В телефоне раздалось сначала злобное рычание, потом — недовольное сопение. Помолчав долю секунды, Медичи, наконец, сказал:
— Встретимся утром у Зелёного Пруда. В восемь. И, конечно, если только вы попытаетесь с помощью этого телефона позвонить в полицию или обратиться к местным блюстителям порядка — вам конец. Как и вашей драгоценной сестрице. О, и не забудьте захватить с собой завещание и карту, — спохватился похититель. — Они, как вы догадались, стоят очень и очень многого… — В ухе Син раздался короткий звуковой сигнал. Медичи отключился.
Неуверенно положив трубку на столик, Син обернулась, в надежде уговорить сестру лишний раз не впадать в истерику — однако Грослин рядом не оказалось. Насторожившись, Син негромко позвала сестру по имени, но та не отозвалась. Тогда девушка прошла в соседнюю комнату и застала следующую картину: Гро сидела на кровати Син с её спортивной сумкой на коленях. В руках у девушки, между пальцев, был зажат какой-то крохотный тёмный предмет. Грослин сосредоточилась на нём, не обращая никакого внимания на вошедшую сестру — всё её существо, казалось, было заключено в этом странном предмете. Глаза блондинки были устремлены в пустоту, и она шептала в собственные руки так тихо, как только могла, какие-то короткие фразы. Син тихонько подошла, и смогла расслышать три предложения, которые Гро без устали повторяла: «Это Грослин Кроу. Мы находимся в городе Дарквилль. Если слышите меня — пожалуйста, помогите»…
Глава 19 Ли Медичи
— Ты рехнулась!!?? — Син хватило нескольких секунд, чтобы понять, что предмет, зажатый в ладонях сестры — это прослушивающий микрофон.
Девушка подскочила к Гро и с размаху ударила её по щеке здоровой рукой. Голова светловолосой девушки мотнулась в сторону, после чего её тело быстро повалилось на постель. Син подняла с пола «жучок» и, бросив на сестру злой взгляд, тут же кинула его обратно и растоптала голой ступней. В ноге дико зажгло, и Син поняла, что снова повредила нежные кожные покровы. Замычав от злого бессилия, брюнетка прошла в соседнюю комнату и взяла остатки недопитого сестрой пива. После этого, она бесцеремонно отпихнула Гро от своей сумки («своей» она считалась потому, что там лежали, в основном, жалкие пожитки самой Син, ну, и кое-какие вещи Минни). Извлекая из недр текстильного мешка маленькое дорожное полотенце, Син задала лежащей на кровати Гро всего один вопрос:
— Когда ты его нашла?
— Только что, — сухо отозвалась Гро. — Хотела перебрать шмотки, чтобы успокоиться, а в результате среди всего этого тряпья нашла микрофон. Зачем ты его уничтожила? — задала встречный вопрос старшая сестра. Она и не думала подниматься, и вела диалог лёжа, уставившись невидящими зелёными глазами в потолок.
— Слушай, я понимаю — ты очень переживаешь за Мин. Но я уверена…то есть, я надеюсь, что с ней всё в порядке, — Син пыталась сдержать свои чувства, но у неё это получалось довольно плохо — отчего фраза прозвучала мрачно и неискренне. — Мне тоже хреново, поверь. Гораздо, гораздо хреновее, чем тебе может показаться. Однако сейчас нельзя полностью терять голову — ты же понимаешь, к чему это может привести?
Син порылась в сумке ещё, и извлекла спасительный кулёк-«аптечку», в котором оставались кое-какие лекарства со времени обработки Минни руки своей младшей сестры. Кое-как смазав ранки на ступне сначала пивом, а потом дезинфицирующим средством — Син насколько могла крепко перевязала ногу коротким полотенцем, так как маленький остаток бинта к тому времени благополучно «скончался».
— Это уже не важно, — абсолютно без эмоций произнесла Гро. — Даже если он убил её — нам всё равно некуда бежать. Рано или поздно полиция найдёт нас здесь — или Медичи отдаст нас в их руки, он же тоже коп…
— «Коп» — да не тот, — съязвила в ответ Син. — Он не тронет её до тех пор, пока не получит то, зачем сюда пожаловал. А это значит, что наше дело для него — удобный предлог. Правда, тот факт, что он каким-то образом действительно является жителем города, значительно затрудняет ситуацию. — Рассуждала Синайя, попутно натягивая на себя разбросанную по полу одежду.
— Почему? Ты бы убила его? — таким же равнодушным голосом спрашивала Грослин.
— Разумеется, — спокойно ответила сестра. — Если бы тело мерзавца не охранялось законом о «суверинитете личности» — в этом жалком городишке стало бы на одну живую душу меньше. — Син жалела о том, что они просто не убили его в лесу, хотя такая возможность и была. Сейчас у них могла быть машина, и почти не было бы проблем — «Всё эта сентиментальность, которой я „заразилась“ от Минни с Гро», — подумала черноволосая девушка с капелькой грусти.
Гро между тем села и начала глупо хихикать. Син посмотрела на неё с тревогой — неужели её старшая сестра окончательно сошла с ума?
— Гро? — обратилась она к светловолосой девушке.
Та сказала, не прекращая смеяться:
— Я устала. Я так устала. Но самое дерьмовое в этой истории знаешь что? — она похлопала младшую сестру по плечу, и, не дожидаясь, ответила сама: — Мы умрём. Мы всё равно все умрём, чёрт возьми!
Девушка залилась истерическим смехом, который невозможно было остановить. У Син похолодели руки и ноги — она никогда раньше не имела дел с умалишёнными, а вдруг, это пощёчина так на неё подействовала? Понимая, что у старшей сестры очередной нервный срыв, могущий привести к самым плачевным последствиям, Син обняла её за голову и решилась применить маленький фокус, которому научилась в братстве.
«В конце концов, я же Проклятая Душа — должно же во мне быть хоть что-то характерное?!», — со злостью подумала брюнетка и крепче сдавила голову Грослин в своих объятиях. «Дестабилизация мыслей» была не то, чтобы магическим приёмом — но чем-то средним между гипнозом и осознанным изменением сознания другого человека. В простонародье такое действие носило куда менее привлекательное название, которое, тем не менее, прекрасно отражало его суть. «Завести глаза» — так про эту штуковину говорили обычные люди, хотя точнее было бы всё же говорить «Переделать память». Суть была в том, чтобы подкорректировать мысли и воспоминания человека за какой-то короткий промежуток времени. Максимальным сроком были сутки, следовательно, Син нужно было ещё меньше энергии — ей ведь требовалось исправить только последние полчаса.
На это она вполне была способна, даже с минимальными возможностями не совсем живого человека. Прижав к груди голову ревущей сестры, Син сначала позвала её по имени, а потом начала произносить какие-то бессмысленные утешительные слова — не вкладывая в них никаких эмоций. Её задача была привлечь к своему голосу внимание Грослин, чтобы поймать так называемую «связь», благодаря которой и могла осуществиться «корректировка». Когда Гро немного притихла, Син почувствовала, как её сознание немного приоткрылось — словно стеклянная банка, с которой слегка «свинтили» крышку. То же самое она почувствовала и от Гро — её мысли оказались полноводным потоком, сметающим всё на своём пути и не способным зацепиться хоть за что-то, остановиться хоть на мгновение. Син медленно протянула из своих мыслей в мысли сестры тонкую голубую ленту, которая служила своеобразным «щупом» для её собственного сознания, служившего в данный момент, если можно так выразиться, «поисковым роботом». Осторожно опустившись в мысленный поток Гро, Син начала аккуратно ловить и просматривать воспоминания и мысли сестры одно за другим. В основном, это были тревога и страх за своё будущее и будущее «девочек», как она ласково называла сестёр про себя. Син увидела эпизод в трейлере Мэда Аркетта и поняла, что Грослин с самого начала знала — что собой представляет Медичи, в то время как Синайе потребовалаось слишком много времени на то, чтобы вспомнить — где раньше она могла видеть это наглое и хитрое лицо.
Наконец, черноволосая девушка дошла до того момента, когда её старшая сестра обнаружила в их сумке «жучок». В этот момент все мысли Гро вертелись вокруг двух вещей: спасти Минни, и остановить надвигающееся Нечто — что-то, чего Грослин с ужасом ждала, но не понимала. В последующих мыслях золотоволосой девушки наступала сумятица, и постепенно, всё смешивалось и дошло до такого момента, когда разобрать что-то определённое становилось делом невозможным — словно ты переключал каналы, и вдруг перед тобой на экране возникли серые мятые полосы помех, коверкающих картинку и звук. Поток её сознания в этом месте неимоверно убыстрялся, а это говорило о том, что психика испытывает сильнейшую «перегрузку» информацией и событиями. В таком случае, помощь Син будет не только вынужденной, но и уместной — потому что, таким образом, она сможет поправить начинающиеся неблагоприятные изменения в сознании сестры, которые сложно будет исправить в дальнейшем, но возможно остановить сейчас и не дать им развиться раньше, чем нужно.
Син стала «обволакивать» мысли и память Гро за последние полчаса, расширяя свою «ленту» и превращая её в сеть. Одновременно, она «давила» на трансформирующийся «щуп» собственным сознанием, чтобы полностью подавить волю старшей сестры. Наконец, когда она почувствовала, что в её собственной голове находится всё негативное, что произошло в уме Грослин, включая надвигающееся безумие — сознание Синайи резко сжалось, «выдёргивая» кусок внутреннего пространства Гро точно больной зуб. Блондинка охнула, и, схватившись за голову — вновь повалилась на мягкую кровать, но на этот раз она потеряла сознание, и в таком состоянии ей предстояло пробыть до самого утра. За это время её мозг как следует отдохнёт, и она уже ничего не вспомнит, ибо источник нервного потрясения — звонок Медичи, полностью изгладится из её памяти. Сознание станет более-менее чистым и спокойным, а это, в свою очередь, поможет старшей сестре чувствовать себя более уверенно и принимать рациональные решения. Что же до эмоций и чувств, то они будут временно притуплены насильственной «давкой» на определённые зоны мозга, отвечающие за них. Но и это пройдёт — уже через пару дней. Так что опасаться было нечего.