— Приятно слышать, Матвей. Приезжайте в НИИ к 17:00 и сразу ко мне в кабинет. Я лично проведу инструктаж и расскажу о деталях дела.
— Хорошо, Анатолий Эдуардович, до встречи.
Раскалов отключился.
Матвей стоял на небольшой кухне, взволнованный и удовлетворённый исходом разговора — он только что обеспечил себе успешную карьеру и безбедное существование. Довольный собой, оперативник, пританцовывая, отправился принимать душ.
***
В дорогом костюме и новом пальто Матвей шёл по коридорам СКАР к кабинету, куда вход только по приглашению. Ему показалось, что проходящие мимо сослуживцы смотрят на него с неодобрением. Осуждают за сближение с руководством, но молчат. Завидуют?
Подходя к кабинету Раскалова, оперативник столкнулся с Кашалотовым — тот выходил от начальника, пылая от злости.
— Матвей Евгеньевич, — саркастичным тоном обратился руководитель отдела аналитики и разработки сценариев. — Вы уж, будьте добры, не облажайтесь!
Во взгляде Кашалотова сквозило разочарование.
— Игорь Сергеевич, я…Кашалотов не стал слушать. Закусил сигарету, не глядя, и быстрым шагом удалился по коридору. Матвей проводил его взглядом, сделал глубокий вдох, постучал три раза в металлическую дверь с позолоченной табличкой «Раскалов А.Э.».
— Заходите, — послышалось по ту сторону двери.
Кабинет директора СКАР показался Матвею на удивление скромным. Нежно-бежевые стены вместо привычных для верхушки власти дубовых панелей, стол и кресло из магазина-производителя ширпотреба вместо мебели из резного дерева и кожи, ни единого портрета правящих, следящих за выполнением государственно важных задач. Огромная электронная карта на стене напротив окон привлекла внимание множеством красных и оранжевых огоньков.
— Красиво, не правда ли? — спросил Анатолий Эдуардович.
— Невероятно, — ответил Матвей, — это...
— …объекты, с которыми работаем. Красным выделены дружественные, оранжевым — потенциальные. Результат нашей работы за всё время существования конторы. Те, что не подсвечены, для нас неизвестны или недружественны. Вам, — он встал из-за стола и ткнул в одну из красных точек, — предстоит отправиться сюда.
— Я не успел подробно изучить данные об объекте...
— Этого и не требуется, — сказал Раскалов, подходя к окну. — Ваша задача не связана с глубоким внедрением. Достаточно базовой информации. Официально вы приглашены в ЮБСС для обмена опытом с местными оперативниками. Изучите технологии, пообщаетесь в неформальной обстановке — а затем выполните задание. Сценариев нет, действуете по ситуации. По документам вы пробудете в объекте К16-41 двенадцать часов. Работайте тихо и не привлекайте внимания.
— Простите, но не покажется ли странным, что оперативник СКАР прибыл в объект, пообщался со служащими — и вскоре один из ключевых людей в их структуре погибает?
— Нет, если всё будет выглядеть как естественная смерть. К счастью, Герман Хаас — алкоголик. Вам нужно будет подсыпать яд, через пару дней он умрёт от тромба. Ничего сложного, если вдуматься.
— Да уж, — протянул Матвей. — Если вдуматься, то и правда.
— Переход совершите завтра, в 12:00. Миссия неофициальная. Поезжайте в штаб на северо-западе Москвы, я выделил нескольких людей для сопровождения перехода. Там же откроется переход обратно. Весь необходимый инвентарь получите на месте. Вопросы?
— Нет, Анатолий Эдуардович, вопросов нет.
— Чудно. Вы свободны.
Матвей вышел из кабинета Раскалова с гнетущим предчувствием — всё пойдёт не по плану. И всё же сумма, которую пообещал директор СКАР, была слишком щедрой, чтобы отказаться или что-то переиграть.
***
На улице Барышиха с одной стороны возвышались многоквартирные панельные дома, с другой — огороженное бетонным забором поле с несколькими постройками. По документам — филиал промышленного предприятия, декорация, не привлекающая особо внимания местных жителей, на деле же две из трёх построек на территории служили складскими помещениями СКАР, третья, двухэтажная, — штабом, в стенах которого несколько десятков сотрудников службы обрабатывали тонны данных по объектам. Вместе с этим штаб являлся точкой перехода, наравне с множеством других в стране.
Автомобиль с Матвеем проехал через КПП и остановился у входа в здание с вывеской «Склад 1». Встроенная в массивные ворота дверь распахнулась, оперативник зашёл в гигантское пустое помещение. В центре — собранный квантовый туннельный переход. Несколько сотрудников технической службы стучали по клавиатурам ноутбуков, один из них — видимо, главный — носился по залу с выпученными глазами.
— Почему так долго, мать вашу? — кричал, задыхаясь мужчина.
Его свисающий живот еле скрывала синяя рубашка, тонкий конский хвостик был собран на затылке из остатков немногочисленных волос.
— Мне башку оторвут, а я вам! Бездари чёртовы, лучшие специалисты страны, бляха-муха!
— Здравствуйте! — громко поздоровался Матвей, привлекая внимание.
— Матвей Евгеньевич! — всполошился мужичок и подлетел к оперативнику. — Очень рады. Миркин. Юрий Алексеевич Миркин. Главный специалист по шестнадцатой. Анатолий Эдуардович позвонил ночью, торопимся как можем, вы уж не обессудьте.
— Всё в порядке. Сколько времени ещё нужно?
— Полчаса… ну сорок минут максимум.
Миркин нервничал, на его рубашке выступили тёмные пятна пота, хвостик превратился в мокрую кисточку.
— Хорошо, — спокойно ответил Матвей, — я бы пока переоделся и получил инвентарь.
— Конечно-конечно, идёмте.
Миркин учтиво проводил Матвея до ширмы, за которой оперативнику подготовили костюм, пистолет и бумажник.
— Анатолий Эдуардович просил не забыть бумажник, — передал Миркин.
— Не забуду, спасибо. Вы позволите?
— Да, простите! — воскликнул главный специалист по шестнадцатой и мгновенно исчез.
Шикарный костюм. На ярлыке — известный бренд, популярный и в родной реальности Матвея, реверанс в сторону пункта назначения оперативника. Герр Хаас наверняка поведёт Фёдорова-младшего в ресторан или паб, костюм позволит чужаку не выделяться на общем фоне.
Проверив обойму немецкого пистолета, Матвей спрятал оружие за пояс, затем раскрыл бумажник. Из увесистой пачки он вынул одну купюру и с интересом разглядел: на фиолетовой банкноте в сто марок вполоборота изображён седой, сильно постаревший Гитлер. По телу пробежал холодок — тревожный, липкий. Матвей поспешно спрятал купюру, будто обжёгся. В отделении для мелочи он нащупал целлофановый пакетик с желтоватым порошком.
— У нас всё готово, Матвей Евгеньевич.
— Спасибо, Юрий Алексеевич, — выходя из-за ширмы, поблагодарил оперативник. — Можем начинать.
Конструкция зажужжала. Провода ожили, в углах ворот заискрились всполохи, голубая пелена затянула проход. По ту сторону — поле и несколько фигур, ожидающих Матвея. Он кивнул Миркину, мельком улыбнулся и шагнул в заснеженную Москву объекта К16-41.
***
Перед оперативником выстроились четверо. Одного роста, светлые волосы, светлые глаза, гладко выбриты. Одинаковая чёрная форма ЮБСС, чёрные кожаные плащи и фуражки с символикой рейха. Будто клоны. Высокий мужчина в такой же форме и плаще до пят подошёл к Матвею, бряцая орденами на груди, и вскинул руки к небу.
— Добро пожаловать! — крикнул он на ломанном русском. — Герман Хаас, я буду работать с вами сегодня.
— Матвей Фёдоров, — представился оперативник. — СКАР считает сотрудничество с ЮБСС плодотворным.
— Вот как? — в голосе Хааса звучали нотки презрения. — Не сомневаюсь. Вы, однако, одеты не по погоде.
— Оплошность наших. Как всегда.
— Что ж, герр Фёдоров, забирайтесь в машину.
Он повернулся к одному из четвёрки и на немецком приказал включить печь в автомобиле.
Они выехали в незнакомую Матвею Москву. На подъезде к центру города на горизонте за блокпостами показались едва восстановленные здания. Люди передвигались среди вооружённых солдат серой массой по выверенному годами маршруту. На многих сохранившихся зданиях, покрытых чёрной и серой грязью, развивались ярким пятном длинные узкие красные флаги с символикой рейха.
Вот что могло произойти.
Вот как закончится.
Матвею захотелось как можно скорее вернуться домой.
— Разруха, — протянул Хаас. — Ничего не поделать. Берлин отказывается увеличить финансирование. Почему фюрер Вебер разместил нас так далеко от дома? — он выдохнул. — Ничего-ничего, во благо нации можно потерпеть. Во благо рейха.
— Сколько человек живёт в Москве? — спросил Матвей.
— Миллион. Около того. Не знаю, достаточно для производства.
— Производства?
— Вы нацепили костюм, герр Фёдоров, но не потрудились изучить наш объект?
— Времени на подготовку не было. О том, что я буду представлять СКАР, мне сообщили два дня назад.
— Отсутствие порядка ведёт за собой хаос, герр Фёдоров. В Москве и Ленинграде производится текстиль. Важная задача для рейха. Здесь же базируется ЮБСС. Инкогнито, конечно. Мы думали сделать из Москвы один из исторических центров, но отсутствие финансирования и рабочей силы перечеркнули этот план. Однако мы сохранили несколько исторических зданий.
— Благодарю за краткий экскурс, герр Хаас, — ком внутри Матвея подступал к горлу.
Он давил изо всех сил желание разреветься, не мог позволить эмоциям взять верх, но заснеженные улицы, разрушенные здания и символика рейха повсюду, наряду с агитационными плакатами на русском и немецком, оглушили оперативника волной непреодолимого отчаяния.
Они въехали на территорию Кремля. Зубцы тёмных от грязи и копоти стен обмотаны километрами колючей проволоки, на башнях прожекторы светят ледяным белым, вооружённые часовые пристально ведут наблюдение. Большой Кремлёвский дворец, вместо привычного сочетания жёлтого с белым и зелёной крышей, единым серым монолитом давил на оперативника. На площади шли строем несколько групп солдат рейха в зимней форме.
Автомобиль остановился у входа во дворец. Несколько солдат подбежали к машине, отворили дверцы и громко поприветствовали прибывших. Матвей осмотрелся. Снег валил огромными хлопьями, титановое небо нависло над городом и вот-вот должно было обвалиться. Герр Хаас пригласил Матвея пройти внутрь.