Альтерверс
Глава 1.
В альтернативной вселенной очень похожей на нашу…
Глава 1.
Матвей стоял возле массивной дубовой двери, затерянной среди множества схожих в коридоре на одном из этажей НИИ на Профсоюзной улице в Москве. За дверью ему предстояло впервые встретить Кашалотова — человека уникального и своеобразного, образ которого у новичка в оперативной работе вызывал волнение, так как ещё во время учёбы в академии при Службе контроля альтернативных реальностей старшекурсники рассказывали о Кашалотове не самые приятные слухи. Однажды Игорь Сергеевич Кашалотов запер своего подопечного на складе в подвале здания НИИ на девять с лишним часов, мотивируя свой поступок необходимостью изучения рабочего инвентаря. Довести новичка до состояния, близкого к нервному срыву, не составляло для Кашалотова труда, а сотрудницы Службы контроля альтернативных реальностей не раз жаловались на пошлые шуточки Игоря Сергеевича и его неуместные сексистские комментарии. Тем не менее руководство СКАР закрывало глаза на поведение Кашалотова и игнорировало жалобы, так как Игорь Сергеевич являлся лучшим аналитиком и сценаристом за последние два десятилетия, а отдел, который он возглавлял, вытащил не одного оперативника из сложных рабочих ситуаций.
Матвей сделал несколько шагов от двери, посмотрел на красную папку в своих руках. Каллиграфическим почерком на стикере в правом верхнем углу выведено: «Дело 7.217/01», а ниже — «Рекомендуемый исполнитель: Фёдоров М. Е.». Пытаясь побороть волнение, Матвей не заметил, как к кабинету Кашалотова подошёл невысокого роста молодой человек с взъерошенными волосами.
— Простите, — извинился молодой человек, — у вас на двенадцать?
— Да, — растерянно произнёс Матвей, — но я могу вас пропустить.
— Что вы, — молодой человек поправил очки в толстой оправе, — Игорь Сергеевич терпеть не может, когда что-то идёт не по плану. Я сразу за вами.
— Да уж, — согласился Матвей, — сценарист.
Молодой человек улыбнулся уголком рта и протянул Матвею руку.
— Арсений Сапрыкин. Стажёр в отделе аналитики.
— Матвей Фёдоров. Оперативник.
— Ого, — искренне восхитился Арсений. — Ваше первое задание?
— Так заметно?
— Не обижайтесь, издержки профессии. Я, признаться, очень завидую оперативникам. Отправляться… ну, знаете… туда. Смотреть вживую на то, что мы изучаем лишь по документам.
— Аналитики, как я слышал, частенько совершают переходы. Изучают на месте, так сказать. Разве нет?
— Нет, — расстроенно произнёс Сапрыкин, — обычно это делают разведчики. Мы же обрабатываем данные, делаем предположения для сценаристов.
— Мне кажется, это очень непростая и интересная работа, — поддержал нового знакомого Матвей.
— Спасибо. Но давайте будем честны: что может быть интереснее оперативной работы? И простой её точно не назовёшь.
— Ну, — замялся Матвей, — мне кажется, что если бы не труд сценаристов на основе баз данных аналитиков, наша работа была бы безуспешной. Вы — наши проводники там. Без вас мы — всего лишь обученные выполнять базовые задачи служащие, многие из которых не способны импровизировать. А вы — те, кто помогает балансу быть достигнутым.
— Спасибо, Матвей. Очень приятно слышать. Ой, — молодой человек посмотрел на часы. — Скорей! Вам пора. Кашалотов терпеть не может опаздывающих.
— Да, — нехотя признал молодой оперативник. — Вы правы.
— Удачи. Пусть всё пройдёт по сценарию.
Матвей пожал руку стажёру на прощание, выдохнул и постучал в массивную дубовую дверь. Не услышав разрешения войти, он аккуратно приоткрыл её и просунул голову внутрь, питая себя ложной надеждой, что, если Кашалотов его заметит, он сможет резко дать назад и скрыться прочь.
— Здравствуйте, могу войти?
— Давай резче, — послышался раскатистый бас. — Не к доктору пришёл. Сядь.
Матвей прошёл в заставленный книжными шкафами и столами с мониторами кабинет, отодвинул один из деревянных стульев и сел напротив Игоря Сергеевича. В нос ударил запах дешёвого табака и продуктов быстрого питания, сам Кашалотов не отрывал прищуренных глаз от большого жидкокристаллического монитора с множеством графиков и алгоритмических схем. Сердце Матвея застучало быстрее, захотелось поскорей уйти, но он старался не показывать волнения.
— Да не ссы ты, — моментально расколол его Кашалотов. — Фамилия?
— Фёдоров.
Игорь Сергеевич отвлёкся от монитора и посмотрел на Матвея так, что молодой человек, не будучи ни в чём виноватым, стал готов признаться во всём.
— Тот самый, что ли? — Глаза Кашалотова превратились в две подозрительные ниточки.
— Я, простите, не очень понимаю, — соврал Матвей. Он прекрасно понимал, что имел в виду руководитель отдела аналитики и разработки сценариев.
— Сынок, значит? — Кашалотов отодвинулся от стола и закурил сигарету.
— Да, — нехотя признался молодой оперативник.
— Ну, я тебе вот что скажу, принцесса. Во-первых, мне насрать, кто твой папочка. Он может хоть самому Раскалову готовить яичницу по утрам — мне плевать. Здесь ты будешь играть по нашим правилам, усёк? А во-вторых, скажи ему спасибо. За твоей работой, девочка моя, мы будем наблюдать с пристальным вниманием.
— Понимаю, — Матвей старался держать голос ровно. — Я вас не подведу.
— Не подведёт он. Ты пойми, милашка, то, чем тебя дрючили в академии, — это так, цветочки. Здесь есть ряд правил. Правил, которые нарушать нельзя. А нарушишь
— погубишь всё дело. Понимаешь?
— Да.
— Ни хера ты не понимаешь, — прикрикнул Кашалотов, и сигарета его выпала на стол. — Понимает он. Ты знаешь, сколько таких, как ты, приходит каждый год? А сколько мы теряем оперативников, потому что какой-нибудь самодовольный болван считает себя специалистом? Понимает он. Ты ничего пока не понял. А когда поймёшь, придёшь ко мне и скажешь, что понял — я тебе всё равно отвечу, что ты ни хера не понимаешь. Знаешь почему?
— Почему?
— Потому что ты ни хера не понимаешь! Я здесь полжизни работаю и сам не всё понимаю. А ты только нарисовался. Понял?
— Вы меня запутали, Игорь Сергеевич.
Кашалотов покраснел. Матвей морально приготовился, что окурок, который тучный мужчина поднял со стола, сейчас полетит ему в лицо.
— Папку.
Матвей протянул красную папку с номером дела и его фамилией. Кашалотов натянул овальные очки на приплюснутый нос и принялся изучать дело 7.217/01. На какое-то время в кабинете повисла тишина, только кулеры компьютеров и плохо работающий кондиционер создавали звуковой фон. Матвей невольно потирал указательный палец правой руки — небольшой нервный тик, преследующий его ещё со школы. Кашалотов внимательно вчитывался в документы из папки, словно пытался найти вескую причину, по которой дело нельзя отдавать Фёдорову. Он что-то бубнил себе под нос, иногда нецензурно выражался и сбрасывал сигаретный пепел прямо в чашку с недопитым кофе.
— Ну, понятно, — подытожил он, — самому нельзя.
Волнение предательски растеклось от груди в кончики пальцев рук и ног. Матвей не знал, какое задание его ожидает. Правило оперативного отдела — все подробности только при инструктаже. Попытка заглянуть в папку до Кашалотова или его первых заместителей каралась огромным штрафом и отстранением от работы на неопределённый срок.
Руководитель отдела аналитики и разработки сценариев закурил следующую сигарету, нажал на оранжевую кнопку небольшого телефонного аппарата, затерявшегося среди бумаг и съёмных жёстких дисков.
— Марченко ко мне, — скомандовал он. — Бегом!
Через пару минут в кабинет зашёл мужчина лет тридцати пяти, невысокого роста, с прямыми чертами лица. Под длинным коричневым плащом виднелся пошитый на заказ строгий костюм без галстука, глаза мужчины немного закрывала старомодная фетровая шляпа. Мужчина бросил холодный взгляд на Матвея, бесцеремонно, не здороваясь, убрал с одного из стульев внушительную стопку бумаг и уселся, закинув ногу на ногу.
— Вызывали, Игорь Сергеевич? — спросил он и достал из кармана пиджака позолоченный портсигар.
— Знакомьтесь, — сухо сказал Кашалотов. — Егор Марченко — Матвей Фёдоров.
Мужчина приподнял шляпу и протянул Матвею руку.
— Тот самый?
— Тот, — обрезал Кашалотов. — У вас ещё будет время поворковать друг с дружкой, девочки. Давайте к делу. Наш юный натуралист приволок с собой вот такую папочку. Заглядывал внутрь?
— Никак нет, — ответил Матвей.
— Молодец. Я бы всё равно узнал. И знаешь тогда что?
— Знаю, Игорь Сергеевич. Штраф и отстранение.
— Ага-ага, — неприлично чавкнул Кашалотов, — это если повезёт. Ладно, задача у вас, девочки, нетривиальная. Вы отправляетесь на объект К7-217. На протяжении продолжительного времени в объектах, схожих с К7-217, оперирует преступная группа контрабандистов.
— Контрабанда? — удивился Марченко. — Там сплошные развалины да мутировавшие твари.
— Умный? — хрипнул Кашалотов. — Ну, девочка моя, ты-то должна знать, что можно вывозить из группы объектов, схожих с двести семнадцатым. Ну, не знаю, радий там, местные артефакты, не? Двойка тебе. Тоже мне, специалист по объектам седьмой классификации.
— Послушайте, — пробовал оправдаться Марченко, — случаи вывоза ценных экспонатов из седьмой не были замечены последние пару лет.
— Нет, ну ты посмотри, а? — прикрикнул Кашалотов. — Дура, ты хоть с новичка возьми пример! Сидит себе тихо, сиськи мнёт и слушает. Нет, она у нас новая, скромная. Девственна, как сиденье унитаза в клинике для наркозависимых. Ну-ка, душенька моя, — он повернулся к Матвею, — скажи-ка мне: в чём особенность объектов седьмой классификации?
Матвей посмотрел на Марченко, затем перевёл взгляд обратно на Кашалотова.
— Отличительной чертой седьмой классификации являются катастрофические последствия Карибского кризиса. В 1962-м году президент Кеннеди объявил о блокаде Кубы, советские корабли не получили приказа повернуть назад. В итоге — несколько сбитых американских самолётов над территорией Кубы, США атаковали советские ракетно-зенитные комплексы на острове. В тот же день подводная лодка Советов получила разрешение на удар ядерной торпедой по американскому авианосцу, на что США совершили массированные удары по военным объектам на Кубе. В ответ СССР атаковал американские военные базы в Турции, что привело к обмену стратегическими ядерными ударами. Американские бомбардировщики и ракеты с подводных лодок практически полностью разрушили Москву, Киев, Ленинград и другие крупные города, советские ракеты с Кубы уничтожили Вашингтон и Нью-Йорк. Погибли миллионы. Война уничтожила ключевые инфраструктуры стран. Радиация, ядерная зима, разрушенная экономика — всё это погрузило человечество в хаос. Мир скатился в феодализм и борьбу за ресурсы, — Матвей сделал небольшую паузу. — За пятьдесят с лишним лет ситуация стала немного выправляться, однако большинство стран, городов, поселений остаются непригодными для проживания. Появились так называемые бункерные поселения — небольшие города со своей внутренней инфраструктурой. По факту выживают как могут, так как мутации и радиоактивный фон сильно изменили планету. Страшная классификация…