Тут же последовал выстрел.
Никто из людей Люция даже не думал пошевелиться.
Их лидер упал на землю. Под ним разрасталась алая лужа крови. Он держался за левый бок, куда попала пуля.
— Сука, — он корчился от боли, — ублюдки. Просто ублюдки… Зачем? Зачем?
Матвей подошёл ближе к Люцию. Марченко, немного ошалевший, наставил на лидера «Новой надежды» пистолет.
— Пятнадцать лет я пахал на эту проклятую контору. Пятнадцать лет! Кстати, работал и в седьмой. Ну мы же мрази! Просто мрази! Здесь люди страдают. Умирают. А вы? Воспользовались.
— А ты герой, стало быть? — запыхавшись, спросил Егор. — Что ж, бесплатно-то не перевозил их, а?
— Бабки на всё это я тебе откуда возьму, умник? Меня после ранения СКАР с носом оставили. Часы подарили… Ай!.. Ты понимаешь, сколько вообще стоит соорудить всё это? Людей найти? Базы получить? Или ты думаешь, что это просто как раз-два? Я делал то, что считал нужным. Я, в отличие от вас, ушлёпков, действительно давал второй шанс людям. И вы всё просрали. Суки!
— Ты нарушал закон, — спокойно сказал Марченко. — А это… последствия.
— Дубина ты, — кряхтел Луценко. — Нарушал, конечно. Но у меня была цель. Я спасал людей. А как вы будете теперь засыпать, зная, что из-за вас они не получат новый дом?
— Спокойно будем, — сказал Егор.
— Это работа, — добавил Матвей.
— Давайте договоримся? Вы же всё понимаете, — Люций посмотрел на Матвея. — Вы же всё понимаете. Забирайте плату себе. Я бесплатно перевезу этих. Дайте работать…
Марченко достал из кармана плаща жгут-наручники и сковал руки лидера «Новой надежды».
К тому моменту, как голубая пелена появилась в воздухе, открывая туннельный переход, все люди Луценко, как и он сам, уже лежали, связанные, на земле. Марченко курил возле уазика. Матвей сидел на мокрой траве и смотрел куда-то в чащу. Через портал вошли несколько человек в форме СКАР. Они подняли преступников и повели их прочь из этого объекта.
Матвей посмотрел на Марченко. Тот был уставшим, но довольным.
— Я хочу ещё раз увидеться с Элей.
— Мы взяли главаря банды и их инженера. Задание выполнено. Контакты с местными запрещены. Ты сам прекрасно знаешь, приятель.
— Знаю. Егор…
— Я пока побуду здесь. Прослежу за зачисткой, а потом отправлюсь домой. У тебя чуть больше часа. Ты отправился в лес, осмотреть место преступления. Именно это я скажу Харитонову.
— Спасибо, — Матвей захватил иконы и мешок, прыгнул в уазик и полным ходом направился в Просветление.
***
Элина стояла на главной площади поселения среди таких же, как она, согласившихся на новую жизнь. Владилен, единственный из оставшихся, вышел проводить путников. Те, кто решил не покидать родных мест, осуждали согласившихся на переход. Те, кому не повезло и им отказала «Новая надежда», даже не вышли на крыльцо, чтобы в последний раз взглянуть на своих близких.
Элина приоделась для славного нового мира. Её старенькое, но очень аккуратное платье обволакивало бёдра, подчёркивало грудь. Сверху она надела мамин плащ, который женщина держала для особого случая, и вот он настал. Элина даже собрала волосы в элегантный пучок, только несколько кудрявых прядей непослушно спадали на лицо.
Как только Матвей переступил порог калитки в воротах, его сразу забросали вопросами. Он, понимая, что не должен этого делать, посмотрел на людей, полных надежды, и произнёс:
— У меня плохие новости. Старший оказался прав. Они мошенники.
— Как же так? — крикнул кто-то. — Они же показывали фотокарточки!
— Подделка, наверное. Мы приехали туда, а они наставили на нас оружие. Потребовали, чтобы мы отдали всё добро. Завязалась перестрелка. Егора зацепило, но зато мы спасли драгоценности, иконы.
— И на кой чёрт они теперь нам? — крикнула женщина. — Что мы с ними делать будем?
— Оставьте. Как напоминание, что доверять никому нельзя. Особенно тем, кто продаёт вам новую, богатую, беспечную жизнь. Когда кто-то обещает вам золотые горы, на самом деле он думает о своём обогащении за ваш счёт.
Эля молчала. По её впалым щекам потекли слёзы.
— Идите по домам. Жизнь продолжается.
Матвей подошёл к девушке и шепнул на ухо:
— Мне нужно с тобой поговорить.
Она кивнула. Люди, нецензурно выражаясь, забирали свои вещи из мешка и расходились. Матвей взял Элину под руку и отвёл в сторону.
— Эля, я должен сказать тебе правду.
— Какую правду? — в глазах девушки забрезжила надежда. Может быть, он обманул всех, чтобы забрать её. Только её одну.
— Я… не тот, за кого выдавал себя всё это время, — он говорил тихим голосом и сильно запинался от волнения. — Меня действительно зовут Матвей, моя фамилия Фёдоров. Я прибыл сюда полгода назад, чтобы поймать банду «Новая надежда», которая промышляла контрабандой людей из подобных вашему мест. Егор — мой напарник по этому заданию.
Глаза девушки округлились.
— Я не должен тебе этого говорить… Всё это… Это операция по задержанию. Мы изначально знали, что в Просветление рано или поздно придут люди и предложат отправиться в другой мир. Там, откуда я родом, это незаконно. Всё было просчитано. Мы должны были внедриться к вам, стать своими, а после — задержать преступников.
Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание. Голубые глаза Эли налились прозрачными слезами.
— Что не было просчитано — это ты. Что встречу тебя и потеряю голову. Я иду на большой риск, даже разговаривая с тобой… Но, Элечка…
— То есть вы знали с самого начала? — разочарованно спросила девушка. — Всё знали, и ты… использовал меня. Всех нас.
— Нет! Что ты! Ни в коем случае!
— А как тогда это называется?
— Эля, послушай меня. Я понимаю, что это выглядит так, но давай посмотрим на ситуацию с другой стороны. Я оперативник, понимаешь? Я работаю под прикрытием. Как шпион. Это моя работа.
— То есть я — часть твоей работы?
— Нет, что ты… Ты как раз та, кто заставил меня задуматься о своей работе. О людях. Марченко говорит, что нужно просто взять и уйти. Что вы забудете нас. А если нет — какая разница? Но я так не могу, потому что не хочу забывать тебя.
— А Марченко — это?..
— Фамилия Егора.
— Прекрасно… Просто прекрасно, Матвей, — голос девушки дрожал от возмущения и обиды. — Что ты хочешь от меня?
— Я не прошу понять меня, но прошу простить. То, что было между нами, — это не какое-то мимолётное увлечение.
— Было?
— Эля, я должен вернуться домой. Моё задание выполнено, я должен уйти. Отчитаться, написать рапорт, приступить к следующему.
— Ты… — руки девушки тряслись, — разрушил мою жизнь!
От безысходности она несколько раз ударила его ладонью в плечо. Выпустив злость, Эля прильнула головой к груди Матвея и тихо расплакалась. В голове оперативника постоянно, в разных тональностях звучали слова: «Какая же я мразь».
— Забери меня, — она подняла голову, её глаза были полны отчаяния. — Забери меня с собой! Ты ворвался в мою жизнь, изменил её навсегда. Не знаю, смогу ли я теперь… без тебя. Когда узнала, что нас с тобой отправят в разные миры, даже думала не соглашаться. Хотела предложить тебе остаться здесь. Пусть не в самом лучшем мире, но вместе. Ведь… я полюбила тебя, Матвей.— Я… я тоже тебя люблю.Матвей наклонился к Эле, нежно поцеловал в губы. В этом поцелуе он показал ей, как сильно она стала ему дорога, и девушка почувствовала это. Он отклонился, посмотрел на Элину, изображая некое подобие улыбки.— Я не могу остаться, милая, — сказал он, — и забрать тебя с собой тоже. Прости меня. Вчера мы знали, что расстаёмся навсегда, и я никогда не забуду эту ночь. Я никогда не забуду тебя, Элечка. И как бы я ни хотел остаться с тобой — не могу. Прости. Мне очень больно от этого. Я здесь, чтобы… попрощаться.Он наклонился, чтобы поцеловать ещё раз, но Эля отстранилась. Её взгляд стал каменным, в голосе зазвучала ненависть.— Ты чёртов предатель! Я не желаю тебя знать, Матвей. Но хочу, чтобы ты запомнил меня. Запомнил навсегда. Потому что, когда тебя спросят в старости: «Любил ли тебя кто-нибудь?» — ты сможешь ответить: «Да. И я упустил эту любовь». Пошёл вон отсюда!— Эля…— Пошёл вон! — крикнула девушка. — Вон!
Матвей попятился назад. Элина прогоняла его из Просветления. Из своей жизни.
Она смотрела вслед уходящему оперативнику, проклиная его. Ей было важно, чтобы он скрылся из виду. Навсегда.
***
Первое, что увидел Матвей дома, — голубое небо. В Москве заметно похолодало, но солнце всё равно пыталось хоть как-то согреть город. Матвей соскучился по тому, на что раньше даже не обращал толком внимания. Насколько может быть красивым голубое небо с несколькими пушистыми облаками на нём.
Луценко и его людей увезли в сторону Москвы. Им предстоит предстать перед судом, где Матвей и Марченко будут выступать свидетелями обвинения. Но это будет позже, сейчас ему хотелось принять горячий душ и съесть двойной чизбургер.
В здании НИИ на Профсоюзной улице их встретили аплодисментами. Матвея похлопывали по плечу, поздравляли с первым успешным заданием.
Вечером позвонил отец. Он говорил, что очень горд сыном, что Матвей сможет добиться больших успехов в их нелёгком ремесле.
В рапорте Матвей указал всё как было, кроме одной детали. Он не указал, что влюбился в молодую жительницу Просветления, с которой жил чуть больше полугода, делил постель, мечты, надежды. Не указал, как предал её. Не указал, что отчасти считает Луценко правым.
Несколько недель спустя он приехал в кафешку, затерянную во дворе жилого дома на улице Маяковского. Они встретились с Марченко как старые друзья, обсуждали дело, смеялись, а Олег кормил их яичницей и поил нефильтрованным пивом. Егор рассказал, что после возвращения не просыхал три дня, и для него это своеобразный рекорд — обычно после задания он уходит в запой недели на полторы. Матвей — как съездил к отцу, поделился деталями дела, как хотел спросить совета про Элю, но не стал. Не смог.
— Ты всё ещё думаешь о ней? — искренне удивился Марченко.