— Нам нужно кое-куда отправиться, — объявила Кристина капитану. — Я с вами потом за это рассчитаюсь. Нужны ваши лучшие люди и полное отсутствие лишних вопросов. Выгони с корабля всех лишних: мы плывём в Санто-Доминго этим вечером.
Бесник нервно сглотнула, но кивнула безо всяких возражений. Сеньор Кхецо покачал головой.
Жюльен не успел догрести до места встречи, как Табео уже обдал его брызгами воды.
— Имя! Скажи имя! Иначе мне смерть, смерть!
— Успокойся, — Жюльен слегка пристукнул его веслом. Табео тотчас же впился в него зубами, оставив на дереве царапины. — Мне теперь известно не только имя, но и должность, и место. Вот только теперь тебе до него не добраться: в открытом море ты его не достанешь, а в гавани слишком много людей и кораблей, ты задохнёшься в грязи.
Табео рывком ввалился в шлюпку — он необыкновенно нервничал.
— Так назови мне его, назови!
Теперь веслом не ударить, и Жюльену пришлось вытащить нож. Он понял, что сейчас у него больше всего шансов остаться с клочками вместо кожи.
— Есть пара условий, при соблюдении которых я не только назову тебе имя, но и постараюсь сам устранить этого человека. Тело я брошу за борт и отмечу его, зачеркнув на запястье трезубец, так ты его опознаешь. Потому что это последняя наша встреча.
Табео мгновенно перестал напоминать бьющуюся рыбу, снова став спокойным и холодным, и вопросительно посмотрел на Жюльена своими жёлтыми кошачьими глазами.
— Почему же?
— Потому что я так решил, — быстро отрезал Жюльен, ловко перебирая нож в пальцах. — Больше ты не коснёшься меня, моя археса и так жаждет твоей смерти.
Табео закатил глаза.
— Всякая археса жаждет моей смерти. Условия?
Жюльен положил нож между ног, потянулся, размял спину, наблюдая вполглаза, как водный юноша мелко дрожит от нетерпения, и начал:
— Клан трезубцев должен помочь нам в одном конфликте. Ваши ламантины могут не трогать их, пока наше дело не будет завершено? Русалки легко обеспечат нам перевес. Это первое.
Лицо Табео потемнело.
— Я не могу сделать это.
— Почему же? — спросил Жюльен таким же деловым тоном, каким бы спросила бы это его сестра.
— Я не оказывать влияние на архес клана Трихехо.
— Очень жаль. — Жюльен кукольно подпёр руками подбородок и долго смотрел Табео в глаза. Он прекрасно помнил, что сейчас играет с чудовищем, и знал, что другого шанса установить своё превосходство у него не будет. Поэтому он накануне встречи и отпил глоток из бутылки хорошего ямайского рома, которую привёз им гостивший у них альбионский офицер и которую он сейчас прятал у себя за пазухой. — А ты, такой сильный, что смог одолеть меня, не можешь удержать своих архес?
Табео сжался и опустил глаза.
— Не могу… — сказал он совсем тоненьким голосом. — Я слабый, слабый…
— Ну что ты? — ласково проговорил Жюльен, затем протянул вперёд ладонь и осторожно коснулся ей длинных волос посередине головы. Поняв, что ему руку пока не открывают, погладил вдоль волос. — Ты сильный, Табео, сильный. Ты всё сможешь. Помоги нам победить, и я убью для тебя любого сушехода, даже самого вкусного.
Жюльен видел, что синяков и кровоподтёков на спине водного юноши стало значительно больше. Он не испытал жалости, просто сделал для себя выводы: на всякое чудовище найдётся кто-то почудовищней. Кто же может заставить дрожать от страха всех русалок в Мировом океане? Только сам Посейдон? Или и он под плавником у архесы?
— Табео, это ещё не всё. Ты очень грубо со мной обошёлся, Табео, и моя сестра хочет убить тебя. Дай ей причину не делать этого, будь полезным.
Табео слегка приподнял голову, не препятствуя, однако, процессу выглаживания.
— Какая польза имеется у меня?
Младший Легран вытащил из небольшой наплечной сумки перерисованную им карту и карандаш.
— Покажи, где здесь какая глубина и где русалкам будет удобно атаковать корабль. Наш маршрут я уже отметил.
Табео долго тупо смотрел на карту, но всё же что-то начеркал.
— Отлично, ты молодец, — Жюльен аккуратно убрал карту. — Вот и всё, тебе осталось только не допустить драки между кланами, в то время как мы будем драться с нашими врагами. Твою цель я убью сразу, как мы одержим победу, и твоя нелюбимая археса останется с разбитым сердцем.
Табео замер, точно его сейчас прокляли, взгляд у него был растерянным.
— Ты можешь уплывать, мы больше не увидимся, — негромко подсказал Жюльен, демонстративно берясь за вёсла. — Я ещё долго буду на острове, и если я тебя обману, то убить меня будет очень легко. Ну же, уплывай: скоро взойдёт солнце и твоя бедная спина получит ожог.
Дальнейшего поворота человек суши опять не предугадал: Табео вытащил из поясных карманов вещь, очень похожую на пистолет, только с неполным корпусом, поршнем и вставленным в дуло дротиком с длинной иглой. Очевидно, водный юноша зарядил своё оружие заранее.
— "Убей и умри"! Назови имя!
Жюльен понял, что перехватить нож не успеет, дротик уже был направлен ему в шею, пусть руки Табео и дрожали.
Тут лодка ударилась дном о камень, атлатет слегка потерял равновесие, и Жюльен успел схватить нож и выбить им пистолет. Лезвие немного покорёжилось, зато опасный туз из рукава улетел далеко за борт и плюхнулся в воду.
Тогда Табео вытащил свой нож. Завязалась короткая драка, в ходе которой оружие потомка атлантов, сделанное из более мягкого сплава, пришло в негодность. Тем не менее он смог порезать Жюльену левую руку.
Видя, что вооружением проблему не решить, Табео прибегнул к самому надёжному способу причинить физическую боль — ногтями и зубами. От резкой боли в шее Жюльен промахнулся и не попал противнику в живот, а дальше было поздно: рука вывернута, нож выпал. Почуяв, что дело плохо, он резко откинулся вправо назад.
Шлюпка перевернулась, соперники оказались в воде. Тонкая мачта попала на валун и сломалась, но куда сильнее галлийца огорчила потеря ножа, который утонул.
Жюльен быстро встал на ноги, а Табео ударился головой о дно лодки, из-за чего ослабил хватку, и сушеход вырвался.
Младший Легран рванул на сушу, на песок, рассчитывая, что русалке-то туда путь заказан. Он спешил к тому клочку суши, где находился их с Кристиной штаб, там было оружие. Для этого надо перейти брод и косу, а пока он спасался на пятачке.
Забрезжил алый рассвет.
Рассчёты Жюльена не оправдались: Табео ползком бросился за ним на песок. Легран думал, что русалки на суше двигаются не быстрее каких-нибудь крабов, вот только Табео благодаря сильной спине, длинным рукам и столь успешно не замечаемым Жюльеном плавникам-подпоркам в районе бёдер в несколько прыжков вылетел на середину пятачка и схватил сушехода за ногу.
Оставив русалке сапожок, Жюльен бросился к штабу, но Табео, извиваясь, поскакал за ним и вновь схватил за уже "обезоруженную" ногу, когда они достигли брода.
Тогда Жюльен сунул руку за пазуху, чтобы достать своё последнее оружие.
Дзынь-бдыщ!
Это разбилась о голову Табео бутылка рома.
Струи вязкого янтарно-розоватого напитка, за который любой моряк с Аматора был бы готов хоть досуха вылизать сейчас водного юношу, потекли по щекам, по шее и груди, где судорожно трепыхнулись края прорезей, и дымкой растворились в воде.
Глаза Табео закатились, он покачнулся, разжал ладони и упал лицом вниз, задев лбом колено Жюльена.
Младший Легран застыл на месте, с трудом осознавая, что выиграл. Но противник может очнуться, надо быстрее бежать за мачете, чтобы добить его!
Жюльен взглянул на розочку от бутылки в своей руке. Там осталось добрых два глотка рома. Недолго думая, молодой человек вылил их себе в рот, но немного промахнулся, и терпкая жидкость обожгла не только горло и пищевод, но и нос и глаза, и некоторое время Жюльен, ничего не видя, ничего не слыша и не ощущая, кроме нестерпимого разъедающего жжения, был по собственной же воле абсолютно беспомощен. Вдобавок предыдущий глоток теперь ощутимо ударил в голову.
Шатаясь, младший Легран всё же смог добрести до шалаша, где ударился головой о перекладину и с оханьем растянулся на брезенте. Сил у него не было, мир плыл перед глазами. Тут ему в голову пришла дурацкая идея, что надо просто выпить ещё алкоголя, и тогда сразу станет лучше. Он подполз к углу, отогнул брезент и начал долго и нудно рыть правой рукой песок. Дорыв до деревянного ящика, он с трудом отодрал крышку и вытащил бутыль с мутной жижей. Ни грамма не сомневаясь, вытащил пробку и опрокинул в себя, стараясь лить точно в глотку. Затем дёрнул рукав рубашки, оторвал его, разорвал на полосы, смочил их жидкостью и обвязал ими кровоточащую левую ладонь и щиколотку и промакнул шею и виски, которые вновь были украшены царапинами.
Мачете было завёрнуто в мешковину. Надо было только достать его, вернуться к броду и нанести удар по шее. Но Жюльен не мог даже встать, чтобы весь окружающий мир не плясал джигу. Он и сидя не мог ни на чём задержать взгляд. Хорошо ещё, что снаружи становилось всё светлее, и иллюзия силуэта у самого входа в штаб таяла в неровном зареве.
Иллюзия?!
Табео мало того что не умер от удара по голове (было б от чего умирать, Жюльен бил куда слабее сестры), так ещё и дополз до шалаша. Правда, далось ему это непросто, поскольку он был весь в песке, и даже на лицо налипли мелкие белые песчинки. Атлатет показался Жюльену зыбкой тенью из-за того, что плавно шатался, глаза его рассеянно бегали, рот был приоткрыт.
Жюльен замер на некоторое время, а затем быстро потянулся к мачете, но упал. "Ну всё, — подумал. — Вот и смерть пришла".
Табео двинулся вперёд в шалаш, однако тоже упал. И тут до Жюльена дошло: русалки, должно быть, пропускают через себя воду, чтобы получить из неё кислород, как рыбы, хотя сами похожи на тюленей или дельфинов. Когда ром попал в воду и Табео отключился там же, алкоголь вместе с кислородом всосался в кровь, и теперь водный юноша пьян. Вопрос в том, как сильно.
Жюльен передумал тянуться к мачете, а решил Табео связать и привезти к сестре. О том, что скоро будет разгар утра и его груз могут заметить посторонние, он подумать не смог. Верёвка была ближе к Табео, поэтому Жюльену пришлось подползти к нему. Когда он взял верёвку, атлатет приподнялся на локтях и расширенными зрачками покрасневших глаз уставился на того, кого десять минут назад чуть не убил. Жюльен, стоя на коленях, молча обернул один конец верёвки вокруг его запястий и стянул их. Табео не сопротивлялся, просто еле ворочающимся языком спросил: