После возвращения с утренней пробежки он раздражённо протянул записку сыну. Виктор с трудом разобрал и перевёл корявые, размашисто шагающие через страницу английские слова: «Нам Экоград не нужен. Уезжайте!» Внизу были пририсованы три оскалившихся черепа с перекрещенными костями. И если мужская часть семьи пыталась обратить всё произошедшее в шутку, то Елену Александровну записка надолго вывела из состояния душевного равновесия. Впервые за многолетнюю историю строительства Экоградов кто-то высказался против её любимого детища.
- Как это не нужен? Это кто-то совсем дремучий написал, - обращаясь то ли к мужу, то ли к окну, за которым можно было разглядеть редких прохожих, назидательно вещала профессор Погорельцева. - Ведь Экоград построен на принципах гармонизации взаимоотношений между человеком и природой. Мы используем чистую энергию, в основном, солнечную, а при сооружении крупных объектов – энергию Земли. В строительстве применяем только природные материалы – дерево, песок, камень. Человек должен чувствовать себя частью природы – тогда он будет беречь её.
А чтобы восполнить тот урон, который деятельность человека нанесла экосистеме, мы восстанавливаем естественную природную среду: высаживаем пояс лесов, заселяем в эти леса те виды животных, которые здесь проживали раньше и которые исчезли в этих местах или близки к исчезновению. Очищаем все водоёмы, если они загрязнены, разводим в них различные породы рыб… Как это – Экоград не нужен? Значит, им природа не нужна?
- Леночка, пожалуйста, не волнуйся! Кому ты это говоришь? Мне? Вите? Так мы всё это прекрасно знаем. А на записку не обращай никакого внимания! Зря мы её тебе показали!
- Да если бы я сама её не увидела, вы бы наверняка эту записку спрятали, чтобы меня не волновать. Уж я вас знаю! – Елена Александровна обиженно поджала губы. – Помните, как вы от меня скрывали, что у Ратибора проблемы с сосудами – когда он в первый раз не прошёл медкомиссию. А когда у Витюши неприятности в школе были – эта драка с одноклассником? Вы мне даже про сломанный палец не рассказали!
- Мамулечка, мы ведь в конечном счёте всё тебе рассказываем. От тебя же ничего не скроешь - ты у нас просто сыщик. Шерлок Холмс, - неожиданно ласковым, будто потеплевшим голосом проговорил Виктор и обнял маму за плечи. – Просто лучше рассказывать, когда неприятности уже позади. У тебя и так волнений хватает. А папа правильно говорит, выкинь ты эту записку из головы – и все дела.
После завтрака Погорельцевы отправились осматривать остров. Елена Александровна подкрасила губы своей драгоценной экологической помадой и положила тюбик в какой-то необычный футлярчик. Присмотревшись, Александр Иванович разглядел на нём разноцветные кнопочки и полосочки, но ничего не стал спрашивать у жены, которая, как всегда, шла, точнее, почти бежала впереди них. Он знал, что, когда она поглощена работой, с ней невозможно говорить о чём- либо, напрямую не относящимся к делу.
- Папа, а что ты знаешь о тлинкитах? – громыхающим шёпотом спросил Виктор отца. Утреннее происшествие никак не выходило у него из головы.
- О тлинкитах? Кажется, это индейское племя. Очень воинственное.
- Да, и они жили здесь, на этих островах задолго до того, как сюда пришли русские. Это их родная земля. Ты слышал о русско-индейской войне 1802 года? О битве при Ситке? Я ведь как раз перед отъездом смотрел реконструкцию этих событий в хроновизоре. Тлинкиты сожгли первое поселение русских...
- Ты хочешь сказать, что эту записку мог написать воинственный потомок одного из тлинкитов?
- А почему нет? Кто-то же её написал.
- Может, нам стоит обратиться в народную милицию? – полуутвердительно спросил Александр Иванович. – Это всё-таки мамы касается. Кто его знает, на что они способны, эти потомки.
Елена Александровна время от времени приостанавливалась, наклонялась – видимо, брала пробу почвы, что-то отмечала в своём видеофиксаторе, похожем на старинную записную книжку, и бежала дальше.
- Ну что, Лена, как здесь природная среда – в норме? – крикнул ей Александр Иванович.
- Не совсем. Радиационный фон немного повышен, почва кое-где загрязнена токсичными химическими соединениями. Работы, конечно, много предстоит.
Они вышли к берегу залива Ситка. Океан сердито шумел, горы вокруг тоже производили мрачное впечатление. Сегодня город казался неприветливым . Елена Александровна, не обращая внимания ни на горы, ни на океан, взяла пробу воды и что-то внимательно рассматривала, стоя у самой кромки берега.
Александр Иванович не мог налюбоваться на свою Леночку. Лёгкие завитки её светлых волос как будто куда-то летели, и казалось, что серебристое сияние окружает её всю – невысокую, худенькую, элегантную даже в своём ношеном-переношеном экокостюме.
- Лена, что ты там интересное обнаружила? – крикнул Александр Иванович, увидев, что жена внезапно пошла в сторону каменных уступов, видневшихся неподалёку. Елена Александровна не сразу ответила. Только через несколько минут подозвала мужа и сына и показала им на ныряющих среди камней каланов. Один из них лежал на спине и с удовольствием поедал морского ежа, превратив свою широкую грудь в обеденный столик.
- Западнее от нас находится большой морской заповедник, видимо, каланы оттуда приплыли. А вон и мамочка с « медведкой» - смотрите, как она его вылизывает. Знаете, если малыш погибает, их матери кричат и плачут, как люди, - сказала Елена Александровна. Она уже успела снять стереофильм и сделать пометки в видеофиксаторе.
Внезапно из-за скалистой гряды показался ещё один калан. Он медленно плыл к берегу.
- Пора возвращаться. Скоро обед, - обратился к родителям успевший проголодаться Виктор.
- Подожди-ка! Кажется , здесь требуется наша помощь, - встревоженно сказала Елена Александровна, наблюдая за тем, как зверь неуклюже передвигается по камням, еле волоча тяжёлое тело. Когда же он обессиленно лёг на бок, совсем по-человечьи положив лапу под отвисшую усатую щёку, профессор побежала к нему. Александр Иванович и Виктор стояли в растерянности, не зная, что им делать.
- Вызывайте скорую ! Он ранен! – крикнула Елена Александровна так пронзительно, как будто ранена была она сама.
Виктор мысленно активировал пульсатор, и тот передал сигнал в службу скорой ветеринарной помощи. Уже через несколько минут на берегу работала бригада медиков, прилетевших на небольшом аэролёте- амфибии с красным крестом на борту.
- Скоро здесь будет бригада следователей – ранение огнестрельное, а как вы знаете, огнестрельное оружие в Союзе давно запрещено, как, впрочем, и охота на каланов, - пояснила родным Елена Александровна. – Мы же сейчас отправимся в гостиницу. А то Витя от голода тоже морских ежей начнёт есть, как тот калан.
- А что, я не против, - засмеялся Виктор. – У них икра хоть и не очень вкусная, зато полезная. Кстати, что будет с нашим раненым? – обратился он к матери.
- Отправят в реабилитационный центр – операцию калан перенёс очень сложную. Извлекли две пули. У кого только рука поднялась?
Любителю детективов Александру Ивановичу стало тревожно. В Советском Союзе борьба с преступностью закончилась вскоре после отмены денег – где-то в конце сороковых годов 21-го века. Милиции оставалось только следить за общественным порядком да разбираться в бытовых конфликтах. Но на окраинах – там, где страна граничила с последними на планете капиталистическими государствами, иногда совершались ещё настоящие преступления. Вот и здесь, на Аляске, случаи контрабандного обмена какими- либо дефицитными товарами были не так уж редки. Но стрельба! Владельца огнестрельного оружия ждало суровое наказание.
- Ну и денёк сегодня выдался!- прервал размышления отца Виктор. – То таинственная записка, то раненые каланы. Не зря я сюда приехал!
- После обеда идём в милицию. Маме пока ничего не говори – ей и так волнений хватает! – шёпотом решил Александр Иванович.
В народной милиции Погорельцевых встретили приветливо. Полковник Будимир Будимирович Раскатов по прозвищу Без паники, оказавшийся их давним знакомым ( его дочь Алёна училась в одном классе с Виктором ), внимательно выслушал сбивчивый рассказ, долго крутил-вертел в руках тетрадный листок с черепами и пообещал найти автора записки в ближайшие сутки.
- Не переживайте, скорее всего, это розыгрыш. Ума не приложу, кому- такое!- могло в голову прийти. Не было у нас ничего подобного. О том, что здесь будет строиться Экоград, знает весь остров – практически единогласно за него голосовали. И никаких протестов не было. Ладно, разберёмся. Главное, без паники.
Это утро и вправду оказалось вечера мудренее. В половине восьмого затрещал пульсатор Александра Ивановича и голос Раскатова раскатился по всему дому:
- Жду тебя, Александр Иванович, на очную ставку с предполагаемым автором записки. Его мои ребята чуть свет с постели подняли. Кстати, он с собой чай цейлонский прихватил. Получается, не на очную ставку приглашаю, а на чай. Печенья возьми. Овсяного. Или бубликов.
Александр Иванович поспешно выключил громкую связь ( вот уж эта забывчивость!), но Леночка, раскрасневшаяся после утреннего душа, уже стояла возле его кровати.
- Ну-ка, муженёк дорогой, рассказывай, что это у вас за секреты? Какая такая очная ставка? Какие бублики?
Александр Иванович хотел отшутиться, но не тут-то было. Перед профессором экологии он бы мог, конечно, устоять. Но перед своей любимой Леночкой, перед взглядом её озёрно -синих глаз, в которых укачивалось его зыбкое отражение, - устоять был решительно не в силах. Пришлось рассказать всё без утайки.
- Я пойду с вами. Без меня вы наделаете каких-нибудь глупостей, - тут же заявила Елена Александровна и начала собираться.
- Виктор, подъём! На утреннюю пробежку в милицию – через пять минут – будь готов!
- Всегда готов! – автоматически ответил Виктор. Эта пионерская клятва до сих пор действовала на него волшебным образом.