Дверь в комнату допроса приоткрылась, но никто не зашёл.
— Смелее, что же вы? — пригласил Марченко. — Чёрта с два вы от меня что-то узнаете. Хоть Кашалота зовите — я вам ничего не скажу. Ублюдки.
— Да, — протянул человек за дверью, — что нам Кашалот?
Дверь открылась полностью, в комнату допроса зашёл Егор Марченко. Действующий оперативник СКАР, главный специалист по седьмой классификации. В организации о нём уже ходят легенды. Оперативник, который берётся за самые грязные дела в местах, где слово «жизнь» идёт рука об руку со словом «выживание».
От удивления Егор открыл рот. Как он не догадался, что здесь — его дубликат? И он знает о нём всё. Родной объект и этот слишком схожи. Разговор будет как минимум интересным.
— Чёрт, я мотался по седьмой и думал, встречу ли я там когда-нибудь дубликата. И ты знаешь — встретил.
— Дай угадаю, — Марченко задумчиво отклонился на спинку металлического стула. — Четыре года назад. К7-115. Ловил одного из наших перебежчиков. Встретил худого, с огромными синяками под глазами жителя деревушки под Рязанью. Сначала не обратил внимания, а когда присмотрелся — бросило в пот.
— Вот оно что. Общие воспоминания. Значит, раскол вселенной произошёл после.
— Чёрт, да мы гении!
— Рассказывай. Чем жил последнее время? А самое главное — что такого произошло, что ты стал террористом?
— Я не террорист. Наоборот, впервые прозрел. Чего и тебе желаю. Посмотри вокруг. Горбатишься здесь, живёшь чёрт знает как. Когда ты последний раз был у врача? Не у наших, которые пишут в карте, что ты годен к исполнению, а у хорошего платного онколога?
— Какое это имеет значение? Предлагаешь пересмотреть всё, чем я живу, чтобы потом оказаться в комнате допроса, как ты?
— Я-то хотя бы с собой честен.— Ха! Это мы посмотрим. Итак, Егор Марченко. Расскажите мне о вашей работе с… Матвеем Фёдоровым.
— Ни хрена я тебе не скажу, — Марченко плюнул в сторону дубликата.
— Прекрасно, — ответил тот, — я на это и надеялся.
Дверь комнаты допроса закрылась. Послышались звуки ударов.
***
— Далеко уходить от точки перехода нельзя, — сказал Матвей своему дубликату.Тот судорожно пытался хоть как-то восстановить портативный КТП.
— Какая разница? Нам нужно понять, где мы. Чёртова хреновина!
— Болотистая местность. Деревья. Тёмное небо. Мы можем быть где угодно!
— Чему тебя учили в академии, дурень?
— Тому же, чему и тебя, умник.
— Это не болотистая местность. Это ил. С редкими вкраплениями твёрдой почвы под ногами. Теперь смотри туда, — Матвей убрал прядь волос с лица и показал на деревья и кусты причудливой формы вдалеке, — ты видел когда-нибудь такие растения?
— Нет.
— Вот и я — нет. Они чем-то напоминают…
— …кораллы! Здесь была вода.
— Молодец! Это дно какого-то гигантского озера. Поэтому мы не разбились и не упёрлись в землю. А теперь глянь вон туда, — он пальцем показал на змееподобного червя, который обвился вокруг одного из кораллов, — представитель местной фауны.
— Жесть какая…
— Скорее всего, клювовидный червь, который, как ты знаешь, водится только в мирах, которые мы не привыкли классифицировать.
— Мы на Земле до начала времён.
— На одной из них.
— Если здесь есть этот товарищ, значит, наверняка есть и другие представители местной фауны.
— Да уж… Нам нужно починить эту хрень. Это наш единственный шанс выбраться.
— Или нас найдут.
— Как? Мы посреди неизвестности. Шанс на то, что нас сожрёт какая-нибудь местная тварь, гораздо выше, чем шанс, что нас найдут.
— Твою мать…
— Это, между прочим, твоя вина.
— А ты хотел, чтобы я дал тебе сбежать? Какого хера вы вообще делаете? Просто так перемещаетесь по вселенным и уничтожаете СКАР? Зачем?
— Забавно, — Матвей улыбнулся.
— Что, чёрт подери, тут забавного?
— Я словно говорю сам с собой, при этом другой я — это личность, а не мой внутренний голос. Судя по тому, что ты всё ещё работаешь в СКАР, у тебя всё неплохо сложилось.
— Мы сейчас не обо мне говорим. Не знаю, выберемся мы или нет, но мне правда интересно знать: что же такого произошло, что ты взял на себя смелость крушить целые устои?
— В моей жизни было много побед и много поражений. Наверняка, как и в твоей. В какой-то момент я осознал, что всё, чем я занимался, — это потакание чужим интересам. Я не хотел идти в СКАР. Думал, что хотел, но на самом деле — нет. Я хотел, чтобы отец мною гордился. Великий Евгений Фёдоров. Оперативник, который до сих пор, даже будучи в отставке, решает вопросы глобальных масштабов. Ты хотел стать оперативником?
— Хороший вопрос, — ответил Матвей и сел на корень старого коралла. — Я не думал об этом. Сейчас, в данный момент, в данную секунду я рад, что я — тот, кто есть. Мне нравится моя работа. Мне нравится решать сложные задачи. Мне кажется, что я даже нашёл общий язык с Кашалотом. Благодаря службе у меня есть семья. Деньги. Признание. Это дорогого стоит.
— Семья? — удивился Фёдоров. — Серьёзно? Ты женат?
— Да. Она потрясающая девушка. И я люблю её больше жизни.
— Дети?
— Нет, детей пока нет.
— Я тоже любил. Но совершил ошибку. И опоздал.
— Она отказала тебе?
— Она умерла.
— Мне жаль. Правда.
— Спасибо. Это уже не имеет значения. Она умерла из-за них. Как и многие другие. Те, кто не заслуживал смерти. Поэтому я уничтожаю этот змеиный рассадник. Раскаловы, Кашалотовы, чиновники… Все они думают только о том, как положить себе в карман ещё и ещё. Не думают о нас. Им это не нужно. Мы — ресурс, понимаешь? Погибнет один — придёт другой. Ведь это же такая честь — служить в СКАР. Тайное сообщество, куда никогда не попадёт человек с улицы. Секретная организация. Только вся эта романтика сгнила изнутри. Я каждый раз испытываю облегчение, когда осознаю, что благодаря моим действиям во множестве вселенных на одного Раскалова стало меньше.
— Ну, тут я тебя разочарую. Технически ты его убил, да, но это не наш директор СКАР. Дубликат из дружественного объекта. У него пневмония, да ещё и в тяжёлой форме. Врачи развели руками, потому он согласился стать приманкой. Раскалов — умный дьявол.
— Он гнилая сука, которая в первую очередь думает о себе, и вот ещё одно доказательство, — Матвей, на удивление, сохранял спокойствие. — Но ничего, я и до этого доберусь.
— Ты же понимаешь, что я не могу тебе этого позволить?
— Понимаю. И понимаю, почему. А это значит, что нам всё равно придётся схлестнуться в финальной схватке. Я не беру пленных, друг мой. Ты либо со мной, либо против меня.
— Может, ты посмотришь на это иначе? СКАР имеет много договорённостей, почему не закрыть глаза на дубликата, который решает свои личные проблемы с другими объектами? Главное — чтобы это не коснулось нас. Ты можешь сесть за стол переговоров. Я уверен, что ты, Раскалов и другие… вы сможете договориться.
— Я не привык договариваться с предателями.
— Для организаций, которых ты уничтожил, предатель — ты. Иногда нужно уметь договариваться с собой. Компромисс — необязательно проигрыш. Компромисс может быть выигрышем для обеих сторон.
— И часто ты договариваешься с собой?
— Мне приходилось, но я считаю — оно того стоило.
— Я был так же наивен. Все эти компромиссы и договорённости работают, только если есть заинтересованность обеих сторон. Когда она исчезает, то…
Матвей сделал паузу и прислушался.
— Что это? Ты слышишь?
— Это какой-то… рёв?!
— Похоже, да. И он приближается!
***
Сон казался спасением. Всего несколько минут, чтобы не чувствовать боли. Сломанная челюсть, три или четыре выбитых зуба — Егор не смог сосчитать. Бровь и скула рассечены. Дубликат отлично поработал дубинкой. Кажется, сломаны рёбра — каждый вдох давался с трудом. Несколько минут сна, чтобы не чувствовать боли.
— Нет-нет, — слышался голос Марченко. — Вырубаться нельзя, приятель. Ты же ещё ничего не рассказал. Давай попробуем ещё раз? Матвей Фёдоров. Как всё началось? Кто союзники? Не стесняйся.
Егор попытался заговорить, но вместо слов хлынула кровь. Он сплюнул и криво улыбнулся.
— Ты всё равно меня убьёшь. Я ничего тебе не скажу. Понял? Ни хрена.
— Хорошо. Тогда давай пораскинем мозгами? — Марченко вытирал тряпкой резиновую дубинку. — У нас общие воспоминания, так? Раскол вселенной произошёл относительно недавно. Год? Два назад? Значит, у тебя есть семья.
Егор вздрогнул. Он знал.
— Объект седьмой классификации, естественно. Москва. Не рай на земле, но жить можно. Жену зовут Яна, сына...
— Ублюдок! — проревел Марченко. — Ублюдок!
— Ну что ты так сразу? Ведь отчасти это и моя семья. Мотаться неудобно, правда? Мне пока удаётся не светиться, но кто знает? Как ты думаешь, что будет, если я скажу нашим о том, что есть те, на кого они могут надавить, чтобы расколоть тебя? Сам я не смогу, но они... Они могут, ты знаешь это лучше меня.
— Не надо, — тихо попросил Егор.
— Ты мне нравишься. Как может быть иначе? Ведь я — это ты. Хочешь их снова увидеть? Я помогу. Дай мне информацию — и отправишься к ним. Оттуда свалите в какой-нибудь другой объект и начнёте жизнь заново. Втроём. Разве не этого мы всегда хотели?
Марченко заплакал. Слёзы рассекали кровавые пятна на лице. Он кивнул.
— Так расскажи мне.
И он рассказал. О том, как познакомился с Матвеем перед заданием. Как работали в Просветлении. Как после не вылезал из объектов седьмой, пока не состоялся разговор, разделивший жизнь оперативника на «до» и «после».
О том, как создали «Альтерверс».
Службу, построенную на отличных от СКАР ценностях. Где горизонтальное равенство противопоставлено вертикальному управлению.
О том, как выработали схемы по зачистке дружественных СКАР-объектов. Как один за другим отрубали службу экономически, шантажируя лиц, принимающих решения. Как раз за разом избавлялись от верхушки и рекрутировали новых соратников.
Марченко слушал молча. В какой-то момент поймал себя на мысли, что многое из сказанного ему близко. Если организация схожа с СКАР, то их пленников скоро начнут искать. Нужно объявить режим чрезвычайной ситуации, возможно, перенести штаб.