– Руководитель Ли, нам не о чем разговаривать в такое время. – Жестко, бескомпромиссно и настолько холодно, что голос на мой и вовсе не похож.
– Почему? – Интонация пестрит незнакомыми нервными нотками.
– Мне казалось, я доступно все объяснила ранее, – отвечаю отстраненно, стискивая пальцами ворот халата.
Надеюсь, достаточно. Отшивать Ли с каждым разом становится труднее и труднее.
Соджин реагирует слишком остро, выпаливает явно до конца не продуманную фразу:
– Так уходи!
Повисает гробовая тишина. Стискиваю зубы до боли в желваках, чувствуя, как кровь закипает в жилах, а язык начинает чесаться от желания высказать то, что я о нем думаю!
А думается мне много чего! Значит, я должна уйти? С работы, ради которой приехала в Корею? Бросить все из-за мнимых отношений с практически незнакомым человеком? Ага, сейчас же!
– Не звони мне больше! – отвечаю быстро, с ощутимой нотой ярости, не в силах оную скрыть. Сбрасываю вызов.
Вырубаю телефон, кидая гаджет на другой край кровати. Хочу запустить его в стену, а лучше в Соджина, прямиком в голову! Я не дура, знаю, господин важный начальник не станет уходить с руководящей должности, но вынуждать меня пожертвовать карьерой… и ради чего? Него? Серьезно? Как же эгоистично!
Об выключенном будильнике не беспокоюсь, глаз мне сегодня не сомкнуть. Неподвижным манекеном лежу полночи в кровати, растерзанная бесконечным потоком воспоминаний, попытками анализировать ситуацию, поисками подводных камней и всего, что облегчило бы мою «детоксСоДжинизацию».
Когда комната начинает заливаться утренним светом, решаю вставать. Плетусь в душ. Одеваюсь. Завтракаю. Еду на работу на автомате, словно уже и я – робот.
Докатилась! Что он со мной сделал?
Добираюсь до высотки, захожу внутрь, здороваюсь с охраной, девушкой на ресепшене, даже уборщиком. Совершаю все действия на автопилоте, который и доводит меня до лифта, но резко отключается, когда двери разъезжаются в стороны. В кабине – «двое из ларца – одинаковых с лица» (должно быть, поднимаются с цокольного этажа парковки) – руководитель Ли и генеральный директор Пак.
Наверное, в прошлой жизни я сильно нагрешила, и теперь вселенная мстит самыми ухищренными кармическими издевательствами!
Мужчины смотрят на меня, я – на них. Молчание и полное бездействие ситуацию не упрощают. Еще и поблизости, как назло, кроме меня, никого нет. Больше никогда не буду приезжать на работу пораньше!!!
– Доброе утро, – здороваюсь сдержанно, по-деловому, я ведь не нахалка какая-то. Смотрю исключительно на директора, он приветливо улыбается.
Второй объект надо игнорировать, а то сердце вот-вот грудную клетку проломит.
Решительно шагаю внутрь, поворачиваюсь к мужчинам спиной.
– Мисс Хоук. – От голоса, неожиданно пронзающего пространство – чересчур тесное для нас троих, – вздрагиваю.
Оглядываюсь на Минхо, растерянно спрашивая:
– Да, генеральный директор?
Мужчина протягивает на раскрытой ладони нечто маленькое, блестящее. Мои брови удивленно изгибаются.
– Вы у меня в машине забыли, – с очередной милой улыбкой поясняет Пак.
Когда зрение фокусируется на предмете, понимаю – это серебряное колечко со знаком бесконечности.
Инстинктивно проверяю мизинец – кольца нет.
– Оу! – смятенно заправляю волосы за ухо. – Я и не заметила, как потеряла. Спасибо.
Неловко забираю украшение, и – слава богу – лифт останавливается, позволяя вовремя сбежать.
Соджин должен выйти следом – этаж-то общий, – поэтому тотчас ускоряю шаг и залетаю в кабинет, захлебываясь сбитым дыханием.
Черт, черт, черт! Какой стыд! Еще и фраза Минхо про машину! Неужели нельзя было опустить неловкую подробность и просто сказать: «Мэри, вы обронили».
Со стороны это выглядит крайне двусмысленно! Непонятно, что теперь Ли насочиняет!
Та-а-ак, а ну, стоять! Какой еще Ли? Какая разница, что он подумает?! Выдыхай, Маша. Вы-ды-хай!
Стягиваю сумку через голову. Обессиленно опускаюсь на стул, подпирая лоб рукой. Все сложнее, чем я представляла: выбросить господина робота из головы сложнее, чем я думала…
– Мэри! – радостно взвизгивает Джуён, спасая меня от затянувшихся раздумий.
– Что случилось? – бурчу недовольно. Я сейчас не настроена на веселье.
– Тебя красавчик вызывает, – с мечтательной улыбкой сообщает коллега, и мои глаза уже в который раз за сегодняшний день лезут на лоб.
– Красавчик? – Похоже, еще чуть-чуть, и начну заикаться.
– Да. – Джуён щелкает пальцами. – Ну… этот… Слово из головы вылетело… Ащ! В общем, начальник ждет тебя в конференц-зале!
– Начальник? Который? – вскакиваю со стула, готовая схватить шатенку за плечи и хорошенько встряхнуть.
Мне нужна конкретика: Ли или Пак?!
– Который? – с не меньшим изумлением уточняет девушка, вынуждая меня расплыться в извинительной улыбке, мол, не обращай внимания, глупость ляпнула.
Чхве Джуён понимающе щурится. Хотя куда уж ей…
– Иди скорее, невежливо заставлять себя ждать. Может, плохо сказаться на повышении.
– Угу… – Набираю полную грудь воздуха, выхожу в коридор.
Весьма смело и уверенно двигаюсь к конференц-залу, однако у двери замираю. А все отчего? Боюсь, что по ту сторону Соджин, но куда страшнее мысль, что его там нет…
Глава 25Ким Соджин
Обожаю выдавать себя за богатого наследника. Стоит козырнуть платиновой картой, и у людей тотчас пропадают к тебе лишние вопросы, зато появляется уважение, неописуемая расположенность и желание угодить. Как ни прискорбно, но наш мир испорчен деньгами, ЛЮДИ испорчены деньгами, развращены, порабощены, одержимы, и этого не исправить, остается лишь пользоваться преимуществом, если таковое имеется.
Сегодня я могу себе позволить быть ВИП-клиентом, поэтому с важной рожей захожу в первый попавшийся шоурум и, пресекая любые попытки сотрудников завести со мной беседу, неучтиво кладу кредитку перед консультантом на кассовую стойку, надменно чеканю слова и смотрю не на девушку за кассой, а сквозь нее:
– Темно-серый костюм. Брюки, зауженные книзу, пиджак на одной пуговице, черная футболка с круглой горловиной.
– Футболку? Вы уверены, господин? – заикается агасси. – Может, примерите рубашку с…
Обрываю смущенную речь девицы властным взмахом руки.
– Хотите сказать, что я похож на неуверенного человека?
Девушка-консультант теряется.
– Именно. У меня десять минут, поторопитесь. – И, развернувшись на каблуках, удаляюсь за плотную штору примерочной.
В «Вольпино» – итальянский ресторан, естественно, удостоенный звездной номинации гида «Мишлен», – прибываю четко по времени. Чувствую напряжение, блуждающее по всему телу легкими спазмами, но, проходя мимо зеркальной стены, отмечаю: со стороны выгляжу спокойно и даже расслабленно. Чего нельзя сказать о секретаре Чон Хану.
Мужчина суетится, открывает передо мной двери, указывает направление – средней ширины коридор, уводящий из основного зала. Значит, для председателя Пака здесь имеется отдельный кабинет.
Скучающим взглядом окидываю столики с немногочисленными посетителями, чуть притормаживая, сворачиваю куда должно. Господин Чон назойливой мухой жужжит, что стоило надеть рубашку. Чужие причитания отражаются на моем лице кривой ухмылкой, ведь я намеренно опустил корпоративный дресс-код – не полностью, конечно, костюм при мне – и не хочу, чтобы подонок Пак чувствовал свое превосходство.
При виде заветной двери на мгновение замираю. Чуть выше желудка начинает копошиться волнительное предвкушение. Главное – держать себя в руках.
Секретарь оставляет на деревянном наличнике три кратких удара костяшками пальцев. По ту сторону слышатся шаги. Дверь открывает официант, низко кланяясь.
Глубокий вдох. Дежурная улыбка. Надменный взмах головой, отбрасывающий назад челку, и я вхожу в залитое теплым светом помещение.
– Председатель Пак, позвольте представить… – протискивается внутрь Хану, обгоняя меня на пороге. – Руководитель проектов отдела ИТ-разработок – Ли Соджин.
Седовласый мужчина возрастом ближе к шестидесяти сидит на парчовом стуле с высокой спинкой, глядя в темно-синюю папку с документами, но едва слышит голос секретаря, отрывается от бумаг и буквально сканирует меня. Все те же глаза – почти черные, смотрящие с предвзятым снисхождением, разве что морщин прибавилось.
Лицо обдает жаром, в горле встает липкий твердый ком. Соберись, Соджин!
Неимоверным усилием воли выдавливаю заученную фразу, кланяясь почти до пояса:
– Рад встрече, председатель. Я Ли Соджин. – Начинает мутить…
– Отставим формальности, – внезапно мягко и улыбчиво произносит Пак Бёнхо, указывая на стул напротив. – Секретарь Чон, вы свободны.
– Да, председатель, – по-прежнему суетливо отзывается Хану, пятясь к выходу. – Оставлю вас наедине. Хорошего вечера. Руководитель Ли, до завтра.
Я отсутствующе киваю, не в силах отвести взгляда от главы «Пак-Индастриал». В памяти вспышками мелькают размытые образы: он в нашем доме, ругается с отцом, угрожает. Плачущая омма. Слепящий свет полицейских мигалок. Люди из социальной опеки. Траурный зал. Фото родителей в черных рамках. Не говорящий ни слова Сохён, еще слишком маленький, чтобы понимать происходящее. Пустота. Желчь на языке.
Единственное желание – сжать морщинистую шею человека, довольно улыбающегося сейчас, после всех тех бед, что мы с братом пережили из-за него в прошлом.
– Руководитель Ли? – обращается ко мне Пак Бёнхо, развеивая сиплым голосом туман воспоминаний. – Присаживаетесь.
– Да, благодарю.
Неспешно подхожу к стулу, расстегиваю пуговицу на пиджаке, устраиваюсь поудобнее. Нутро содрогается от удушающего гнева. Только бы не сорваться!
– Как вам итальянская кухня? – меланхолично интересуется председатель.
Пытаюсь не концентрироваться на лице мужчины, изменившемся со временем, но столь же ненавистном. Оно сбивает с толку, мешает думать о конечной цели, побуждает неудержимое желание закончить все здесь и сейчас.