Большую часть пути размышляю о предстоящем собеседовании, изредка поглядывая на вихляющуюся из стороны в сторону девушку. На одном из особо крутых поворотов ее вдруг кидает к окну. Но прежде чем висок брюнетки вмазывается в стекло, я успеваю подставить ладонь. Хоук что-то возмущенно бурчит, забавно надувая губы, на моих же появляется неконтролируемая улыбка. Все-таки она забавная и… симпатичная, в основном когда спит, а если конкретнее: держит рот на замке. Усмехаюсь. Вновь чувствую, как водитель лихо выкручивает руль, делаю мужчине замечание и подсаживаюсь к Мэри почти вплотную, осторожно укладывая сопящую голову на свое плечо.
Отель «ДэуЯнг» располагается близ торгового квартала Мёндон и парка Намсан. Интересный выбор, учитывая популярность района в туристическом плане, в частности, из-за телебашни по соседству: многолюдно, шумно. Впрочем, покажите мне хоть одно место в Сеуле, свободное от засилья людей?
Такси тормозит, немного не доезжая до конечного пункта. Дорога здесь узкая, а сейчас ее еще и перекрыл грузовичок со свежими овощами. Конечно, можно вырулить к парковке позади отеля, однако, учитывая травму Мэри, отсюда дойти проще.
– Повременим? – зевая, спрашивает водитель, ведь не ему платить за простой.
– Нет, господин, не стоит, – отвечаю я, протягивая мужчине наличные.
Хоук до сих пор сладко сопит: надо разбудить.
– Эй, мисс, приехали, просыпайся, – шепчу я, протягивая руку к девичьему лицу, чтобы убрать с него волосы, но в последний момент передумываю: подобные прикосновения без острой необходимости – явный перебор!
Американка открывает глаза, озирается и, обнаруживая себя на моем плече, бормочет невинное: «Прости». Смущается. Вижу это по застенчивой улыбке и розовым щекам – умилительно. Вслух наблюдения, естественно, не озвучиваю, молча киваю в ответ, принимая извинения. Затем выхожу из машины, достаю чемодан и помогаю девушке покинуть такси.
Консьерж лет пятидесяти, замечая, что Мэри хромает, бросается на помощь – отнимает у меня чемодан, провожает к двери и вплоть до ресепшена. У стойки регистрации собралась очередь, поэтому приходится ждать, что, разумеется, побуждает мою спутницу заговорить: похоже, бодрствование и нескончаемая болтовня для нее синонимы. Но теперь речь брюнетки более размеренная, спокойная, а значит, понятная, и главное – по делу.
– Честное слово, я и не представляю, как тебя благодарить. Позволь хотя бы накормить тебя: обед, ужин, завтрак, что хочешь.
Янки снова удивляет меня, практически поражает, ведь в Корее принято кормить в знак признательности или, на худой конец, угощать кофе, а в Штатах обычно швыряются чаевыми, считая, что деньги решают все.
Ответить я, конечно, не успеваю. Да что ответить, даже обдумать предложение!
Американка сразу продолжает:
– Хотя я и не знаю, что для тебя будет настоящим подарком: поесть или получить долгожданную возможность от меня отдохнуть?
Хм, а это попахивает здравым смыслом.
– Что скажешь?
Что скажу?.. Хочется ли мне провести в обществе девушки еще пару часов? Не уверен. К тому же я ощущаю острую потребность выпить, снять стресс, но не в моих правилах пить алкоголь в компании. В итоге решаю слиться, однако никак не могу найти вескую причину, чтобы не обижать девчонку. Она ведь обедать зовет от всего сердца.
– Скажу, что твоя очередь, – уклоняюсь от ответа я, кивая в сторону ресепшена, и, пока Мэри регистрируется, ретируюсь, предварительно попросив консьержа помочь новой постоялице с багажом.
На улице мигом сворачиваю за угол, направляясь к метро. Погода отличная, но на душе неспокойно – преследует назойливое чувство, будто я что-то забыл. И действительно, засунув руку в карман, обнаруживаю рецепт, выписанный на имя Мэри Хоук.
– Ащщ! – И я застываю посреди улицы, повертев листок в руках.
Ну и как теперь быть?..
Глава 4Мария Соколова
Занимая рабочее место, с удивлением подмечаю, насколько все серьезные, – атмосфера почти ощутимо накаляется. Я к жизни в принципе отношусь намного проще и хотя, возможно, создаю впечатление ветреной глупышки (сделаем вид, что это не факт), когда речь заходит о программировании – таковой уж точно не являюсь.
Тут – я ас, бог и практически повелитель, поэтому нервничать начну на этапе личного собеседования.
Легко вскрываю конверт. Внимательно читаю задание с чудом подавленным смешком. Надо же! Задачка для первокурсников! Пока училась в Калифорнийском технологическом, мы такие как орешки щелкали. Разумеется, тест легче легкого, только нужно знать тонкости. А учитывая, как у одного из участников глаза на лоб лезут, – шарят здесь далеко не все.
Минус один, осталось восемь.
Осматриваю других кандидатов, начиная, конечно, с самого интересного. Владелец позаимствованного мной пиджака выглядит серьезным, но не остолбенелым – молодец! Теперь даже досадно, что из-за меня он не получит работу. Но, увы, поделать ничего не могу, а для приличия тяну со сдачей бланка еще минут десять, чтобы другие не чувствовали себя ущербными. Я же леди!
Ладно, не леди, но в Корее могу хотя бы попытаться вести себя подобающим образом.
Избавившись от задания, устремляюсь к выходу, по пути бросаю беглый взгляд на нового знакомого, который до сих пор корпит над ответами. Жаль, помочь не могу, ну так, для моральной поддержки, не более. Все-таки любопытно, как бы я пробралась в здание без него? Никак, полагаю.
Спускаюсь на лифте. Плавно проскальзываю вдоль охраны, оживленно чирикающей в сторонке. Внимания на меня не обращают. Оно и к лучшему, прошлой беседы хватило.
Выходя на улицу, замираю на ступеньке, прикидывая дальнейший план действий. По-хорошему, нужно вещи забрать и отправляться в отель, но на мне – чужой пиджак, который следует сперва вернуть хозяину. В какой-то момент в голове проскакивает идея оставить вещицу у девушки на ресепшене, но это слишком безлико, к тому же вдруг она забудет – мало того, что парнишку работы лишаю, еще и одежды.
Ладно, черт с ним, подожду Соджина. Неплохо бы телефон подзарядить, но уходить далеко опасаюсь. А если парень проскочит, слившись с толпой таких же выглаженных костюмчиков? Нет, центральный вход выпускать из виду нельзя.
Спустя несколько минут сижу на скамейке в окружении цветов, потягиваю кофе и наслаждаюсь тем, что телефон в сумке подключен к паэурбанку, купленному по чистой случайности у лоточника неподалеку от аллеи. Чуть позже из здания выходит человек, но не в пиджаке, а в рубашке, что привлекает мое внимание. Практически сразу узнаю в белом воротничке знакомого и подскакиваю на ноги, начиная отчаянно махать рукой.
Однако что-то идет не так… Разумеется, я предполагала – он будет рад меня видеть, но вот так бежать со всех ног – это уже чересчур.
На виски неприятно давит: верный признак тревоги. Начинаю опасливо пятиться, но делаю это слишком медленно. Мгновение – и Соджин хватает меня за руку, оповещая, что нас раскрыли. Губы застывают в немом «что», но спросить ничего не успеваю: мы срываемся с места. Стаканчик с кофе вылетает из пальцев, кляксой разливаясь возле девушки, сидящей на соседней скамье. Она что-то кричит вслед, но у меня нет времени даже подумать, не то чтобы извиниться.
Бежать быстро на каблуках я не способна физически, хотя меня и тянут на буксире. А при резкой смене направления и вовсе теряю связь с асфальтом, тихо вскрикивая, прежде чем меня загребают в охапку, а после грубо вдавливают в кирпичную стену под внушающее ужас: «Тсс!»
Чужой палец прижимается к губам. Мои глаза мгновенно скашиваются к кончику носа, потом резко поднимаются к лицу либо спасителя, либо похитителя, а потом уже в последнюю очередь устремляются в ту сторону, откуда мы прибежали. Сердце бешено тарабанит в груди, причем настолько очевидно, что, кажется, бьет по мужским ребрам.
Убираю чужую руку от своего лица, демонстрируя мимикой: поняла я, поняла. Рядом раздается шарканье ботинок, количество кислорода в легких резко уменьшается. Подумать о том, что за ерунда здесь творится, не получается. Пока все силы тратятся на то, чтобы глаза оставались в орбитах. Очередная минута мучительного ожидания в гробовом молчании (кстати, пока это – самое длительное время, что я не разговариваю), и шаги отдаляются.
Тяжело выдыхаю, чувствуя, как позвоночник скругляется в облегчении.
Опасливо поглядываю по сторонам, а затем тихо – на всякий случай – сообщаю:
– У тебя телефон на моей ноге вибрирует. – Многозначительно смотрю Соджину в глаза, а после вниз, намекая, что по-прежнему вжата в стену.
И он наконец-то отходит. Дышать становится легче, правда, что именно мне мешало, не понимаю: тесный контакт со стеной или с широкоплечим парнем?
Ладно, проехали.
Устало сгибаюсь, упираясь руками в колени.
– Знаешь, я прокручивала много вариантов развития сегодняшнего дня, но ни в одном не убегала на шпильках от разгневанной охраны. – Приглушенно хихикаю, расслабленно улыбаюсь и выравниваюсь. – И вот скажи, что вообще это было? Ты чего им наболтал на проходной? – Делаю бодрый шаг прочь от стены, но тотчас ощущаю острую боль в лодыжке. – Твою мать! – шикаю, поджимая ногу, которую, очевидно, подвернула во время забега. – Надо было оставить пиджак на ресепшене, – недовольно бурчу себе под нос. – Кстати о нем, еще раз спасибо. – Прячу пояс в сумку и скидываю верхнюю одежду с плеч, передавая Соджину. – Наверное, теперь его нужно отнести в химчистку, но тут явно претензии к стене. – Подмигиваю. – А теперь прости, мне надо доковылять до метро, забрать чемодан и поехать в гостиницу. Хотя… возможно, лучше поискать квартиру в аренду. – Последнюю фразу проговариваю хитрым тоном, но это, скорее, уже мысли вслух.
Готовлюсь топать прочь, но происходит то, чего я и вообразить не могла, – Ли меня останавливает! После того как я официально избавила парня от мучений совместного времяпрепровождения.
Он! Останавливает! Меня!
Ремарка. В любой другой день я – та еще булочка, и общаться со мной одно удовольствие: милая, добрая, отзывчивая, с незаурядным чувством юмора. Причем это не мое мнение, а слова очевидцев! А сейчас ситуация складывается совершенно противоположная, сплошь и рядом состоящая из проблем, так или иначе перекладывающихся на темноволосую голову нового знакомого.