— Терпимо, если не смотреть в окна, герр Фёдоров, — заметил он, проходя по извилистым коридорам.
Стены во дворце обиты красной тканью, чтобы и следа не осталось от когда-то существовавшей страны. Всюду висели портреты и стояли бюсты фюреров — от Гитлера до Вебера. У каждого — удовлетворённый от достигнутой цели взгляд.
Хаас открыл массивную дверь и пригласил Матвея в кабинет. Сразу за оперативником вбежали несколько «клонов», быстро что-то убрали со стола начальника и расставили стулья. На стене за столом Германа Хааса висел портрет фюрера Вебера. Властный седоватый мужчина с небольшим животом и усами-щёточкой. Они вошли в моду сразу после победы во Второй мировой.
— Кофе? — спросил Хаас. — Или, может, что покрепче? У меня завалялась бутылка отличного виски!
— Виски подойдёт, — Матвею нужно было выпить.
Хаас налил половину стакана и передал оперативнику.
— Вообще достаточно странно, что СКАР прислали вас ко мне.
— Почему?
— Я заместитель главы ЮБСС, но не раз выступал за разрыв отношений между нашими организациями.
— Насколько мне известно, герр Хаас, наши организации плодотворно сотрудничают несколько лет. Стоит ли прерывать крепкие торговые отношения из-за различных взглядов? Поверьте, в нашем объекте далеко не все выступают за сотрудничество с вами.
— Не сметь! — неожиданно крикнул Хаас. — Вы не смеете что-то высказывать!
Матвей не ожидал такой реакции, но беспокойства не показал.
— Простите, — Хаас сделал несколько глотков виски и налил ещё. — Вам не понять. Но я не требую. Давайте займёмся тем, ради чего вы здесь. Кайзер! Шмидт! Живо ко мне!
Двое влетели в кабинет, встали смирно перед Матвеем.
— Расскажите ему всё, что подготовили.
Хаас уселся поудобней в кресле из тёмно-коричневой кожи, скинул пиджак на спинку и небольшими глотками потягивал виски.
***
Спустя несколько часов пустой желудок окончательно отвлёк Матвея от доклада подчинённых Германа Хааса. Те бубнили на ломаном русском про охрану границ объекта К16-41, пока сам герр Хаас дремал в кресле, скинув сапоги и расставив ноги к батарее. Мысли Матвея крутились исключительно вокруг борща со сметаной и пампушек с чесноком. Наконец он повернулся к Хаасу и, перебивая говорящих, громко спросил:
— Вы не голодны, герр Хаас?
— Что? — спросонья подскочил тот. — А? Да, конечно, конечно.
Он потёр пульсирующие виски указательными пальцами и поднялся, натягивая сапоги.
— Вон! — скомандовал он подопечным, те моментально испарились. — Есть одно место, герр Фёдоров. Райский островок в пучине безысходности. Прогуляемся пешком? Я найду кого-нибудь, кто выдаст вам пальто.
— Отлично, герр Хаас. Признаюсь, я сильно голоден.
Матвею принесли кожаное пальто с меховой подкладкой, которое идеально подошло к костюму. Они вышли из дворца через главный вход. Хаас, покачиваясь, направлял Матвея в нужную сторону, сам шёл немного позади. От него сильно разило спиртным.
Напротив Кремля в небольшом четырёхэтажном доме, построенном ещё при царе, располагался ресторан «Утка». Трёхэтажный, в самом центре города, часто набит битком по вечерам. Офицеры и старшие по званию приводили в «Утку» своих спутниц и жён, чтобы хоть немного вдохнуть аромат родной страны.
Администратор ресторана сразу увидел Хааса и расплылся в улыбке, — прикинул, сколько пива сегодня закажут. Они спустились в подвал, украшенный кирпичными арками, из колонок доносились немецкие песни послевоенных лет, не современные, скорее из середины восьмидесятых. Герр Хаас плюхнулся за одинокий столик в углу, Матвей сел напротив и принялся изучать меню на немецком.
— Кто-нибудь! — крикнул Хаас. — Эй! Почему так долго?
К столику подбежала милая девушка лет двадцати пяти. Матвей невольно задержал на ней взгляд. Та чуть смутилась, но не выдала себя. Высокая, в простом, но изящном платье, с тонкими чертами лица и длинными волосами до лопаток. Глаза — серо-зелёные, глубокие. В них хотелось утонуть. Слева на груди её платья круглая белая нашивка с чёрным серпом и молотом.
— Добрый вечер, герр Хаас, — поздоровалась девушка мягким голосом на немецком. — Что бы вы хотели сегодня?
— Машенька, — обрадовался Хаас. — Говори по-русски! Уважь моего гостя. Мне как обычно. Гостю то же самое, и поживей!
Он шлёпнул официантку по ягодицам, жест вызвал у неё раздражение. У Матвея тоже.
— Герр Хаас, — Матвей наклонился над столом, — что означает нашивка у неё на груди?
— Боже мой! — воскликнул тот на немецком, затем перешёл на русский: — О чём вам рассказывали эти два прохиндея? Мы используем отличительные нашивки, чтобы выделять тех, кто не относится к арийской расе. Нашивка как у неё — русские. Я имею в виду по крови, конечно.
— И много таких нашивок? — спросил Матвей, наклонил голову и прищурил глаза.
— С каждым годом всё меньше, — хладнокровно ответил тот.
Маша принесла четыре литровых кружки светлого пива и большую тарелку с куриными колбасками и запечённой капустой. Первый литр Хаас осушил залпом. Второй — чуть медленней, Матвей же успел сделать пару глотков.
— Ну так что, герр Фёдоров, вам у нас нравится? — запинаясь, спросил Герман Хаас.
— Ваш объект… уникален, — грустно ответил Матвей, — я многое увидел и услышал сегодня. Ваши люди отлично меня проинструктировали. Я, в свою очередь, поделился информацией с ними. Можно сказать, что это было продуктивно.
— А, да будет вам! Вы лжёте. Как и я лгу вам. Мы противны друг другу, герр Фёдоров. Сейчас вы — гость. Но поверьте мне, Матвей Евгеньевич, стоит мне крикнуть, что вы — русский… ха-ха-ха… славянин, или американец, не важно. Стоит мне крикнуть — на вас моментально наставят десяток стволов.
— Герман, вы же знаете, что квантовый туннельный переход откроется через два с половиной часа? Моё руководство обратит внимание, если я не появлюсь в назначенное время. Оно будет крайне недовольно, герр Хаас, и сообщит вашему начальству. Как отреагирует оно?
— Фу, — заместитель скорчил гримасу. — Что они понимают? Мы с вами, двое искренне ненавидящих друг друга мужчин, вынуждены общаться как старые друзья. Это мерзко, не находите?
— Благо, герр Хаас, это скоро закончится.
— Тогда предлагаю ещё выпить! — Хаас встал из-за стола и так же чуть не упал. — Маша! Сука! Где она? Маша! Неси ещё пива! А, вот ты где!
Он схватил молоденькую официантку за руку и прижал к себе. Она крикнула от испуга и попыталась вырваться, за что получила пощёчину под оглушительный смех офицерского состава. Матвей резко поднялся и сжал кулаки.
— Герр Хаас! Я прошу вас прекратить!
Услышав русскую речь, окружающие напряжённо замолкли.
— Что такое, Матвей Евгеньевич? — он сжал руку девушки сильнее. — Кто-то оскорбляет вашу национальность? М?
— В первую очередь, это девушка, герр Хаас. И если вы хоть немного уважаете организацию, которую я представляю, и осознаёте возможные последствия моего рапорта, прошу вас вести себя достойно офицера.
— Вы уедете, герр Фёдоров, — он повернулся к официантке, — а ты, моя крошка, останешься. И тогда-то я доберусь наконец до твоих…
Девушка вырвалась и убежала на кухню. Матвей тяжело дышал.
— Мне нужно отлить! — заявил Хаас и обратился к гостям ресторана на немецком: — Отдыхайте, дамы и господа, всё хорошо!
Покачиваясь, он направился к туалетам. Это был шанс Матвея. Столик хоть и находился в углу, оперативник всё же осмотрелся — не наблюдает ли кто. Хотя, скорее всего, наблюдали. Незаметно достал из бумажника яд. В этот момент один из официантов с грохотом уронил поднос с пустыми бокалами — идеальное совпадение. Даже если за ним следили, теперь внимание отвлечено. Матвей быстро высыпал порошок в бокал Хааса и спрятал пакетик в карман.
Через пару минут к столику подошла Мария.
— Как вы? — спросил Матвей.
— Вы не местный, — девушка подозрительно сощурила глаза. — Вы русский?
— Да. Вы в порядке? Этот говнюк…
— Я привыкла. В этот раз пощёчина, так что я, можно сказать, легко отделалась.
— Маша, верно?
— Угу. Меня назвали в честь прабабушки. Она воевала. Погибла здесь, в Москве.
— Мой дед тоже фронтовик.
— Откуда вы? — спросила девушка. — По-русски говорите отлично, а немецкого не знаете. Костюм… будто не ваш. Словно взяли напрокат.
— Издалека, — ответил Матвей. — Оттуда, где всего этого нет.
— Нет рейха? — искренне удивилась Маша. — Они не дошли разве что до Африки. Вы из Кейптауна?
Оперативник встал, подошёл к девушке ближе и осмотрелся.
— Маша, у вас есть родные? Близкие?
— Нет. А какое это имеет…
— Вы хотите выбраться отсюда? Навсегда покинуть это место?
— Что? Что вы такое несёте?
— У меня мало времени, Хаас сейчас вернётся. Вы хотите покинуть это место?
— Я не…
— Слушайте! Если да, то идите на кухню, незаметно украдите чьё-нибудь пальто. Я выдам вас за свою спутницу. Хаас вот-вот вырубится, потому он меня к точке перехода не повезёт.
— Точке чего?
— Не важно. Я не шучу. Встретимся на улице. Если вы готовы. Но учтите, обратно вы никогда не вернётесь.
— Зачем?.. Зачем вы это делаете?
— Если мне удастся спасти хотя бы вас… я не буду жить с ощущением, что сделал что-то неправильно.
Ошарашенная девушка отстранилась и пошла на кухню. Вернувшись с расстёгнутой ширинкой, Герман Хаас осушил бокал с ядом, затем ещё два и, подпирая голову локтем, уснул. Матвей вышел из ресторана, посмотрел по сторонам, Мария подошла сзади. Норковый полушубок скрывал платье с нашивкой, она незаметно стянула его, пока гардеробщик отвлёкся на сообщение в мобильном телефоне. Матвей улыбнулся и взял девушку под руку.
Машина подъехала через минуту, оперативник учтиво открыл Марии пассажирскую дверь.
— Не волнуйтесь, прошу вас.
Девушка села в автомобиль, Матвей обошёл машину сзади, бросил взгляд на серого цвета Кремль и сел рядом с Марией.
— Она со мной, — приказным тоном заявил он.