Поговаривали, что Никитин даже лично знаком с Арнольдом Шварценеггером, что для многих молодых ребят только поднимало авторитет тренера. По началу Матвею тяжело давался комплекс упражнений, разработанный Никитиным, но потом спортивный интерес проснулся в оперативнике и он с особым рвением исполнял все указания. Спустя несколько недель усердных занятий, забыв обо всём вокруг и сосредоточившись на результате, Матвей удовлетворённо смотрел на своё отражение в зеркале душевой. От дубликата он практически ничем не отличался, оставался только последний штрих.

Шрам на левой щеке и шее.

От чего лидер повстанческой группировки получил его Матвею оставалось только догадываться. Неровный порез от носа до челюсти и его продолжение на шее выглядели как неудачная попытка убийства. А может быть просто случайность. В любом случае Фёдорову-младшему предстояло лечь в госпиталь при СКВП, где лучшие московские пластические хирурги изувечат его лицо.

Но ничего не поделать. Такова их работа.

В воздухе уже пахло весной. Это особый запах, просыпающегося от спячки города. Во дворах дотаивал последний снег, образуя неровные ручейки. Снег сменился дождями, ещё холодными, но дарящими при этом свежесть.

Матвей ехал в жёлтом такси по Большой Дорогомилоской улице, к современному трёхэтажному зданию, которое под вывеской платной клиники на самом деле являлось госпиталем СКВП. Он потирал указательный палец правой руки от волнения, так как никогда не ложился под нож. В день госпитализации он позвонил отцу, рассказал о своих переживаниях, но Фёдоров-старший успокоил сына и заверил, что врачи в госпитале — настоящие волшебники. А потом рассказал, что как-то раз потерял ухо на задании, и пластические хирурги, под руководством профессора Берковича сотворили настоящее чудо: не только полностью восстановили ушную раковину, но и не оставили не единого шрама. Матвею после этой истории немного полегчало, но волнение всё равно преследовало его до кабинета Берковича.

Внутри клиники не пахло больницей. Наоборот, повсюду слышался запах сирени. Пациентов Матвей встретил не больше десятка. Кто-то с перевязанной рукой, кто-то с головой, один с повязкой на глазу. Все они — оперативники СКВП. Все они пострадали на задании и служба делает всё, чтобы восстановить своих верных работников. По крайней мере такое складывалось впечатление.

Профессор Беркович, высокий, статный, слегка сгорбленный мужчина поприветствовал Матвея в огромном холле госпиталя и расплылся в улыбке. Под белым халатом виднелся дорогой костюм-тройка, а сменная обувь стоила явно дороже всего гардероба Матвея.

— Ну что же, — улыбнулся профессор, — вы вероятно волнуетесь, молодой человек?

— Немного… — ответил Матвей, — Мне никогда не делали операций.

— И слава богу! — голос Берковича стал мягче, — И надеюсь, что эта — будет ваша первая, а последующая корректировка — последней. — он взял Матвея за локоть и проводил в предоперационную палату, — Что сказать? Ваша работа… Она никогда не сможет измеряться деньгами. Только почести! Такая самоотдача как у вас, молодой человек, выше всяких похвал! Вы — наше будущее. Я всё время говорю это своим ученикам. Ленивые увальни! Проходите сюда, прошу вас.

В палате их встретила медсестра, лет двадцати пяти. Её чуть пышную фигуру закрывали голубая блуза с небольшим зелёным крестом на груди и строгие брюки, а поверх — белоснежный халат до колен. Она улыбнулась Матвею, не сказав ни слова, что-то ввела на одном из медицинский приборов и вышла из палаты.

— Ну что ж, располагайтесь, Матвей Евгеньевич. — по-отечески сказал Беркович, — Операция назначена на завтра, на восемь утра. Она продлиться около четырёх часов. Первый час — мы будем аккуратно создавать надрезы, а остальное время займёт ускоренное заживление и коррекция.

— Да, сложно представить, что такое возможно. — искренне удивлялся оперативник.

— Понимаю вас. — согласился профессор, — Знания, которые мы получаем благодаря нашим дружественным объектам — бесценны. Как жаль, что мы не можем использовать их в общей врачебной практике. Представляете сколько людей мы могли бы спасти?

Матвей задумался над словами Берковича. Действительно, СКВП владеет технологиями, которые превосходят существующие в несколько сотен раз. Почему не использовать их в благих целях? Кому в конце концов нужна эта игра в секретность? Почему в некоторых объектах возможность перехода между вселенными используется во благо, а в его родном только для избранных? Правильно ли это?

Профессор пожелал оперативнику хорошего вечера и вышел. Матвей, всё ещё немного взволнованный, осмотрелся, а затем сел на кровать. Он сразу отметил удобный ортопедический матрац. Из мебели в палате только необходимое — кровать, тумбочка, несколько медицинский приборов (Матвей смог распознать только тонометр), шкафчик, маленький холодильник и телевизор, прикреплённый к стене, чтобы его смотреть лёжа. За большим окном гудела улица, однако шум её поглощали специальные стёкла.

Через несколько минут без стука зашла медсестра. Она показалась симпатичной Матвею, он даже засмотрелся на неё, представляя как она выглядит без халата и формы. Девушку это явно не смутило, видимо привыкла к таким взглядам от пациентов. Она положила комплект постельного белья и сказала, что зайдёт через пару часов взять кровь и померять давление, а пока предложила оперативнику посмотреть телевизор.

3

Матвей несколько раз просыпался за ночь. Его мучали кошмары, которые он никак не мог запомнить, да и не хотел. Около четырёх утра он позвал к себе медсестру, которая так ему приглянулась.

— Вам плохо, Матвей Евгеньевич? — она была немного заспанная, белый халат видимо оставила в ординаторской.

— Кошмары мучают. Вы наверное спали? Я вас разбудил. Простите пожалуйста.

— Ничего страшного, что вы. Я же на дежурстве. Давайте я дам вам успокоительное? Могу снотворного. Но только немного, у вас завтра ещё наркоз.

— Да нет. Просто… — Матвей протёр глаза, — Вы знаете чем мы занимаемся?

— Конечно. — она робко села на кровать возле ног Матвея, — Я, как и все сотрудники госпиталя обучалась в Академии при СКВП.

— Забавно, а ведь я даже не подозревал, какая у нас огромная структура.

— Это точно. — девушка улыбнулась и чуть опустила голову, — Нас, к сожалению, замечают только тогда, когда получают ранение или нужна медицинская помощь. До этого мы — часть чего-то далёкого, что никогда не понадобиться, по мнению многих оперативников.

Матвей поймал себя на мысли, что практически никогда не оценивал риски своей работы. А ведь оказаться на больничной койке или на том свете он мог около дюжины раз.

— Нам нужно чаще напоминать себе, что мы в первую очередь люди. — после недолгой паузы сказал Матвей.

— По крайней мере в этой вселенной. — девушка подмигнула Матвею, заботливо подоткнула одеяло под ноги и спросила, — Ну так что? Успокоительное?

— Нет, спасибо. Я думаю, что мне удастся заснуть.

— Вот и славно.

Провожая медсестру взглядом, он всё таки не сдержался и посмотрел на её ягодицы. Он даже подумал, что неплохо бы пригласить её куда-нибудь, когда всё это закончится.

На утро его отвезли в операционную на носилках, хоть Матвей и настаивал, что дойдёт сам. Он совершенно не выспался, а те несколько часов, которые удалось урвать после разговора с милой медсестрой исчезли со звуком будильника, будто их и не было. Посреди светлой операционной профессор Беркович что-то проверял на одном из заумных приборов. Он поднимал неизвестные Матвею медицинские инструменты, внимательно рассматривал их и аккуратно клал на место.

Зашли ещё двое — анестезиолог и та самая медсестра. Матвея переложили на операционный стол и перед тем как анестезиолог поднесла маску с усыпляющим газом к носу Матвея, он взглянул на медсестру и спросил:

— Простите, как вас зовут?

— Елена. — улыбнулась она в ответ.

— Скажите, Елена, как вы смотрите на то, чтобы после всего этого сходить куда-нибудь поужинать?

Девушка смутилась, но не от того, что Матвей предложил ей пойти на свидание, а скорей от того, что он сделал это при всех.

— Возвращайтесь с вашего задания, Матвей Евгеньевич. — ласковым голосом произнесла девушка, — И обязательно сходим.

В маску подали газ. Матвей про себя отсчитывал от десяти до нуля, правда добраться смог только до семи. Он провалился в совершенно другой мир, созданный его воображением, о котором он, когда проснётся не вспомнит.

4

— Просыпайтесь… — слышался голос сквозь туман где-то в подсознании Матвея, — Матвей Евгеньевич… Просыпайтесь.

Он открыл глаза и круглая лампа на потолке в палате ударила белым светом. На её фоне расплывчатый силуэт стоял возле его кровати.

— Всё прошло замечательно… — откуда-то издалека говорил он, — Профессор сделал ювелирную работу…

— Это ты… — прошептал сухими губами Матвей, — Я… скучал… Эля…

— Матвей Евгеньевич? Вы в порядке?

Неожиданно реальность одним ударом вернула Матвея к сознанию. Расплывчатый силуэт оказался Еленой, которая поправляла постель оперативника.

— Вы отлично справились! — задорно сказала девушка.

— Спасибо… — сказал Матвей громче, — Лена, вы позволите… Можно мне зеркало?

— Конечно. — медсестра достала небольшое зеркальце из кармана халата.

Матвей аккуратно поднёс его к лицу. Он ожидал худшего.

Две еле заметные неглубокие полосы обнимали третью, которая тянулась до самой шеи с перерывом в районе челюсти. Порезы уже зажили, только немного припухли, но это пройдёт через пару дней. Тогда Матвея Фёдорова будет невозможно отличить от его дубликата в объекте №К26—77, лидера повстанцев, которого он должен заменить.

5

Следующие три дня Матвей провёл в своей квартире, скрываясь от внешнего мира. Он не смог бы объяснить соседке, Марии Ильиничне, пожилой даме с партийным прошлым или Виктору, молодому предпринимателю, каким образом на лице оперативника появился шрам. Три раза в день стажёры СКВП привозили Матвею еду. Служба позаботилась о том, чтобы Матвей мог комфортно пребывать в своей квартире на Ленинском, однако для него сложившаяся ситуация всё больше походила на домашний арест.

Конечно, он не сидел без дела. Матвей изучал особенности двадцать шестой классификации и объекта №К26—77, а так же сценарии, заботливо подготовленные на основе результатов работы аналитиков, которые потратили не одну сверхурочную ночь, разрабатывая различные варианты развития событий. Но больше всего времени он провёл за биографией своей версии в К26—77.

Нужно отдать должное, биография Матвея Егорова, лидера сопротивления группировки «Новый век», составлена максимально детально, начиная с детства дубликата. Матвей словно читал вымышленный рассказ про самого себя и ему не верилось до конца, что это — реальность. Абсолютно нормальная реальность для кого-то.

Дубликат Матвея Фёдорова родился не в Советском союзе, а в совершенно другой стране, именуемой Новая Россия. Государство образовалось после первой войны корпораций, где столкнулись шесть мощнейших производственных компаний: Московская «МегаТех», Приволжская «Нано», Сибирская «Медведь», Якутская «Сияние», «Метро Мануфактура» из Владивостока и Екатеринбургский «Урал». После отделения бывших республик СССР, внутри РСФСР началась гонка за первенство. Спустя долгих одиннадцать лет гражданской войны корпорации пришли к соглашению поделить остатки некогда мощной державы, определить новые границы и образовать страны, по зонам влияния компаний. Так появилась Новая Россия, вытянутая от Чёрного моря до Карелии. Считалось, что «МегаТех» захватил себе самый выгодный кусок, ведь соседство с Украиной, Белоруссией и Латвией обеспечивали импорт продукции на запад, а дружественный «Нано», владевший половиной бывшего Центрального округа, а так же Северо-Западным и Приволжским обеспечивал безопасность страны со стороны остальных четырёх корпораций.

Одного только тогда не учли — полное отсутствие природных ресурсов. Торговля с Западом обеспечивала загруженность «МегаТех» и дочерних компаний, но постоянные выбросы вредных веществ и, как следствие, загрязнение окружающей среды за тридцать лет превратили имеющую отличный потенциал страну в один огромный завод. Страны, образованные в азиатском регионе в итоге пришли к выводу, что выгодней торговать с соседним Китаем и потихоньку склонили к себе тех, чьё влияние распространялось посередине. Даже дружественный «Нано» через несколько лет стал оказывать меньшую поддержку, чем во времена расцвета. Новая Россия оказалась заложником собственной недальновидности. «МегаТех» создали мир, в котором технологии скакнули на несколько десятилетий вперёд, но бедность оказалась тёмным пятном в истории.

Тогда появились первые, кто открыто заявил об ошибках совета директоров «МегаТех». Испугавшись восстаний, сидевшие у власти топ-менеджеры ввели новые законы и правила. В крупных городах ввели комендантские часы, но здесь руководство так же просчиталось. Вместо покорной реакции, повиновения, народ взбунтовался и всё больше появлялись повстанческие организации, целью которых являлось свержение руководства «МегаТех» и дружественные переговоры с корпорациями-соседями.

Тот Матвей Фёдоров родился в столице Новой России — городе Сочи. Совет директоров осознанно перенёс штаб-квартиру из Москвы сразу по окончанию войны корпораций, а город на семи холмах остался крупным поселением-производителем, куда приезжала дешёвая рабочая сила. Своего отца дубликат не знал, а матери лишился в раннем возрасте. Люди постарше говорили, что она поспорила с одним полицейским на пустом месте и назвала его толстой крысой, за что поплатилась собственной жизнью.

Того Матвея воспитала улица.

Порой жестокая, управляемая полицейскими и богачами, но со своей культурой и правилами. Многие, как и он сам подрабатывали продажей наркотических смесей и холодного оружия. Дубликат понимал, что ему никогда не устроится в «МегаТех», он не нужен там, ведь он — никто. Даже самые низкооплачиваемые вакансии давно застолбили за своими. А кто эти «свои» улица не знала. Оставалось выживать. Бороться.

Так зародился «Новый век».

Дубликат Фёдорова-младшего никогда не вставлял себе импланты, хоть у него и была возможность сделать это бесплатно. Множества инженерных гениев поддерживали идею о свержении совета директоров «МегаТех» и готовы были помогать бесплатно, но лидер «Нового века» верил, что он родился таким не просто так. И ему не нужны органы и вставки из металла, чтобы одержать победу. Ведь он никогда не сможет заменить свой мозг, а это — его главное оружие. Однако, нежелание следовать тенденции времени сыграли с дубликатом злую шутку. Когда «Новый век» стал насчитывать больше полутора тысяч последователей, организацию заметил «МегаТех» и бойцы совета директоров совершили покушение. Но дубликат выжил. И не просто выжил, а свой шрам на лице оставил как напоминание о стоимости поставленной цели.

Тогда началась ветвь, которая так сильно подпортила жизнь СКВП. «Новый век» совершили несколько атак на склады «МегаТех», уничтожив оружия на несколько миллионов долларов. Они заявили о себе. А те, кто раньше боялся выйти на улицу и встать перед полицией теперь присоединились к «Новому веку» и готовы были даже расстаться с жизнью ради великой цели.

Биография дубликата на этом заканчивалась.

Матвей сразу сообразил почему задача остановить «Новый век» так важна. «МегаТех» держали в секрете существование параллельных вселенных. «Нано» и остальные корпорации в итоге отказались сотрудничать с «МегаТех», а Запад не обеспечивал компанию нужным финансовым оборотом. При появлении технологии квантового туннельного перехода торговля с другими объектами казалась более чем логична, а чтобы этот лакомый кусок не откусил кто-то ещё, держать её в тайне оказалось самым верным решением.

Из объекта К26—77 СКВП получали оружие, в обмен на золото и платину. Иногда речь шла о технологиях, которые скоро устареют в двадцать шестой классификации, но в родном объекте Матвея до их появления пройдёт минимум лет десять. Более того, СКВП обладал уникальным правом выступать посредником с другими объектами из других классификаций, не забывая о своей комиссии. Выгодный союз для обеих сторон, рисковать которым СКВП не могли себе позволить.

Все сценарии предложенные Матвею предлагали решение сложной задачи, но в груди предательски возрастало волнение. Словно лучшие аналитики и сценаристы что-то упустили и Матвей никак не мог понять что именно.

Внимание молодого человека привлёк появившийся портрет отца на мобильном телефоне.

— Привет, пап! — ответил на вызов Матвей.

— Сынок, дорогой! Прости что только сейчас звоню!

Матвей поймал себя на мысли, что Фёдоров-старший не позвонил ему после операции, да и сам он не сообщил отцу, что всё прошло хорошо.

— Как всё прошло?! — спросил Евгений Николаевич и откашлялся.

— Да как… Положили, чиркнули, разбудили. Надеюсь, что эту хреновину уберут потом.

— Не волнуйся! Я же рассказывал тебе про ухо. Беркович правда гений.

— Я помню. Спасибо. Да и ты прости, что я сразу не отзвонился. После наркоза отходил.

— Я всё равно был недоступен.

— Уезжал куда?

— Да… По делам. — сильный кашель снова напал на Евгения Николаевича, — Сегодня вернулся и сразу набрал тебя.

— Спасибо. Всё о’кей. Правда. А ты как? Приболел?

— Да нет, что-то в груди спёрло. Готов к заданию?

— Я думаю, что да. Но ты же знаешь… Сценарий сценарием…

— …А импровизацию никто не отменял! — задорно закончил фразу Фёдоров-старший. — Всё получится, сынок.

— Я тоже так думаю. — Матвей сделал паузу, — А хотя знаешь… Я всё таки волнуюсь.

— Знаю, сынок, знаю. И это хорошо. Потому что если бы ты не волновался — значит ты был бы чересчур уверен в своих силах. В этом и есть тонкость нашей работы. До тех пор пока ты волнуешься — ты думаешь о своих действиях. Просчитываешь каждый шаг. Даже при наличии сценария.

— Хм-м. Ты прав. Спасибо, папа. Спасибо за поддержку. Я люблю тебя.

— И я тебя, сынок. — в телефоне слышалась хриплая отдышка отца, — Пусть всё пройдёт по сценарию.

Вызов закончился, Матвей отложил телефон. В тот вечер он и представить не мог, что разговаривает с отцом в последний раз.

6

Рано утром следующего дня за Матвеем приехали двое в строгих костюмах итальянского производства. Они не представились, толком ничего не сказали, только пригласили Матвея проследовать к чёрному автомобилю немецкой марки с тонированными стёклами и дипломатическими номерами.

Матвей нацепил на себя спортивные брюки, потёртую серую толстовку и чёрную кепку, а капюшон натянул так, чтобы его лицо оказалось скрыто хотя бы частично. Его соседка с партийным прошлым, Мария Ильинична, наблюдала за выходом оперативника в глазок. Она присматривалась, насколько позволяло зрение, но что не так с Матвеем ей так узнать и не удалось.

Фёдоров-младший вышел из подъезда, быстро прыгнул на заднее сидение автомобиля, за ним тут же закрыли дверь. В машине его уже ожидал Нестор Павлович Тищенко, рослый мужчина лет пятидесяти с хвостиком, один из главных специалистов СКВП по двадцать шестой классификации. Именно он в тот день вызвался сопроводить Матвея до перехода лично. Человек особых принципов, так называли сослуживцы Тищенко. Он никогда не позволял себе повышать голос, всегда говорил поставлено и только то, что думает, за что его не все любили в СКВП. Однако, это Нестора Павловича совершенно не беспокоило. Он выполнял свою работу профессионально и без единой ошибки уже пятнадцать лет.

— Надеюсь вам удалось подготовиться к делу? — сразу спросил он.

— Да, Нестор Павлович, — Матвей снял капюшон, обнажив созданный искусственно шрам, — как видите.

— Замечательно. Мы отвезём вас во Внуково-2. Там отдельная полоса и самолёт уже готовый к вылету в Сочи.

— А я всё гадал, как быстро меня отправят к месту перехода.

— Насколько позволяет нам бюджет. — он повернулся к водителю и дал команду трогаться.

До аэропорта оказалось ехать минут тридцать, которые Матвей решил потратить на последние приготовления. Тищенко всю дорогу молчал, только изредка просил водителя прибавить газу или, наоборот, притормозить. Водитель выполнял команды беспрекословно. С Киевского шоссе они свернули в сторону аэропорта и съехали на незаметный дублёр. Матвей поймал себя на мысли, что сколько он не ездил в аэропорт, а дублёра этого не замечал. Оказалось, что это прямая трасса до взлётно-посадочной полосы, где за сетчатыми воротами виднелся их новенький Embraer Phenom 300. Такого отношения оперативник никак не ожидал. Видимо плата за перенесённую операцию.

После проверки номеров автомобиля солдат сурового, но уставшего вида открыл ворота и автомобиль смог проехать прямо к трапу. Пилот и его помощник уже находились в кабине, готовые в любую минуту включать двигатели. Матвей вышел из машины, оглядел самолёт и от удивления присвистнул. На довольном лице Тищенко появился ухмылка удовлетворения, от того что смог удивить молодого оперативника. Матвей неторопливо поднялся на борт, смакуя каждый шаг. Внутри их встретили двое стюардов в наглаженной форме без опознавательных знаков.

«Неужели тоже наши? — подумал Матвей, — Хотя не удивлюсь.»

Они разместились в комфортных креслах, стюарды предложили напитки. Матвей взял себе колу со льдом, а Тищенко стакан односолодового виски. Ещё минут через пять капитан сообщил о готовности к вылету.

Матвею казалось, что он закрыл глаза всего на секунду. Но толи кресло оказалось слишком комфортным, толи сказалась усталость последних недель, он провалился в глубокий сон и проснулся уже когда самолёт приземлился в аэропорту города Сочи.

7

Весна в курортном городе ощущается совершенно по-другому, особенно если город расположен у моря. Немного солоноватый запах расстилается за много километров от воды и на фоне жары и духоты кажется близким спасеньем. Матвей вдохнул этот запах полной грудью. Ему захотелось плюнуть на всё и нырнуть в холодное море, слиться с волнами, плыть как можно дальше к линии горизонта. Вместо этого он сел в похожий немецкий автомобиль, который встретил его у трапа и они отправились к точке перехода.

— Куда мы едем? — спросил Матвей.

— В тридцать восьмой район. На берегу Мацесты есть тихий пролесок, переход совершишь там. В городе перейти не удастся.

— Ну, к переходу в лесах мне не в первой.

Тищенко никак не отреагировал на заявление оперативника. Не посчитал нужным.

Из Адлера автомобиль выехал на шоссе вдоль моря. Матвей открыл окно, чтобы насладиться видом бесконечной воды, уходящей куда-то за горизонт. Перед ним появился образ родителей, которые привозили девятилетнего мальчика купаться летом. Его мама всё время переживала, что он заплывёт слишком далеко, а папа брал с собой на рыбалку ранним утром. По груди растеклось тепло от воспоминаний. Он решил что по приезду возьмёт отпуск, заберёт отца и Лизу и обязательно свозит их на рыбалку.

Минут через двадцать автомобиль выехал на просёлочную дорогу, которая уходила прямиком к границе леса. Там их ожидал загоревший мужчина в лёгкой рубашке и шортах. Он поприветствовал гостей и пригласил проследовать за ним в лес, где как он заверил, всё уже подготовлено.

Лучи весеннего солнца пробивались сквозь хвойные деревья, между которых расположился переносной штаб. Квантовый туннельный переход был уже открыт, а вокруг него хаотично носились несколько работников службы. Внимание Матвея привлёк к себе высокий мужчина с необычно большими плечами. Его тело скрывал длинный плащ, рыжая борода на солнце казалось огненной, а на обритой под ноль голове красовалась татуировка в виде неровных полос, похожих на соединения микросхем.

Только подойдя вплотную к верзиле Матвей понял, что это не татуировки, а реальные схемы, ведущие в черепную коробку. Левый глаз рыжебородого тоже выглядел непривычно. Он отдавал голубым оттенком, словно это не глаз, а небольшая камера.

— А вот и наш лидер! — громко сказал рыжебородый. — Чёрт, прям копия.

— Матвей. Очень приятно. — оперативник протянул руку и сразу опешил. В ответ громила протянул механическую руку, вылитую серым металлом. Но каждый палец, каждая фаланга выглядели настолько реалистичными, что если бы не отражение солнца и цвет, Матвей никогда бы не догадался, что это — биомеханическая рука.

— Рыжий. — представился верзила. — Ха, я обожаю смотреть на ваших. В первый раз что ли?

Его улыбка вызвала удивления не меньше: зубами у Рыжего служили неровные титановые вставки.

— В первый… — растерянно ответил Матвей.

— О, брат тебе понравится! Как же ты на него похож! — Рыжий посмотрел на Тищенко и спросил, — Ну что, босс? Мы пошли?

Нестор Павлович кивнул.

Тогда Рыжий скинул с себя длинный плащ, который скрывал мускулистое тело и биомеханические руки с вставками на груди и лопатках. Они переливались на солнечном цвете и ослепляли окружающих.

— Хе-хе! — посмеялся он, — Давай переодевайся и погнали!

Матвей надел на себя рваные джинсы, серую футболку с оторванными рукавами, кирзовые сапоги чёрного цвета и кожаный жилет с кучей разноцветных нашивок, одна из которых гласила: «NovumSaeculum», что в переводе с латыни означает «Новый век».

Рыжий в шутку небрежно поклонился коллегам и исчез за голубоватой пеленой квантового туннельного перехода. Матвей посмотрел на Тищенко, подмигнул правым глазом и последовал за громилой с биомеханическими руками.

8

Сделав всего один шаг перед Матвеем открылся совершенно другой пейзаж. Вместо привычных деревьев и кустарников, за которыми скрывался одноэтажный Сочи с редкими высотными отелями на берегу моря, появились множество небоскрёбов цвета серого грязного металла. Здания разной формы, округлые башни, протыкающие своими шпилями и антеннами небо, разборчивые издалека неоновые вывески белого, красного, синего и розового цветов, всё это зрелище заставило оперативника задержать дыхание. В воздухе витал чуть уловимый металлический запах. Матвей словно оказался внутри компьютерной игры, где главный персонаж — он сам.

— Что, — ухмыльнулся Рыжий, — красивый видок, а?

— Не то слово… — ответил ошарашенный Матвей.

— То-то же. Ну пойдём, тут недалеко моя тачка.

Матвей не мог оторваться от завораживающего вида небоскрёбов, которых обнимала вереница дорог на высоте несколько сотен метров от земли. Как муравьи по этим дорогам неслись разноцветные автомобили, белым и красным светом фар создавая быстротечную реку. В какой-то момент Матвей понял, что стоит в полном одиночестве на небольшом холмике, а фигура Рыжего превратилась в совсем маленькую. Оперативник решил, что не стоит упускать из виду громилу с биомеханическими руками и поспешил за ним.

Догнав его оперативник спросил:

— Ты живёшь в Сочи?

— На нижнем уровне. — Рыжий пожал плечами, раздался звук запустившегося для этого действия механизма, — Как и все мы. Как и ты.

— Я читал о том, что классовое неравенство в вашем объекте — серьёзная проблема. Как и в схожих.

— Классовое неравенство? — Рыжий недовольно выдохнул и шмыгнул носом, — Что есть классовое неравенство? У вас же такое же классовое неравенство! Зачем вообще цепляться за эту дурацкую фразу?! Каждый живёт и крутится как может. В меру своей смекалки и харизмы.

— Да, но у нас нет такого жёсткого разделения. У вас тем, кто родился на нижнем уровне никогда не подняться на верхний. У нас же многие добиваются успехов, хотя родились в бедности.

— Да что вы говорите?! — Рыжий поднял левую бровь, — То есть ты хочешь сказать, что у вас нет жёсткого разделения?! Хорошо, золотой мальчик, скажи-ка мне: многие ли бедняки или обычные работяги становятся политиками, бизнесменами, олигархами? Наверное каждая корпорация в вашем объекте встречает человека с улицы с распростёртыми объятиями, а?

— Нет. Не каждая. Нужно многому учиться, чтобы подняться вверх по карьерной лестнице. Но это возможно. Не каждый сможет, не у каждого хватит терпения, но случаи были. Многие крупные бизнесмены из нашего объекта начинали в гаражах своих родителей.

— Забавно, что до знакомства с вашими я не знал такого термина — «кумовство». Тебе-то он поди знакомо? — Рыжий явно знал куда бить, — Слушай, я это не осуждаю. Более того, я даже «за». Но в нашем объекте дела обстоят немного иначе. Корпорация — это не простенькая компания по организации детских утренников. Это в первую очередь залог нашей жизни. Возможности дышать. Работать. Питаться. Проблема нашего объекта в том, что немногие готовы пахать ради своего будущего. И как ни странно, неготовые эти живут на нижнем уровне.

— Ну, а ты?

— А что я? — Рыжий словно ждал этого вопроса, — Я хочу пробиться наверх. Кто знает, может быть когда-нибудь я стану исключением из правил и стану первым выходцем из нижнего, кто займёт какую-нибудь должность на верхнем уровне. Не грёбанный контрактник, а именно должность! С правом проживания.

Мотивация Рыжего стала ясна. Матвей предположил, что громила хочет выбраться из своей бытности и для этого ему необходимо проявить себя перед решающими из «МегаТех».

И оперативник оказался полностью прав.

Когда-то Рыжего звали Сергей Лапшин, он работал инженером в одном из дочерних предприятий «МегаТех». Наученный горьким опытом своего папаши, который в перерывах между подходами к бутылке работал уборщиком в отделе логистики «МегаТех», он решил, что добьётся большего, нежели родной отец и обязательно переберётся наверх. Зачастую отделы верхнего уровня привлекали дешёвую рабочую силу из нижнего. Им оформляли разовые пропуска, блокировали встроенные датчики GPS и камеры, а затем давали возможность прикоснуться к несбыточной мечте. Посмотреть как живут те, кто оказался ближе к солнцу.

С каждым днём в Сергее росло непреодолимое желание вырваться из круговорота нижнего уровня. Несколько приступных группировок, державшие нижний уровень Сочи хорошо знали рыжеватого инженера и зачастую обращались к нему, чтобы подкрутить импланты или добавить новую модификацию в своё тело. Связи с бандами — опасная игра, но Сергей шёл на неё осознанно, ведь лёжа на операционном столе какой-нибудь верзила то и дело рассказывал о планах своего главаря. Сергей же, эту информацию передавал полицейским с верхнего уровня, позволяя им контролировать действия уличных группировок. Тогда, Сергей решил, что оставаться без защиты просто-напросто опасно и разработал для себя несколько имплантатов, усиливающих физическую силу и выносливость. Но этого ему было не достаточно. Он хотел чтобы все наверняка знали, что с ним лучше не связываться. Тогда он разработал биомеханические руки. Настоящее произведение искусства инженерии, уникальная разработка, выточенная из множества аналогов. В день когда его ассистент проводил операцию по замене рук Сергей Лапшин умер. Зато на свет появился Рыжий. Огромный верзила с длинной бородой и стальными руками, позволяющими не только расколоть кокос лёгким прикосновением, но и безошибочно проводить необходимые операции желающим.

Сверху преобразование Рыжего встретили с интересом. В один из дней, в его маленькую биотехническую клинику, спрятанную между синей вывеской «Опиумные добавки» и оранжевой «Горячие штучки» зашёл мужчина в длинном плаще и шляпе, на манер пятидесятых годов. Мужчину Рыжий не узнал, но сразу узнал производителя его глазных яблок. «МегаТех-Вотч», Московский филиал корпорации, специализирующийся на создании уникальных разработок в области зрительных нервов и оболочек, со всеми прилегающими технологиями. Он поймал себя тогда на мысли, что за хотя бы один такой глаз он готов отдать всё, что у него есть.

Мужчина представился агентом и попросил Рыжего отправиться вместе с ним в головной офис «МегаТех», где его встретит лично Виктор Вега. Рыжий подумал, что это шутка и велел агенту убираться из клиники. С чего вдруг одному из топ-менеджеров «МегаТех» встречаться с каким-то верзилой с нижнего уровня? Но агент оказался подготовленным и достал портативный планшет, где воспроизвёл видео обращение директора «МегаТех» по инновациям и торговле. На экране появился мужчина с женскими чертами лица. Его губы были слегка накрашены блеском, а глаза подведены чёрным. Многие говорили, что ему далеко за пятьдесят, но подтяжка и нано-технологии своё дело делали. Сомнений не осталось, с портативного планшета Рыжего лично приглашал на аудиенцию Виктор Вега.

В день встречи Рыжий очень переживал. Он купил в секонд-хенде костюм, чуть меньше в плечах, чем ему хотелось бы и чёрный галстук с пятном. От чего пятно оставалось только догадываться, но когда костюм был застёгнут — оно не бросалось в глаза. Его везли в роскошном ховер-автомобиле, производства «МегаТех-Авто», который плыл на расстоянии десять сантиметров над землёй. Через вереницу запутанных улиц его привезли к вратам. Единственное официальное место, расположенное в центре города, где при предъявлении документов и проходного разрешения можно попасть на верхний уровень. Их ховер-автомобиль пропустили без досмотра.

Верхний уровень Сочи выглядел точно так, как его представлял Рыжий. Чистые, аккуратные улицы. Продолжения зданий с нижнего уровня сияли чистотой и первозданностью металла, словно где-то внизу совершенно другое измерение того же города, только более мрачное и бедное. По улицам верхнего уровня прогуливались красивые женщины, с имплантатами, которых Рыжий раньше не видел, счастливые семьи с малышами в колясках и занятые, спешащие куда-то бизнесмены, на ходу ведущие важные переговоры. А над всем этим возвышалось небо. Нежно-голубое, без облаков, озарённое жёлтым кругом солнца. Тогда желание Рыжего переросло в навязчивую идею. Он пообещал себе, что согласится на всё, что предложит ему Виктор Вега.

Почему директор по инновациям и торговле выбрал его — загадка до сих пор. Виктор сказал только своим тихим, утомлённым голосом, что Рыжий отлично зарекомендовал себя в качестве информатора и теперь ему предстоит задача более сложная, но и вознаграждение будет достойным. Тогда Рыжий впервые узнал про «Новый век» и повстанца Матвея Фёдорова, который уже собрал вокруг себя значительное количество недовольных «МегаТех». Эта организация слишком разрослась, потому им, мощной корпорации, нужен свой человек внутри. Но отправить во вражескую группировку агента с верхнего уровня они не смогут, слишком очевидно, а местный, злобный, да ещё и умный — это отличный вариант. Рыжий согласился без размышления. Тем вечером он стал на шаг ближе к своей цели.

В течении долгих полутора лет он внедрялся в «Новый век», собирал информацию и зарекомендовал себя как верный солдат корпорации. Доверие к Рыжему росло, со временем он узнал о параллельной вселенной, сильно отстающей по развитию, но имеющей огромное количество ресурсов. Узнал чем так важна торговля с этим объектом и что для «МегаТех» потерять отношения с ними равносильно смерти.

По счастливому стечению обстоятельств, а может это злостная шутка дьявола, в объекте, который торговал с «МегаТех» точная копия лидера «Нового века» работает оперативником и подчиняется приказам тех, кто торгует с ними. Совет директоров корпорации обратился к СКВП за помощью и они, естественно, не отказали. За годы сбора информации Рыжий сдружился с лидером «Нового века», узнал все его привычки, даже некоторые тайны, именно поэтому он тот человек, который поможет копии Фёдорова достичь главной цели — уничтожить группировку без масштабного кровопролития.

— Значит, — сказал Матвей, — добудем тебе право проживания.

— Корпорация — это гарант качественной жизни. — задумчиво произнёс Рыжий, — «Новый век» сильно подпортил верхний уровень. Внёс хаос непонятно по какому праву. Нельзя допустить краха «МегаТех». Просто нельзя.

Они прошли ещё несколько метров и оказались в небольшой деревеньке со старыми деревянными домами. Буквально пять-шесть ветхих построек, куда технология толком не добралась и где в ангаре на одном из участков Рыжий припрятал свой автомобиль.

9

Автомобиль Рыжего оказался старой девяткой, только с несколькими апгрейдами. Они не сильно бросались в глаза, однако гигантский спойлер и несколько антенн на крыше трудно было не заметить. Матвей рассматривал машину, как новую игрушку. Больше всего ему понравилась одна большая задняя фара по ширине кузова, которая красными светодиодами отображала слово «РЫЖИЙ», а при нажатии педали тормоза менялась на «СТОП». Когда водитель сдавал назад на этом «табло» белым цветом высвечивалась надпись «ЗАДНИЙ ХОД».

Сама деревня не имела названия и даже расположения на карте. Официально поселение не было прикреплено к Сочи, но и самостоятельным не являлось, потому несколько семей, проживающие там приравнивались к бродягам. Деревянные дома, выкрашенные в синий и зелёный цвета латали металлическими листами и никто особо не заморачивался, чтобы это выглядело эстетично.

Матвей поймал на себе взгляд. Он оглянулся по сторонам и увидел старичка, который по возрасту мог спокойно годится оперативнику в прадеды. Он сидел на лавке возле своего дома, закинув ногу на ногу, и качал ею. При этом действии раздавался неприятный металлический скрежет, судя по всему биомеханические ноги давно требовали смазки. Старик смотрел на Матвея, затягиваясь самокруткой и периодически сплёвывал на землю.

— Не смотри так на него. — быстро сказал Рыжий.

— Как так?

— Никак не смотри. Это он с виду такой дряблый, а у него импланты ещё при царе горохе делались. Он тебя раздавит и глазом не моргнёт.

Матвей сразу же отвел взгляд и забрался в машину, а старичок громко харкнул и сплюнул. Рыжий сел за руль, нажал кнопку зажигания, затем еще несколько неизвестных Матвею кнопок и нажал на педаль газа. Они выехали с просёлочной дороги на шоссе и помчались на нижний уровень города Сочи.

10

На каждом из ста семидесяти семи квадратных километров располагались множества зданий, верхушки которых разглядеть было практически невозможно. Узкие, не шире сорока метров улицы, освещали разноцветные вывески на разных языках, а верхняя дорога, отделяющая верхний уровень от нижнего практически не пропускала лучи солнца. Словно нижний уровень закрыли крышкой, с длинными, под два метра полосами люминесцентных ламп.

Матвей смотрел по сторонам и чем глубже в город они въезжали, тем меньше ему нравилась обстановка. Узкие улицы с горами мусора на тротуарах источали неприятный запах, вокруг них толкались бездомные в поисках хоть какой-то провизии. Практически на каждом углу стояли проститутки на любой вкус и цвет. С механическими частями тела и без, в ярких, неестественных париках и очень откровенных нарядах, открывающих все их прелести и изъяны.

— Эй Рыжик! — кричали они вслед автомобилю, — Зайди ко мне! Ты хочешь меня, я знаю!

Матвей не стал поднимать разговор о морали, но ради интереса спросил сколько стоит провести ночь с одной из них. Рыжий, уставившись прямо, крепко обхватил надорванный руль. На вопрос Матвея он не ответил.

— Ладно, — не отставал Фёдоров-младший, — куда ты меня везёшь?

— В штаб, а куда ж ещё? — саркастично ответил Рыжий, — или тебя сразу вести в местный бордель?

— Нет, конечно! — смутился оперативник, но мысль провести ночь с кибер-девушкой лёгкого поведения на долю секунды проскользнула.

— А как же мой дубликат?

— Он доверял мне, — Рыжий начал обгонять другие машины, — а зря. Я попросил его мне помочь с одной услугой… В общем, не волнуйся. Этот вопрос я уладил.

— Он жив?

— Это имеет значение? Он тебе не помешает.

— Вообще-то имеет. — Матвей возмутился, — Я рискую своей шкурой и хочу быть в курсе всех деталей операции. Тем более когда это касается моего дубликата.

— Да ладно-ладно, не кипятись. — Рыжий улыбнулся обнажив титановые вставки, — Он у меня. Я ввёл его в состояние искусственной комы. Парня нужно допросить. Наверняка мы не знаем всего. Хотел сделать это сам и принести тебе на блюдечке. Но раз уж ты рискуешь своей шкурой, — это фраза прозвучала издевательски, — то давай допросим вместе?

— Хорошо. — строго ответил Матвей, — Вези.

Рыжий резко вывернул руль вправо и подрезав несколько автомобилей скрылся в переулке.

11

Он открыл глаза и увидел незнакомый потолок. Зрение потихоньку фокусировалось, размытые чёрные полосы вместе с пятном светильника обретали понятное очертание. Где-то справа доносился прерывающийся писк.

Сколько он пробыл в отключке?

— Ага… — слышался знакомый голос, — Приходишь в себя? Ну, хорошо-хорошо.

Он знает этот голос.

Он вспомнил.

Захотелось встать, но ноги не слушались его.

Руки тоже.

Он не был прикован, но пошевелиться не мог — ещё слишком слаб.

Захотелось пить.

— В… в… воды… — в его голове голос казался поставленным, но на самом деле губы не слушались его.

— Ща всё будет! — сказал голос и дёрнул какой-то рычаг.

Он почувствовал, как в венах что-то растекается. Приятное тепло пошло от точки в локтевой впадине вверх к голове, к другой руке, затем к груди, ниже к животу и к ногам. Он почувствовал как колит кончики пальцев, пошевелил ими. Попробовал повернуть голову. Огромный громила с длинной рыжей бородой и биомеханическими руками что-то переключал на аппарате возле кровати.

Он узнал взявшего его в плен.

«Идиот! — подумал он, — Как же я так просчитался?»

Злиться на себя смысла никакого не было, но лидер «Нового века» всё равно проклинал себя за доверчивость. Мог ли он предположить, что один из самых верных ему людей окажется предателем?

Тогда их было всего несколько сотен. Идейные люди, сплочённые одной общей целью — изменить раз и навсегда свои жизни. Их не слышали, как и остальных жителей нижнего уровня. С ними не считались, им бросали крохи со стола, чтобы поддерживать в рабочем состоянии, а раз в два-три года корпорация устраивала великий праздник, за который жители нижнего уровня были безмерно благодарны.

Сначала недовольные пытались митинговать, но полиция, полностью спонсируемая корпорацией, жёстко пресекала любые подобные действия. Одетые в защитные кевларовые костюмы и пуленепробиваемые шлемы офицеры избивали людей до полусмерти, ломали импланты, отрывали биомеханические конечности. А те, кому не повезло оказаться арестованными навсегда потеряли право посменно работать на верхнем уровне. После нескольких подобных акций митинги прекратились.

Затем люди пытались бастовать. Это казалось им логичным решением, ведь кто будет убираться в туалетах верхнего уровня? Чистить улицы? Мыть дорогие ховер-автомобили? Более полутора тысяч обычных работяг не вышли на смены. Корпорация решила что идти на поводу у бунтарей означает проиграть им и тогда они перестали подавать в нижний уровень воду и электричество. Если пережить отсутствие электроэнергии помогали генераторы, то пережить отсутствие фильтрованной воды оказалось невозможным. Спустя полгода забастовщики сдались. Они вернулись на рабочие места за оклад вдвое меньший, чем полагался им до забастовки. Это было наказание верхнего уровня.

Некоторые пытались уехать. Перебраться ближе к Москве и Санкт-Петербургу, чтобы там попытать счастье и заработать несколько кредитов на пропитание своих семей. Кто-то даже пытался перебраться в соседние страны, контролируемые другими корпорациями, но границы охранялись слишком хорошо с обеих сторон.

Тогда и появился «Новый век».

Организация, лидер которой не боялся говорить как есть. Который выстроил тайную схему по снабжению нижнего уровня необходимыми фильтрами для воды, провизией и генераторами нового поколения.

Он знал, что спасение только одно — захват верхнего уровня. Их будут давить, обычных работяг, домохозяек, больных, детей, стариков. Они нужны корпорации только как дешёвая рабочая сила. Холопы, барином которых является непобедимый верхний уровень.

Им нужно было заявить о себе. Показать, что верхний уровень тоже имеет слабые места и тогда они сделали страшное. Более двухсот человек, работающих на самых низких должностях, в один день единовременно испортили систему очистки воды верхнего уровня и перенаправили канализационные потоки в краны домов. Тысячи достопочтенных горожан Сочи наблюдали в тот день как из их кранов вместо очищенной, прозрачной воды лились фекалии и моча. Характерный запах навис над верхним уровнем, началась настоящая паника. «МегаТех» в течении трёх дней исправлял выходку нижнего уровня. Многие лишились рабочих мест и ещё большие свободы.

Ответ корпорации был суров.

Полицейские врывались в дома, забирали мужчин и юношей и отправляли их куда-то в подвалы гигантского небоскрёба «МегаТех». После жёсткого ответа и полицейских облав «Новый век» обзавёлся оружием. Это был страшный день в истории корпорации, потому что на нижнем уровне полилась кровь.

Много крови.

Но жители нижнего уровня не боялись, они хотели тех же условий жизни, что и на верхнем. Как грибы после дождя выросли баррикады. Появились военные штабы. Полицейских не пускали на нижний, атакуя единственный легальный проход миномётами.

Девяносто дней нижний уровень держал оборону.

Девяносто дней гибли люди.

Девяносто дней верхний уровень находился под угрозой постоянных вооружённых нападений.

И тогда он спустился к ним.

Один.

Без охраны.

Его лицо было уставшим и постаревшим лет на десять, а на голове появилось множество седых волос. Он не выглядел аккуратно, скорей наоборот, он был неряшливо одет и его дорогой костюм переливался сальными пятнами.

Лазарь Кант.

Генеральный директор и сын основателя «МегаТех».

Он спустился как ангел с небес к простым смертным только с одним вопросом: Чего вы хотите?

Ответом на его простой вопрос стала пуля из револьвера, выпущенная точно в висок пожилому мужчине.

Началась война.

Из Москвы, Санкт-Петербурга и Астрахани пришло подкрепление. Полиция, похожая уже на военную организацию, за несколько дней смела охранные посты «Нового века». Они стреляли без предупреждения, вне зависимости от того исходит ли опасность от жертв или нет. Меньше чем за неделю, на нижнем уровне зачистили большинство бойцов «Нового века». Корпорация ввела комендантский час, а тысячи полицейских, вооружённые до зубов, патрулировали каждую узкую улочку нижнего уровня.

Выживших принудили к работе.

Бесплатно.

Те, кто когда-то получал гроши за неблагодарную работу теперь выполняли свои обязанности за двести грамм риса и литр чистой воды в день. Выжившие повстанцы залегли на дно, вынашивая новый план. Более жёсткий, более искусный, скрытный.

Матвей Фёдоров сумел собрать «Новый век» из осколков. Они встречались глубоко в подвалах, под страхом быть раскрытыми, но другого выхода не было. Им оставалось только одно… Не просто совершить диверсию на верхнем уровне, а уничтожить совет директоров одним рывком.

Тогда их услышат.

Тогда услышат его.

Без головы все полицейские будут вынуждены отступить, ведь им некого будет защищать. Уничтожив раз и навсегда совет директоров «МегаТех», «Новый век» сможет самостоятельно выстраивать отношения со странами-партнёрами и с соседними странами-корпорациями.

Это их шанс.

Либо они получат всё, либо пропадут и погибнут за свою свободу.

— Мне не следовало тебе доверять… — грустно признал Матвей.

— Это точно. — согласился Рыжий.

— Почему?! Скажи мне почему?!

— Какой же ты дебил, Матвей! — крикнул громила, — Ты считаешь, что вокруг тебя вертится мир, но это не так. Совершенно не так. Ты — лишь шестерёнка в механизме, не более того. Прыщ, который корпорация выдавит и забудет о тебе. Ты — жалкий революционер, считающий себя бессмертным.

— О нет, — тихо сказал Матвей, — я не считаю себя бессмертным. Но у меня есть за что умирать, в отличии от тебя, мой друг. Нас не остановить и ты это знаешь. И когда свершиться правосудие над тобой и такими как ты, когда свершиться правосудие над теми толстяками сверху, тогда Новая Россия заживёт другой жизнью. Честной, светлой, новой…

— Закрой свой рот! — Рыжий ударил биомеханической рукой по столу и сломал его на несколько частей, — Ты не знаешь ни хрена! Неужели ты думаешь, что совет тебе позволит добраться до них хотя бы на расстояние километра?! Каким образом?! Вы уже пытались. Сам помнишь чем это закончилось. Пойми, вас сотрут с лица Земли, а на ваши места поставят тех, кто будет сговорчивей!

— Забавно, Рыжий. Раньше ты верил в нашу идею. Что изменилось?

— А с чего ты взял что что-то изменилось? Я всегда тебя презирал, друг мой. Я всегда был солдатом «МегаТех». Разведчиком. И мне нужно от тебя ещё кое-что.

— Я ничего тебе не скажу, Рыжий, так что просто убей меня.

— Конечно, скажешь. То, что я вколол тебе, и то, от чего ты стал чувствовать себя лучше — амитал-натрий. Ты запоёшь как соловей.

— Сука! — пытался крикнуть Матвей, — Это запрещено!

— Кому? Идёт война, а как ты знаешь, на войне все средства хороши.

Рыжий подвинулся вплотную к обездвиженному Матвею и произнёс:

— Я знаю, что вы что-то задумали. Ты не обсуждал это с нашими. Не доверял? Как видишь — правильно. Но ты давно прорабатывал захват власти. Как? У вас нет сил и нет должного оснащения. Расскажи мне всё.

— Полиция… — голос Матвея казался задорным из-за действия препарата, но говорил он не спеша, — Мы… Мы нашли единомышленников в рядах полиции. Многие недовольны корпорацией как и мы. У них есть жалование, но нет никаких гарантий на будущее. Ты удивишься, как много таких же как мы. На нижнем… На верхнем… Они среди них. Ждут команды. И тогда настанет час расплаты.

— Ты сумел вбить в их головы свои идиотские идеи… Потрясающе!

— Ты идиот, Рыжий. Груда бесполезного металла. Я дал им надежду. И веру.

— Веру во что?

— В новый век. Ты-то наверняка думал только о своей заднице и даже не предполагал скольких полицейских ужимает корпорация. Как они рискуют своими шеями ради прихотей властных толстосумов. А у них дети. Жёны. Матери. Какое существование будет у них при управлении корпорацией? Жалкие гонорары да выходное пособие, если доживут. А если нет — то их семьи окажутся в нищете на задворках нижнего уровня.

Матвей посмотрел куда-то сквозь потолок.

— Кто ваш человек в полиции? Мне нужны имена.

— Роман Елистратов, лидер сопротивления с их стороны. Его дочь погибла из-за корпорации. Девочке отказали в страховке и она умерла. Как ты думаешь, тупой ты выродок, сколько тех кто пострадал от действий «МегаТех»?

— Сколько?

— Больше двух тысяч. Больше двух тысяч вооружённых, озлобленных полицейских, которые ждут команды чтобы начать штурм.

Рыжий отклонился на неудобном табурете. Матвей говорил правду, амитал-натрий средство беспроигрышное и если действительно количество полицейских недовольных своим положением настолько велико, то у «МегаТех» проблемы.

— Можно я тебя кое о чём спрошу? — Матвей едва заметно, преодолевая паралич, повернул голову, — Почему ты за них? За этих ублюдков… Зачем тебе это?

— Ты многого не знаешь, лидер. — Рыжий улыбнулся титановыми вставками, — Я предпочитаю быть на стороне победителей и это точно не вы. Знал ли ты о существовании параллельных вселенных? Других миров, не похожих на наш?

— Что за глупости? — искренне удивился Матвей.

— Это основной вид заработка «МегаТех». Есть одна… Мы с ними торгуем уже не один год. Они дают нам золото и платину, а мы им технологии. Всё просто как дважды два. Но если ты вынесешь к чертям верхушку корпорации, пострадает много людей, не только в нашем дивном мире.

— Звучит как бред сумасшедшего.

— Отчего же? — Рыжий отодвинулся в сторону, открывая Матвею обзор на входную дверь.

Лидер «Нового века» увидел как она открывается и в комнату заходит мужчина. Чем ближе мужчина приближался к Матвею, тем больше расширялись от удивления его глаза.

Перед ним стоял он. Тот же рост, то же телосложение, тот же шрам. Перед Матвеем Фёдоровым стояла точная его копия.

Ему не верилось. Это просто невозможно!

— Как? — спросил Матвей.

— Тебя это волновать уже не должно. — ответил Рыжий, — Нового будущего не будет, друг мой. Мне жаль тебя. Ты думал как мелкая сошка, не задавшись вопросом: а какая же истинная цель корпорации? И это твоя ошибка. Ты попёр войной на тех, у кого влияние и сильнейшая поддержка. Но тебя это волновать уже не должно.

Рыжий поднялся с неудобного табурета и положил биомеханическую руку обездвиженному Матвею на лицо. Всего одно лёгкое движение металлических пальцев и голова лидера «Нового века» лопнула под ними, запачкав Рыжего и стены кровью.

12

— Это было необходимо?! — спросил Матвей, — Зачем вот так?!

— Ты чего такой нервный?! — спросил в ответ Рыжий и улыбнулся, вытирая металлическую руку замызганной тряпкой, — Ты хотел чтобы он остался жив? И всё нам испоганил? Нет, брат, указания чёткие: допросить этого, уничтожить, а ты займёшь его место.

Громила встал и начал заворачивать тело в заранее подготовленный полиэтилен.

— Ты только представь, — продолжил он, — что могло случиться, если бы мы его в живых оставили? Рисковать нельзя.

— В сценарии про убийство ничего не сказано…

— Каком сценарии?

— Не важно. И что теперь?

— Теперь ты — это он. На все сто процентов. А этого товарища мы сейчас кремируем и поминай как звали.

Матвею не была по душе простота Рыжего. Для себя оперативник решил, что ему стоит опасаться громилы, ведь он с лёгкостью превратил голову бедолаги в фарш.

— Роман Елистратов… — начал Матвей, — Нужно с ним встретиться. Обговорить детали восстания. Понять насколько им можно манипулировать.

— Или убрать его следом. Без лидера полиция, точней предатели, не смогут ничего сделать.

— Или наоборот озлобятся.

Рыжий закинул завёрнутое тело на плечо, свободной рукой прихватил красную канистру и направился к выходу во внутренний двор многоквартирного дома. Матвей следовал за ним.

— Озлобятся? — спросил громила, — Ну… Не знаю. Нет, ты конечно прав. Могут.

Рыжий сделал несколько шагов к металлическому мусорному контейнеру, осмотрелся по сторонам и убедившись, что в небольшом дворе они одни, скинул тело внутрь.

— Могут. — согласился Матвей, — А значит в любой момент отдадут приказ на штурм. Нет, здесь нужно быть хитрей. Нужно каким-то образом убедить их.

— А как ты их убедишь? Этот же сказал, что у них мотивация. И всё тут.

Неповоротливыми движениями Рыжий открыл канистру и вылил горючую смесь в контейнер.

— Это главный вопрос. — Матвей задумался, не заметив как почёсывает указательный палец, — Саботаж здесь тоже не решение. Нужно разговаривать с директорами «МегаТех». Подумать что они могут предложить оскорблённым полицейским, но самое логичное — это деньги. Подкупить тех, кто согласится на сотрудничество, а остальных уже… убирать. Необязательно убивать. Их можно переправить в другие города. Или закрыть.

— Да. Необязательно. — Рыжий достал из кармана брюк бензиновую зажигалку, чиркнул ей и бросил в контейнер.

13

Одним из самых главных навыков оперативников является не физическая подготовка и даже не умение импровизировать. Главным навыком, который необходимо развивать постоянно — это память. Отправляясь в другой объект, в чужой мир, где оперативники сами по себе, они должны помнить всех, кто находится в их окружении. Матвею его хорошая память сейчас пригодилась как никогда. Во время подготовки он часами про себя повторял имена и описание тех, кто будет возле него, чтобы ни в коем случае никого не перепутать. Он не просто внедряется в недружественную организацию, он живёт чужой жизнью. Жизнью дубликата вокруг которого множество соратников.

Рыжий. Верный товарищ Матвея, который мечтает о новой жизни, поддерживает идеи «Нового века», хорош в бою, но не всегда отличается расторопным умом.

Арти Догилев. Главный инженер «Нового века». Невысокого роста, щуплый, его глаза заменены на ярко-голубые имплантаты, позволяющие стократно увеличивать изображение, что помогает работать с микросхемами. Родился на нижнем уровне, не знает своих родителей. Одним из первых присоединился к сопротивлению.

Алексей Косточкин, по прозвищу «Дрын». Специалист по оружию. Контрабандист в прошлом, а ныне противник корпорации. Его связи с другими городами позволили обеспечить «Новый век» необходимым вооружением, а небольшая команда из семи человек работает как служба экстренного реагирования. Практически всё его тело покрыто усиливающими физическую силу имплантатами. Многие шутят, что и на член он нацепил парочку.

Роберт Божко. Высокий, худощавый молодой человек. Один из лучших хакеров Новой России. За него объявлена награда в нескольких странах, а он уже четыре года как сидит под носом у «МегаТех». Замкнут в себе. Предпочитает одиночество весёлой кампании. Имеет татуировку в виде перевёрнутого креста на запястье.

Юля Хрусталёва. Наверное единственный во всём «Новом веке» дипломированный специалист по медицине. Она лично залатала не одного бойца сопротивления, проводила множество сложных операций и буквально вытаскивала людей с того света. Миниатюрная девушка двадцати четырёх лет, стройная, спортивного телосложения. Её чёрные глаза свели с ума половину «Нового века», но она держится обособленно, никого не подпуская дальше безобидного флирта. Живёт с девяностолетней бабушкой в старом районе нижнего уровня и не смотря на местный контингент, не собирается от туда съезжать. Держит небольшой медицинский кабинет, где принимает всех за скромную плату.

Женька «Гипс». Получил прозвище потому что постоянно ломает биомеханическую кисть, которую чинить сложно любому инженеру. Среднего роста, подкаченный паренёк, борется за идею нового мира, где все равны. Старый друг Роберта, периодически помогает ему в облавах на «МегаТех». Придерживается старых традиций, женат, растит дочку.

А ещё множество других верных «Новому веку», чьи биографии Матвей повторял про себя вновь и вновь. Он знал об этих людях очень многое, однако всё равно волновался, потому что с ними предстояло общаться, шутить, обдумывать планы.

В какой-то момент Матвей почувствовал как к горлу подкатывает ком, а дышать становится тяжело. Чем ближе они с Рыжем подъезжали к штабу «Нового века», тем больше Матвея бросало в жар. Возле бара «Уставший путник» на пересечении семнадцатой улицы и третьей параллели расположились бездомные. Трое спали на картонных листах, возле пустых банок для подаяния, ещё один всё пытался пройти внутрь, но его не пускал огромный охранник, чьё тело полностью состояло из металлических пластин. Над верхним уровнем опустилось солнце, что нижний заметил лишь в небольших расщелинах верхней дороги.

Ближе к полуночи к бару подтянулись проститутки. Ночные феи на любой вкус и цвет дежурили возле него всю ночь, потому как в «Уставшем путнике» подают отличный эль (насколько это возможно), а значит после работы уставшие служащие, весь день отмывающие верхний уровень от дерьма, придут пропустить по стаканчику в кредит или в обмен на пятьдесят грамм риса. И если им повезёт, то ночные бабочки одарят служащих любовными утехами в обмен на двести-триста граммов чистой воды.

Девятка Рыжего заехала в небольшой переулок позади бара. Он вышел из машины первым, осмотрелся и дождавшись, когда выйдет Матвей, накрыл автомобиль чёрным брезентом. На вопросительный взгляд Матвея громила ответил:

— Поверь, так лучше.

В «Усталый путник» они зашли через чёрных вход, еле заметный среди нескольких мусорных баков. Коридор, освещённый красным неоном вёл в кабинет директора бара, а через него можно было пройти в сам бар.

Директор бара даже не обратил внимание, что мимо него прошли двое. Он сидел за своим столом, среди груды жёстких дисков в очках виртуальной реальности с довольной ухмылкой. Виртуальный мир объекта К26—77 был неотъемлемой частью жизни нижнего уровня. Попытка убежать в место, где каждый человек мог выбрать себе альтер эго и жить совершенно другой жизнью. Кто-то становился успешным бизнесменом, кто-то строил дом и быт с вымышленной семьёй, но большинство людей проводили время в виртуальных борделях, где самая экзотическая фантазия обретала форму и доставляла клиенту максимальное удовлетворение.

Бар сразу понравился Матвею своим оформлением. Барная стойка выполнена буквально из подручных средств: моторы, глушители, крышки дорожных люков. Всё это аккуратно обвивали неоновые полосы красного цвета, сливающиеся под самой стойкой. Металлическая поверхность стойки задекорирована большими заклёпками, между которыми наполнялись стаканы посетителей. Позади стойки висело гигантское зеркало, самая дорогая часть декора. Идеально гладкое с несколькими чёрными точками оно визуально увеличивало площадь бара. За стойкой бармен, с меняющими цвет глазами оперативно обслуживал клиентов. Его биомеханические руки до локтя позволяли очень быстро смешивать коктейли, а заодно выполнять замысловатые трюки, на радость скучающим гостям. За несколькими высокими столиками стояли уставшие работяги. Они перекрикивали громкую музыку, о чём-то спорили и заказывали ещё выпивки.

Матвей, проталкиваясь сквозь людей, заметил у стойки Дрына и Юлю. По описанию это были они, но чтобы не рисковать он спросил Рыжего, тот одобрительно кивнул. Дрын заметил лидера и поднял вверх руку, приглашая Матвея присоединиться. Юля даже не повернулась.

— Босс! — крикнул Косточкин, — Давай выпьем! Сегодня отличный день!

— У тебя каждый день отличный, когда сопрёшь пару ящиков оружия. — голос Юли звучал раздражённо, — Пора придумать новый повод напиваться за счёт заведения.

— А как прошёл твой день? — Матвей посмотрел на медика. Вопрос девушку удивил, но ей стало приятно, что лидер «Нового века» интересуется её жизнью.

— Как обычно, — девушка пожала плечами, — латала бандитов, полицейских и даже одного бойца Дрына. За это наш герой решил угостить меня халявным элем.

— Ну давай не эль! — обиделся Дрын, — Чего ты хочешь?

— Я вот хочу самогона. — вмешался Рыжий, расталкивая окружающих от стойки, — есть самогон?

Бармен не отвлекаясь от приготовления коктейля кивнул и сверкнул глазами.

— А что ты будешь, босс? — спросил Дрын.

— Я… — Матвей замялся на долю секунды, но выкрутился, — Мне как обычно.

Бармен очень быстро наполнил бокалы разными напитками. И здесь Матвея ждал полный провал. «Как обычно» оказалась анисовая настойка и всё бы ничего, да вот только Матвей на дух не переносил анис. Не переносил настолько, что иногда даже от запаха испытывал рвотные позывы. Сама мысль о том, что его могут раскрыть из-за такой глупости привела оперативника в ярость. Работа есть работа. Он выдохнул и одним быстрым глотком закинул в себя сладкую горючую жидкость. Затем ещё раз выдохнул и громко поставил стопку на стойку.

— Повторим? — радостно крикнул Дрын.

— Я пас. — ответил Матвей, — Сегодня мне нужна трезвая голова.

— Забавно, — сказала Юля и немного сощурила глаза, — мне кажется я вообще никогда видела тебя выпившим.

— Что поделать? — улыбнулся Матвей, — Так однозначно лучше для нашего общего дела.

— Ну, не знаю, — Рыжий потянулся и чуть не задел зеваку рядом биомеханической рукой, — мне, пожалуй, просто необходимо напиться.

— А мне поспать. — подытожил Матвей.

Юля, уже с тремя бокалами эля внутри, не стесняясь своих собратьев, длинными мягкими пальцами дотронулась до подбородка Матвея и слегка повернула его голову, чтобы получше рассмотреть шрам.

— Ты знаешь, я ведь могу это исправить. — сказала она, — У меня нет новых технологий, чтобы убрать полностью, но я могу превратить это в тоненькие линии.

— Да ты что! — крикнул Дрын, — Это же настоящий шедевр! Напоминание. Не, босс, нельзя убирать. Ты — лицо сопротивления! А шрам — напоминание о вероломстве ублюдков из «МегаТех».

— Не ори, Дрын, — сказал Рыжий, — здесь могут быть шпионы.

— Да ну! — Косточкин махнул рукой, — В жопу шпионов. Давайте накидаемся!

— Отдыхайте. — сказал Матвей и повернулся к Рыжему, — Ты мне нужен на две минуты.

Оперативник отошёл от стойки, Рыжий последовал за ним.

— Мне наверх? — спросил Матвей.

— Ага, — улыбнулся громила, — там лестница, третья дверь слева. Номера на ней нет.

— Как и было написано. Просто уточнил.

— Это правильно. Добро пожаловать, лидер «Нового века». Выспись. Завтра тяжёлый день.

— Не сидите долго.

— Не будем.

Рыжий вернулся к весёлой компании, а Матвей проследовал к комнате своего дубликата.

В коридоре на втором этаже горела одна единственная полоса сине-белого цвета. Разглядеть что-то при таком освящении было практически невозможно, оперативник чуть ли не на ощупь набирал код от двери, который он учил пару дней. На замке загорелся синий огонёк и тяжёлый замок в металлической двери отворился с характерным звуком.

Матвей прошёл в небольшую квартирку. По данным СКВП лидер «Нового века» проживал здесь последние два года. Квартирка с одной спальней практически не пропускала дневной свет, а с учётом того, что его практически итак не было, спасали только лампы по периметру комнат. Гостиная совмещена с кухней. Только самое необходимое: кухонный гарнитур, с несколькими ящиками и полками, две конфорки для готовки, которыми никогда не пользовались, столик, пара стульев. В гостиной низкий журнальный столик и небольшой диван, раскладывающийся вперёд. В комнате, примыкающей к гостиной, двуспальная кровать и шкаф. Ничего лишнего.

На диване небрежно лежали несколько книг, авторы которых не знакомы Матвею. Он медленно прошёл по комнате, изучая каждый сантиметр и сравнивая насколько описание в досье соответствовало реальности. За окном слышались недовольные крики проституток, шум автомобилей и смех подвыпивших работяг. Под эту какофонию Матвей скинул с себя верх, а затем разместился на кровати. В голове появился образ убитого с лёгкостью дубликата. Сегодня он видел свою собственную смерть.

14

Ночь прошла тяжело. Подсознание Матвея то и дело подбрасывало образы и ситуации, от которых он заставлял себя проснуться. Сначала появился Марченко. Они выпивали как обычно в кафе у Олега, но с каждым глотком Егор старел на глазах, пока не превратился в труху. Он смеялся от каждого глотка и приговаривал «Эх, хорошо! Эх, хорошо!». Затем появился Фёдоров-старший, который успокаивал сына, говорил, что всё обязательно наладится и получится. Он выглядел сильно моложе, как на фотографиях во время службы, а потом к нему подошла женщина. Матвей не сразу узнал маму. Она, как обычно, завила волосы, а её плечи укрывал разноцветный платок. Она смеялась так сладко! Матвей соскучился по смеху мамы. Она сделала несколько кругов вокруг Евгения Николаевича, взяла его под руку и увела его куда-то в туман. Потом пришла Элина. Оперативник не сразу узнал бывшую возлюбленную. Её кудрявые волосы были растрёпаны, а вместо голубых глаз — две тёмные впадины. Губы потрескались, на лице и руках виднелись трупные пятна. Она молча смотрела на Матвея, словно ожидая ответа. Матвей решил, что ему необходимо закричать. Закричать чтобы проснуться. Он напряг голосовые связки, но не издал ни звука. Элина наклонила голову влево, её заинтересовала эта жалкая попытка. Матвей старался кричать всё громче, а девушка сделала шаг к нему на встречу. И ещё один. И ещё.

Он проснулся.

Простыня намокла от пота. Матвей протер глаза, встал с кровати и прошёл в ванную, умыться ледяной водой. Здесь его ждало разочарование: вода из крана не просто лилась тёплая, она была странного бежевого цвета, толи от ржавчины, толи ещё бог знает от чего.

В холодильнике он увидел несколько полулитровых стеклянных бутылок, одну из которых он сразу же вылил себе на голову. Вместе с ледяными уколами воды пришла ясность.

После утренних процедур оперативник спустился в бар. Аппарат по уборке, похожий на старый пылесос с несколькими датчиками одиноко ездил по периметру помещения, очищая последствия вчерашнего вечера. Рыжий громко храпел на стуле, уткнувшись огромной головой в барную стойку. Бармен поймал взгляд Матвея, молча кивнул в знак приветствия и налил ему большую чашку кофе.

Фёдоров-младший аккуратно подсел к громиле. Несколько минут он смотрел на механизм его рук. Поистине это был шедевр. В расщелинах между металлическими пластинами виднелись микросхемы, огоньки и механизмы, приводящие руки в действие. Технологии, до которых его родному объекту ещё расти и расти.

Рыжий буркнул что-то под нос и поднял голову.

— О! Шеф, — от громилы разило перегаром на несколько метров вперёд, — доброе утро. А можно мне тоже кофе?!

— Как прошла ночь, Рыжий? — спросил Матвей.

— Ща-ща, кофеёк и жизнь налажена.

После трёх чашек кофе Рыжий изменился в лице. Мешки под глазами стали меньше, неприятное дыхание заменил запах кофе, а в голосе появились нотки бодрости. Они вышли на улицу, где во всю уже кипела жизнь. Рыжий, хрустнув шеей достал из кармана мятную жвачку.

— Будешь? — спросил он.

Матвей покачал головой.

— Ну, как хочешь. — громила закинул пару подушечек себе в рот, — Елистратов. Роман. Надо с ним действительно встречаться. Мне твой двойник не рассказывал о планах с полицией. Видимо никому не рассказывал.

— Не доверял. Если он похож на меня характером — я бы точно не доверял. Нам нужно выйти на связь с этим Елистратовым. Наверняка они использовали какой-то позывной. Не могли же они созваниваться у всех на виду?

— И то верно. Хм-м. Дай подумать. — Рыжий однозначно уже знал как выйти на связь с полицейским, но хотел впечатлить гостя, — Надо ехать к Роберту.

— Хакер? Логично.

Рыжий самодовольно улыбался от того, что его номер удался. Они прошли в переулок, где громила оставил машину, проверили всё ли с ней в порядке и отправились к одному из лучших хакеров Новой России.

15

Роберт Божко скрывался от полиции уже много лет, что вынудило его к замкнутому образу жизни. О том, где он живёт знали единицы, самый близкий круг общения, куда Рыжему и дубликату Матвея посчастливилось входить. Сам же хакер выбрал себе скромное жильё на последнем этаже перед верхним уровнем в доме на пересечении пятой параллели и одиннадцатой. На нижнем уровне Сочи оказалось очень просто не привлекать к себе внимания: снять квартиру-студию, с одним единственным маленьким окном и практически никогда не выходить из неё. Питаться специальными коктейлями, которые он заказал на пару месяцев вперёд и обеспечить себя бесперебойным доступом к сети.

На просторах виртуальной реальности Роберта знали как «Рафаэль». Импозантный мужчина, проводящий много время в борделях и играх, не работал, жил по сути на ставках в киберспорте. Ничего интересного для полиции, ничего интересного для всей сети. Правда, параллельно его увлечением был взлом различных структур «МегаТех». Отправить пожилой женщине холодильник за счёт корпорации или назначить пособие мальчику с инвалидностью было для него рутинным делом. Он всегда чётко заметал следы. Всегда оставался инкогнито. Вёл свою войну против корпорации, пока не познакомился с лидером «Нового века».

На одном из форумов Роберт наткнулся на молодого человека, активно призывающего бороться с устоями, навязанными корпорацией и верхним уровнем. Идеи молодого человека чем-то зацепили хакера и он решил помочь. Так началась история великой дружбы на удалёнке.

Дом, в котором обитал хакер ничем не отличался от остальных многоквартирных домов нижнего уровня. Серый металл, маленькие окна, единственный вход. Роберт жил на восемнадцатом этаже, и буквально мог дотянуться рукой до обратной стороны дороги, отгораживающей уровни.

Матвей с Рыжим припарковали машину у входа в здание, прошли внутрь, на лифте поднялись на нужный этаж. Оперативник не переставал удивляться как сильно разграничены эти два мира. Ведь дом, где проживал Роберт, как и большинство домов были в несколько десятков этажей, однако конструкция этих домов ни коем образом не позволяла жителям нижнего уровня пройти наверх.

Дверь открылась автоматически, как только они подошли к квартире. Хакер пригласил их внутрь таким образом. Он сидел по середине комнаты в удобном кресле в очках виртуальной, окутанный множеством проводов, словно паутиной. Вокруг были разбросаны бутылки из-под питательных коктейлей, да и вообще квартира давно требовала генеральной уборки.

— Неожиданно приятный сюрприз. — тихо сказал Роберт, не снимая очков, — Что-то случилось?

— Привет, дружище, нет, ничего такого. — Матвей подошёл ближе, — Мне нужно встретиться с Елистратовым.

— Снова? — в голосе хакера промелькнула нотка удивления, — Ты хочешь сказать, что время пришло?

— Пока я ничего не хочу сказать. — Матвей посмотрел на Рыжего, тот поднял большой палец вверх, — Мне просто нужно с ним поговорить.

— Хорошо.

Послышался металлический звук. Очки виртуальной реальности аккуратно отъехали от лица хакера и поднялись вверх. Под ними скрывались красные от усталости и напряжения глаза, окружённые синяками. Роберт повернул голову вправо и достал за креслом кабель с патч-кордом. Свободной рукой он поправил сальные волосы, а затем вставил кабель себе за ухо в специальный разъём. Рыжий как ни в чём не бывало ковырялся в титановых вставках, вместо зубов, Матвей же скрестил руки на груди и с интересом наблюдал за происходящим.

— Он на связи. — произнёс Роберт, — Сегодня, в 21:00. В «Переулке дьявола». Он будет.

— Спасибо. — поблагодарил хакера Матвей, — Будем на связи.

— А как иначе? — улыбнулся Роберт, — Хорошего дня, господа.

Оперативник развернулся и последовал к выходу, Рыжий поспешил за ним. Очки виртуальной реальности медленно опустились и вновь прильнули к лицу хакера.

16

В месте, где постоянно царит полумрак очень легко перепутать день с ночью. Рыжий вилял по узким улицам Сочи, обгоняя зазевавшихся водителей, пока Матвей прокручивал в голове что он скажет полицейскому, выбравшему оппозиционную сторону.

«Переулок дьявола» получил своё название в то время, когда нижним уровнем правили банды. Самая кровожадная из них, «Диаболо» славилась самыми отпетыми негодяями во всей Новой России. Убийство для них было самым скромным развлечением, а гораздо больший интерес у членов банды вызывали пытки, издевательства и насилие. Ходили слухи, что их предводитель продал душу дьяволу и стал его самым любимым слугой.

Корпорация впервые за долгое время вмешалась в жизнь нижнего уровня. Они уничтожили всю банду в один день, испепелив несколько кварталов города. С тех пор стены домов на улицах, принадлежавших когда-то банде покрыты чёрной сажей, а запах сгоревшей плоти чувствуется и по сей день. Тогда «МегаТех» раз и навсегда показали другим бандам, что правят страной они и если найдётся тот, кто будет мешать им в этом — их ждёт страшная кара.

Обычные люди благодарили «МегаТех» за избавление от террористов, но были и те, кто считал её действия неприемлемым. Немногие последователи сделали из переулка, где находился штаб банды святое место, куда приносились поминальные подарки. Со временем «Диаболо» стали историей, а переулок единственным напоминанием о существовании группировки.

Роман Елистратов докуривал уже четвёртую сигарету за пятнадцать минут. Дома его ждала жена, которую он любил всем сердцем, но она не разговаривала с ним. Она не разговаривала ни с кем. В тот страшный день, когда их маленькое сокровище сделало последних выдох, она замолчала. Её мир перестал существовать, как перестал существовать и Роман, потому что являлся частью этого мира. Она не ела, редко выпивала стакан воды и всё время сидела возле небольшой кроватки, погружённая в свои мысли, а может быть воспоминания. В тот страшный день Елистратов потерял не только единственного ребёнка, но и жену.

Тогда он дал себе слово уничтожить. Уничтожить каждую мразь, которая находилась в комиссии по рассмотрению выплат на лечение. Каждого начальника. Каждого чиновника. Всех, кто причастен к его трагедии.

Таких как он, людей в форме, пострадавших от рук «МегаТех» оказалось больше, чем он думал. Корпорация использовала их как пушечное мясо, не задумываясь об их семьях, здоровье, социальном обеспечении. Все они, как и Роман Елистратов хотели одного — достойного обращения к себе и своим близким за неблагодарную работу.

Роман выкинул бычок и поправил воротник кожаной куртки. Он ждал Матвея уже полчаса, хоть сам приехал раньше. Однако, в предыдущие встречи лидер «Нового века» опаздывать себе не позволял. Промелькнула мысль, что произошло что-то страшное и Роман сразу приказал себе не думать об этом.

— Прошу прощения за опоздание, — Матвей подошёл к высокому полицейскому и протянул руку.

— У меня мало времени. — жёстко ответил тот, — Что ты хотел?

— Я обговорил всё с нашими. Мы пока не готовы.

— Что?! — крикнул Елистратов, — В каком смысле вы не готовы?!

— Я прошу, Роман, не кипятись. Это серьёзное мероприятие и мы пока не готовы.

— Ты говорил, что вам нужно две недели. Всего две недели! — от злости полицейский брызгал слюной, — Прошло уже больше времени, а теперь ты говоришь, что вы не готовы!

— Пойми, план слишком рискованный. Я не уверен, что мы проработал все детали.

— Что там прорабатывать? А? Весь риск всё равно лежит на нас! Мы начинаем атаку на здание корпорации, вы подключаетесь как только вам открывают границу, часть ваших заходит с воздуха, в чём проблема? Вам отказали лётчики?

— Нет. Боже, нет. Я ещё… — Матвею срочно было необходимо придумать причину, — Я не успел поговорить с ними. Меня поймали ваши.

— Что?! — Елистратов изменился в лице, — Наши?! Кто?! Что ты им сказал?!

— Я сбежал. Благодаря Рыжему. Пришлось прикончить пару полицейских.

— Те, кто поймал тебя — не мои люди. Но ты прав. Действовать сейчас нельзя. Как и медлить! — Роман скрестил руки и начал ходить по кругу, — Что же делать?! Мы не можем использовать воздух однозначно. Наверняка «МегаТех» усилят контроль после того как ты сбежал. Моих тоже нельзя выдавать, их просто перестреляют.

Он остановился и закурил ещё.

— Надо переработать план. Надо переработать план. — повторял Елистратов как мантру.

— Сейчас я вижу только одно решение. Мне нужно залечь на дно. Меня будут искать. Тебе нужно не высовываться. Как только «МегаТех» немного успокоится и подумает, что мы перестали быть угрозой — тут-то и нанесём удар.

— Чёрт, Матвей, я не знаю насколько хватит моих парней. Они держаться, но… Завтра нас посылают зачищать деревню возле Сочи. Там живут какие-то староверы или ещё кто. Их признали потенциально опасными. Приказ всех арестовать. При сопротивлении — уничтожить.

— Я понимаю. Но если мы начнём сейчас, то погибнем. И тогда все наши жертвы будут напрасными.

— Да-да, — соглашался Елистратов, — Суки! Суки! Ладно. Я дам отбой. Когда встретимся? Сколько нам держаться в тени?

— Полгода, не меньше.

— Чёрт! — крикнул Роман.

— Я понимаю, но…

— Ни черта ты не понимаешь, лидер «Нового века». Ты строишь план по завоеванию, а мы вынуждены на всё это смотреть изнутри. В твоих интересах, чтобы… — он замешкался, подбирая слова, — интерес к тебе пропал поскорей!

Елистратов бросил бычок под ноги Матвею и ушёл прочь из переулка. Рыжий посмотрел на оперативника и развёл руками.

— По-моему прошло отлично!

— Это пока. — сказал Матвей и направился к машине Рыжего.

17

Рапорт Матвея Фёдорова на следующий день порадовал начальников СКВП.

Как и через неделю.

И через три месяца.

Отработанная схема работала как часы: он вставал рано утром во вторник, будил Рыжего, обычно ночующего в баре внизу и они отправлялись к месту его перехода. Там он оставлял несколько листов А4, завёрнутых в полиэтилен. Курьер со стороны родного объекта Матвея забирал рапорт ровно в 10:00.

В своих отчётах Матвей рассказывал, что работа идёт по сценарию: его не раскрыли люди в ближнем окружении дубликата, ему удалось отсрочить на неопределённое время саботаж, но пока он вынужден оставаться на объекте, так как предстоит ещё совершить несколько важных шагов для стопроцентного достижения цели. Между тем сделки между родным объектом оперативника и К26—77 регулярно совершались, что радовало как руководство «МегаТех», так и начальников СКВП.

Не рассказывал Матвей того, что с каждым днём он всё больше и больше проникался ролью лидера сопротивления. Каждый день он просыпаясь напоминал себе о том, что это — роль. Его работа. Но бытовые проблемы обычных работяг захлёстывали лидера с новой силой. К нему приходили все, от мала до велика. Люди просили его помочь, кто в чём: подкинуть лишнюю порцию воды, отправить контрабандой в другой город весточку родственникам, а один раз даже вывести тяжело больную женщину в Астрахань к сестре. С другой стороны росло напряжение полицейских. Тех полицейских, которые были против системы, но вынуждены были ей подчиниться. Роман Елистратов практически никогда не выходил на связь первым, но в тот день он это сделал.

Роберт Божко, талантливейший хакер, замкнутый в себе и в своей квартире, послал за Матвеем. Место и время встречи было неизменным — «Переулок дьявола», 21:00.

Роман Елистратов явно нервничал. Рыжий на всякий случай держался возле Матвея, потому как не мог допустить срыва такой глобальной операции. Полицейский кричал на Матвея, невнятно говорил, а когда наконец выпустил пар, оперативник узнал, что в последней операции по зачистке он совершил поступок, который никогда не сможет себе простить.

Их отправили в небольшую деревеньку возле Туапсе. Там, по данным «МегаТех», несколько жителей промышляли контрабандой через Чёрное море. Перевозили в основном самое необходимое: воду, пищу, тёплые вещи, а затем отправляли всё это в нуждающиеся поселения вокруг Сочи, Краснодара и Ростова-на-Дону. Корпорация ни в каком виде не принимала товарооборот или материальную помощь из заграницы. Это правило Новой России. Это правило «МегаТех». Каждый житель имеет право использовать только те товары, которые производит корпорация, а если народ не в силах купить их, то люди всегда могут устроится на жалкую работу, чтобы вместо денег получать эти товары.

Отряд Елистратова ожидал увидеть в деревеньке банду головорезов, или молодых, задорных вояк, с кем можно договориться, но никак не стариков с имплантатами сделанными несколько десятилетий назад. Всего шесть человек преклонного возраста выстроили сеть по контрабанде товаров из ближайших стран. Их маленький катерок, замаскированный под рыбацкий, не привлекал к себе никакого внимания, да и ввозили они вещи, которые вряд ли могли бы повлиять на благосостояние корпорации.

Приказ был арестовать.

Но люди, которые встали напротив полицейских отказались сдаться правительству. Каждый из них, насколько мог, встал в полный рост и чётко дал понять, что они никогда не сдадутся коррумпированной системе и если полицейские хотят их остановить, им придётся стрелять. В отряде Елистратова не все поддерживали его идеи и полицейский встал перед выбором. Скомпрометировать себя и тех, кто от него зависит или выполнить свой долг перед страной.

Он умолял их сдаться, но они оставались непреклонны и оказали сопротивление. Троих убили сразу, те даже не успели ничего сказать, один смог сбежать, а ещё двое, пожилая пара, взявшись за руки упали на колени. Старичок лет семидесяти обнял свою супругу, стараясь хоть как-то защитить её и закрыл глаза.

По закону Елистратов обязан открыть огонь.

Они не сдаются.

Они оказывают сопротивление.

Но какое к чёрту сопротивление от этих несчастных? Перед Елистратовым встал выбор: он мог отдать приказ стрелять, чего требовал закон, а мог развернуться и уйти, приказав отступить. Тогда те из его отряда, кто не знал о его связях с повстанцами, обязательно сообщат наверх и вся операция по свержению директоров «МегаТех» окажется под ударом. В его глазах налились слёзы. Он поправил забрало шлема, чтобы бойцы не видели его лица и отдал приказ. Но произошло неслыханное!

— Стойте! — послышался голос позади.

Елистратов узнал голос. Алёшка Иванов, молодой паренёк, не прослуживший в полиции и пары лет. Задорный юноша сразу приглянулся Елистратову. Парень не стеснялся в выражениях, осуждал многие действия корпорации и в итоге присоединился к единомышленникам Романа. Он вышел вперёд и повернулся к своему командиру.

— Не надо в них стрелять! Что они могут сделать? Хватит! Мы же не убийцы!

— Ты что, придурок, поддерживаешь предателей?! — раздался крик одного из полицейских.

— Отставить! — громко приказал Елистратов, — Иванов, вернуться на место.

— Но как же?! — в глазах парня читалось разочарование. — Роман Игнатьевич, что же мы…

— Я сказал отставить, Иванов! — крикнул Елистратов, — Вы нарушаете закон!

Он разозлился. Парень не соображал, что прямо сейчас подписывает себе смертный приговор.

— Статья семьдесят два, редакция четыре. Контрабанда. Статья восемь, редакция шестнадцать. Оказание сопротивления при аресте и нападение на полицейского. Исполнять приказ.

— Я не позволю! — крикнул Алёшка и встал перед полицейскими, закрывая стариков.

— Ты идиот, Иванов?! — прорычал сквозь зубы Елистратов.

— Грёбанный предатель! — крикнул один из полицейских.

— Отставить! — Елистратов подошёл к Иванову, — Отойди. Это приказ.

— Нет! — крикнул парень.

— Что ты делаешь?! — прошептал Елистратов.

Алёшка отстранился немного ближе к контрабандистам. Несколько полицейских наставили на него автоматы. Роман почувствовал как стучит в висках, а в груди образовался тяжёлый камень.

— Алексей Иванов, вы оказываете помеху работе полиции и саботируете приказ начальства. Это статья двадцать первая, редакция шестая. Дезертирство.

Глаза парня наполнил страх, видимо сейчас он осознал что наделал, но было уже поздно.

— Огонь. — скомандовал Елистратов.

Автоматная очередь свалила парня на живот, а следом двух контрабандистов, так и оставшихся в объятиях друг друга.

Матвей стоял скрестив руки на груди. Елистратов сел на корточки и громко заплакал.

— Я его убил, ты понимаешь? — говорил он, — Я его убил, Матвей. Я предал его.

— Послушай, — сказал Матвей и присел рядом, — ты не виноват. Парень сам полез на рожон. Если бы ты не отдал приказ, то погибло бы всё дело.

— Парни… В отделении… Они… Они меня ненавидят. Они считают, что я их предал. Мы… Мы ставим ультиматум, Матвей. Либо ты с нами, либо нет.

— Роман, без нашей поддержки, у вас ничего не получится, ты же это знаешь. Как и у нас без вашей. Дай мне ещё время? Я прошу тебя! Нам нужно подготовится. Это большой шаг!

— Ты только и делаешь, что кормишь завтраками, великий лидер! А я вынужден кормить ими своих. Так не работает, Матвей. Мне нужен точный ответ.

— Пара месяцев. Мне нужно пару месяцев. Интерес к моей персоне остывает, но нам нужно больше оружия и больше людей.

— Ты знаешь… Нам нужна идея. Мотивация. И если у вас её нет, то у нас она очевидная. — он поднялся и отряхнулся, — Два месяца. Не больше. Иначе, я положу тебя рядом с этими ублюдками из «МегаТех».

Рыжий весь разговор молчал, но в последний момент бросил вслед Елистратову:

— Ты б полегче на поворотах, полицейский. Это — лидер «Нового века» и если он говорит не время, значит не время. А ты слушай, что он говорит, а не ной и тогда может чему-нибудь научишься.

На этот выпад Елистратов не ответил, а просто показал Рыжему средний палец.

На следующий день Матвей должен был отнести очередной рапорт. Рыжий как обычно проспал, но они успели вовремя. В рапорте оперативник указал, что нему необходимо встретится с кем-то из совета директоров «МегаТех» и время совершенно не ждёт. Его просьбу удовлетворили через три дня. В бар пришла одна из проституток, которые обычно ошиваются после полуночи у входа в «Уставшего путника», и передала Матвею флешку с подробными инструкциями.

Ночью Матвей надел спортивную куртку и штаны, незаметно прошмыгнул через чёрных вход и прошёл три квартала к старому автомобилю. Дверь открылась, приглашая оперативника сесть на заднее сидение. Внутри его ожидала девушка лет тридцати. Очевидно одна из сотрудников корпорации, она была одета в строгий костюм чёрного цвета. Кисть её руки была биомеханической до локтя, но золотой цвет металла смотрелся крайне элегантно. Матвей закрыл дверь и через несколько минут его доставили к одной из неофициальных точек подъёма, которую в своих интересах использовал «МегаТех». Стройка, которая велась последние лет тридцать, оказалась той самой точкой. Один из кранов служил лифтом на верхний уровень, но так как стройка серьёзно охранялась, прошмыгнуть туда не смог бы даже бродячий кот.

Матвей впервые оказался на верхнем уровне. Он слышал о нём из рассказов Рыжего и читал о нём в досье, когда готовился к делу, но оперативник и представить не мог насколько то, что он увидел отличается от того, что слышал.

Впервые за почти полгода он увидел звёздное небо, утопающее в ярко-розовом, голубом и синем неоне. Он увидел верхушки уже знакомых ему зданий, с яркими билбордами на фасадах, предлагающих товары, о которых он никогда не слышал. Проезжая по тем же узким улицам, только не по разбитому асфальту, а по гладкой как вода дороге он только и успевал ловить взгляды красивых людей, одетых в роскошные наряды и с дорогими имплантатами и биомеханическими частями тел. Они выбрались в клубы и бары, подтверждая тем, что ночь в Сочи — это время праздника. Их автомобиль объезжал дорогостоящие машины, разработанные «МегаТех» специально для элитной прослойки населения. Хотя, весь верхний уровень по сути и есть элитная прослойка и Матвей понял почему Рыжий так стремиться сюда попасть.

Автомобиль подъехал к главному входу в «МегаТех». Небоскрёб, улетающий на несколько сотен этажей вверх подсвечивался со всех сторон прожекторами жёлтого тёплого цвета, а на верху сияла золотом голографическая вывеска «МегаТех». Они вышли из машины и по мраморным плитам прошли к огромной стеклянной двери, которую для них открыл автоматический механизм, а приятный женский голос, с небольшой ноткой электроники поприветствовал: «Добро пожаловать в «МегаТех». Через гигантский холл они проследовали к скоростным лифтам. Один из них явно отличался от других: его двери были позолоченными вместо обычного металла.

— Матвей Евгеньевич, — обратилась к оперативнику девушка, — вас примет совет не в полном составе. К сожалению, Аристотель Вознесенский и Лука Петриашвили отъехали в Москву. Они приносят свои глубочайшие извинения. Однако, Марианна Леви, Виктор Вега и Александр Арт здесь и уже вас ожидают в главной переговорной.

— Благодарю. — спокойно ответил Матвей и зашёл в лифт с позолоченными дверями.

Он совершенно не волновался. Матвей, по роду своей деятельности успел побывать в разных объектах, общался с разными лидерами и даже императорами, потому встреча на высоком уровне его совершенно не пугала. Ситуация могла выйти из-под контроля в любой момент, потому получить поддержку совета директоров было крайне важно.

Лифт, совершенно не заметно для Матвея поднялся на последний этаж. Двери неторопливо разъехались и он увидел перед собой огромный стол, за которым уже расположились директора, а за ними, в гигантском витринном окне открывался вид на ночной Сочи.

— Добро пожаловать, Матвей Евгеньевич, — сказал мужчина среднего возраста, тучного телосложения, которое скрывал дорогой фиолетовый костюм, — Меня зовут Александр Арт. Прошу вас, садитесь. Располагайтесь.

— Благодарю, — ответил Матвей, — раз вы меня уже знаете, вы наверняка догадываетесь зачем я здесь.

— Несомненно, — сказала худощавая женщина в облегающем платье до пола и длинными светлыми волосами, — я Марианна Леви, это — Виктор Вега. Если я правильно понимаю, то вас беспокоит проблема с полицией?

— А вас она не беспокоит? — спросил Матвей, — Если я всё правильно понимаю, то СКВП передавали вам мои рапорты? А значит вы в курсе, что среди полицейских есть повстанцы и их немалое количество.

— Да, — голос Виктора Веги звучал совершенно не заинтересованным, — но почему это должно волновать вас? Полиция Сочи, как и любого другого города Новой России находится под контролем «МегаТех». Вам бы стоило больше уделять внимания непосредственно этой бандитской шайке, имеющей наглость именовать себя «Новым веком».

— Часть полиции являются членами «Нового века». Среди них растёт количество недовольных и для корпорации этот недосмотр может оказаться смертельным. Как вы знаете, я не первый день работаю оперативником СКВП. У меня есть опыт ведения подобных дел. И я понимаю, что бунт полицейских может оказаться угрозой гораздо большей, нежели нападение «Нового века». Мы с вами пришли к той самой ситуации, когда вам необходимо размышлять немного глубже и попробовать посмотреть на ситуацию под другим углом.

— Что вы имеете в виду, позвольте осведомиться? — Александр Арт приподнял от удивления седую бровь.

— Я не знаю точного количество, но точно несколько сотен полицейских недовольны своим положением. Без поддержки полиции «Новому веку» не удастся совершить переворот, который планировал мой дубликат. Потому самым логичным решением мне кажется грамотное отделение одних от других. Вы управляете полицией, потому именно вы можете сделать так, что они не будут заинтересованы в союзе с «Новым веком». Часть из них можно перераспределить и отправить в другие города. Часть мотивировать… финансово, а часть, — Матвей развёл руками, — что же, придётся арестовать за дезертирство. Но тогда вы сможете обойтись малой кровью, а у «Нового века» пропадёт мотивация.

— Невероятно! — сказала Марианна Леви, — Просто невероятно! Простите, Матвей Евгеньевич, но вы действительно думаете, что это наш первый бунт? Что вам даёт право приходить сюда и рассказывать нам как мы должны вести себя со своими подчинёнными? Заплатить? Им? Да им всегда будет мало!

— Моя коллега права, — продолжил Александр Арт, — поймите, если мы пойдём на уступки госслужащим — мы останемся ни с чем. Полиция — это полностью наша юрисдикция, Матвей Евгеньевич. А ваша — это «Новый век». Так давайте же займёмся каждый своим делом?

— Коллеги, вы, кажется, кое-что забываете. — Матвей облокотился на стол и посмотрел на каждого из присутствующих членов совета директоров, — Я не нахожусь в вашей юрисдикции. И я не ваш мальчик на побегушках. Я представляю объект, с которым вы, коллеги, заинтересованы в торговле, так как мы даём вам то, что есть у нас, но нет у вас. И для того чтобы наше сотрудничество оставалось продуктивным, а самое главное — долгосрочным, нам необходимо решать вопросы совместно. В конце концов, если «МегаТех» падёт, то от этого проиграют обе стороны. Зачем же рисковать?

— Матвей Евгеньевич, мы ни в коем случае не хотели вас оскорбить. — сказал Александр Арт, — Мы всего лишь говорим вам, что беспокоиться не о чем. Нас действительно волнует обстановка в «Новом веке», но поверьте, вопрос с полицией мы сможем урегулировать без проблем.

— Что ж… — Матвей встал из-за стола, — Я на это очень рассчитываю. Именно об этом я и доложу в рапорте СКВП. Всего доброго.

Матвей был взбешён. Всю дорогу обратно он прокручивал слова совета и до конца не мог поверить насколько они самоуверенны.

«Сборище самодовольных кретинов, — думал он, — неудивительно, что нижний уровень готовит бунт. Ведь они даже к своим относятся как к куску дерьма.»

Подходя к бару, оперативник заметил, что всё вокруг в дыму, а у входа нет привычных бездомных и проституток. Вывеска «Усталого путника» валялась на асфальте, рядом с осколками стекла и кусками раскуроченного металла. Сам бар был опечатан полицией, но Елистратова нигде не было видно, значит на вызов приехала другая бригада. В переулке за домом стояла единственная карета скорой помощи, возле которой Юля кричала на врачей. Матвей сразу подбежал к ним.

— Что случилось? — спросил он.

— Где ты был?! — крикнула Юля. Её красивое лицо было запачкано кровью, как и одежда, — Бар расстреляли и кинули внутрь гранаты!

— Что?!

— Они словно знали! Знали, понимаешь! Скорая не приезжала больше часа! Ублюдки! Почему вы не приезжали так долго?!

Двое врачей даже не попытались сделать вид, что им есть дело.

— Где ты был?! — злобно спросила девушка.

— Мне нужно было отъехать.

— Несколько десятков человек погибли, среди них Гипс и Арти! «Путник» полностью разрушен! Дрын в тяжёлом состоянии, его никак не увозят эти гниды! А тебе нужно было отъехать?!

— Послушай, я не…

— Где Рыжий?! Он не с тобой?!

— Нет. Чёрт! Юля, послушай: езжай в больницу с Дрыном, сообщи его ребятам, я пока поеду искать Рыжего, найду его и мы подъедем в госпиталь, хорошо?

— Хорошо. — на глазах девушки появились слёзы, — Найди его, ладно?

— Ладно. — пообещал Матвей и отправился к единственному человеку, который сможет помочь ему найти громилу.

18

Матвей бежал изо всех сил к дому Роберта Божко. В голове его мысли летали из стороны сторону. Кто устроил диверсию, а самое главное — зачем? Его специально призвали, чтобы максимально мирно решить вопрос в повстанцами и при этом кто-то просто уничтожил их штаб. Нет, не просто. Это не был предупреждающий удар. В тот момент в баре находились Гипс, Арти и Дрын. Люди, на которых в «Новом веке» держится очень многое. Неужели «МегаТех» таким образом перешёл к наступлению? СКВП наверняка передавали им рапорты Матвея, а значит, что Роберт так же под прицелом. Самое главное — успеть.

Оперативник влетел в подъезд и поднялся на последний этаж. В коридоре была открыта одна дверь, свет из квартиры освещал жёлтым пятном стены и пол полукругом. Это была квартира Роберта.

Матвей медленно подошёл к двери и прислонился к стене. Быстрым движением он заглянул внутрь и увидел огромный силуэт, который перепутать с кем-то невозможно.

— Рыжий, какого чёрта ты здесь делаешь? — спросил Матвей и зашёл внутрь.

Громила с биомеханическими руками повернулся к Матвею. За ним сидел Роберт в своём комфортном кресле. Его голова была неправильной формы, вся в крови и с явными отпечатками рук Рыжего. Очки виртуальной реальности, сломанные и разбитые были вжаты в черепную коробку. Кровь окрасила красным одежду, кресло и пол под хакером.

— Хэй, босс! — улыбнулся Рыжий, — Чёрт, не успел закончить подарок до твоего возвращения!

— Это ты? — Матвей старался держаться спокойно, — «Путник»? Твоя работа?

— Конечно! Как только ты отчалил в «МегаТех», мне сразу сообщили об этом. Дали зелёный свет. Я долго ждал этого момента, босс. Долго. Теперь меня ждёт путь наверх.

— Ты убрал всех. Всех, кто может быть опасен для корпорации.

— Почти всех. Осталось дело за малым.

— Полицейских возьмёт на себя корпорация… Дрын в тяжёлом состоянии. С ним Юля.

— Да… — грустно протянул Рыжий, — Её мне жалко больше всего. Хорошая девчонка. Ну, что поделать? Такова цена свободы.

— Цена свободы. — повторил Матвей, — В госпиталь нельзя. Там много народу. Да и отсюда нужно по хорошему убираться.

— Дело говоришь.

— Заводи машину, Рыжий, я сейчас.

Громила вышел из квартиры, Матвей остался один на один с телом Роберта. Убедившись, что Рыжий спустился, Матвей начал обыскивать небольшую квартирку хакера. Роберт был слишком умён, чтобы не задумываться о своей безопасности. Другой вопрос, что он не ожидал предательства со стороны Рыжего и того, что его лидер — это человек даже не из этого мира. Но о безопасности он должен был подумать и Матвей оказался прав. Под раковиной Матвей обнаружил пистолет и патроны к нему.

— Спасибо, приятель, — сказал Матвей телу Роберта, — прости.

Он убрал пистолет в джинсы за спину и спустился к Рыжему. Тот уже ожидал его в машине у входа в дом.

— Бар разрушен. — сказал Матвей и сел на пассажирское сиденье, — Моя квартира тоже. Где можно перекантоваться?

— У меня. — пожал плечами громила и завёл мотор.

— Я думал ты живёшь в баре.

— Ну… Скажем так: я не люблю гостей. И дома оставаться не люблю.

Квартира Рыжего оказалась в нескольких минутах езды от дома Роберта. Такое же серое здание, такой же подъезд, такой же внутренний двор. Внутри полный бардак, за который Рыжий даже не подумал извиняться. Куча шмоток и пустых банок из-под эля закрывали почти весь пол, а одинокая софа была в чём-то изгваздана.

— Чувствуй себя как дома. — буркнул громила, открывая холодильник, а потом добавил, — А ты знаешь, сегодня прекрасный день!

Матвей вопросительно посмотрел на Рыжего.

— Я б вообще стёр всех этих гнид.

Почему-то Матвея эти слова сильно задели.

— Скажи мне, — оперативник опустил голову и посмотрел на грязные ногти, — а ты не думал, что «МегаТех» тебя просто использует? Как и наши.

— Конечно, используют! — громко гаркнул громила и сделал смачный глоток воды, — Но благодаря им у меня есть еда и вода. И даже немного кредитов. Но это всё мелочи. У меня есть цель. И я к ней очень близок.

— А если тебя кинут?

— Кто?! — удивился Рыжий, — «МегаТех»? Ваши? Нет, брат, я им нужен. Я гарант того, что ты выполнишь свою работу. Тем более, мы почти всё сделали! Основные горлопаны «Нового века» либо мертвы, либо в больнице. Ты же, дорогой мой, выйдешь на связь с Елистратовым и замочишь его. Ну, или я замочу. Не важно. И всё. Тёпленькое место на верхнем уровне у меня в кармане.

Рыжий поставил бутылку воды на стол и начал постукивать по тыльной стороне ладони биомеханической руки.

— Что-то не так с контактами, зараза. — грустно подытожил он, — Не проходит сигнал в мозг. Иногда совершенно её не чувствую. Надо бы заняться вопросом, да деталей нормальных не достать. Здесь. А вот там…

— Ты же был с этими людьми столько времени. Неужели ты не чувствуешь жалости к Гипсу? Арти? К Роберту? Юле?..

— Чувствую, Матвей. Конечно, чувствую. И если бы был способ сделать всё иначе… — он выдохнул, — Но его нет. Ты знаешь это лучше меня. Ты же не сильно от меня отличаешься. Тебе приходится притворятся кем-то другим, чтобы достигать своих целей. А какие они эти цели?

— Это другое, Рыжий, — Матвей подошёл у замызганному окну, — это — моя работа. Я работаю и получаю за это деньги.

— Да, но ты можешь себе позволить жить там где хочешь? Делать то, что хочешь? Спать с кем хочешь? Есть то, что хочешь? А я — нет.

Матвей засмотрелся на неоновую вывеску напротив. Очередной стриптиз клуб, которой по факту наверняка бордель. Обнажённая девушка, созданная из множества линий зелёного цвета подмигивала ему приглашая зайти внутрь. В этом образе ему показался кто-то знакомый. Давно ушедший из его жизни, но оставивший неизгладимый след.

— Нет, Рыжий. Я тоже не могу. — он повернулся к нему, достал из-за спины пистолет Роберта и нацелился громиле промеж глаз, — И знаешь в чём моя проблема? Я слишком долго жил чужими желаниями. Чужими выгодами. Служба, отец, начальство. Я такой же как они. Как те, кого ты сегодня убил. Люди всего лишь хотят лучшей жизни для себя и своих детей. Они хотят того же, чего и ты. Только ты не понимаешь одного: как бы упорно ты не лизал задницу шишкам «МегаТех», тебе никогда не стать одним из них. Ты — огромная машина для убийства из нижнего уровня. И навсегда им останешься в их глазах.

— Э, приятель! — Рыжий поднял руки и немного отошёл назад, — Ты чего?! Ты чего?! Ты что, защищаешь этих?.. Зачем? У тебя работа, так давай выполним эту работу?

— Поздно, Рыжий. Ты своей выходкой лишний раз подтвердил мои убеждения. Ты не общался со многими несчастными, которые лишаются всего. Ты как будто не слышал Елистратова… Ты эгоист, Рыжий, и это хорошо. Человек должен думать о себе. Но идти к своей цели шагами, которыми идёшь ты… Приятель, это не по-человечески.

— И что теперь?! Ты меня грохнешь, и начнёшь бунт?! Да ты сдохнешь! Это не твоя война, парень! Это не твоя война! Ты здесь сколько?! Меньше года?! И ты думаешь, что всё понял про нас?! Про наш мир?! Про этот город?!

— Ты прав, я здесь недолго. Но мне кажется я понял достаточно.

После этих слов Матвей спустил курок пистолета и свинцовая пуля проткнула лоб его связного. Рыжий, огромный человек, заменивший свои руки на биомеханические был настолько ослеплён своей идеей, что даже предположить не мог, что умрёт от руки своего соратника. Как не могли предположить те, кого убил Рыжий.

Массивное тело опустилось на колени и c грохотом рухнуло лицом вниз. От его головы ореолом растеклась багровая кровь. Матвей опустил руку и почувствовал что-то схожее с эйфорией. Он грустно улыбнулся, осознавая все последствия своих действий. Он больше не выйдет на связь с СКВП. Не увидит друзей, не увидит отца и Лизу. Он никогда не вернётся домой. Он останется в мире, которым проникся меньше чем за год. Проникся людьми, которые мечтают о лучшей жизни. Проникся идеями, которые преследовал его дубликат. Он уже когда-то бросил людей, которые стали ему близки. Бросил её и не позволяет теперь себе привязаться к кому-то. Он не повторит такой ошибки.

И единственный человек на нижнем уровне, который знал, что Матвей — пришелец из другого объекта лежал перед ним в луже крови.

Теперь это стала его война.

19

В городе, где соседи привыкли к выстрелам, не стоит беспокоится о том, что кто-то раньше утра найдёт тело Рыжего. А если принять тот факт, что он был предателем, свои его искать тоже не будут.

Матвей закрыл входную дверь квартиры, спустился на первый этаж, осмотрелся и быстро запрыгнул в автомобиль Рыжего. Нельзя сказать, что оперативник выучил нижний уровень наизусть, но основные ориентиры он запомнил, потому добраться до больницы для него не составило труда.

Госпиталь был переполнен болеющими, ранеными, травмированными людьми. Они покорно ожидали своей очереди на приём, иногда могли просидеть несколько часов, ведь в городской больнице персонал выделяла корпорация и его катастрофически не хватало.

За стойкой в приёмном отделении стояла тучная дама, вместо глаз у неё располагались окуляры, а сгорбленный нос, тонкие, еле заметные губы, накрашенные красным и взъерошенное каре делали её похожим на сову. Она совершенно не обращала внимания на стоны пациентов, как и на столпившуюся очередь возле стойки.

— Простите? — крикнул Матвей, пробираясь сквозь нескольких людей.

— Куда ты прёшь?! — крикнул старичок так же добивающийся внимания дамы за стойкой.

— Что ты орёшь, старый? — крикнула женщина с другой стороны, — Это Матвей Фёдоров. Он помог моему сыну три недели назад! А ну-ка пропусти его! Пропустите его! — она повернулась к оперативнику, — Вы здесь из-за взрыва, да?

— Да, — ответил Матвей и повернулся к даме за стойкой, — Дрын… ой… Алексей Косточкин. Как он? В какой палате?

— В шестьдесят второй. — не отвлекаясь сказала дама.

Матвей поблагодарил даму и вступившуюся за него женщину, протиснулся через людей к лифту и поднялся на шестой этаж. Силуэт Юли в другом конце коридора он узнал сразу. Стройная спортивная фигурка, подчёркнутая формой медицинского работника, русые волосы, слегка растрёпаны, спадают на плечи неровным водопадом. Она была полностью истощена. Четыре часа Юля Хрусталёва буквально собирала на операционном столе Дрына. Каждый имплант она аккуратно вставляла на место, каждое сухожилие она сращивала скрепляющим лучом, каждую рану она обеззараживала и регенерировала. Если бы она не прогнула главного врача госпиталя на проведение операции под её наблюдением, то Дрын недожил бы до утра. Взамен главврач попросил её отдежурить неделю в его больнице.

— Как он? — спросил Матвей.

Юля обрадовалась и обняла оперативника.

— Хорошо. Придёт в себя скоро.

— А ты как?

— Вымотана.

— Это был Рыжий. — Матвей опустил голову. Юля отклонилась в сторону и закрыла ладонью рот.

— Что? — тихо спросила она.

— С самого начала это был он. Этот ублюдок сливал информацию корпорации несколько лет. А ночная выходка… Это был подарок. Уничтожение главных действующих лиц «Нового века». Мне тупо повезло не оказаться в баре когда…

— Но как? — мысль о предательстве громилы не укладывалась в голове девушки. — Зачем?!

— У него были свои причины. Всю свою осознанную жизнь он хотел жить на верхнем уровне. Мы для него лишь метод достижения цели, не более того.

— Ты его видел?! Где он?

— Я застал его в квартире Роберта. — Матвей прислонился спиной к стене, — Он убил его, Юля. Зверски… Жёстко… Я проследил за ним до его квартиры… Там он и останется.

Юля расплакалась. Толи от злости, толи от обиды.

— Прости, что…

— Не за что извиняться! — прикрикнула девушка, — Просто… Чёрт! Я не хочу в это верить. Я представляю какого тебе.

— Уже светает. — Матвей посмотрел на электронные часы на стене, — Вечером нужно встретиться с Елистратовым. Пора. Время пришло. Другого шанса у нас не будет. Я, правда, пока не знаю как с ним связаться.

— Я закончила здесь, только переоденусь. Сегодня ты можешь остаться у меня.

— Да нет, — засмущался Матвей, — я…

— А где ты останешься? — девушка улыбнулась, — Четыре утра, твоя квартира полностью разрушена, а мне, если честно, не помешала бы выпивка и приятная компания.

— Спасибо. — обрадовался Матвей. Спать на улице была так себе перспектива, — А как же твоя бабушка? Я не помешаю?

— Не переживай. — ответила девушка, — Она встанет через полчаса и отправится обсуждать со своими подружками былые времена до самого обеда. Да и потом для неё будет честью принимать нашего лидера.

Квартира Юли и её бабушки была небольшой, но очень уютной. Один из самых первых небоскрёбов Сочи построенный «МегаТех» находился в двух шагах от пляжа, отгороженного забором из стеки-рабицы. Жители нижнего уровня могли насладится видом на море, но только издалека, тогда как на верхнем уровне располагались специальные смотровые площадки и несколько лифтов на пляж. Каждый день работяги наблюдали как развлекается в воде молодежь и прогуливается по берегу пожилая элита верхнего уровня.

В квартире было две комнаты, кухня и небольшой коридор. Старая планировка, к которой привыкли жители дома, но никак не гости. Однако, Матвею обстановка напомнила чем-то дом.

Они зашли внутрь, Юля бросила карточку-ключ на круглый деревянный столик и пригласила Матвея зайти. На стенах, оклеенных незамысловатыми обоями висели картины, написанные ещё до войны корпораций.

— На кухне есть небольшой диван. — сказала Юля, — Можешь лечь там. Выпьешь?

— С удовольствием. — согласился оперативник, — У вас очень мило.

— Спасибо. — обрадовалась девушка и достала из холодильника самогон, — Бабушке дали эту квартиру как первой переселенке. Она работала в «МегаТех» уборщицей… Страшно представить сколько лет. Забавно… — задумалась она, — Ведь она искренне верит, что у нас всё хорошо.

— Дай угадаю? Стабильно?

— Да. Стабильно. Она не видит всего ужаса, который видим мы.

— Её можно понять. Наверное для неё всё действительно замечательно.

Матвей достал стопки из шкафчика над раковиной и разлил по ним самогон.

— Значит, — начала Юля, — это случится? Настало время?

— У нас нет выбора. Я не знаю, что Рыжий наговорил директорам «МегаТех». Но терять времени больше нельзя. Мы не получим должной поддержки, но если мы не сделаем шаг сейчас, нас просто сотрут с лица земли.

Юля положила острый подбородок на изящную ладошку, проводя указательным пальцем другой руки по краю полной стопки.

— Я давно готовилась к этому. Правда. Но мне почему-то всегда казалось, что этот момент никогда не наступит. Мы так долго готовимся, столько сделали. А они одним ударом вынесли лучших из нас.

— Давай за них? — предложил Матвей, — За наших ребят. Теперь мы ответственны не только перед собой, но и перед ними.

Они выпили. Самогон оказался очень приятный по вкусу, отдавал карамелью, но на чём он был настоян оперативник решил не уточнять.

— Вечером я встречусь с Романом. Он давно ждёт нашей команды. Но, чёрт, я — лидер «Нового века» и не знаю как с ним связаться! Глупо как-то. Роберт всегда был нашим связным… А теперь…

— Хм-м, — промычала Юля, — он живёт на нижнем, верно?

— Насколько мне известно, да. Как и почти вся полиция.

— Его адрес наверняка есть в единой базе больниц Сочи. Им же… ну… отказали… тогда. — сказала она очень тихо, — Я смогу проверить. У меня есть доступ.

— Юля! Ты гений! — обрадовался Матвей и налил ещё, — Ты волшебница!

— Да нет, я просто отлично знаю чем могу быть полезна.

Они выпили ещё. Потом ещё. Немного посмеялись. За окном совсем рассвело, послышались первые звуки улицы. Юля, после нескольких стопок самогона расслабилась и рассказала Матвею о детстве. О том, как росла в этом районе. Как её воспитывали родители, а когда их не стало — бабушка. Почему выбрала профессию медика. А потом она почувствовала как ей хочется обнять его. Поцеловать. Страстно. Взять его за руку и отвести за собой в её небольшую комнатку и там, под шум утреннего города и моря забыться на какое-то время. Дать волю желанию.

Она всегда разделяла работу и личную жизнь, потому что это может негативно сказаться на положении дел в «Новом веке». Но какое это имеет значение, если скоро всё может закончится? Вдруг у неё больше не будет возможности поцеловать его? Она наверняка будет жалеть об упущенном мгновении.

Девушка встала из-за стола, положила руку на свою шею и потянулась, разминая затёкшие мышцы. Матвей не сразу понял, чего она от него хочет, но сказать, что он этого не хотел — было бы неправдой. Она стянулся резинку для волос, повернулась к Матвею и взяла его за руку. Он поднялся и проследовал за ней в её комнату. Аккуратную, с небольшим окном, выходящим на море за бесконечной сеткой-рабицей. Под шум улицы и моря они поцеловались. Матвей нежными движениями гладил её спину, а она его шею. Юля стянула с себя футболку, обнажая свои утончённые формы, потом слегка запачканные от рабочего дня джинсы, а затем легла на кровать приглашая Матвея присоединиться к ней. В то утро они впервые занялись любовью, но чувствовали друг друга, словно вместе уже много лет.

20

Кабинет-приёмная Юли Хрусталёвой находился недалеко от центра Сочи. Девушка неплохо зарабатывала на приёме больных, когда больницы были перегружены, а слава о её профессионализме дошла и до верхнего уровня. Иногда к ней на приём записывались топ-менеджеры «МегаТех», представляясь другими именами, но она с лёгкостью вычисляла их принадлежность к верхнему уровню.

С Матвеем Фёдоровым она познакомилась несколько лет назад, когда его соратника ранили в потасовке. Это можно назвать случайной встречей, так как её кабинет как раз находился недалеко от места столкновения, а в тот вечер она задержалась, чтобы внести все данные в базу. Молодой человек буквально ворвался в её кабинет, держа на плечах раненого паренька сильно моложе их. Юля, без лишних вопросов положила паренька на стол, обследовала его и зашила рваную рану. Матвей поблагодарил девушку и спросил что он может сделать. Он понял, что девушка узнала его и единственное, что она попросила взамен — помочь достать лекарства в кабинет и заодно для её бабушки. Лидер «Нового века» выполнил просьбу через четыре дня.

Несколько раз она приходила в «Усталый путник», где познакомилась с Дрыном, Арти, Рыжим и другими завсегдатыми бара-штаба. Такая очаровательная девушка с глазами чёрными, как космос сразу привлекла к себе внимание, но так же сразу дала понять, что она — не очередная фанатка «Нового века», а серьёзный работник медицины, который просто необходим организации.

Она уже сбилась со счёта сколько раз выручала «Новый век». Юля, иногда с помощницей, постоянно принимала обычных граждан нижнего уровня совершенно бесплатно, помогала в местной больнице, а ещё, когда это было необходимо, зашивала бойцов «Нового века». Постоянным клиентом, конечно же, был Дрын и его люди. Контрабандисты постоянно ходят под прицелом, потому попасть в передрягу для них — совершенно обычное дело. Она никогда не просила еды или кредитов за свою работу, но Матвей и другие всегда благодарили девушку кто чем может.

Юля знала, что грядут перемены. Она понимала, что строй, который сейчас навязан «МегаТех» просто не выдержит натиска рано или поздно. Её идеалы совпадали с идеалами «Нового века». Она хотела равноправия для всех, честной оплаты труда, помощи нуждающимся. Так, со временем, она стала активисткой «Нового века», но при этом держалась в тени, чтобы так или иначе добывать информацию о её клиентах с верхнего уровня.

Предательство Рыжего и смерть её соратников сильно ударили по ней. Она никогда не скажет об этом ни Матвею, ни кому-либо другому, но ей хотелось кричать. Реветь в подушку целый день из-за той несправедливости, которая на них обрушилась. Но поддаваться сейчас эмоциям нельзя. Она должна сфокусироваться на следующих шагах, чтобы отомстить за своих соратников.

Утром они вели себя как пара, которая вместе всю жизнь. Они молоды, красивы, им интересно друг с другом. Единственный вопрос, который возник в голове у девушки: почему она не сделала этого раньше? Но потом успокоила себя тем, что видимо время просто было не подходящее.

Бабушка Юли, пожилая дама, повидавшая жизнь с разных углов застала их на кухне. Они пили чай и о чём-то смеялись. Её украшенное морщинами лицо засияло улыбкой, когда она увидела Матвея. Красивый, подтянутый, вежлив. Чем не отличная пара для её золотка? Шрам? Ну, а что шрам? Сейчас не простое время. Да и верила она, что благородные шрамы украшают мужчин.

Попрощавшись с бабушкой, Юля и Матвей вышли из квартиры. До кабинета-приёмной они добрались очень быстро, но Юля отказалась садиться в машину Рыжего и настояла ехать на её. Скромный маленький электрический автомобиль с трудом выжимал из себя шестьдесят километров в час, но ей этого вполне хватало.

Матвей поймал себя на мысли, что в её кабинете уютно как дома. Видимо человек делает место, а не место человека. Пока она что-то вбивала в старенький компьютер, он ходил и рассматривал напечатанные на бумаге постеры к фильмам, концертам и мюзиклам, которые никогда не проходили в Новой России. Ему показался забавным тот факт, что некоторые лица были узнаваемы и имели популярность и в его родном объекте.

— Готово! — победно заявила девушка, — Елистратов Роман Игнатьевич. Восьмая улица, дом четырнадцать.

— Спасибо, Юля, — он подошёл к девушке и поцеловал её в макушку, — едем.

Район, где проживал Елистратов называли «частный сектор». Это была территория Сочи, но достаточно далеко от центра и небоскрёбов. Практически всех полицейских из нижнего уровня старались селить на окраинах города, ведь полицейский — это работник «МегаТех», обеспечивающий порядок. Жителям не нужно дружить с полицейскими, быть их соседями, знать их жён и детей. У Елистратовых был скромный одноэтажный домик, обшитый старым сайдингом. Перед домом небольшой участок, не больше сотки и аккуратная дорожка из гравия, ведущая ко входу. Матвей попросил остаться Юлю в машине, а сам подошёл к невысокому заборчику из сетки-рабицы. Он позвонил в звонок и сделал два шага назад.

— Какого чёрта?! — Роман явно не ожидал увидеть Матвея, — Ты сдурел?!

— Роман… Я…

— Тихо! — скомандовал Елистратов, аккуратно закрыл дверь и подошёл к Матвею.

— Ты совсем с ума сошёл?! Являться ко мне домой?! Как ты меня нашёл?!

— У меня свои методы. У тебя выходной?

— Тебя это вообще не должно волновать! — от Елистратова послышался вчерашний запашок самогона, — Чего тебе нужно?!

— Пора, Рома.

Полицейский выпрямился и скрестил руки на груди.

— Ты серьёзно? — решил удостовериться он.

— Ты слышал про бар?

— Да. — Елистратов опустил голову, — Сочувствую.

— За этим стоял Рыжий. Он убил Роберта. Других. Он работал на них. Сдавал им каждый наш шаг.

Роман изменился в лице. Суровый полицейских был напуган словно мальчишка.

— Они наверняка знают и о тебе, — продолжил Матвей, — это вопрос времени. Так что, Рома, сейчас или никогда.

— А как же поддержка с воздуха?

— Её не будет. Мне кажется, что её могло никогда и не быть. Рыжий наплёл про всё это, чтобы дать нам больше уверенности.

— Сегодня я сообщу своим. По тайному каналу. Ночью встретимся в ангаре, в трёх километрах от Сочи. Выезд вам обеспечат мои ребята. Никому ни слова. Держитесь подальше от камер, старайтесь не привлекать внимания.

— Хорошо. Спасибо тебе.

— Не за что, лидер «Нового века». Не за что.

Елистратов развернулся и прошёл в дом. За долю секунды, когда Роман открывал дверь, Матвей смог разглядеть сидящую в гостиной супругу полицейского. Она смотрела куда-то в никуда, а затем перевела свой мёртвый взгляд на оперативника. В этот момент Матвею стало сильно не по себе.

21

Вечером того же дня Матвей и Юля без проблем выехали из города. Кордон полицейских пропустил их не спросив ни документов, ни выездного назначения. Роман Елистратов своё обещание выполнил.

Ангар, в котором должна состояться встреча, находился на территории заброшенной фермы, не представляющей никакого интереса для «МегаТех». Елистратов и его люди частенько выезжали туда пожарить мясо, пострелять и просто обсудить сложившуюся ситуацию без лишних ушей. Именно там полицейский, в очередной раз услышав протестные настроения своих подчинённых, принял решение способствовать набирающему мощь «Новому веку».

В ангаре их уже ожидали трое: Роман Елистратов, его главный помощник Аркадий и угрюмый тучный мужчина по имени Ростислав. Последних двух до сегодняшнего дня Роман не представлял.

— Нормально добрались? — спросил полицейский.

— Да, спасибо. — ответил Матвей.

— Присаживайтесь, господа. — Елистратов посмотрел на Юлю, — И дама.

Они разместились за старым пластиковым столом и Роман достал несколько карт Сочи, планы здания «МегаТех» и ещё какие-то бумаги, чем вызвал недоумение Ростислава.

— Печатный формат? — тонким голосом сказал мужчина, — Серьёзно?

— Знакомьтесь. — Роман показал на своих компаньонов, — Ростислав. Наш хакер. Аркадий — мой помощник. А бумажный формат, Слава, — он повернулся к тучному мужчине, — потому что потом его можно сжечь.

На разъяснение начальника хакер закатил глаза.

— Мы начнём с северного прохода. Моя смена будет патрулировать восемь кварталов возле здания «МегаТех» с шести утра до шести вечера. Обычно совет директоров приходит в 9—9:30 утра. Они приезжают со своей охраной, она провожает их до лифта, а затем дежурит на этаже. Это полу-киборги, если честно, потому валить их нужно чётко и быстро, прямым попаданием в голову. Если промахнулись — пиши пропало. Как только последний из совета зайдёт в здание, мы объявим о чрезвычайной ситуации, которую должны обеспечить твои люди.

Он посмотрел на Матвея.

— Обеспечим. — ответил оперативник, — Как только вы снимете кордон с врат на верхний уровень. Часть людей уже будет там. Уборщики, воспитатели, электрики. Все будут вооружены. Не серьёзно, конечно, как ваши, но будут. Часть нашего склада пропала при взрыве в баре. Хорошо, что мы вывезли половину в другое место. Они выйдут на улицы в сторону «МегаТех», будут скандировать лозунги, отвлекать.

— Тогда-то мы и подоспеем. Но вместо того, чтобы крутить ваших — направимся в главное здание.

— Скорей всего, — добавил Матвей, — в Сочи введут чрезвычайное положение и запросят поддержку из близлежащих городов.

— Не запросят. — перебил Ярослав, — Я настрою приёмники таким образом, что они будут думать, что сигнал уходит, но принимать его никто не будет. Тоже самое с подкреплением. Ни один полицейский, чей жетон находится в нашей базе не будет оповещён о каких-то мероприятиях. Зато на связи будет Роман Игнатьевич.

— Это здорово. — одобрил Матвей, — Далее, захватив здание мы поднимаемся на верхний этаж. Доступа на крышу у совета не будет, потому они окажутся в капкане на верхнем этаже «МегаТех». Им я предложу капитулировать в обмен на гарантию безопасности. Они смогут беспрепятственно покинуть Новую Россию в течении трёх часов, как только подпишут документы о передаче корпорации в наше управление. Если этого не произойдёт, то на документах окажутся их мозги, так что я думаю, они согласятся.

— Зачем их спасать?! — удивился Елистратов, — Их опасно оставлять в живых.

— Это… Скажем так: классических ход. Если их убить, то мы будем выглядеть террористами, захватившими власть. А если дать им возможность спастись, то покажем остальным, что мы милосердны. Что наша цель — не уничтожение конкретных людей, а создание нового общества, с абсолютно равными правами.

— Ну, что ж… — Роман почесал подбородок, — Трезво. Давай так. Но имей в виду, что тебя они уничтожат при первой возможности.

— В этом и разница между нами. — Матвей покручивал листок А4 с поэтажным планом, — Я, ты, Юля, остальные… Мы готовы дать второй шанс. Это и нужно нижнему уровню. Это нужно всей стране. А верхний, увидев, что можно жить иначе, не будет сопротивляться. — оперативник встал из-за стола и сделал несколько шагов вокруг, — После того, как совет вывезут, мы включим теле-радио трансляцию. Нас должно быть слышно и видно от Сочи до Выборга. Я объявлю о перераспределении ресурсов «МегаТех». О том, что старая вертикаль власти, та, в которой привыкли жить топ-менеджеры корпорации, уничтожена. Что наступает новое время. И боятся обычным работягам больше нечего.

— Это в том случае, если у нас всё получится. — скептически сказал Ростислав, — Мы обеспечим всё необходимое с нашей стороны. Освещение переворота будет в формате 24/7. Мы подготовили более тысячи дронов с камерами. «МегаТех» наверняка будут подключать экстренные каналы связи, но мы будем постоянно атаковать их и перенаправлять в никуда.

— Сколько людей ожидается с твоей стороны? — спросил Елистратов.

— Около трёх с половиной тысяч на верхнем уровне и ещё две с нижнего.

— С нашими ребятами получится около десяти. Слабый шанс. Очень слабый.

— Да, но мы не начинаем масштабную войну. Для того, чтобы попасть в «МегаТех» такого количества хватит. А остальное… Этим уже займусь я.

Елистратов не ответил, но в его глазах можно было распознать сомнение. Все присутствующие на сегодняшней встрече испытывали страх. Но остановиться сейчас — означало предать собственные идеалы. На это Елистратов пойти не мог. Как и не мог Матвей. Теперь от него, необычного оперативника из другого мира зависела судьба миллионов людей.

Обратно Матвей и Юля ехали молча. Матвей прокручивал в голове разговор с Елистратовым, события последних месяцев, вспоминал родной объект. Отец наверняка не одобрил бы его решения остаться здесь. Да и сам Матвей до конца не верил, что всё закрутилось вот так. Он так рвался стать оперативником СКВП, путешествовать по мирам, выполнять сложные задания, а в итоге нашёл то, что искал в шкуре своего дубликата.

Перед ними открылся вид на Сочи. Разноцветный, высокий, властный город, который завтра окажется полем боя. На секунду в голове появился образ Юли. Открытой, откровенной, сладко стонущей от удовольствия. Он повернул к ней голову. Она сидела на пассажирском сидении, подпирая подбородок рукой. Её волосы трепал ветер, а взгляд был направлен куда-то вдаль. Матвей положил ей руку чуть выше колена. Девушка отвлеклась от своих мыслей и улыбнулась ему.

— Юль… Если завтра всё пройдёт успешно… — сказал Матвей и сделал паузу, а затем улыбнулся в ответ. Она и интересом ожидала что ей скажет молодой человек, — Если всё получится, я бы очень хотел избавиться от этого шрама.

Девушка искренне обрадовалась такой просьбе и поцеловала Матвея в щёку.

22

Ровно в 8:00 к вратам на верхний уровень стали подтягиваться люди. Полицейские, как ни в чём не бывало, стояли в оцеплении в полной амуниции. Они ожидали команды.

В 8:30 в седьмой и четвёртый полицейский участок поступил приказ о подготовки боевых автомобилей к плановой поездке. Проверить ходовую, как ведёт себя транспорт, чтобы внести в рапорт информацию о техническом состоянии машин.

В 9:00 заправщики автомобилей перестали обслуживать своих клиентов, воспитатели детских садов оставили классы с детьми, сантехники бросили текущие трубы как есть, уборщики побросали электрические собиратели грязи. Все как один, вышли с рабочих мест и направились к главному зданию «МегаТех», оставляя в недоумении жителей верхнего уровня. К величественному зданию корпорации рекой стеклись несколько тысяч обычных работяг.

В 9:15 Матвей поцеловал Юлю. Страстно, как в первый раз, когда они остались ночевать у неё. Он попросил её быть на связи и помогать там, ведь она — это достояние «Нового века». Незаметно он положил ей в карман сложенный в несколько раз листок из тетрадки.

В 9:45 один из полицейских в здании «МегаТех» сообщил, что весь совет директоров находится внутри. Виктор Вега, Аристотель Вознесенский, Марианна Леви, Александр Арт, Лука Петриашвили. Они заперлись в огромном приёмном кабинете и попросили не беспокоить.

В 10:00 полицейские охраняющие врата на верхний уровень расступились, пропуская жителей нижнего уровня. Они заполняли лифты по максимуму и поднимались, а наверху, встречающие полицейские показывали им путь к главному зданию корпорации.

В 10:30 перед зданием «МегаТех» собралось несколько тысяч человек, которые скандировали нецензурные выражения в адрес совета директоров. Шум от этих протестующих разогнал граждан верхнего уровня по домам. Они запирали двери и окна, наблюдая по телевизору прямую трансляцию с места событий.

В 10:31 Елистратову пришёл приказ о разгоне митингующих у здания «МегаТех». Так же в приказе сообщалось, что на верхнем уровне введено чрезвычайное положение и объявлен синий код. Синий код, в терминологии «МегаТех» обозначал право на применение огнестрельного оружия.

Здесь и произошло то, чего совет никак не мог предвидеть. Несколько тысяч полицейских на боевых машинах отправились к месту, где проходит митинг, но вместо разгона, они оцепили протестующих и взяли под свою защиту. Ростислав в своём передвижном штабе, в компании нескольких хакеров заблокировали сигналы, поступающие из здания «МегаТех». Матвей появился перед зданием корпорации на одной из боевых машин, с Елистратовым за спиной. Их встречали громкими овациями.

Охранники, напичканные имплантатами и без единой своей части тела кроме лица выскочили из здания. Несколько снайперов моментально снесли им головы, ещё нескольких добил Елистратов.

Здание «МегаТех» было взято в кольцо, полицейские «Нового века» выстроили баррикады из мешков и покрышек, ограждая доступ. Образовалось несколько КПП.

Матвей, охраняемый Елистратовым и его людьми вошли внутрь. Испуганные сотрудники корпорации, проживающие на верхнем уровне и работающие в лобби упали на пол. Ростислав заблокировал все двери «МегаТех», не давая возможности работникам с других этажей перемещаться по зданию.

Ещё несколько охранников появились из ниоткуда, один смог даже пальнуть Елистратову в руку, но облажался, так как его костюм был оснащён защитой. После того, как первый этаж был зачищен, Матвей и Роман прошли к лифту, который был Матвею уже знаком.

Они поднялись на верхний этаж за несколько секунд. Двери открылись и перед ними предстали испуганные лица тех, кто несколько десятков лет правили «МегаТех» и Новой Россией. Тех, кто создал никому не нужное расслоение населения. Тех, кто сегодня сможет раз и навсегда искупить свои грехи перед множеством жителей Новой России.

— Встать! — скомандовал Елистратов, — К стене, живо! Руки держать на виду!

Все пятеро подчинились и выполнили указания полицейского. На штанах Александра Арта появилось тёмное пятно мочи.

— Вы наверняка знаете как меня зовут. — сказал Матвей, — Но вы не знаете зачем я здесь. Многие годы вы наживались за счёт обычный людей. Вы построили мир, где только приближённые к вам имеют право на достойное существование, но сегодня это изменится.

— Ах ты сукин сын! — крикнул Виктор Вега и сделал шаг вперёд, — Переиграть всё решил, мразь?!

Вместо ответа Матвей выстрелил Виктору в голову. Мозги члена совета директоров лёгкими микроскопическими уколами атаковали остальных четырёх.

— Я прошу вас не повторять ошибки вашего коллеги. — вежливо попросил Матвей, — Я подготовил для вас документ, где вы передаёте в собственность все активы «МегаТех» мне и Роману Елистратову. Документ вступает в силу с момента подписания. Вам будет предоставлено три часа, чтобы навсегда покинули территорию Новой России. Если вы согласитесь, мы вас не тронем. Даю слово.

За панорамным окном раздался хлопок. Один из дронов, снимающий всё происходящее потерял управление и на полной скорости влетел в пуленепробиваемое окно. Роман спросил в наушник что происходит, но вместо ответа услышал лишь помехи. Четверо оставшихся в живых члена совета директоров положили руки по швам и делали шаг вперёд.

— Ах, юноша, — сказали одновременно все четверо, — неужели вы думали, что всё будет так просто?

— Какого чёрта? — спросил Матвей, держа на прицеле каждого.

— Я слишком давно управляю «МегаТех», чтобы не быть готовым к подобному. — загробными голосами произнесли четверо, — Вы хотите их подписи о капитуляции? Этого никогда не будет.

После этой фразы они замертво упали к ногам Матвея и Романа.

— Чёрт! — крикнул Елистратов, — Больно! Какого хрена?!

Огромный телевизионный экран на стене включился. На нём были только помехи, среди которых еле различались очертания лица.

— Мне очень жаль, Матвей Евгеньевич, что произошло именно так. — сказал механических голос в телевизоре. Свет неожиданно погас, в комнате осталось только естественное, дневное освещение.

— Не могу… пошевелить! — сказал Роман и словно марионетка развернулся к Матвею, — Это не я! Это не я! Тело не слушается! Само… Как?!

— Первым, что я сделал после перерождения — вставил нейронные чипы в мозг каждому, кто работает на корпорацию. Полиции в первую очередь.

Роман сделал два выстрела. Первый раздробил Матвею каленную чашечку и тот рухнул, второй превратил его правую руку в месиво. Оперативник крикнул от боли, картинка перед глазами поплыла.

— О, нет-нет, — сказал голос в телевизоре, — не отключайся, прошу тебя, лидер «Нового века». Скажи мне, дорогой Матвей, что пошло не так? Ты выполнял свою часть сделки. Работу. Ты был гарантом, что бунта не состоится. Ты должен был успокоить своих подопечных от лица этого выскочки. Что же пошло не так?

— Матвей, о чём он говорит?! — сквозь неведомую силу спросил Елистратов, — Отпусти меня!

— Хорошо. — спокойно ответил голос.

Раздался неприятный писк, после которого голова Елистратова разлетелась по всей комнате.

— Кто ты, чёрт возьми? — из последних сил спросил Матвей.

— Как беспардонно с моей стороны! — воскликнул электронный голос, — Разрешите представиться, Матвей Евгеньевич, меня зовут Лазарь Кант. Я сын основателя «МегаТех» и бессменный его руководитель.

Матвей чувствовал, что вот-вот потеряет сознание, но приказывал себе не закрывать глаза.

— Это… не возможно… — оперативник харкнул кровью.

— В твоём мире — да. Я же… как бы тебе попроще объяснить? Цифровая копия мозга Лазаря Канта. Его мысли, желания, мечты. Я — это он. Мы единое целое. Я всегда был мишенью, дорогой Матвей Евгеньевич. И когда я спустился к ним… Я спросил их: чем я могу помочь? Они ответили мне насилием. Убили меня. Ты защищал не тех людей, лидер «Нового века». Те люди внизу — им нужно только одно: нытьё. Право обвинять кого-то в своей несостоятельности. Я пытался дать им работу. Возможность развиваться, но это им не нужно. И никогда нужно не будет.

— Не все… Не все… такие… как ты… описал…

— Согласен. Поэтому лучшие — здесь. А те, кто вышел сегодня к моему дому. Это — заскучавшие неучи.

— Чтобы… понять… их… Нужно… быть человеком… А ты им… не был… даже при… жизни.

Матвей сплюнул и посмотрел на экран. В глазах темнело, словно кто-то потихоньку приглушал свет. Фёдоров-младший закрыл их и ему стало очень хорошо. Спокойно и тепло. В темноте, где-то вдалеке показался свет. Он приближался к нему, а когда оказался совсем близко из света вышел знакомый силуэт. В элегантном синем платье и чёрных туфлях на высоком каблуке вышла его мама. Она была так красива! Матвей подошёл к ней и обнял. Она, не говоря ни слова, пригласила его проследовать за ней. Матвей улыбнулся как маленький ребёнок, ощутив эйфорию в груди, кивнул головой и отправился за мамой в яркий белый свет.

23

Юля ехала в кузове грузовика Дрына, уже далеко от Сочи. Через проверенный путь контрабандиста они направлялись к Москве, где Юлю ждала её старая подруга и обещала ей кров и замолвить словечко в местной больнице. Сидящий за рулём Дрын не спрашивал о состоянии девушки, потому что в сложившейся ситуации делать это было бы глупо.

Какое у неё могло быть состояние? Она потеряла всех в тот день.

Знакомых.

Близких.

Матвея.

Подавление восстания было слишком жестоким. Те полицейские, которые сопровождали протестующих открыли по ним же огонь. Кто-то сумел сбежать обратно, на нижний уровень, а души кого-то навсегда остались у главного входа в «МегаТех». В новостях потом говорили, что больше половины протестующих — это вообще не жители Новой России, а проплаченные иностранцы из соседних корпораций. Тела людей сожгли. В Сочи ввели комендантский час и предложили большое вознаграждение за тех, кто ещё хоть как-то мог быть причастен к восстанию. У неё не осталось выбора.

Бежать.

Бежать вперёд, не оглядываясь назад.

Дрына и ещё двоих его ребят она тайно вывезла из больницы, помогла долечиться. Времени не оставалось. Она попрощалась с бабушкой, сказав ей, что уезжает на стажировку в Европу, та поддержала внучку. Обе они понимали, что больше им свидеться не предстоит.

Сидя в кузове грузовика, Юля вспоминала своих ребят. Ведь для неё они были своими. Скольких она спасла, скольких вытаскивала с того света? И в один день это всё рухнуло.

Она засунула руки в карман куртки, чтобы немного согреться и обнаружила в одном из них скомканную бумажку. Юля аккуратно раскрыла её, пробежала глазами по тексту. Она сразу поняла от кого это. В уголках её глаз собрались слёзы.

«Моя дорогая Юля!

На самом деле я и сам не знаю зачем пишу это. Наверное, потому что хочу, чтобы ты знала правду. И если я не смогу сказать тебе её лично, то пусть будет хотя бы так.

Меня действительно зовут Матвей Фёдоров, но я не совсем тот человек, которого ты знала. Если я расскажу почему, ты всё равно не поверишь, но одно я хочу сказать точно: ты невероятная девушка! Ты прекрасный специалист и самая красивая из тех, кого я когда-либо встречал. Может быть я и не совсем тот Матвей Фёдоров которого ты знала, но я благодарен судьбе за то, что мне посчастливилось узнать тебя получше. А тебе меня. Ведь как бы то ни было я — это я.

И это я был с тобой тем утром. Это я был на совете и ночью после. Это я буду на восстании.

У меня действительно важная цель. И я, как любой нормальный человек… боялся. Но познакомившись с тобой ближе, мой страх улетучился навсегда. Вне зависимости от того, получится ли у нас завтра или нет, я хочу чтобы ты знала: ты вдохновила меня и вдохновляешь других. Спасибо тебе за это.

Могу ли я написать в этих строках, что ты засела у меня в голове и сердце? Будет ли это честно по отношению к тебе, если завтра у нас ничего не выйдет?

Наверное нет. Тогда давай поступим так… Если у нас всё получится, то я признаюсь тебе в любви. А если нет и ты читаешь эти строки… Вспоминай меня иногда, но не оплакивай, потому что твоя жизнь должна продолжаться. Ты достойна только самого лучшего, потому что ты светлый и нежный человечек.

Береги себя, Юленька. Матвей.»

Дрын, почувствовав, что сзади что-то не так спросил:

— Всё в порядке?

— Да, — ответила Юля и вытерла слёзы, — я просто немного устала.

ЭПИЛОГ

Евгений Николаевич неумело завязывал галстук перед зеркалом. Чёрный костюм ему очень шёл, однако повод его надеть оказался слишком ужасным для старика-отца. Вчера, поздно ночью ему позвонил Раскалов и сообщил о том, что его сын погиб при исполнении. Официально для всех друзей и родственников Матвей разбился в автокатастрофе, но врать легенде СКВП Раскалов просто не имел права.

Лиза подошла к Евгению Николаевичу и заботливо помогла завязать галстук. Им нужно было отправляться на похороны, но отец просто не был к этому готов. Он выдохнул, поправил непослушный воротник и они прошли к специально присланной машине, которая отвезёт их на кладбище в черте Москвы.

В тот день выглянуло солнце. Матвей не относил себя к какой-либо религиозной конфессии, потому прощания с ним по религиозным традициям не было. Гроб был закрыт. Незнающим сказали о том, что последствия аварии слишком серьёзные.

На прощание пришло около пятидесяти человек, среди которых был Егор Марченко, не желающий верить в случившееся, Олег, держатель кафе на Маяковской и нашёл время заехать даже сам Анатолий Эдуардович Раскалов. Фёдоров-старший оценил подобный жест.

Реальную причину смерти Матвея знали единицы, Евгений Николаевич был одним из знающих. В нём боролись два чувства — обида и злость. Несколько раз он задавал себе вопрос: зачем его сын сделал это? Предал службу, возглавил восстание, отдал свою жизнь за совершенно другой объект. С другой стороны Матвей всегда был не от мира сего. Его возвышенное чувство справедливости сыграло с ним злую шутку. И теперь он сожжён вместе с телами других протестующих, а перед Евгением Николаевичем пустой гроб. Однако, Фёдоров-старший выглядел спокойным. Марченко показалось, что даже через чур спокойным.

После церемонии погребения Евгений Николаевич стоял у могилы сына в своих мыслях. Народ начал расходится, только Лиза стояла неподалёку. Тогда к отцу Матвея подошёл Марченко и тихо сказал:

— Примите мои соболезнования, Евгений Николаевич. Матвей был отличным оперативником.

— Он предал СКВП, Егор, — ответил Фёдоров-старший, — и вот последствия.

— Предал?! — удивился Егор, но быстро понял что к чему, — Да, но… При всём при этом, он остался в нашей памяти как отличный оперативник.

— Пусть так. Всё упёрлось в его решение, понимаешь? Он всегда будто не сам принимал важные решения. Такое ощущение, что кто-то это делал за него не задумываясь о последствиях.

— А если бы вы могли… — Марченко явно подбирал слова, — Ну, пусть, не принять решение, но хотя бы посоветовать, чтобы вы сказали сыну?

Евгений Николаевич поправил пиджак и положил руку на крест с фамилией и годами жизни Матвея, а потом повернулся к Егору.

— Что бы я сказал? «Соглашайся на предложение Раскалова, сынок».

КОНЕЦ

ГЛАВА 4Г. ПРОСЬБА ДИРЕКТОРА, СРАВНИМАЯ С ЗАДАНИЕМ