— Егор, ты же давно работаешь? — спросил Матвей, отхлёбывая нефильтрованное пиво.
— Прилично. А что?
— Со мной на задании произошёл странный случай…
— Только не говори, что опять влюбился!
— Не… Если только по-дружески, — перед глазами Матвея появилось лицо Елизаветы сегодня утром, в постели. — Ты же знаешь, зачем я ездил в десятую?
— Ну так, какой-то там пакт. Я не сильно интересуюсь другими классификациями, кроме седьмой, если честно. Как тебе, понравилось?
— Да, там здорово. Знаешь, такая вариация на тему: а что, если?.. Но я не к этому. Мы поймали плохих парней, одним из которых оказался…
— …Эдермессер. Да, уже все знают. Идиот. Или гений. Хер его знает.
— Так вот, одним из его помощников был паренёк немного младше меня. Парень виноват, помогал Эдермессеру, но у него на то были причины. Так вот, условиями заключения пакта выдвинули выдачу этого паренька вместе с Эдермессером.
— И?
— Их расстреляли. Обоих. И у меня нет ни капли жалости к Эдермессеру — он реально скотина, мечтавшая о мировом господстве. Но этот парень, блин… Им манипулировали. А Раскалов даже не попытался его спасти.
— Ты сейчас серьёзно? — спросил Егор с явным сарказмом. — Раскалов? Спасти? Да ему плевать. И на паренька твоего, и на меня, и на тебя. Раскалов потому и Раскалов. Он прёт как танк, понимаешь? Снесёт всё на своём пути, когда ему это нужно. А паренёк этот твой… Согласен, все ошибаются. Он, видимо, ошибся слишком серьёзно. Или оказался не в том месте, не в то время.
— То есть система превыше всего? К чёрту жизни, к чёрту правила — только система, ничего больше. А мы — винтики в ней, шестерёнки?
— Знаешь, почему я выбрал одну классификацию, а не ношусь по всем, как ты и многие другие?
Матвей помотал головой.
— В большинстве объектов седьмой всё мертво. Они туда никогда не сунутся. Раскалов, Кашалот — да почти все оперативники ненавидят седьмую. Грязь, радиация, кислотные дожди. Блин, я себе лет пятнадцать жизни убавил. Но именно потому, что они туда не суются, — я в седьмой чувствую себя по-настоящему свободным.
— А если было бы не так?
— В смысле?
— Если бы во главе всего стояла не система, а люди?
— Такие времена были, но прошли. Твой отец за каждого оперативника вставал грудью. А когда он ушёл… Давай честно, к нам и раньше-то относились как к солдатам, а сейчас и вовсе мы стали пушечным мясом.
— Ты хотел бы это изменить?
— А как это изменишь? Можно попробовать уйти, но это ж игла. Да и из конторы просто так не уходят, ты же знаешь. Твой отец в отставке только потому, что у него в кармане политики, которые могут пригодиться службе. Может, компромат какой на Раскалова — не знаю. Посуди сам: много наших в отставку вышло? Погибший на задании оперативник официально сгорает в пожаре или тонет по пьяни. Ни тебе почестей, ни тебе выплат семье. Нас не существует, Матвей. В нашем мире мы — призраки.
— А если я скажу, что изменить это возможно?
— То я скажу, что тебе хватит пить. Это наша работа, приятель. Мы выбрали этот путь и следуем ему. Даже если нам это не нравится, — он сделал паузу и глотнул пива. — Что, не учили такому в академии?
— Да уж, — вздохнул Матвей. — Не учили.
***
После задания Матвей отгулял положенную неделю и приехал в НИИ на Профсоюзной. Он поздоровался с охраной на КПП, спустился на нижний этаж, который неосведомлённые сотрудники научно-исследовательского института привыкли считать опечатанным подвалом. Пройдя до конца коридора, оперативник подошёл к небольшому окошку с решёткой.
— Здравствуйте. Фёдоров.
Строгая на вид женщина с ярким макияжем по ту сторону окошка, не произнеся ни слова, протянула Матвею красную папку с новым заданием.
По ставшим родными коридорам он прошёл к кабинету с массивной дубовой дверью, за которой старался скрыться от мира Игорь Сергеевич Кашалотов. Матвей постучал и, не дожидаясь приглашения, зашёл ровно в 10:00.
— Какие люди! — раскатистым басом воскликнул Кашалотов. — Я не верю своему счастью! Ну, проходи, Фёдоров, садись. С чем пожаловал?
— Вот, — Матвей протянул Игорю Сергеевичу папку, на которой каллиграфическим почерком выведено: «Дело № 26.04/77. Рекомендуемый исполнитель: Фёдоров М. Е.»
— Так, ну, посмотрим-посмотрим. О! Девочка моя, да ты куш сорвал! К26-77. Не каждому так повезёт. Знаешь, что за объект?
— Да, Игорь Сергеевич, — Матвей томно выдохнул. — Объект К26-77 относится к двадцать шестой классификации. Единственная классификация объектов, которую мы привыкли считать парадоксальной, так как технологии там сильно скакнули вперёд, как и производство, что в итоге привело к мощному техническому прогрессу, а заодно и к тотальному загрязнению окружающей среды. В конкретном...
— Ладно-ладно, — Кашалотов жестом велел Матвею замолчать, — матчасть ты выучил. Умничка. Давай по делу. В К26-77 мы уже лет десять как закупаем оружие, некоторые технологии и другие полезные вещи, о которых тебе лучше не знать. В их версии столица альтернативного государства — Сочи, и именно там может начаться никому не нужная гражданская война. По невероятному стечению обстоятельств, твой дубликат в объекте руководит группировкой повстанцев, которые борются против корпорации «Мега-Тех», а мы с корпорацией успешно торгуем и терять такого партнёра не хотим. Твоя задача, Матвей, — занять место лидера группировки, устроить внутреннюю диверсию и не допустить начала войны с «Мега-Техом».
— Простите, как я заменю своего дубликата там? Мне его что, убить?
Кашалотов задумчиво посмотрел в потолок и закурил сигарету.
— Игорь Сергеевич?
— Да нет-нет, конечно, нет. Это было бы странно. Тебя там встретит наш человек. Прозвище — Рыжий. Он поможет.
— Хорошо. Сколько сценариев?
— Двадцать один. Но почему у меня такое ощущение, что ты не особо будешь им следовать?
— Почему же. Буду. Ровно до тех пор, пока не придётся импровизировать.
— А, вот ещё что, — Кашалотов потёр ладонью затылок. — У твоего дубликата шрам на левой щеке и шее. Их придётся воссоздать. Но не волнуйся — как только ты вернёшься обратно, наши пластические хирурги быстро всё исправят. Будешь как новенький.
— Замечательно. Просто замечательно, — Матвею идея быть порезанным ради дела не слишком импонировала.
— Кстати, воссоздадут благодаря технологии, которую мы закупаем в К26-77. Так что у тебя прямой интерес!
Кашалотов громко рассмеялся.
— Ладно, иди. Отправляешься после Нового года. На подготовку к заданию у тебя два месяца. Начинай ходить в зал — тамошний Матвей Фёдоров понакачанней будет. Пусть всё пройдёт по сценарию.
Матвей поблагодарил Кашалотова саркастичным тоном и вышел.
Конечно, пойти в зал Матвею не мешало — скинуть пару-тройку лишних килограммов, набрать мышечной массы. Но вот отправляться в двадцать шестую классификацию, да ещё чтобы заменить свой дубликат… Что, если он проколется на какой-нибудь глупости? Например, возьмёт ручку не той рукой. Объект К26-77 интересен Матвею, но он предпочёл бы увидеть его как турист, а не оказаться в гуще событий. Место, где технология и нищета идут рука об руку. Где люди предпочитают заменять свои конечности на металлические, биологические органы — на искусственные. Где миром правят не президенты стран и парламенты, а президенты корпораций и советы директоров.
Он собрался вызвать такси, чтобы заехать навестить отца. Впереди Новый год — было бы здорово рассказать ему, как прошло задание, узнать, что там с деликатной просьбой — удалось, не удалось… Может, посоветоваться насчёт нового.
Как только он достал из кармана телефон, ему позвонили с неизвестного номера.
— Слушаю вас, — ответил на вызов Матвей.
— Матвей Евгеньевич, здравствуйте, это Анатолий Эдуардович. Я надеюсь, вы не сердитесь, что я звоню вот так. Женя дал мне ваш номер.
Матвей на секунду растерялся — не каждый день ему звонит директор СКАР Раскалов.
— Нет, что вы, — пробормотал оперативник. — Я как раз вышел из НИИ, получил новое задание.
— Прекрасно-прекрасно, — Раскалов дал понять, что эта информация ему не интересна. — Вы не могли бы подъехать ко мне? Я сейчас в Москва-Сити, в ресторане на восемьдесят пятом этаже.
— Конечно, Анатолий Эдуардович. Скоро буду.
— Благодарю вас. — Раскалов закончил звонок.
Матвей вызвал такси, не обращая внимания на повышенный коэффициент стоимости. До Сити удалось добраться минут за двадцать — спасибо выделенным полосам, так бы потратил в два раза больше времени.
Он зашёл в башню «Око», на скоростном лифте поднялся на нужный этаж и через несколько коридоров прошёл в ресторан. Атмосферу внутри можно назвать уютной — с лёгкой поправкой на современность. С одной стороны — барная стойка, стилизованная под русскую печь, с другой — панорамный вид на Москву. Раскалов был единственным гостем ресторана. Мог себе позволить выкупить на час-полтора всё заведение, чтобы пообедать в одиночестве или провести встречу. Матвей подошёл к директору и попросил разрешения сесть. Анатолий Эдуардович жестом пригласил оперативника присоединиться к обеду.
Молоденькая официантка, явно студентка, которой повезло устроиться в респектабельный ресторан на подработку, спросила молодого человека, что он желает. Матвей заказал чашку кофе и стакан воды.
— Вы не голодны? — заботливо спросил Раскалов, черпая борщ серебряной ложкой.
— Нет, благодарю, — старался держаться спокойно Матвей.
— А зря. Сейчас время обеда. И вам, как молодому оперативнику, просто необходимо поддерживать себя в тонусе. — Он ещё раз зачерпнул борщ. — Я хотел поблагодарить вас, Матвей. Вы прекрасно справились в К10-11.
— Спасибо, Анатолий Эдуардович. Выполнял свою работу.
— Именно, — от радости он поднял ложку вверх, и капли борща попали на скатерть соседнего столика. — Как же приятно видеть, что среди молодых сотрудников есть преданные работе люди. А не то что идеалисты, вроде этого… как его? Сапрыкина.