[77]. Ну а из других возможных миров Ванахейм выглядит наиболее предпочтительным, тем более что ваны, как и асы, в массе своей вполне антропоморфны и легко сойдут за людей.
– Ты, конунг, тоже жил в Ванахейме? – с интересом посмотрела на него никс Лорелея.
– Да, – согласился Яков с очевидным. – Я там вырос. А потом встретил Альв и решил вернуться в Мидгард.
В принципе все верно. Так все и случилось. Мальчишкой он бежал из этого мира в тот, прожил там, в Себерии, тридцать пять лет и, если бы не встретил Альв, никогда бы не вернулся в этот мир. Ну а как они называются, эти миры – уже совсем другой вопрос. Возможно, они и вовсе безымянны.
– Каков он, Ванахейм? – спросила с придыханием, едва ли не с трепетом рыжеволосая русалка.
– Прости, Флосхильда, – покачал головой Яков, – но не обо всем мне дозволено говорить. Скажу лишь, что Ванахейм – это просторный и прохладный мир, в котором мне легко дышалось и интересно жилось. Пришлось мне там воевать, пришлось и служить. Посчастливилось пить крепкое вино, любить красивых женщин и водить дружбу с героями. Однако ванов я не встречал. Они там давно не живут. Нашли себе место получше и наведываются в Ванахейм лишь от случая к случаю.
Получилось похоже на сагу. Поэтично, но не конкретно. Оно и к лучшему, потому что промолчать не получится, но и рассказывать правду не стоит…
– И мне не расскажешь?
Переход оказался настолько внезапным, что Яков не сразу даже понял, где он и с кем говорит. А между тем, если только что он сидел за пиршественным столом, то сейчас стоял около камина, и не один. Вопрос задал высокий широкоплечий мужчина в кольчатой броне, темно-русый, бородатый, высоколобый, с прямым длинным носом и проницательным взглядом серых глаз. И еще он был одноруким, и поэтому меч висел у него справа – под левую руку. Внешность незнакомца неожиданным образом встревожила Якова. Что-то в облике этого воина заставляло его сердце буквально трепетать. Практически незнакомое чувство, но что есть, то есть.
– Рассказал бы, если бы мог, – уважительно, но непреклонно ответил на вопрос Яков.
– Так-то ты проявляешь уважение к великим предкам, – усмехнулся в густые усы воин. – А ведь я все-таки бог!
«Бог? Однорукий бог?»
– Ты Тюр? – с известным скепсисом в голосе спросил Яков и бросил быстрый взгляд через плечо.
Если верить глазам, там за столом застыли в живописных позах – словно остановилось мгновение – все участники поздней трапезы. И Яков, что любопытно, тоже там присутствовал, сидел рядом с Альв, подняв в руке серебряный кубок с вином. Но одновременно он находился и здесь, у камина, и смотрел на самого себя, бросив взгляд через свое собственное плечо.
– На такое, Яков, способны только боги!
– Извини… – пожал плечами Яков. – Э… Как мне к тебе обращаться?
– Ты Яков, я Тюр. По-моему, все более чем просто.
– Но я человек, – возразил Яков, – а ты – бог.
– Ты мой потомок, – снова усмехнулся в усы Тюр, – а значит, в каком-то смысле ты тоже бог.
– Ну это вряд ли… И потом, почему Яков, а Арбот?
– Но ты же Яков, – пожал плечами бог. – Когда ты думаешь о себе, ты называешь себя Яковом, и, может быть, ты не обратил внимания, но твоя колдунья тоже перестала называть тебя «Йеп». Ты и для нее теперь Яков.
И в самом деле, в последние дни, а вернее, с тех пор, как на пустынной лесной дороге Яков уложил из огнестрела целую толпу безумных сестер какой-то там валькирии, что-то случилось между ним и Альв. Не хорошее и не плохое, но что-то такое, что порой в корне меняет систему отношений, установившуюся между двумя людьми, мужчиной и женщиной. Альв словно бы увидела Якова новыми глазами. Поняла что-то, чего не понимала прежде, и… Черт его знает, как это определить или хотя бы объяснить. Она не разлюбила его, нет. Но и не полюбила больше, чем любила до сих пор. Просто сама ее любовь – а Яков уже не сомневался, что это именно любовь – изменилась, став иной, приобретя новые, незнакомые черты. И да, с тех пор Альв называла его только Яковом. Не Йеп, не Арбот, и даже не Якоб, а именно Яков, и это непременно должно было что-то означать. Вот и Тюр обратил на это свое божественное внимание.
– Это что-то значит? – спросил Яков.
– О да! – хохотнул бог. – Это значит, что тебе в очередной раз повезло, мой мальчик! И заметь, без моей помощи. Такая женщина! Такие чувства! И все сам. Сам! Получается, я тебе, внучок, кое-что задолжал. А богу, Яков, ходить в должниках невместно!
– Что из этого следует? – Вопрос как вопрос, но подразумевает куда больше, чем озвучивает.
– Ты счастливчик, Яков! Вот что это значит! – Бог пригладил усы и посмотрел на Якова с иронией. – А вот бояться не надо! Захотел бы прибить, давно бы отправил в Валгаллу! Но ты жив…
– Я жив, – кивнул Яков, терпеливо ожидая продолжения.
– Выпить хочешь? – неожиданно спросил Тюр.
Бог словно играл с ним, но, с другой стороны, на то он и бог, чтобы делать все, что заблагорассудится.
«Выпить?»
– Да я вроде бы тем только и занимаюсь, что выпиваю, – кивнул Яков в сторону застолья.
– Не-э, это другое, – отмахнулся бог. – Со мною выпить хочешь?
– Кто же откажется выпить с богом? – дипломатично ответил Яков и сразу же обнаружил в своей руке золотой кубок.
– Попробуй! – предложил Тюр.
Яков пригубил. Что это было такое, он, разумеется, не знал. Амброзия какая-нибудь, наверное, или что там пьют боги? Вкусно, непривычно и необычно, и, по первому впечатлению, крепче медицинского спирта.
– Повело? – ухмыльнулся бог. – На вот закуси! – И Тюр протянул Якову золотистое яблоко.
Между тем его действительно повело. Впрочем, не сразу. Сначала пробрало до костей, потом кинуло в жар, чтобы тут же окатить волной ледяного холода, и уж тогда повело, поэтому и на предложение пращура Яков ответил автоматически. Взял из руки бога яблоко, поднес ко рту и откусил. И вот тогда его проняло по-настоящему: бросало то в жар, то в холод, и так раз за разом, пока не отпустило, оставив обессиленного и с трудом переводящего дыхание где-то нигде, между небом и землей.
– Что это было? – спросил Яков, немного раздышавшись.
– Нектар Гебы[78] и молодильное яблоко Идунн[79], – милостиво объяснил Тюр. – Теперь ты снова молод и здоров, и это надолго, внучок. Непросто было заполучить эти дары, но чего не сделаешь для родного человека. А ты мне к тому же нравишься. Так что наслаждайся!
– Бессмертие?.. – опешил Яков, пытаясь осмыслить прозвучавшую только что тираду бога-воина.
– Увы, нет, – покачал головой Тюр. – Бессмертны только боги, да и то… Впрочем, не важно. Зачем тебе бессмертие? Что станешь с ним делать? Долголетие – тоже хороший дар. Бери и владей!
– Да, конечно! – сразу же ответил Яков. – Долголетие – чудесный дар! Спасибо тебе, Тюр!
– Не спеши благодарить, – остановил Якова бог. – Мы еще не закончили, внучок! Даров должно быть три.
– Я в нетерпении, – признался Яков, порядком дезориентированный всеми этими чудесами.
– Преклони колено!
Яков не стал медлить и выполнил приказ. Преклонил колено, а Тюр, воспользовавшись этим, возложил Якову на голову свою тяжелую ладонь.
– Можно было бы по-простому – объяснил как что-то само собой разумеющееся, – подержался бы ты, парень, за рукоять моего меча – и вся недолга! Но так уважительней, да и выглядит куда торжественней. Что думаешь?
– Думаю, ты прав! – согласился Яков. – Это выглядело уважительно и торжественно. Объясни только, что это было. В чем смысл церемонии?
– Как считаешь, удача в бою чего-то стоит? – прищурился Тюр.
– Так ты даровал мне воинскую удачу? – смутился вконец растерявшийся Яков.
– И доблесть, – улыбнулся бог. – Куда же воину без доблести? А там, глядишь, и слава придет. Но есть условие!
– Какое? – насторожился Яков.
– С этого момента ты Яков Ицштед по прозвищу Свев, – откровенно усмехнулся бог. – Мы договорились?
– Но зачем? – удивился Яков.
– Ты не хочешь исполнить волю великого предка? – поднял бровь Тюр.
– Я просто не понимаю, почему именно Швед? – объяснил Яков, который этого действительно не понимал.
– Подумай, Яков, вот о чем, – остановил его Тюр, – может быть, тебе попросту не надо этого знать? Итак?
– По твоему слову, Тюр! – поклонился Яков, принимая и дары, и условия, и в следующее мгновение снова оказался рядом с Альв за пиршественным столом. В конце концов, что он знал о путях богов, да и что, собственно, потребовал от него Тюр? Ничего такого, что было бы несовместимо с честью и достоинством. И более того, нечто такое, что вполне соответствовало велениям его сердца. Ну а дары… От таких даров в здравом уме не откажется ни один человек. Не видел в этом необходимости и Яков.
Присутствие божества разрушает обыденность. Однако немногие способны это ощутить, и Альв Ринхольф как раз одна из них. Она узнала о том, что бог рядом, даже раньше, чем Лорелея, а уж никс и сама практически божество, пусть и низшего порядка. Но сейчас в пиршественном зале замка Штайн-ам-Райн появился кто-то из «большого пантеона», и этот кто-то пришел не к ней и не к хозяйке замка. Он пришел к Якову. Мгновение или два Альв боролась с необоримой силой, остановившей время и «вморозившей» ее тело в эти долгие мгновения «запечатленного момента». Однако силы оказались неравны, и она уступила. А когда смогла наконец взглянуть на Якова, все уже кончилось. Бог покинул замок, но его посещение имело последствия. Яков словно подрос и раздался в плечах, хотя и до этого был достаточно крупным мужчиной. И еще он явным образом помолодел. Сейчас он выглядел едва ли старше двадцати пяти лет.
Альв смотрела на своего мужчину и не переставала удивляться тому, как естественно и быстро вошел он в ее жизнь, как легко и просто занял в ее сердце такое важное место. Молодой… Теперь уже снова молодой, большой и сильный… Храбрый, умный и умелый… Боец и… любовник, разве нет?