— Вы позволите, я наличными оплачу? — спросил Матвей. — На сберкнижке не хватит, боюсь.
— Конечно!
Оперативник достал из портфеля червонец и протянул водителю. Паренёк открыл бардачок, достал оттуда кожаный кошелёк с напечатанной пятиконечной звездой и отсчитал два рубля сдачи.
— Всего хорошего, — попрощался Матвей, вылезая из машины, — успехов вам!
— Спасибо, товарищи, хорошего дня!
Шашечки дверей изменили цвет на зелёный, на заднем стекле загорелась надпись «Свободно». Шофёр нажал два раза на гудок, попрощавшись с напарниками, и скрылся в сторону центра.
— Сберкнижка? — с подколкой спросил Дмитрий.
— Ну, а ты как думал? Я свою домашнюю работу выполняю.
Они прошли во двор дома номер двенадцать и зашли в четвёртый подъезд.
Квартира в престижном районе Москвы не отличалась особым шиком. Две комнаты с деревянными кроватями, небольшая, метров пять, кухня с гарнитуром и вполне сносный санузел. Матвей впервые оказался на объекте третьей классификации, поэтому сохранившаяся чистота старых советских вещей вызывала у него неподдельный восторг. Очевидно, что одним из основных факторов благополучия семей в СССР являлось умение экономить, и с этим сотрудники СКАР на корпоративной квартире не подкачали. Она была словно законсервирована с тех времён, когда на этой квартире жил ещё Фёдоров-старший.
Матвей прошёл по комнатам, осмотрел санузел и расположился на кухне, где из портфеля достал небольшой ноутбук советской модели ПК-246. Аббревиатура ПК означала «персональный компьютер», цифры 246 — модельный порядковый номер. Матвей поймал себя на мысли, что отдел, предоставляющий инвентарь, очень ответственно подходит к работе, и даже ручка, которую он достал следом за ноутбуком, сделана на заводе «Пионер».
Дмитрий явно растерялся от такого антуража. Его детские воспоминания откуда-то из начальной школы накрыли его сильной волной. Как маленький ребёнок, он рассматривал кружки, чашки, чайник и другую утварь. Чуть улучшенная, она всё равно напоминала о той утвари, которая была в его детстве.
— Посмотри, может, там чай есть? — попросил Матвей.
Дмитрий открыл верхний шкафчик возле сушки над раковиной и удивился ещё больше: перед ним стояла коробка индийского чая первого сорта. Да, коробка выглядела современно, да и раджа на слоне прорисован качественнее, чем на коробке из его воспоминаний, но без сомнений — это тот самый чай. Психолог достал два пакетика, положил их в кружки и нажал на кнопку металлического чайника. Тот, в свою очередь, красной неоновой полосой дал знать, что вода кипятится.
— Невероятно, — прошептал Дмитрий. — Словно я во сне.
— Да нет, — улыбнулся Матвей, — абсолютная реальность. Сложно представить, что мы не одни. Не просто не одни, что нас — бесконечное количество копий. Кто-то успешен, кто-то нет. Кто-то опасен, кто-то уже мёртв. Поначалу немного кружит голову.
— Мне кажется, что я только сейчас начал верить, что это действительно происходит. Что мы не в другой стране, а в другом мире!
— Добро пожаловать в клуб. Только есть и обратная сторона.
Дмитрий скрестил руки на груди, ожидая пояснения.
— Теперь ни одна страна в нашем объекте не будет тебя привлекать так сильно, как другие миры.
Матвей отклонился на спинку деревянного стула и громко зевнул. Дмитрий подсел к нему, чтобы смотреть в экран монитора.
Оперативник кликнул на круглую иконку с изображением спутника шестидесятых. Сразу открылось окошко с гербом Советского Союза в правом верхнем углу и сообщением: «Введите идентификационный номер». Матвей застучал по пластиковым клавишам, нажал кнопку «Готово» в окне. Страница немного прогрузилась, и следующее сообщение гласило, что он имеет доступ двадцать пятого уровня.
— Что это значит? — спросил Дмитрий.
— Это значит, что в местном интернете нам можно всё. В третьей классификации технологии действительно неплохо шагнули вперёд, но это СССР. Запад здесь, если не враг, то однозначно конкурент, потому и контроль над народом достаточно суровый. Зачем им знать, что где-то процветает Голливуд или Кремниевая долина, когда есть «Ленфильм» и Сколково?
— Железный занавес…
— Ну, скорее деревянная перегородка между комнатами. Народ поколениями воспитывается на постулатах Советского Союза, так что самому народу не интересно, что там на Западе происходит. Хотя торговля налажена весьма и весьма продуктивно.
— Невероятно, — продолжал шептать Дмитрий, — просто невероятно.
— Итак, — Матвей снова застучал по клавишам, — Егоров Александр Александрович.
Поисковик выдал результаты множеством строк. Первой ссылкой среди этого множества всплыла страничка преподавательского состава Московского государственного университета, где Егоров значился заместителем декана исторического факультета, а также заведующим кафедры истории коммунизма. С монитора на напарников смотрела точная копия Егорова из их объекта: широкий нос, чёрные как копоть глаза, окутанные узором морщин. Единственная разница образов — густая седеющая борода местного Егорова, закрывающая щёки и подбородок. Но взгляд оставался неизменным. Немного уставший в силу возраста.
— Здесь недалеко, предлагаю пешком пройтись, — сказал Матвей и закрыл крышку ПК-246.
Дмитрий согласился, это ведь уникальная возможность — посмотреть на сохранившийся оплот коммунизма и социализма.
Дорога до МГУ от корпоративной квартиры занимала не более получаса, но напарники решили пройти через Ленинские горы, известные в их объекте как Воробьёвы, чтобы насладиться потрясающим видом, открывающимся со смотровой площадки.
По дороге, направляясь к улице Косыгина, они обсуждали, с чего начать разговор. Не спугнуть замдекана Егорова — непростая задача, а уговорить его выполнить столь нестандартную просьбу казалось и вовсе невозможным. Но Дмитрий выглядел уверенным. Он говорил, что есть масса способов мотивировать человека.
Договориться. Ведь у каждого из нас есть определённые желания или даже страсть, которой мы готовы потакать. У кого-то это футбол, у кого-то женщины и практически у всех — деньги. Может быть, им просто удастся купить эти несколько лет, которые замдекана Егоров должен провести в чуждом ему мире.
Смотровая площадка сильно отличалась от той, к которой привыкли напарники. Улица Косыгина в этом месте сужалась до двух полос, на возвышении широкий тротуар тянулся в обе стороны к «Мосфильму» и Ленинскому проспекту. Туристы из разных стран оккупировали подход к гранитным перилам, откуда открывался незабываемый вид, растиражированный множеством открыток. Матвей поднялся на цыпочки и оглядел незнакомую ему Москву.
Стадион, облицованный светлым камнем, был границей между ними и городом. Его ночная подсветка окрашивала темнеющее небо в разные цвета, среди которых, конечно же, преобладал красный. Шесть из восьми высоток возвышались над морем из малоэтажных кирпичных домов, освещавших столицу тёплым жёлтым. Прожекторы Дворца Советов тремя яркими лучами били в небо, обозначая направление Советского Союза в космос. Повсюду трубы заводов, выпускавшие в темнеющее небо чёрный и белый дым. Рубиновые звёзды Кремля мерцали красными точками вдали, их суть и образ близки каждому советскому гражданину. Картина заворожила напарников, хотелось изучать этот муравейник, рассмотреть его детали. Матвей поднял голову к небу. Из громадных туч белыми хлопьями посыпался снег.
Не сговариваясь, оперативники подняли воротники и направились в сторону МГУ. Электронные часы «Спутник» на главной башне здания показывали 18:02, лекции дневного обучения подошли к концу, и Александр Александрович Егоров сможет найти несколько минут, чтобы пообщаться с чужаками.
На первом КПП главного здания их спросили, к кому они, и, услышав ответ, пожилой охранник в чёрной форме побежал в свою будку набирать номер Егорова. Сработал нехитрый план: Матвей представился редактором исторической колонки газеты «Московский комсомолец» и сказал, что ему нужно взять интервью для новой статьи.
Дозвониться до замдекана удалось со второго раза, и, расстроенный тем, что к нему кто-то пришёл в такой час, Александр Александрович велел пропустить к себе. Дома его ожидал вкусный ужин и вечерний просмотр телевизора, но работа есть работа. Принимать людей — одна из его обязанностей.
На лифте Матвей и Дмитрий поднялись на шестой этаж. Коридор, который вёл к кабинету Егорова, с обеих сторон украшали пёстрые электронные стенгазеты, рассказывающие об успехах факультета и вуза. В конце длинного прохода, как раз рядом с ещё одним лифтом, находился кабинет заместителя декана. Дмитрий постучал в деревянную дверь, украшенную нехитрым прямоугольным узором, и, услышав приглашение войти, напарники оказались в небольшом кабинете.
У Матвея стеснило дыхание. Не каждый день увидишь буквально на расстоянии вытянутой руки президента своей страны, заросшего эффектной бородой. И как бы он ни относился к Егорову из родного объекта, небольшую взволнованность он почувствовал. Александр Александрович сидел за большим столом, верх которого был обит зелёной тканью и накрыт оргстеклом.
— Добрый вечер, товарищи, — поприветствовал он напарников, — чем я могу быть полезен для вас?
— Здравствуйте, Александр Александрович, — немного запнулся Матвей, — это Дмитрий, меня зовут Матвей. У нас к вам весьма… пикантный разговор.
— Извольте, — Егоров нацепил на нос очки, — вы из газеты, как мне доложили.— Не совсем, — ответил Матвей, — но я надеюсь, вы сможете уделить нам немного времени и выслушать нас.
Егоров усталым взглядом окинул напарников, ожидая скучных вопросов о создании факультета, его истории и программе обучения. Позади них, на стене, обитой деревянными панелями, красовались портреты Ленина, Троцкого, Сталина, Крупской, Муравьёва, своими взглядами призывающих уставшего Александра Александровича ковать новые и новые кадры на благо Советского Союза. Затем он задумался о предстоящем ужине, задаваясь вопросом, чем же порадует его супруга. Неожиданно промелькнула мысль, что Владислав, его младший сын, в следующем году заканчивает школу и хочет пойти в конструкторы одежды, тогда как он застолбил ему место у себя на факультете ещё в январе. Но молодой человек противится желанию отца, ему его будущее видится в создании трикотажных костюмов и платьев, чего Александру Александровичу крайне не хотелось бы. Зато старшая дочь Виктория — настоящая отрада. Изучает историю партии уже третий год и показывает отличные результаты, преподаватели не забывают подчеркнуть её успехи и в других дисциплинах. Ещё Егоров отметил про себя, что первая лекция прошла гораздо лучше, чем он ожидал, несмотря на то, что подготовиться у него времени вчера толком не было из-за дня рождения Нестора Ивановича, старого армейского друга, с которым они служили в Аннабурге. Всё-таки юбилей армейского товарища — это веский повод пропустить несколько рюмок пятизвёздочного «Арарата».