Автомобиль с правительственными номерами подъехать к пролеску не мог. Матвей и Дмитрий вышли из машины, поблагодарили водителя и оставшийся километр прошли пешком. Евгений Николаевич, заприметив сына с напарником, дал команду подготовить реквизит.
— Мы почти вовремя, — с задорной улыбкой поприветствовал отца и команду Матвей.
— Почти. 16:27. Могли бы пораньше, — по-доброму сказал Фёдоров-старший, затем повернулся к милой девушке возле столика с ноутбуком: — Лия! Выдайте, пожалуйста, молодым людям реквизит.
Девушка подозвала напарников движением изящной кисти. Судя по всему, ей не очень нравилось, что её вырвали из привычного ритма жизни и заставили возиться с неофициальным делом. Позади неё, прямо на земле, стояла напольная вешалка с четырьмя чехлами.
— За костюмы и инвентарь отвечаете головой, — сухо сказала она. — Вы оба!Голос Лии заставил Дмитрия поверить в то, что она найдёт его где угодно, если с реквизитом что-то случится.
— Два костюма каждому, один надевайте сейчас, второй — на смену. Времени не дали, поэтому с вашим размером ноги, Дмитрий, могла не угадать. Далее. Портфель. В нём — модель местного мобильного телефона, расчёска, зубная щётка, паста. Пасту даю одну на двоих.
Евгений Николаевич с наслаждением наблюдал, как напарники покорно подчиняются миниатюрной девушке.
— Шляпы! — воскликнула она. — Не забудьте шляпы! Даю по одной. Их берегите!
Лия отвернулась, чтобы не смущать мужчин, пока те переодеваются. Брюки и рубашка пришлись впору, а вот лакированные туфли Дмитрию немного поджимали. Напарники стали походить на героев нуарных фильмов пятидесятых годов с каплей советской пропаганды.
— Не забудьте, — Евгений Николаевич протянул две кобуры с пистолетами. — Дополнительный магазин носите с собой.
— Я и стрелять-то не умею, — растерялся психолог. — Как я?..
— Ничего страшного, — перебил Матвей, — если повезёт, то стрелять не придётся.
— После перехода дойдите до шоссе и поймайте попутку до города, — продолжил Фёдоров-старший. — Дальше сможете доехать на автобусе до вашего жилья. Адрес и все явки-пароли — в портфелях. На связь выходить каждые два вечера. Матвей, ты отчитываешься мне, Дмитрий — ты Мансурову. Старайтесь особо не светиться. Неприятности нам не нужны. Ну и удачи вам. Вас ждёт интересный мир.
После этих слов Евгений Николаевич скомандовал запускать квантовый туннельный переход.
Техник в ярко-оранжевом жилете начал вводить координаты объекта К3-61 в командную строку на серебряном лэптопе. Металлическая конструкция замигала голубыми лампочками, пелена из углов того же голубого цвета начала заполнять пространство внутри ворот.
Лицо Дмитрия умилило Матвея, он невольно улыбнулся уголком рта. Конечно, гражданскому человеку поверить во всё происходящее сложно. Евгений Николаевич подошёл к сыну и обнял его, ничего не сказал, не показывал волнения.
— Ну что? — обратился Матвей к Дмитрию. — Готов к лучшему приключению в жизни?
Дмитрий неуверенно кивнул.
Оперативник и психолог прошли через квантовый туннельный переход, который закрылся, как только они оказались по ту сторону голубой пелены.
Пейзаж практически не изменился.
Изменился он, когда напарники вышли из пролеска и увидели перед собой рабочий посёлок Саларьевский. Ни одного высокого забора, которыми так любят ограждать частную собственность люди, идеальная чистота. Упавшие листья аккуратно собраны в кучи вокруг деревьев, вместо потрескавшейся дороги — ровный чёрный асфальт. Деревянные домики, никакого кирпича, аккуратно выкрашены, у каждого над крыльцом можно заметить красную звезду.
Они шли по посёлку и дивились, как аккуратно, словно по линейке, выкрашены в белый цвет бордюры. Ни одной ямки, ни одной трещинки. Идти по такому тротуару — сплошное удовольствие.
У автобусной остановки с электронным табло Матвей заметил жёлтый автомобиль. Советская марка, судя по всему, — «Москвич», сильно напоминающий корейский «Киа Рио». На табло высветилась надпись: «Автобус на Москву через 54 минуты». Ждать, конечно, не хотелось, а из машины очень удачно вылез паренёк лет девятнадцати.
— На Москву, товарищи? — спросил он.
— До Мичуринского проспекта за сколько довезёте?
— За пятак договоримся. Или по счётчику.
К сожалению, ни Матвей, ни, понятное дело, Дмитрий не могли определить, высокую ли цену назвал парень.
— Давайте по счётчику, — решил Матвей. — Мичуринский, 12.
— Хорошо, товарищи, присаживайтесь назад.
Как только мужчины разместились на заднем сиденье автомобиля, водитель нажал кнопку с буквой «Т» на приборной панели. На пассажирских дверях «Москвича» загорелись тёмно-оранжевые шашечки, появилась надпись «Такси» и номер четыреста тридцать. Из приборной панели выдвинулся экран длиной сантиметров двадцать пять и высотой около пятнадцати.
— Добрый вечер, Аннушка, — сказал паренёк.
— Добрый вечер, товарищ Аникеев, — донеслось из динамика экрана. — Назовите адрес поездки.
— Мичуринский проспект, дом 12, подъезд… А какой подъезд вам нужен?
— Можно просто у дома, — ответил Матвей.
— Без подъезда, Аннушка.
— Маршрут построен, — сказал механический женский голос. — Включить счётчик?
— Включить.
— Счётчик включён. Не забудьте пристегнуть ремни безопасности. Счастливого пути!
На экране показалась карта Москвы, на которой красной линией поверх дорог легло направление движения. Небольшая жёлтая машинка с номером четыреста тридцать на крыше ехала по этой красной линии, в левом верхнем углу росла стоимость поездки.
Посёлок Саларьевский граничил с Москвой, поэтому, как только они выехали на Киевское шоссе, им в глаза бросилась монументальная постройка на фоне многочисленных девятиэтажек. Венец архитектурного творения Москвы. Здание, которое раз и навсегда определило в Москве стиль сталинского ампира как основного.
Дворец Советов.
Его колонны возвышались на сотню метров, образуя ворота в социалистическое будущее, башни одна за одной сужались, как в пирамиде, на гранитных уровнях выбиты советские рабочие и отважные солдаты, несущие флаг СССР. Они тянулись к шпилю, на котором, показывая рукой в социалистическое будущее, стоял Владимир Ильич Ленин.
Вывеска «Москва» при въезде в город светилась ярко-красным и днём, и ночью. Матвей заметил, что, как только они въехали в город, счётчик на мониторе прибавил полтора рубля, значит, въезд в столицу платный. У самого начала Ленинского проспекта красовались огромные ворота, которые гласили: «Добро пожаловать в город-герой Москву!» и ниже — «Здесь мы встречали Ю. А. Гагарина».
Глаза Дмитрия разбегались от увиденного. Ни одной высотки, кроме знаменитой «восьмёрки», ни одного панельного дома. Всюду кирпич разных оттенков бежевого и красного. Идеально ровные дороги, небольшое количество автомобилей, аккуратные светофоры с квадратными лампами. Неоновые трубки вывесок магазинов, названия которых давно ушли из привычного психологу лексикона: «Булочная», «Галантерея», «Фотопечать». Под самыми крышами домов развевались флаги СССР — красные прямоугольные полотна с символом созидающих классов — серпом, молотом и кистью, которые обозначали крестьянство, рабочий класс и интеллигенцию. По углам полотен красовались пятиконечные звёзды, напоминающие, с каким трудом обществу удалось построить социализм и коммунизм.
Они свернули на Ломоносовский проспект, им открылся вид на одну из восьми сестёр-высоток — здание Московского государственного университета. МГУ ничем не отличался от того МГУ, который привык видеть Матвей, только сам проспект казался шире, множество деревьев с остатками жёлтых листьев окутывали здание по периметру.
Шофёр насвистывал простенькую мелодию, потом почему-то решился спросить:
— Вы из Москвы?
— Да, — ответил Матвей, — навещали с братом отца в посёлке.
— Не похожи вы на братьев, — констатировал паренёк и посмотрел на напарников в зеркало заднего вида.
Фёдоров-младший за долю секунды задал себе несколько вопросов, главный из которых: зачем он интересуется? Это объект, где сохранился не просто Советский Союз, здесь сохранилась идеология. Значит, ничего не мешает молодому человеку, везущему их на Мичуринский проспект, сделать донос о том, что он подвозил двух подозрительных типов. А может, этот паренёк на самом деле не так прост, как кажется? Может, он агент Комитета государственной безопасности? Матвей изучал шофёра. Смотрел на то, как он себя ведёт на дороге.
— Завидую я вам, — неожиданно сказал водитель. — Я тоже мечтаю в Москве жить. Что у нас в Саларьевском? Работы толком нет, все в Москву ездят. Жить скучно. Ни в кино сходить, ни на танцы. Одни бабульки с дедульками.
— Не учитесь в институте? — спросил Дмитрий.
— Нет, что вы! Я только из армии вернулся. Говорят, раньше брали с восемнадцати лет. Мне батя рассказывал, что он два года служил. А сейчас что? Закончил школу — и на три года. Куда распределят.
— Где служили? — Дмитрий явно заинтересовался судьбой молодого человека.
— На Корейском полуострове, недалеко от Сеула. Там хорошие места. Климат. Но, конечно, с нашим Краснодарским краем не сравнится. Да и язык у них… Они по-русски-то учатся, молодцы, но всё равно криво получается, не поймёшь ничего. Оттарабанил я, в общем, вернулся, а поступление только летом. Вот, пока таксую. Зарабатываю, чтоб комнату снять. Ведь у нас как? Раз ты рядом с Москвой живёшь, общежитие не положено. А так хочется московским воздухом подышать. Казалось бы: всего ничего, пять километров, а дышится иначе.
— Это точно, — поддержал психолог. — Уверен, что у вас всё получится.
— Спасибо, товарищ. Стараюсь. Если здесь приторможу, устроит вас?
— Конечно. Спасибо большое, — сказал Матвей и подумал, что таксист просто любопытен.
Шофёр нажал на кнопку «Окончить поездку». Матвей грустно улыбнулся — по счётчику стоимость составила восемь рублей.
— Приложите палец, — попросил таксист.
В раме, отделяющей пассажиров от водителя, выдвинулся небольшой прямоугольник, мигающий зелёным светом. Сканер для отпечатка пальца.