— У меня идея… — выдохнул Гектор. — Хватай одну красную и одну синюю дуру, вяжи их и бросай в шлюпку. Если будут нападать, угрожай, что их прирежешь.
Бесник покричала, подумала, но в итоге так и сделала.
Тяжело ей было бросать корабль и команду, страшно было плыть сквозь русалок под каменным и игольным дождём, но она гребла к берегу, слушая мычание и шипение раненых пленниц, чья кровь заливала ей брюки. Она пригибала голову, чтобы не словить иглы, и била веслом по бокам дельфинов, если те шли на неё.
Один раз её чуть не проглотила акула, но Бесник сумела добраться до берега.
Бросив шлюпку и русалок, девушка как угорелая понеслась по песку, по камням, сквозь заросли, перепрыгивая через мутные речушки. Под ноги попадались коряги, ветви хлестали по лицу, одна лиана чуть не попала под шею, но старпом не обращала на это внимания.
Сама не помня как, Бесник не сбавляя темпа и чувствуя, как сердце вот-вот выпрыгнет из груди, пробежала через весь небольшой островок и выбежала на том берегу, где их должна была ждать Кристина и её люди.
Девушка замедлилась, отдышалась… и рванула обратно в заросли, чтобы разразиться там рыданиями от обиды на Кристину, Гектора, Легранов и мироздание вообще.
На берегу была толпа иберийцев. Они устало бродили по берегу, поглядывая на море.
Кристина поняла, что что-то идёт не по плану, когда фрегат уплыл на другую сторону острова, а потом оттуда послышались выстрелы.
— Мне это не очень нравится! — сказала она брату, отцу и двум подчинённым капитанам. — Надо что-то делать. Кажется, наших бьют, а ведь они одни.
Губернатор Аматора сидел откинувшись в бамбуковом кресле и лениво курил трубку. Иногда листал какую-то книгу.
— И что ты хочешь сделать? Пригнать туда корабль?
Кристина развела руками.
— Ну не сидеть же здесь, когда они, может, быть, там умирают от зубов русалок!
— Это их проблема, — неожиданно сказал Жюльен.
Кристина удивлённо посмотрела на него.
— Ты точно уже здоров? Такой бред несёшь…
Дени Легран оторвался от книги.
— Кристина, не груби брату. Он пытается удержать тебя от опрометчивого поступка. Мы всего лишь действуем по плану Бесник и Гектора.
Девушка аж открыла рот.
— Это… это… с каких пор вы вдвоём… сговорились, что ли?
— Не груби, — повторил Дени. — Мы не сговорились, просто не хотим, чтобы ты попадала в неприятности. В последнее время это у тебя получается просто замечательно.
Кристина замерла, а затем хлопнула себя по бёдрам и истерически засмеялась.
— Я? В неприятности? Я? Это я — неприятности! Это я, я!
Продолжая смеяться, она подошла к Антонио, капитану "Лукреции".
— Свистай всех на свою скорлупку, мы плывём за "Непрощающим"!
Капитан по-идиотски улыбнулся, готовясь сделать что угодно ради красивой и властной женщины, но губернатор его остановил.
— Ни в коем случае! Она не в себе.
Это стало последней каплей.
Между Кристиной и её отцом состоялся такой жаркий спор, в который иногда встревал Жюльен, что даже матросы покачали головами. Девушка настаивала на том, чтобы отправить один корабль за фрегатом, а мужчины повелевали ей ничего не делать, и тогда она наговорила им таких слов, каких даже при Гекторе не произносила.
В конце концов губернатор вскочил и хлопнул в ладоши.
— Фанфан! Позовите на помощь капитана и заприте эту чертовку в трюме "Лукреции", раз она туда так хочет!
— Что?! — изумилась Кристина. — Да как ты!.. Ты не смеешь со мной так поступать, слышишь! Я все эти годы была твоей послушной игрушкой и резала всех, кого ты мне велел! А как только я хочу спасти людей, ты!.. — Девушка силилась вызываться из крепких мужских объятий, но у неё ничего не вышло. Антонио ещё и облапал её.
Только появление иберийских кораблей на горизонте, привлечённых "Гиацинтом", а теперь углядевших галлийский лагерь, остановили заключение Кристины.
— Только их ещё нам не хватало… — проворчал губернатор.
— Будем сражаться? — обрадовалась Кристина, вырываясь из державших её рук.
— Делать нам нечего, — зевнул Дени. — Мы все воюем с русалками, к тому же наша семья — не простаки, а важные лица, им сейчас будет ни к чему вести себя как разбойники. Будь уверена, я договорюсь с ними.
Губернатор ошибся. Но понял это слишком поздно, когда из двух больших шлюпок, отправленных на берег, начали стрелять из ружей по его людям.
Иберийцы слишком озлобились перебоями со снабжением, всей этой трагедией с русалками и необходимостью держать ухо востро, чтобы ушедшие в джунгли альбионские колонисты не напали на них партизанскими отрядами. А потому теперь, получив возможность захватить хоть что-то, они играть в добряков не стали.
Завязалась перестрелка, а затем драка. Слуги Легранов и команды обоих кораблей сражались доблестно, даже сами Леграны схватились за оружие. Кристина достала пистолеты и убежала за бочки с порохом, стреляя оттуда. Жюльен достал шпагу, то же сделал Дени.
Однако иберийцы превосходили не только числом, но и умением и вооружением, так что очень скоро положение отряда галлийцев стало критическим. Члены команд "Лукреции" и "Веги" были ранены, безоружные слуги убиты, а Леграны осознали, что подлецы из них хорошие, а вот вояки так себе.
Дени попытался уразумить иберийского капитана, что живым он выгоднее, чем будучи трупом, но того деньги не интересовали.
— Если мир катится к чёрту, то вас, галлишек, я отправлю туда раньше! — сказал он и проткнул губернатору Аматора живот.
Видя, что её родные мужчины терпят бедствие, Кристина перезарядила пистолеты, один спрятала за спиной, а с другим помчалась сквозь сражающихся моряков прямо к иберийскому капитану и приготовилась стрелять. Но тот заметил её, поднял упавшего на колени Дени за шиворот, развернул, прижал к себе и приставил к виску пистолет.
— Ещё шаг — и у этого старикана вылетят мозги!
Кристина замерла, пытаясь прицелиться, но под пулю попадал и отец. Руки девушки начали дрожать.
— Крис, берегись! — раздался голос Жюльена.
Кристина обернулась, и внутри неё мгновенно похолодело: прямо на неё с огромной саблей мчался настоящий громадный мавр. Она уже не успела бы отскочить от удара…
Дзынь!
Жюльен налетел сбоку как молния и отбил клинок в сторону. Мавр замахнулся, юноша приготовился ткнуть.
Всё произошло слишком быстро, Кристина даже не смогла отследить движения. Мавр, проколотый шпагой, точно жирная жужелица энтомологической булавкой, долго на ногах не удержался и упал. Но и Жюльен свалился с саблей в голове, рассёкшей её до самого глаза.
Ничего не соображая, Кристина повернулась на отца, которого продолжал удерживать капитан.
— Бросай пистолет, шлюха, — буркнул ибериец. — Мне надоел этот цыганский табор.
Девушку начало трясти, из глаз полились слёзы, но пистолет она не опустила. Дени тоже трясло. Из-за раны в животе он испытывал ужасные мучения и теперь рад бы был умереть. Но Кристина…
Доченька его… Кровиночка…
Так похожая на мать…
Неужели он никак не может спасти её? Неужели всё, что он делал, — это приближал её к гибели?
Губернатор Аматора собрался с последними силами.
— Кристина, доченька… — еле слышно произнёс он.
Кристина зарыдала, плечи её то резко поднимались, то опускались, пистолет скакал в руке.
— Кристина, я ужасный отец, слышишь? — что есть силы давил из себя Дени. — Мы с… с твоим братом хотели только защитить тебя от пиратов, мы хотели убить Бесник и Гектора… Че-человечество обречено, в одиночку не победить, для этого нужны люди с горячим се-сердцем… Такие как те двое… Такие, как ты, Кристина… — Он сделал резкий вдох. — Я предал тебя, дочь моя. Стреляй.
Кристина громко шмыгнула носом, продолжая рыдать.
— Стреляй, — повторил Дени, до крови кусая губы от боли. — Прошу, стреляй. Это невыносимо, я не выживу.
Капитану это всё надоело, и он перевёл пистолет на Кристину.
— Сукина дочь, бросай ору…
Бах!
Капитан дёрнулся назад, ощущая резкую боль в груди. Дени безвольно повис, прижимаемый его левой рукой.
Во лбу губернатора зияла дыра.
Капитан посмотрел на это, посмотрел и расхохотался.
— Дура ты! Тупая соска! Ты ж своего сраного папашку грох!..
Бах!
У Кристины за спиной был второй заряженный пистолет.
Две пули.
Два трупа.
Сзади труп брата. Она утёрла слёзы и сопли рукавом.
Резня окончилась. Иберийцы изнемогли, а галлийцы были ранены или перебиты.
— Сдавайтесь, сеньора! — крикнул Кристине какой-то тощий матрос.
— Ничья, уёбок, — мёртвым голосом бросила ему та. — Наши лидеры мертвы, нам не в пизду убивать дальше. Поесть трупы хватит всем.
Матрос подумал, почесал в голове и махнул рукой. Всё равно пули давно кончились, а колоть женщину чем-то не из плоти — скверное дело.
Все, кто мог ходить, а это были преимущественно иберийцы, начали разгребать бардак, разводить костры и хоть как-то лечить свои раны.
Именно это и застала вылетевшая из кустов Бесник, из-за паники решившая, что перепутала берега, но затем, успокоившись и приглядевшись, поняла, что произошло. Иберийцы ходят по берегу, устало понурив головы, отдельно лежат убитые с обеих сторон, уцелевшие галлийцы сидят в сторонке, рядом с ними охрана, но той тяжеловато стоять на ногах.
Бесник без труда разглядела Кристину. Сутулившаяся, с опущенной головой, растрепанными волосами, она выглядела совсем несчастной. Это не была та Кристина Легран, которую опасалась вся команда Бесник. Теперь это убитая горем девушка, потерявшая контроль над ситуацией и вынужденная просто сидеть, пока где-то там умирают люди, которых она могла бы спасти, но у неё ничего не получилось. А это значит, что она никчёмная, и никакого будущего у неё нет.
Ни будущего, ни семьи. Ничего.
Только пустота. Только бесконечные боль и насилие.
Ей открыта одна дорога — стать как Марта.
Да и то Ламарк сказал, что мужчине с ней тяжело будет, потому что она какая-то там жёсткая и сухая.