Благо не приходится никуда ехать: вереницей подвыпивших гуляк наша компания перемещается к зданию местной неотъемлемой части тусовки пешком.
В Штатах, да и в России, насколько я помню, караоке-клубы мало чем отличаются от обычных пабов, разве что в «песенных» заведениях имеется сцена, на которой каждый желающий может продемонстрировать таланты. В Корее все иначе. Длинный коридор с множеством дверей, ведущих в комнаты, где гостей размещают отдельно друг от друга, а официанты прибегают по нажатию кнопки «Вызов персонала».
В кабинете – диваны, стол, огромная плазма с аудиосистемой, светомузыка, в общем, все нужное для закрытой вечеринки. С одной стороны, конечно, неплохо – если осмелишься петь, не имея голоса, твой позор увидят лишь избранные. С другой, так себе решение: ведь те, кому медведь на ухо наступил, нисколько не смущаются верещать поперек не только нот, но и ритма. Разумеется, алкоголь в крови – хоть и в существенно меньших дозах, нежели у остальных, – помогает не сойти с ума от завываний коллег и чужих заплетающихся языков, однако накладывает отпечаток и на мои собственные чувства.
Так или иначе, но чем больше я пью, тем сильнее горит телефон в кармане. В итоге не могу больше сдерживаться.
Встаю из-за стола, выхожу в коридор, который, увы, не звукоизолированный, и набираю номер. Держусь спокойно, вся такая непринужденная, деловитая, звонящая, чтобы выразить благодарность за лекарства и еду. Но как только в динамике раздается знакомый голос, пусть и отвечающий на непонятном языке, благодарственные планы исчезают, а вот улыбка во все тридцать два появляется, да и язык не поддается контролю.
– Ой, ну нет, пожалуйста, только не снова корейский, я не выдержу, – умоляюще начинаю стонать я. – Это Мэри, которая Маша, которая русская, – перечисляю на всякий случай все свои особенности. Теперь Соджин точно поймет, с кем разговаривает.
Повисает пауза – достаточно длинная, чтобы начать нервничать. Бросаю взгляд на экран смартфона, желая убедиться, что звонок не прервался.
– Аньён, – звучит растянуто и знакомо: вроде поздоровался, но я уже ни в чем не уверена. – То есть здравствуй, – добавляет Ли на английском.
Я облегченно выдыхаю. Однако радость длится недолго – собеседник ничего не спрашивает, но я и на расстоянии чувствую назревшие вопросы: «Что ей нужно? Где она взяла номер?»
– Сегодня говорила с твоей любимицей. – Выделяю интонационно последнее слово. Я-то и трезвой фильтровать речь не умею, а сейчас и подавно. – Той, с ресепшена, ты помнишь. Точнее, просила у нее твой номер, но женщина отказалась давать его просто так. Поэтому я была вынуждена пообещать, что ты пойдешь с ней на свидание. И не пойми неправильно, мне не особо хочется, чтобы ты с ней куда-то шел, но иначе она не соглашалась, а я уже дала слово. – Расстроенно надуваю губы, опираясь плечом о стену.
Судя по недовольному тону Соджина, который сперва грубо интересуется, не подрабатывала ли я сутенером до того, как стала программистом, а после и вовсе заявляет, что раз пообещала, могу смело отправляться на свидание сама (хотя уверена, пойти мне сейчас явно следовало в другое, не столь отдаленное, место), – он злится.
– Блин, Соджин… Не обижайся! Знаю, ситуация некрасивая, но что мне еще оставалось? Она уперлась, не говорила, какой у тебя номер, ты его не дал, а я хотела тебе позвонить… – Последние слова говорю чуть тише, меняя капризное возмущение на придурковатую милоту в виде улыбки. – Люк с ребятами потянули меня отмечать назначение. Ты бы видел, как они здесь в Корее пьют! – Резко замолкаю, обдумываю (громко сказано, но насколько получается) произнесенное. – Нет, стой, ты видел, ты же сам кореец… – Задумчиво смотрю в потолок, слышу тяжелый вздох в динамике телефона. – Короче, вот к чему я. В Корее караоке такое популярное… Не хочешь присоединиться? – Закусываю ноготь на большом пальце – всегда так делаю, когда нервничаю.
– Нет. Я занят. У меня нет времени ходить по всяким заведениям, – отрезает Ли, и я уже готова начать истерить, как дите малое, но сбоку открывается дверь, разбавляя беседу не только вокальным блеяньем, но и трепом Люка.
– Эй, вот ты где, а я тебя искал. – Язык парня заплетается, как и ноги, но ни то ни другое не останавливает коллегу, идущего на сближение. – Ох, Мэри, Мэри, – мечтательно начинает он, заканчивая фразу на корейском.
Совсем, видать, допился, уже языки на раскладке самовольно переключаются.
– Люк, отстань, я разговариваю! – шикаю на него, отходя на шаг в сторону. – Соджин, ну пожалуйста, почему ты вечно такая злюка, приезжай! – обращаюсь к господину недовольному роботу.
– Пошли лучше выпьем, – не унимается Люк, хватая меня за руку и пытаясь утащить в караоке-зал.
– Нет! – сердито отвечаю, высвобождаясь. – Соджин, ну…
Закончить фразу не успеваю, Ли перебивает меня слишком сердитым голосом:
– Говори адрес. – Хотя нет, не только сердитым, есть в интонации что-то еще, чего не могу понять.
– Адрес… нашел что спросить! – недоумеваю и протягиваю многозначительное: – Пф… Я и название улицы нормально прочитать не смогу, не то чтобы запомнить. Но мы рядом с «Пак-Индастриал», и…
– Мэри, давай! – вклинивается Люк, подойдя впритык, чем уже серьезно раздражает.
– Я же сказала, не… – В этот момент голос перетекает в болезненный полувскрик, поскольку в лопатку врезается дверь соседнего кабинета.
Телефон выпадает из рук, с грохотом приземляясь на пол. Оборачиваюсь. На меня смотрит испуганная девчонка, начиная извиняться (я так думаю, но не уверена) на корейском. Выставляю вперед руку в жесте «о’кей». Люк бубнит что-то незнакомке. Я поднимаю мобильный, вырубился, блин.
– Все нормально? – заботливо интересуется коллега и бережно берет меня под локоть.
– Да, хорошо, просто испугалась, – отвечаю на автомате, пытаясь включить телефон, который почему-то отказывается работать.
Я ведь не договорила, поэтому не понимаю, приедет Ли или нет. И название заведения не сказала. Не станет же он меня искать?
Или станет? Нет. Наверняка – нет, но я должна убедиться. Мне нужен номер, черт, снова! Ну же, работай, чертова штуковина!
Люк тем временем медленно возвращает меня к захламленному столу, наливает рюмку алкоголя, который тут пьют весь вечер, но, когда отвлекается, я выливаю содержимое в стакан с соком – меня интересует лишь тупящий гаджет.
Экран наконец-то загорается, но этап загрузки – какая ирония – зависает в самом начале. Раньше было легче – достал аккумулятор, вернул на место, и все, телефон в порядке.
Теперь же сиди и гадай, как мобильный перезагрузить.
За бесконечной чередой странных, глупых и порой идиотских манипуляций не сразу замечаю, что в помещении, кроме нас с Люком, никого нет.
– Эй, Мэри, чего грустишь? Давай я тебя домой отвезу? – Парень кладет руку поверх моей и смотрит откровенно похотливо, что ясно даже и на пьяную голову.
– А где все? – Растерянно хлопаю ресницами, аккуратно выуживая ладонь.
– Разъехались, пока ты возилась с игрушкой. – Люк поднимается со стула, нависает надо мной.
Запах свежего перегара, смешанный с дымом, неприятно режет ноздри, вынуждая морщиться. Появляется яростное желание уйти – именно от коллеги – и желательно как можно быстрее.
– Поехали, я знаю короткую дорогу, – скалится он, и сразу так мерзко на душе становится.
– Нет, спасибо, я сама. – Встаю и обхожу стол.
Направляюсь к двери, но парень неожиданно вырастает предо мной широкой стеной, перекрывая пути к отступлению.
– Мэри, не ломайся, – самодовольно улыбается он и оценивающе скользит взглядом по моему телу. – Тебе нужны друзья в компании… в этой стране. – Делает шаг, я пячусь, но почти сразу упираюсь в стол.
– У меня уже есть друг. – Гневно смотрю на пьяную свинью, надеясь, что мой напор остудит Люка.
– Я друг получше…
– Люк, отвали, дай пройти.
– Эй, хватит строить из себя девочку! – Голос подонка повышается до раздраженного крика, по моей коже пробегает мороз, а разум сразу начинает трезветь.
Молча предпринимаю еще одну попытку уйти, однако парень не позволяет, болезненно сжимая пальцы на моем предплечье. Пытаюсь вырваться – безуспешно.
– Отпусти сейчас же! Тебе надо проспаться! – ору я, дергаясь. Мне страшно.
Ужас заполняет клетки мозга, делая заложницей своего же тела. Паника ломает голос, пускает ток по пальцам, раскатывается громом в висках и сжимает сердце в тиски.
– А тебе нужно научиться выказывать уважение мужчинам. – Тонкие губы коллеги растягиваются в ядовитой усмешке.
В следующий миг Люк наклоняется ниже, пытаясь меня поцеловать, и я, не придумав ничего лучше, хватаю со стола стакан, разбивая емкость о квадратную голову. Звон сливается с очередной заигравшей в плеере песней, но главное – парень ослабляет хватку, громко возопив на корейском.
Срываюсь с места, бегу к двери, распахиваю, но та в последний момент с грохотом захлопывается. В фильмах всегда показывают, что у жертвы после удара есть время на побег. Оказывается, в реальности пьяного мужика, заряженного возбуждением, не так-то просто вырубить…
Глава 17Ким Соджин
– Что за черт?
Возмущенно смотрю на дисплей, захожу в журнал, звоню на последний входящий. «Абонент временно недоступен». Сбрасываю. Повторяю процедуру сначала. И еще раз. И снова… Бесполезно!
– Ащщ! – Порываюсь швырнуть телефон об асфальт, но вовремя торможу.
Что говорила Маша? Караоке-бар возле «Пак-Индастриал»?
Озираюсь, понимаю, что местность изучена отлично: переулки, перекрестки, места, где висят камеры наблюдения, и прочее, но я понятия не имею, какие увеселительные заведения вокруг. Карты! Точно!
Забиваю в приложение геолокацию, ставлю пометку «Караоке». Жду. Поиск выдает одиннадцать штук.
ОДИННАДЦАТЬ!!! Какого хрена?!
Первыми отсеиваю клубы, находящиеся на периферии. Затем вычеркиваю бары на другой стороне улицы. Остается четыре адреса. Напрочь забываю про пиджак и мчусь к ближайшему. Влетаю внутрь. Мимо.