Матвея проводили к автомобилю премиум-класса неизвестной марки, он сел назад, по обе стороны от него разместились сопровождающие. Елизавета поправила слегка покосившееся зеркало с водительской стороны, села за руль, пристегнулась и плавно нажала на педаль газа. Фёдоров-младший ехал молча, мужчины в костюмах и девушка тоже не отличились разговорчивостью. Вскоре перед оперативником открылся вид на невысокий город, вдали, над крышами домов возвышался шпиль Адмиралтейства. Грузовички с разноцветными логотипами на кузовах курсировали по пустым улицам, спешили доставить товары в торговые лавки. Доехав до Литейного проспекта, через пару километров автомобиль свернул во двор старого дома с обновлённым фасадом и остановился. Один из сопровождающих мужчин открыл Матвею дверь.
— Вас проводят в апартаменты, — сказала Елизавета вслед. — Поспите. Я заеду за вами в двенадцать.
Матвей вышел из машины, дверь за ним захлопнулась, и автомобиль устремился в центр города. Мужчина, сопровождающий оперативника, жестом велел следовать за ним.
Парадная четырёхэтажного дома нуждалась в ремонте, отколотая напольная плитка рассыпалась под каблуком ботинка Матвея с характерным треском. По широкой винтовой лестнице они поднялись на последний этаж, сопровождающий оперативника открыл входную дверь единственной квартиры на лестничной площадке, пропустил Матвея внутрь. Как только он переступил порог — дверь закрылась, ключ в замке сделал несколько оборотов, послышались громкие шаги по ступеням вниз.
Матвей включил свет в большом холле. Слева кухня-столовая, справа спальня, спереди санузел и кладовая. По ощущению, уборщица закончила мытьё квартиры только что — в углах помещений не было ни единой пылинки. По скрипучему паркету оперативник прошёл в кухню, открыл холодильник, беглым взглядом изучил содержимое: два запечатанных в пластиковый пакет бутерброда с индейкой и сыром, шоколадка «Эйнем», картофельная стружка в бумажном стаканчике и апельсиновый сок «Императорский». Матвей достал сок, выпил два стакана залпом, протёр глаза большими и указательными пальцами, прошёл в огромную спальню и, не раздеваясь, улёгся на королевского размера кровать. Перед тем как провалиться в дрёму, он пообещал себе дать пару минут отдохнуть глазам и разобрать саквояж.
Как Матвей оказался на Тверской, молодой человек не помнил. Не придал значения. Он держал за руку девушку, образ которой, как и образ Москвы, размывался. Они дурачились и смеялись, каждый раз, когда он смотрел на спутницу, она отворачивалась в сторону, заигрывая с ним.
— Посмотри на меня, — просил Матвей. — Посмотри на меня!
Девушка отпустила его руку, кружилась вокруг, он тщетно пытался схватить её. Сделав несколько шагов в сторону, постоянно отворачиваясь, она манила его за собой, смеялась над ним, игнорируя его просьбу остановиться. Матвей подловил момент, когда девушка окажется слева, резко повернулся и поймал её за предплечье.
Электрический разряд от касания поднялся вверх к сердцу. Девушка остановилась, сжала кулаки, размытые волосы медленно завивались в знакомую Матвею причёску. Черты лица его спутницы формировались будто из пластилина: нос, губы, подбородок, голубые глаза. Она посмотрела на него взглядом, полным разочарования, кроваво-красные капли слёз скатывались по щекам на платье девушки.
— Пошёл вон! — крикнула она. — Ты чёртов предатель! Я не желаю тебя знать!
Матвея схватила неведомая сила, подобно штормовому ветру оттолкнула его немного назад.
— Эля, прости меня, — просил он.
Она разжала кулаки и посмотрела на Матвея безразличным взглядом. Её зрачки побледнели, в глазах появился стеклянный, мёртвый блеск. Матвей пытался кричать, напрягал связки, у него не получалось. Девушка плавно отдалялась, постепенно превращаясь в серую пыль, пока не растворилась полностью.
Матвей дёрнулся и проснулся. Через щель между плотными шторами пробивался дневной свет. Настенные часы ударили гонгом одиннадцать раз, через час заедет Елизавета.
В детстве мама учила Матвея, что если приснился дурной сон или кошмар, нужно подойти к открытому окну и сказать: «Куда ночь, туда и сон», и тогда он из головы моментально вылетит. Не сработало, сон отпустил его только после контрастного душа.
***
Елизавета позвонила в дверь ровно в 12:00. К её приходу Матвей успел разобрать вещи из саквояжа: два костюма тёмно-синего и коричневого цвета, схожих по стилю с теми, что носили помощники его напарницы, пара туфель из бурой кожи, четыре белые сорочки, мобильный телефон, очевидно, разработанный в объекте, с гербом Российской империи на торце, ремень, пальто, шляпа-котелок и кошелёк с местными рублями. Оперативник выбрал коричневый костюм.
Елизавета открыла дверь и, увидев Матвея в холле, еле сдержала смех.
— Что? — удивлённо спросил он.
— Где ты нашёл это старьё? — с порога спросила девушка.
— Мне выдали у нас. Я думал, это ваши передали…
— Видимо, над тобой кто-то пошутил. Этот стиль вышел из моды лет пятнадцать назад. Это всё, что у тебя есть?
— Да, — озадаченно ответил Матвей, — но твои бугаи носили похожие!
— Нет, ну ты сравнил костюмы братьев Копенгейнер под старину и это. Ладно, поехали к портному. Здесь недалеко. Приоденем тебя. В таком виде нельзя показываться на улице.
Матвей накинул пальто и поспешил за спустившейся вниз Елизаветой.
— Ты одна? — спросил Матвей. — А где же двое из ларца?
— Здесь ты мне вряд ли навредишь, — на ходу ответила Елизавета, — а у вас… Кто знает, что там у вас.
— Тоже верно. Значит… Мы перешли на «ты»?
— Если не против, — улыбнулась девушка и поправила прядь закрученных волос.
Матвей поймал себя на мысли, что она сделала причёску, надела красивое платье, элегантно накрасилась. Юношеские мысли снова полезли в голову, но Матвей их мужественно отогнал.
Они сели в её персональный автомобиль, тоже неизвестной оперативнику марки, и двинулись в сторону центра по Литейному. По обе стороны красовались малоэтажные здания. У Матвея возникло ощущение, что он переместился в прошлое, где эти здания только что построили. Аккуратные, чистые, один фасад краше другого. Многие дома с колоннами, фресками, скульптурами. Не совсем тот Питер, к которому Матвей привык дома. Впечатляло всё: от указателей улиц — аккуратных металлических пластин с кованым орнаментом — до автобусных остановок, похожих на небольшие беседки.
Машин изрядно прибавилось. Они свернули на Симеоновский мост, известный Матвею как мост Белинского, проехали Фонтанку и припарковались у трёхэтажного дома с вывеской «Портной Д. Хайзенбергъ. Частный предприниматель».
Елизавета подошла к небольшому столбику и поднесла к нему мобильный телефон. Красная лампочка погасла, спустя пару секунд загорелась зелёная. На вопросительный взгляд Матвея она ответила:
— Оплатила парковку.
Господин Хайзенберг встретил Елизавету с распростёртыми объятиями. Невысокий худой мужчина говорил с сильным немецким акцентом, что придавало его образу изюминку. Он протянул руку Матвею и сразу понял, что от него требуется.
— Господин Хайзенберг, — сказала мягким тоном Елизавета, — вы же понимаете, как мне нужна ваша помощь.
— Конечно, meine liebe, конечно, один момент.
Он растворился среди множества манекенов, через минуту выскочил с кучей костюмов наперевес.
— Будем мерить! — торжественно заявил он.
Около часа Матвей примерял наряды, а Елизавета отметала их один за другим. Под конец Матвей жалостливым взглядом посмотрел на свою мучительницу, и её сердце смягчилось. Она выбрала тёмно-синий костюм с большим овальным воротником чёрного цвета.
— А ещё фрак, господин Хайзенберг. Того же размера.
— Фрак? — спросил Матвей.
— Фрак, — жёстко отрезала Елизавета.
Они вышли с фирменными пакетами Хайзенберга, Матвей неуверенно спросил:
— А фрак зачем?
— Для бала, — спокойно ответила Елизавета.
— Для бала?! В сценариях ничего не было про бал!
— В сценариях указаны рекомендации к исполнению, не более того. Когда они составлялись, о бале не было объявлено. Император устраивает благотворительный бал, где, скорее всего, будут и те, кто хочет сорвать сделку.
— Близкое окружение?
— Вероятнее всего. — Елизавета села за руль. — Именно поэтому мы и привлекли агента из вашего… как его? СКАР. Нам нужен человек извне.
Матвей обдумывал слова Елизаветы, пока девушка везла их в Императорскую службу альтернативных реальностей. Вполне может оказаться так, что желающая сорвать сделку организация имеет своего человека в их рядах. Это сильно усложняет дело, доверять нельзя никому.
— О чём задумался? — неожиданно спросила Елизавета, когда они остановились на светофоре, и широко улыбнулась. — Нравится тебе у нас пока?
— Не то слово, — ответил Матвей. — Но честно говоря, я обдумываю твои слова.
— Какие?
— Про человека извне. Логично предположить, что в вашей службе завёлся крот. Такое возможно?
— У нас работает более трёх тысяч человек. Обязательно найдётся тот, кто не поддерживает нынешнее правление. А так как мы публичная служба, которая обеспечивает две трети казны, подорвать наш авторитет означает опорочить императора.
— Подожди-подожди, — удивлённо произнёс Матвей, — вы публичная служба?
— Конечно. Ты не знал?
— У нас нет о вас практически никакой информации.
— Когда стало известно о существовании альтернативных вселенных, светлые умы империи потратили несколько десятков лет на их изучение. Риски, возможности и, как следствие, монетизация. У нас очень хорошо процветает туризм. Мы предлагаем экскурсии в альтернативные миры, зарабатывая на этом отличные деньги. Именно благодаря этому Российская империя меньше чем за тридцать лет полностью отреставрировала почти все города, сёла, деревни. На наши деньги построена железная дорога до Багдада, — она кокетливо склонила голову вправо, — я думала, у вас так же.
— Абсолютно нет. Наша служба — секретная организация, куда попасть с улицы практически невозможно. Я слышал о том, что кто-то из высокопоставленных лиц и олигархов периодически отправляется в туристические поездки, но для этого нужно отстегнуть огромную сумму денег или предоставить услугу за услугу.