— Ну ладно. Я пойду поем что-нибудь и подъеду тогда прям туда.
— Договорились, — Матвей сделал небольшую паузу, — не опаздывай.
Он положил трубку и пошёл в глубь дворов. Нагуливать аппетит.
***
Вывеска ресторана «Гавана» зажглась салатовым неоновым светом, ярким пятном посреди жёлтых окон соседних зданий. С пяти вечера на обоих этажах сквозь витринные окна можно разглядеть отдыхающих после тяжёлого рабочего дня москвичей и туристов, которые пришли попробовать экзотические блюда и напитки далёкой, дружественной Кубы.
Александр Александрович пришёл в точно назначенное время. Отряхивая пальто и шляпу от снега, который взялся за Москву с новой силой, он оглядел зал на первом этаже в поисках двоих мужчин, но не увидел их. Егоров сдал верхнюю одежду в гардероб, поправил лямку на кожаном портфеле, оттягивая время, и поднялся на второй, где заметил машущего рукой Дмитрия.
— Добрый вечер, Александр Александрович, — поздоровался Матвей, — спасибо, что нашли время.
— Не стоит, — Егоров подсел к напарникам за круглый деревянный столик, — вы умеете интриговать, должен признаться.
Кубинские мотивы доносились с первого этажа. В тот вечер в «Гаване» выступала знаменитая темнокожая исполнительница, своими жаркими мотивами заводящая комсомольцев и трудовой класс. Очаровательная официантка принесла меню. Дмитрий, не глядя на ламинированный листок, заказал бутылку рома, Матвей и Александр Александрович попросили воды.
— Не пьёте? — спросил Дмитрий Егорова.
— Очень редко, — признался тот, — да и предпочитаю коньяк. Но место интересное. Когда-нибудь свожу сюда супругу.
Он посмотрел на напарников холодным, можно даже сказать, угрожающим взглядом и добавил:
— Товарищи, должен вас предупредить. Я пришёл не один. Внизу мой сын и несколько его друзей, которые, если понадобится, обратятся куда нужно.
— А куда нужно? — с издёвкой спросил Дмитрий и открыл подоспевшую бутылку.
— Александр Александрович, — вмешался Матвей, — уверяю вас, вам ничего не угрожает. Мы выполняем свою работу и благодарны вам за то, что в вашем плотном графике нашлось время поговорить с нами.
— Несомненно, — ответил он, — я просто вас предупредил.
Его взгляд из угрожающего сделался чуть более мягким. Он подозвал официантку, заказал кукурузу на шпажке и подвинул свой стакан к бутылке рома, намекая, что не прочь выпить. Дмитрий наполнил его наполовину.
— Должен признаться, вчера я не слушал вас внимательно, за что мне крайне неудобно, товарищи. Вы говорили о том, что лидер вашей страны погиб и вам нужен человек на его место… Согласитесь, мне, как человеку советскому, немного непривычно слушать подобные рассказы.
— Суть вы уловили, Александр Александрович, — сказал Дмитрий, — но только не в стране, а в мире.
Егоров вопросительно приподнял мохнатую бровь.
— Скажите, — продолжил Дмитрий, — вы слышали о термине «мультивселенные»?
— Только в фантастических рассказах. Я историк, а не физик, мне достаточно сложно даются такого рода науки.
— Суть состоит в том, — начал Матвей, — что существует множество альтернативных вселенных. Неисчислимое количество, стремящееся к бесконечности. Это связано с тем, что в каждой временной линии вы совершаете выбор, который впоследствии влияет на вашу судьбу. Иногда выбор простой, иногда нет. В тот момент, когда вы совершаете выбор, вселенная разделяется. Для вас всё происходит по плану. Вы следуете своему выбору, в другой вселенной ваша точная копия следует выбору противоположному. И для неё это тоже кажется естественным ходом событий. Например…
Матвей поставил рядом солонку и перечницу.
— Я предлагаю вам посолить или поперчить еду…
— …и в одной вселенной я посолил, а в другой поперчил. То есть она разделилась от моего выбора? Либо соль, либо перец?
— Не совсем. У вас ещё есть опция и посолить, и поперчить или вовсе отказаться. Таким образом, у вас не два выбора, которые кажутся очевидными, а четыре. Можете представить, почему вселенных неисчислимое множество.
— В одной из таких вселенных, — вступил Дмитрий, — произошло очень грустное событие. Скоропостижно скончался наш президент. Эта вселенная для нас является родной, и в ней вы… Точнее, ваш дубликат правил одиннадцать лет. Преемника у него не было, и если сейчас предать огласке его кончину, то может начаться бунт. А мы этого допустить не можем.
— А вы — это?.. — осторожно спросил Егоров.
— Я из ФСБ. Это аналог вашего КГБ, а Матвей представляет СКАР. Службу контроля альтернативных реальностей.
— Подождите, — удивлялся Егоров, — то есть у вас перемещение между вселенными в порядке вещей?
— Конечно нет, — ответил Матвей, — обычные люди не знают о существовании СКАР, как и большинство чиновников. СКАР — это частная организация, которая при острой необходимости оказывает поддержку правительству. Но это бывает крайне редко. Сами можете представить, какой урон могут нанести знания из других миров. Этот случай — скорее исключение из правил. Обычно мы никого не пускаем на наш двор.
Егоров посмотрел куда-то в сторону, затем улыбнулся.
— Меня разыгрывают, так? — смешок невольно вырвался из него. — Здесь где-то камера? Это для какой-то телепередачи? Или студенты решили подтрунить над старым профессором?
— Я вам докажу. Нам строго-настрого запрещено брать в другие объекты вещи из нашего. Но я запрошу разрешение и завтра покажу вам наши аналоги мобильных телефонов.
— И что они мне? — искренне удивился Егоров. — Технологии скакнули вперёд, особенно в Союзе.
— Вы увидите фотографии. Такое подделать невозможно, поверьте мне. Но если вам и этого будет мало, мы устроим экскурсию в наш мир.
— Невероятно, — засмеялся Александр Александрович. — Просто невероятно!
— Я понимаю, как это всё звучит. Людям сложно понять то, чего они никогда не видели.
— Тем более, — добавил Дмитрий, — для вас это уникальная возможность.
— И в чём же она выражается?
— У вас есть возможность руководить целой страной на протяжении нескольких лет. Конечно, основные решения будете принимать не вы, но почёт, слава, всенародная любовь…
Матвей поперхнулся водой. Дмитрий сделал вид, что не заметил этого, и продолжил:
— Ваш дубликат в нашем мире — самый сильный игрок на арене. Его боятся. Его уважают. Если вы согласитесь и честно отработаете весь оставшийся срок, вы сможете использовать все привилегии знающего о других мирах человека. Вы со своей семьёй сможете путешествовать не просто за границу, чего вы никогда не делали, не так ли? Но и в другие миры!
— Всё это… звучит слишком сюрреалистично, — Егоров сделал глоток рома. — Даже если на секунду предположить, что всё это правда… Что будет здесь? Меня знают коллеги, студенты. Не могу же я просто взять и исчезнуть?
— Это решаемо, — ответил Дмитрий, — вы отправитесь в длительную командировку. Не важно куда. Ваша семья, естественно, отправится с вами.
— Но почему? Почему я?
— Мы просмотрели ваше досье и досье нескольких других дубликатов. Вы идеально подходите. Посудите сами: в нашей стране Советский Союз распался, но остались традиции. Егоров из нашего мира родился при советской власти, у него те же привычки, манеры. Он — это вы, а вы — это он.
— В смысле — распался? — Егорова словно ударили по голове. — А что же у вас за страна тогда? А как же коммунизм? Идеи? Партия?
— От них ничего толком не осталось, — ответил Матвей, — только история. В нашей стране правит демократия. По крайней мере, так говорят по телевизору.Глаза Егорова блеснули.
— Демократия? На этой земле? Это возможно?
— Хотел бы я вам ответить, — грустно улыбнулся оперативник, — может быть, когда-нибудь…
— Конечно, возможно, — перебил Дмитрий. — Уже несколько десятков лет мы живём в свободной стране, чтим историю, но смотрим вперёд.
Он повернулся к Матвею и одним взглядом дал понять, что Фёдоров-младший должен замолчать.
— Наша страна свободна, — продолжил психолог, — у нас ценится свобода слова, выражения. Скажите, Александр Александрович, что будет, если общественность узнает, что сын Егорова — гомосексуалист?
В глазах замдекана появился испуг, словно ему сказали, что вся его семья погибла. Матвей посмотрел на Дмитрия и задался вопросом: откуда у него такая информация? Матвею такие тонкости никто не сообщал.
— А там он сможет жить, не скрывая свою… свою ориентацию.
— Я не понимаю, о чём вы говорите! Это возмутительно! Мой сын настоящий комсомолец, а вы… Вы хотите запятнать его имя!
Он резко встал и закопошился в своём портфеле.
— Послушайте, товарищи, я не знаю, кто вы и зачем это делаете, но это уже не смешно, — Егоров нашёл на дне портфеля несколько купюр и бросил их на стол. — Прошу вас более меня не беспокоить. Хорошего вечера.
После этих слов Александр Александрович поспешил к выходу.
Спустя несколько минут Матвей спросил:
— Откуда тебе известно?
— О чём? — как ни в чём не бывало спросил в ответ Дмитрий.
— О сыне. Мне эту информацию не передавали.
Психолог развёл руками.
— Да наверняка передавали, просто ты не обратил внимания.
— Может быть, — ответил Матвей. — Да, ты прав. Наверняка было в его досье.
Матвей соврал осознанно. На свою память он никогда не жаловался, оперативникам необходимо запоминать слишком много информации.
— Нам нужно подать рапорт завтра с утра. Доложить о его отказе.
— Отказ — очень плохой вариант, — Дмитрий сделал большой глоток рома, его голос стал мягче, — надо его дожать. Мне кажется, я смогу. Пообещаем ему золотые горы, и мужик согласится.
— Хм-м… — Матвей посмотрел на часы. — Давай я с ним поговорю? Покажу фотографии, он убедится, что мы не врём. Ты психолог, бесспорно, но я тоже работаю с людьми. В тебе он увидел врага, не обижайся. А я могу сойти за союзника.Дмитрий допил свой ром, посмотрел в окно и произнёс:
— Ну, давай. Только держи меня в курсе. Это же наше общее задание.