Спустя бесконечно долгие несколько минут Чхве появляется в приемной, прижимается спиной к прозрачной двери и запыхавшимся шепотом оповещает:
– Хакерская атака на сервер. Подключают программистов, чтобы отбиться, иначе данные по разработкам окажутся под угрозой слива, а это неописуемый ущерб имиджу компании.
– Чего? Атака? – Делаю пару рассеянных шагов по направлению к девушке, а после замираю, позволяя рукам рухнуть вдоль тела.
Если подключатся все, следы «крота» обязательно найдут, а потом и выйти на Соджина труда не составит. В корпорации трудятся отличные специалисты, поэтому нужно срочно уничтожить любые крупицы присутствия постороннего в системе!
– Мне кажется, тебе надо к ним присоединиться. Генеральный зол, как демон, никогда его таким не видела! – верещит секретарь, но состояние Минхо меня вообще не волнует.
– Подожди, пожалуйста! – Влетаю в кабинет руководителя скоростным поездом, истерично набираю его номер и подношу телефон к уху.
Слышатся гудки, но эхом раздается рингтон телефона, забытого Кимом на столе.
Как плохо, просто ужасно! До Соджина не дозвониться, он на встрече с председателем и даже не подозревает, что Пак Минхо находится в соседнем кабинете и начинает рыть ему могилу…
Глава 33Ким Соджин
Слова Марии застревают в голове не сумевшей пробить кость пулей. Мысленно пытаюсь проиграть возможные варианты развития дальнейших событий и каждый раз прихожу к одному и тому же выводу – я облажался по всем фронтам: перешел дорогу Минхо, подрался на глазах у сотрудников, привлек к себе лишнее и совершенно не нужное внимание, влюбился… Вынашиваемый годами план со скоростью света летит в тартарары, и лишь потому, что я не умею сдерживаться!
Куда делся хладнокровный, расчетливый Соджин? Почему в одночасье мои приоритеты пошли трещиной? Причина в Маше? Во мне самом? В нас обоих? Каждый божий день я повторяю: «Сначала разберись с Паками, а затем все остальное», – но постоянно нарушаю правила, переступаю через цель ради русской девчонки, у которой (если говорить по совести) и проблемы-то начались исключительно из-за меня. Наверное, я долго жил один, никому не нужный, обособленный. Мне нечего было терять, не о ком заботиться. Никто не волновал мое сердце, не тревожил разум. Я мог думать исключительно о мести. Теперь же, с появлением Маши, мысль, что ее может не стать, сводит с ума и вынуждает совершать необдуманные поступки. Получается, не так уж хорошо я себя знаю…
И знаю ли вообще?..
Черт!
Чем ближе кабинет председателя, тем громче и отчетливее в голове звучат вопросы. В чем причина встречи? Минхо раскрыл меня? Председатель поэтому прибыл в «Пак-Индастриал»? Есть ли шанс, что разговор пойдет об учиненной ранее драке? Если да, я разберусь, но в случае разоблачения… Может, нужно вернуться, забрать Соколову и валить из Сеула, пока не поздно?
Бежать…
Перед глазами вспышками рябят воспоминания. Железнодорожный вокзал Сеула. Мне тринадцать. На улице начало ноября, а я одет в легкие трикотажные штаны, футболку и отцовскую олимпийку, схваченную в спешке, даже носки натянуть не успел, запрыгнул в кеды босой. Мечусь от прохожего к прохожему, пытаюсь собрать мелочь на билет до Пусана. Ни денег, ни перспектив, только отчаянное желание выжить, побеждающее привязанность. Сохён… Сколько раз я клялся отыскать брата, попросить прощения, сказать, что ни дня не прошло без чувства вины и желания все исправить…
Погруженный в недра памяти, не замечаю, как поднимаюсь на лифте, преодолеваю длиннющий коридор семнадцатого этажа и вхожу в «святая святых».
– Здравствуйте, руководитель Ли! – окликает меня девушка на ресепшене приемной председателя.
Растерянно смотрю на высоченные двойные двери кабинета Бёнхо, ощущая, как к горлу подкатывает ком, – будто на ковер к дьяволу собираюсь. Пусть причина вызова на ковер будет в драке! Клянусь… (кому стоит молиться в подобной ситуации?) больше никогда не буду сквернословить, есть рамён на ночь и внесу жирное пожертвование в благотворительный фонд… кредитки все равно ломаные.
– Меня вызывал господин Пак.
– Минуту. – Секретарша сообщает по внутренней связи о моем прибытии.
Секунда, две, три… Получаю добро на вторжение и шагаю в неизвестность. Дверь распахивается прямо перед носом. Чудом успеваю отшатнуться. На пороге стоит Чон Хану. Цепкий взгляд врезается в мою переносицу привычной сдержанной холодностью, но внезапно ломается и соскальзывает в сторону.
– Руководитель Ли, – почтительно кланяется Хану, вышагивает в холл, после чего жестом приглашает меня пройти внутрь. – Председатель, я буду снаружи.
Странно… И почему господин Чон всегда крутится неподалеку? Он ведь секретарь Минхо, а не старика. Но за все время в «Пак-Индастриал» я видел его вместе с золотым наследником единожды – на собеседовании, зато подле председателя – всегда. Прыгает через голову? Хочет выслужиться перед тем, кто действительно дергает за ниточки?
– Хорошо, но поторопите его, – изрекает Пак.
– Его? – эхом повторяю я.
– Моего сына, – чересчур двусмысленно поясняет Бёнхо, растягивая губы.
И от его чуть кривоватой – из-за глубоких морщин – улыбки у меня в жилах замерзает кровь.
– Или вы забыли, что обещали взять над ним шефство?..
Я? Обещал? Чего?.. Господи! Он имеет в виду не павлина Минхо?!
С плеч вмиг падает куль, набитый тяжеленными камнями, – фигурально выражаясь. Меня аж в сторону ведет от нахлынувшего расслабления. Значит, причина встречи не драка и не козни генерального директора, а младший отпрыск председателя.
– Разумеется, – выдыхаю и уверенно прохожу вглубь кабинета вплоть до стола Пака.
– Хочу напомнить, – продолжает председатель, пока я устраиваюсь в кресле напротив, – мальчик долго жил за границей, его манеры по корейским меркам слишком… европейские.
– Вы хотели сказать, вызывающие? – по-доброму усмехаюсь я.
Бёнхо согласно кивает, и вроде бы беседа идет в доброжелательном ключе, но на дне темных глаз старика вижу нечто, близкое к беспокойству. Он нервничает? Почему? Неужели мелкий Пак не уступает по зловредности хёну?
– Желаете выпить? Любите джин или скотч? Здесь имеется парочка коллекционных бутылок, подаренных партнерами из Англии, – прерывает мои размышления Пак.
Отрицательно качаю головой. Мужчина неодобрительно хмурится, досадливо пожимает плечами и встает из-за стола.
– Как угодно. А я, пожалуй, выпью… – В интонациях проскальзывает явное напряжение.
Задницей чую – что-то не так. Но бить тревогу раньше времени бессмысленно, поэтому сижу спокойно, не дергаясь, наблюдаю за косматыми тучами, затягивающими небо. Мало я на своем веку повидал хулиганов? Даже если младший Пак – кладезь проблем, мне не составит труда найти на него управу. Улица и не с такими людьми сталкивала. Подумаешь, богатенький наследник, отравленный культурой Запада. Хм, кажется, сегодня снова будет дождь…
– Руководитель Ли, вы меня слышите? – доносится сквозь толщу раздумий.
Похоже, меня конкретно выключило из реальности.
– Прошу прощения, задумался. – По старой привычке резким кивком отбрасываю с глаз челку, поднимаюсь из кресла, попутно расстегивая единственную пуговицу на пиджаке – так я выгляжу увереннее, – оборачиваюсь и намертво столбенею от увиденного. Чувство, что по венам разливается жидкий азот. Сначала начинают холодеть пальцы рук, затем немеет лицо, ноги накрепко вмерзают в пол, вдоль позвоночника явственно ощущается металлический шпиль.
Не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть – рядом с Пак Бёнхо стоит парень, возрастом чуть за двадцать, ростом малость ниже меня, одет, как и полагается сыну влиятельного бизнесмена, – с иголочки: брендовый костюм, дорогая обувь, часы, стоимостью с крыло самолета. Но важно другое: до боли знакомая полуулыбка и чуть заметный прищур левого глаза, под которым красуется родинка, точно такая же, как была у омма, как была у…
– Итак, познакомьтесь, это ваш подопечный, – говорит Бёнхо, но слова сливаются в неразборчивый гул и шумят в голове неисправным радио до тех пор, пока мужчина не произносит имя: – Пак Сохён.
И мое сердце будто взаправду разбивается на мелкие осколки, превращаясь в фарфоровую крошку.
– Салют, – отзывается парень, щурясь сильнее, въедаясь в меня изучающим взглядом.
Председатель продолжает:
– Мы с вами обсуждали ранее, что Минхо чрезмерно ревностно относится к своему положению внутри компании, поэтому ожидать от него помощи в адаптации брата не приходится.
– Ревностно? – язвительно усмехается младший Пак.
Он ведь Пак? Я точно не путаю? Парнишка не может быть Сохёном, моим Сохёном.
– Давайте начистоту, Минхо скорее бросит меня в пруд с крокодилами, чем позволит участвовать в делах компании.
– Сохён, я ведь просил быть терпимее к хёну, – строго одергивает юнца Бёнхо, а тот бурчит себе под нос: «Ага, хён, тоже мне». – В общем, руководитель Ли, я возлагаю на вас большие надежды и прошу взять роль наставника. Сохён очень способный юноша, пусть и грубоватый. Полагаю, его привычка идти напролом – влияние хоккея, но должен заметить, в бизнесе подобная черта весьма похвальна.
– Хоккей? – потрясенно стравливаю я. – Ты любишь хоккей?
На мгновенье в глазах паренька появляется нечто похожее на тоску или ностальгию. С таким выражением лица обычно рассматривают старые фотокарточки в альбоме.
– Ага, – кивает он, – с детства увлекаюсь. В школе катал банку[49] в защите, а в колледже последние три года был лучшим бомбардиром сборной. Я бы и дальше играл, но отец решил, что мне нужно вернуться в Корею и укрепить позиции внутри «Пак-Индастриал».
– Эта компания однажды будет принадлежать тебе и брату, – твердо отсекает Бёнхо, бросая прицельный взгляд на меня. – Ты должен быть при деле, совет директоров…
– Совет директоров лижет Минхо зад! Прикормленные дворняги… – возмущается Сохён, но председатель резко выбрасывает руку в его сторону.