Марченко не спал ни минуты, молча курил самокрутки с табаком, который сам же и вырастил.
Матвей, едва устроившись на сиденье, уснул. Последние дни выжали его до капли — физически и морально. Сон стал единственным спасением. Во снах он уносился куда-то за пределы вселенной, где не существовало ни того, что он сделал, ни того, что потерял.
Неподалёку от Гатчины, в небольшом пролеске, они остановились. Место идеально подходило для перехода. Иванов сверил координаты — на всякий случай, чтобы не оказаться в чьей-то гостиной — и запустил процесс. Ворота потрескивали, техника явно требовала ремонта, но работала. Натужным гулом конструкция ожила.
Квантовый туннельный переход открывался медленно. Матвей невольно напрягся — на миг в голове промелькнули варианты поломки, починки, подсчёты времени и запасных деталей. Но всё это улетучилось, когда за голубой пеленой показалась полянка и несколько деревьев.
— Что теперь? — спросил Егор.
— Идём, — ответил Матвей, — и ждём.
— В смысле «ждём»? — удивился Марченко.
— Они наверняка зафиксировали открытие перехода. Если я всё правильно рассчитал, то Императорская служба появится минут через двадцать. Но переход пока лучше не закрывать, — Матвей повернулся к Иванову, — хорошо?
— Постараюсь, — ответил тот.
Матвей не ошибся: примерно через двадцать минут появились агенты ИСАР. Из двух автомобилей неизвестной марки вылезли четверо габаритных мужчин в чёрных костюмах с широкими воротниками. Молча, без предупреждений, они направили оружие на друзей.
— Меня зовут Матвей Фёдоров! — крикнул молодой человек и поднял руки вверх. — Я оперативник СКАР, прибыл инкогнито. Во внутреннем кармане куртки документы и удостоверение. Я прибыл, чтобы встретиться с Елизаветой Константиновной Абрамовой. Она знает меня лично.
— Ты смотри какой, — буркнул один агент другому. — Хочет с шефом встретиться.
— Наглец, — ответил второй. — Проверь документы.Второй развернул Матвея к переходу и начал обыскивать. Увидев по ту сторону пелены Иванова, Матвей кивнул, дав команду на закрытие перехода.
— Эй! — крикнул третий. — Они закрывают! Эй!
Но было поздно. Иванов обрубил питание квантового туннельного перехода, и пелена испарилась в никуда.
— Он не врёт, — второй поднял вверх документы Фёдорова, — реально из СКАР.
— Слушайте, я понимаю, как это звучит, но мне очень нужно поговорить с Елизаветой.
— Поехали, — недовольно гаркнул бугай, — поговоришь.
Им с Марченко заломили руки за спиной и посадили в разные автомобили.
Егор, закованный в наручники — на случай, если вздумает напасть на агентов ИСАР, — спокойно смотрел в окно. Он никогда раньше не бывал в объектах десятой классификации. Много читал, изучал их ещё в академии, но теперь впервые наблюдал своими глазами.
— Ну, и на кой чёрт вы припёрлись? — спросил один из агентов. — Что опять надо вашему брату от нас? Еле-еле от вас отвязываемся.
— Ох, парни, не того вы спрашиваете. В соседней машине, вот он всё и скажет.
— А ты, значит, не в курсе?
— Нет.
— Так, может, ты и не нужен?
— Бывали где? — неожиданно перевёл тему Егор.
— В смысле?
— В коромысле. Или вы только на побегушках бегаете, ловите иногородних?
— Нахал, — прокомментировал водитель. — Я шесть лет мотался. Много где был. А что?
— В седьмой бывали? Хотя у вас-то, наверное, другое обозначение. После ядерной войны.
Оба мужчины повернулись к Егору, наплевав на дорогу, и открыли рты.
— Ты там был? — с искренним удивлением спросил водитель.
— Это моя специализация. Те, кто там бывали… поймут, о чём я. И не важно, откуда ты.
— Нет, милостивый государь. У нас все объекты, где произошла ядерная катастрофа или война, запрещены. Мы читали, что есть в некоторых службах психи, которые там работают. Но никогда не встречали.
— Судя по моей медицинской карте, я здоров. У нас с этим строго. Проверки каждые три месяца.
— Расскажите. Расскажите, что там. Как там?
Егор улыбнулся. Нащупал ту самую тонкую соломинку, за которую можно зацепиться.
Матвей же всю дорогу ехал молча. Он ждал встречи с Елизаветой, которая стала ему близка и которая оказалась единственным человеком во всём множестве реальностей, способным помочь.
Их привезли к пятиугольному зданию на территории Трубецкого бастиона, по телу Матвея снова пробежал холодок, как в первый раз, когда он здесь оказался. Их вывели из машин и сопроводили к одноэтажному зданию внутри бывшей тюрьмы, где располагался кабинет Абрамова. Егор смотрел на всё вокруг с детским изумлением, Матвей поймал себя на мысли, что отец Елизаветы — генерал Абрамов — наверняка сообщит о них в СКАР. Теперь к неприятному холодку добавилось чувство тревоги.
— Ждите, — скомандовал один из агентов, и все четверо удалились.
— Так, а теперь что? — тихо спросил Марченко.
— И теперь ждём, — улыбнулся Матвей, — что остаётся?
Через несколько минут дверь кабинета генерала открылась, перед ними показалась она. Роскошная, властная, высокая. Немного уставшая. Елизавета Абрамова.
— Матвей? — удивилась она. — Я думала, это шутка! Проходите! Скорей!
— Привет. А твой отец…
— Тебя давно не было, дружочек.
Они прошли в небольшой кабинет. Обстановка не сильно изменилась — стало заметно почище, а на столе добавились небольшие флакончики и фотография Константина Абрамова.
— Отец умер полгода назад, — сказала Елизавета и взяла фотографию отца в руки. — Инфаркт. Мы не ожидали. Я не ожидала.
— Прими мои соболезнования, — сказал Матвей, — он был настоящим офицером. А ты теперь…
— А я теперь, дорогой мой, в новом звании и новой должности. После нашего с тобой приключения ко мне присматривались, и оказалось, что не зря. После смерти отца встал вопрос, кто будет руководить ИСАР, император лично подписал указ о моём назначении. Вот, привыкаю к бумажной волоките. — Она поставила фотографию на место и села на край стола. — Не пойми меня неправильно, но что тебя сюда привело? Нам не сообщали о переходе.
— Я прибыл не от СКАР, Лиза. Я тут… можно сказать…
— На тебя объявлен розыск, — отрезала девушка.
Марченко и Фёдоров переглянулись.
— А вы, я так полагаю, Егор Марченко, знаменитый специалист по так называемой седьмой классификации? Вы тоже в розыске, между прочим. Так что в ваших интересах рассказать мне всё как есть.
И Матвей рассказал. Всё — без утайки. О том, что произошло после его возвращения из К10-11, как стал наёмником Раскалова, как вновь оказался там, где когда-то выполнял своё первое задание. О людях, которых уничтожила служба. О системе, ставшей хищником. И о том, как это можно изменить.
О создании «Альтерверс».
Девушка внимательно слушала, не перебивала, иногда понимающе кивала. Когда Матвей закончил, она села за стол.
— На данный момент отношения между нашими и вашими натянулись, — сказала она. — Вы не выполнили некоторые обещания, хоть и уверяли, что всё будет в срок. В общем, доверие к Раскалову снизилось уже у императора. Что вам на руку, так как мы имеем полное право не выдавать вас. Но вы же не просто так здесь? Ты, Фёдоров, явно чего-то хочешь, иначе не стал бы рисковать.
— Убежища. Я прошу тебя предоставить убежище.
— Вам — без проблем.
— Не нам… Нашим семьям, Лиза. Людям, которые пострадают, если с нами что-то случится. Их немного, они отличные работники и готовы перестраиваться.
— Сколько их?
Матвей на небольшом клочке бумаги написал число. Елизавета подняла левую бровь.
— Это не так просто, дорогой. Их придётся расселять по всему миру. Часть осядет здесь, часть в Австро-Венгрии, часть в Соединённом Королевстве. Я думаю, что смогу договориться, но мне нужно что-то в ответ. Ваш объект переступил красную линию, император готов в любой момент закрыть границы. Ты сможешь дать информацию? Ты сможешь слить тайны службы, которой ты служил верой и правдой столько времени? — она повернула листочек с числом к Фёдорову. — Ради них.
Матвей согласился не раздумывая.
***
Три дня подряд, с короткими перерывами на сон, Матвей рассказывал под запись всё, что знал о службе, в которой работал. Спокойно, без попыток что-то скрыть.Он говорил о человеке, чьего имени боялись в СКАР — от студентов академии и стажёров до самого Кашалотова. Рассказывал о схемах заработка, засекреченных операциях, о работе в запрещённых объектах. Несколько агентов Императорской службы внимательно фиксировали каждое слово, задавали уточняющие вопросы, разбирали детали.
Это была цена. Плата за безопасность тех, кто рискнул всем, чтобы изменить систему.
Когда допрос завершился, специалисты ИСАР совершили переход в Петербург объекта К7-19, оттуда добрались до потускневшей Москвы и помогли семьям бывших сотрудников СКАР перебраться в новую жизнь.
Егор долго пытался убедить жену уехать. Объяснял, рассказывал, уговаривал. Яна, несмотря на все прелести дивного мира К10-11, отказалась покидать дом. По крайней мере — пока. Не без труда Егор принял её выбор.
В один из вечеров, после того как семьи были размещены во временных жилищах, Матвей пригласил Елизавету поужинать. В знак благодарности. В знак дружбы, прошедшей не только огонь, но и медные трубы. Она согласилась без колебаний — и отвезла его в ресторан «У Марка», где за время отсутствия Матвея кухня ничуть не изменилась. Они сидели за небольшим столиком, болтали, вспоминали дело — словно оно было вчера.
— Ты перестал бриться? — спросила девушка.
— Да. — Матвей стеснительно опустил голову. — Хочу попробовать. Посмотрю, что из этого получится.
— Ну, намечается вполне неплохо.
— Спасибо. Спасибо за всё, Лиз. Я…
— Не стоит. Я действую в интересах империи. Это моя работа. Так получилось, что наши цели совпадают.
— Значит, Раскалов и вас пытался надуть?
— Сложно сказать. Такое ощущение, без обид, что это в вашей крови. Попытаться хоть как-то обмануть партнёра ради выгоды, даже если она будет минимальной.