— Ладно, послушайте, — голос Надежды стал более серьёзным, в нём проявились учительские нотки, — не будем ломать комедию. Я пятнадцать лет работаю у Михаила Александровича. Ваши эти поездочки… ох! Конечно, он возвращается отдохнувшим, но за ним необходимо вести пристальное наблюдение. У моего руководителя высокое давление, сахарный диабет, лишний вес и проблемы с сердцем. Я очень прошу вас не позволять ему совершать… всякие глупости. Я могу вам доверять?
— Конечно, Надежда, — ответил оперативник. — Не волнуйтесь, прошу вас. Вернём вам Михаила Александровича в лучшем виде.
— Хорошо.
В динамике смартфона Матвея послышались короткие гудки.
***
Элина чистила зубы электрической щёткой в ванной квартире на Ленинском проспекте. Привычный для большинства утренний ритуал вызывал у девушки детский восторг — до Перехода она не задумывалась об окружающих обывателя процессах. Как чистая, не пахнущая железом вода попадает в кран и, не нуждаясь в дополнительном генераторе, льётся горячей или тёплой — в зависимости от поворота ручки смесителя? Как из полиуретана, полиэтиленовой сетки и нейлона получается губка для душа — мягкая, скользящая по телу, придающая ощущение чистоты? Каким образом смесь абразивных веществ, пенообразователей и фторидов образует зубную пасту, оставляющую в полости рта приятный мятный привкус? Элину волновали вопросы, которые не интересуют большинство, потому что она была лишена данных привилегий. В Просветлении нагреть воду занимало несколько часов, вместо губок использовались разорванные тряпки, зубы чистили распотрошёнными веточками ивы, вымоченными в соли, золе и остатках соды. Новый мир, куда резко нырнула девушка, удивлял, порой вводил в недоумение, порой пугал. В те редкие моменты, когда чувство страха распространялось от грудной клетки по телу, Эля напоминала себе, что Переход вслед за любимым — осознанный поступок, имеющий основания, и всё, что необходимо ей сейчас, — время на адаптацию.
Необъяснимым чудом девушке казалась возможность запечатлеть яркий момент происходящего с помощью небольшого аппарата. Смартфон. Нажатие одной кнопки — и то, что она видела перед собой через пятидюймовый экран, оставалось не только в памяти Элины, но и внутри смартфона в виде картинки. Матвей на свадьбу подарил ей последнюю модель одного из лучших производителей девайсов. Она смотрела фильмы, видео на хостингах, читала в интернете интересные статьи, слушала подкасты и музыку, но самым значимым функционалом в объёме возможностей для Эли оставалась фотосъёмка. В перерывах между занятиями она любила пересматривать фотографии, вспоминать событие, связанное с каждым конкретным снимком.
Обернувшись в полотенце после душа, Эля прошла на небольшую кухню, насыпала в пиалу гранолу, заправила смесь из злаков и сухофруктов греческим йогуртом. Смартфон поставила перед собой, прислонив к стеклянной вазе со свежими тюльпанами. Её пальцы скользили по экрану в поисках нужной папки с фотографиями — свадебное путешествие в Париж. Поцелуй с Матвеем у Эйфелевой башни, ужин в Тур д’Ажан, прогулки по многочисленным старым улочкам. Девушка нахмурилась, пролистала фотографии ещё раз, посмотрела общую папку.
— Где же они? — прожёвывая гранолу, спросила Эля вслух.
Отсутствовали несколько фотографий из аэропорта. Перелёт для Элины стал грандиозным событием. Оказаться в самолёте, над облаками, наблюдать при взлёте и посадке крошечные домики городов... Страх тогда граничил с восторгом, весь полёт Эля крепко держала Матвея за руку, не отрывая взгляда от иллюминатора.
Матвей снова забыл отправить ей фотографии из аэропорта. Она улыбнулась, ей захотелось обнять мужа, прижать к себе, почувствовать его дыхание на коже.
Она открыла мессенджер, написала, что думает о нём, и напомнила о снимках. Матвей отправил извинения с фотографиями через несколько минут и виноватый смайлик. В ответ Элина прислала ему эмодзи в виде сердечка.
Почему-то мессенджер расположил фотографии от последней к первой, пришлось непривычно перелистывать изображения на экране справа налево. Три фото, где они дурачатся в VIP-зоне Внуково, одна, где пьют молочные коктейли, одна — с поцелуем перед входом в самолёт, и одна… Пожилой мужчина с удивлённым и немного испуганным взглядом смотрел точно в камеру. Седые волосы неаккуратно подстрижены, лицо усыпано сеточками морщин. Губы и подбородок скрывали усы и борода, доходившая до груди.
Эля зажмурила глаза от удивления, посмотрела на экран ещё раз. Не могла фотография её биологического отца попасть на телефон Матвея, но Старший смотрел на неё, захватывая девушку в водоворот воспоминаний о прошлой жизни, детстве, друзьях, маме. Слёзы хлынули сами — Эля не понимала, почему, ведь она счастлива здесь, в новом мире, с любимым человеком.
Вина.
Она оставила их там. В мире, где нет той роскоши, которая есть здесь у Элины. Она предала их всех, эгоистично покинув родное поселение, чтобы жить в дивном новом мире.
Предала.
Маму, друзей, память Старшего. Она не заслужила счастья.
Те, кто остались в Просветлении, те, у кого не было выбора, как у Эли, живут переплетением страха и надежды. Что убьёт их раньше: медленно пожирающий тела изнутри радиационный фон или мутная, грязная, безальтернативная, отравленная вода? Сумасшедшие, не знающие эмпатии мародёры или обезумевшие от поиска человечины мутанты?
Плач девушки перешёл в отчаянный стон. Она испытала чувство, которое Матвей, Евгений Николаевич, Лиза, группа обучения, психолог старались заглушить всё то время, пока она живёт в чужом, непонятном мире.
Одиночество.
Элина опёрлась спиной о стену и спустилась на пол. Внутри, в самом сердце, она почувствовала детский, непреодолимый, необъяснимый страх. Вытирая слёзы, Эля набрала Матвею.
— Милый, — простонала она в телефон.
Он сразу понял. Возненавидел себя за оплошность.
— Я еду. Родная, я еду!
***
— Я предала их! — кричала она. — Я предала их, понимаешь?
— Эля, — успокаивал жену Матвей, — ты не предала их. Тебя отпустили. Мама обрадовалась тогда, помнишь? Ты выбрала другую жизнь. Ты имела на это право.
— Нет, не имела! Они умирают там, Матвей, а я тут учусь! Ем роллы с лососем и чизбургеры! Золотая девочка! Им плохо! Я предала их!
Матвей обнимал Элю, нежно поглаживая кончиками пальцев по спине. Слова утешения не помогали, девушка рыдала уже больше двух часов. В какой-то момент он испугался за неё настолько, что вызвал скорую.
Врачи приехали быстро, проверили девушку, вкололи успокоительное, сказали, что жизни ничего не угрожает, однако неплохо было бы проконсультироваться с психиатром. Конечно, обращаться к обычному нельзя — её упекут в лечебницу, если она начнёт рассказывать про параллельные миры. Штатный психолог службы предупреждал о возможных срывах, но кроме медикаментозной седации и прогулок на свежем воздухе ничего не предложил. Пить таблетки Элина наотрез отказалась.
Через несколько дней Матвею отправляться в К18-27. Отказаться от задания оперативник не мог, подводить Кашалотова нельзя, особенно после отказа от задания с пактом. Оставлять Элю под присмотром отца с Лизой тоже не вариант — девушке нужен он.
Она сидела в гостиной напротив телевизора, включённого на музыкальный канал. Звук отключён. Матвей зашёл в комнату с двумя чашками какао, одну поставил на журнальный столик, вторую передал Эле.
— Как ты, малыш?
— Прости, Матвей, — спокойно ответила девушка, — я не знаю, что на меня нашло.
— Родная, тебе не за что извиняться. Это ты прости меня, я не подумал…
— Ты не виноват, — перебила она. — Как его фото оказалось у тебя?
— Те преступники, которых мы ловили, показывали смартфон в действии. Я должен был…
— Ты ни в чём не виноват, — настояла девушка. — Я не узнала себя сегодня. И я себе такой не нравлюсь. Я сошла с ума?
— Ну конечно нет, что ты такое говоришь? — Матвей сел ближе к Эле, обнял одной рукой, второй гладил бедро. — Ты испытала сильный стресс, это нормальная реакция организма. Расскажи об этом психологу, может, он посоветует что-то кроме…
— Знаешь, — улыбнулась девушка, — я ведь раньше представить не могла, что есть такая профессия — разговаривать с людьми, чтобы им стало легче. Не говоря уже о том, что сама буду разговаривать с таким человеком.
— О, да. Они, обычно, ещё и берут кругленькую сумму за свои услуги.
— Потрясающе, — засмеялась Эля. — Просто потрясающе. Как в вашем мире всё крутится вокруг денег, — она небрежно высморкалась в бумажный платок и с полной серьёзностью заявила: — Да, милый, я не схожу с ума. И стресс этот твой… какая-то дурацкая отмазка. Мне стало стыдно, потому что я их оставила. Всё будет в порядке. Перебравшись сюда, я отвлеклась от своего прошлого. Забыла о нём. Но забывать прошлое нельзя, иначе оно напомнит о себе сильным ударом. Я правда в порядке, родной. Не переживай.
— Как же я могу не переживать? — удивился Матвей. — Ведь ты — самое дорогое, что у меня есть. И так будет всегда.
Девушка уткнулась носом мужу в плечо.
— Слушай, — Матвея неожиданно осенила гениальная, как ему показалось, идея. — Моё задание всего на несколько дней. Мне нужно сопроводить одного дядьку в другой объект, чтобы он нагулялся, и вернуть его живым и здоровым. Поехали со мной?
Глаза девушки округлились.
— Ты серьёзно? — спросила она.
— А что такого? Прикольный объект. Получишь новые позитивные эмоции.
— Тебе разрешат?
— Куда денутся? Ну, что скажешь?
Эля закивала головой в знак согласия, поцеловала мужа в губы, дав понять, что ей нужна разрядка. Матвей намёк понял моментально.
***
То, что Кашалотов откажет, было понятно сразу, потому Матвей даже не пытался просить руководителя отдела аналитики и разработки сценариев разрешить взять жену в К18-27. Промелькнула мысль попросить о помощи отца, но он и так выполнил достаточно сложную просьбу сына, и благодаря давлению Евгения Николаевича на руководство службы Матвей счастливо женат. Задание не виделось сложным: сводить чиновника в пару-тройку злачных мест, не дать захлебнуться рвотной массой во сне и следить, чтобы тот не переел сладкого. Присутствие дамы может даже заставить Михаила Александровича вести себя прилично. Осталось только понять, каким образом переправить Элину на объект и обратно.