— Кристина?
Девушка вздрогнула и обернулась. Прямо позади неё очутилась Бесник, которая ловко проскользнула мимо невнимательных часовых.
— О господи, Джулия, это ты? — радостно зашептала Кристина, развернулась и крепко обняла единственное живое существо, способное сейчас её утешить.
— Можно коротко узнать, что случилось? — решила уточнить Бесник.
Кристина вздохнула.
— Наши перебиты, вести корабли некому. Я очень надеюсь, что нас хотя бы возьмут пленными, а не бросят здесь.
— Спокойно, — похлопала её по плечу старпом, хотя Кристина и так была спокойна как покойница. — Я что-нибудь придумаю. Надо любой ценой подорвать "Вегу".
Кристина подняла бровь.
— Вы ещё живы? Неужели мы вас ещё не подвели?
Бесник прошиб холодный пот.
— Я не знаю… Гектор сказал мне плыть сюда, чтобы отдать распоряжение взрывать порох, это была наша последняя надежда…
Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы прийти в себя.
— Русалки поплатятся за это. Я хочу уничтожить их всех. Я спаслась, но уже не уверена, что мои ребята спасутся, и, блядь, я не знаю, стоило ли оно того, но надо что-то делать!
Она на некоторое время замолчала. Кристина глядела на неё с отчаянием и надеждой.
— Кажется, идея есть, — произнесла Бесник. Голос у неё дрогнул.
Кристина с изумлением смотрела, как Бесник отважно и непринуждённо двинулась к иберийцам.
— Эй, сучары! Не желаете ли заключить сделку?
Враги, видя, что к ним пробрался кто-то незнакомый, поспешно скучились и достали оружие.
— Ты кто?!
Бесник обворожительно улыбнулась.
— Вы знаете Гектора Шестёрку?
Тот матрос, что окликнул Кристину, прищурился.
— А тебе какое дело?
Бесник пожала плечами.
— Я всего лишь его невеста.
Иберийцы переглянулись, кто-то прыснул со смеху.
— Но ты же мужик! Он, конечно, тот ещё уёбок, но не настолько же долбанутый!
Бесник кокетливо распахнула ворот рубашки. Увидев затянутую повязкой женскую грудь, моряки поняли, что действительно ошиблись.
— Вообще-то я девушка, si… Но этот хуесос изменил мне, так что я хочу ему отомстить. Если вы мне поможете, я сдам вам его. Идёт?
Не то чтобы иберийцы сильно изголодались по женским прелестям, но жаркая авзонка явно не из аристократии казалась доступнее своенравной галлийки, да и имя Гектора было на слуху и за ним действительно охотились, поэтому моряки сложили оружие.
— И чего ты хочешь, крошка?
Бесник как бы невзначай провела рукой по бедру.
— Всего-то помочь мне отвести один кораблик вон к тем скалам и выкинуть там бочки. А затем можете его забирать, мне не жалко. В бочках яд, вы же знаете, это Леграны. Они хотели отравить русалок, и я тоже не против их отравить.
Иберийцы посовещались и в конце концов согласились. Корабль-то в любом случае они заберут, так не всё равно, куда его гнать, когда всё море кишит убийцами?
Кристина внезапно осознала, на что сейчас идёт Бесник. Она сорвалась с места и подбежала к ней.
— Ты что?! Не делай этого, Джулия! Ты же… того!
Бесник грустно улыбнулась.
— Из всех, кто находится на этом берегу, сделать это могу только я. Оба капитана убиты, я заметила, да и твоего брата больше нет. Я иду на это ради тебя, Кристина, твои враги будут убиты.
Кристина, которая до этого держалась в привычном спокойствии, снова начала плакать.
— Вы все решили меня бросить, да? Неужели я настолько отвратительна?!
Бесник снова пожала плечами и сказала с убийственным равнодушием:
— Я про Гектора тоже так думала. Наверное, мы больше не увидимся. Ты права, это был ад, развернувшийся в море. Никто не выжил. Поэтому прощай.
Она снова хлопнула Кристину по плечу и направилась вместе с иберийцами в бухточку к сходням. Однако Кристина догнала её, обхватила со спины и крепко прижала к себе, орошая рубашку авзонки слезами.
Русалки пришли к выводу, что потратили слишком много сил на один жалкий корабль, и пора бы, раз уж они перевели агрессию на людей, уничтожить и остальных сушеходов на островах, а потому вскоре два клана обогнали фрегат и поплыли к тому месту, где их и должны были по изначальному плану перехватывать "неудачники".
"Непрощающий" ещё держался, но все понимали, что это ненадолго. Надломившаяся у основания грот-мачта обрушилась на корму и разнесла её в щепки, похоронив тех, кто забаррикадировался в капитанской каюте.
Палуба превратилась в кашу под падавшей с неба картечью. В трюме уже была вода: русалки не поскупились сделать несколько больших пробоин.
Из примерно семидесяти человек, бывших на фрегате, в живых оставалось двадцать. Да и то некоторые из них стали заложниками корабля, будучи не в силах выбраться из-под обломков.
Часть русалок с иглами ещё кружила на дельфинах вокруг тонущего корабля, который всё-таки смог обогнуть остров, и продолжала стрельбу. Отвечать "неудачники" не могли: у них давно не было ни пороха, ни ядер, ни пуль, даже сабли и те сломались. И иглы продолжали косить тех, кто ещё не умер…
Гектора придавило грот-мачтой. Он был ещё жив. На свою беду даже в сознании. Но левую руку намертво зажало и раздавило между досками. Корабль, которым он так жаждал обладать и который изначально дал ему много неприятных воспоминаний, а потом подарил короткое горячее счастье, теперь мог унести его с собой в пучину. И капитан уже не сильно возражал против этого.
Он слушал, как трещит, умирая, гордый альбионский фрегат. Как щёлкают арбалеты, плещутся дельфины, стонут умирающие. Он даже видел, как Педро и Борис пытались доской прихлопнуть русалку-стрелка, и сначала Педро словил иглу в лоб, пытаюсь прикрыть Бориса, а затем и Борису вспороли живот.
Вот и всё. Какое счастье, что Джулия спаслась… Только бы ей не пришла в голову какая-нибудь глупость, только бы они с Кристиной, желательно без её чокнутого отца, сбежали бы в Тортугу. Кхецо вот тоже мёртв.
Матросы, пираты, канониры, все…
Он один почему-то не умирает. Видимо, цыгане прокляли его: страдать, но не иметь возможности избавиться от страданий.
Но вот вроде и всё: тяжесть куска сосны становится легче, лёгкие вновь наполняются воздухом, и становится так приятно и свободно…
Значит, его грешная душа покидает тело? Он умирает?
— Ы-ы-ыхть…
Гектор повернул голову. В дыму, в брызгах, на фоне камней, обломков и сорванных парусов, на фоне мира людей, уничтоженного чудовищами, стоял светловолосый, ясноглазый гигант из скандинавских легенд и силился поднять громадную мачту.
— Эй ты, содомит проклятый, вылезай! — заревел он.
Гектор попытался встать, но не смог: зажатая рука не пускала.
— Не могу. Красавчик хочет оставить меня себе.
— Ну так вырви её, Один тебя забери! Бог Тюр пожертвовал своей рукой, дав её откусить Фенриру, когда тот был связан, пожертвуй и ты своей!
Гектор, вдохновлённой такой речью, кивнул, сжал зубы и что было силы рванул вправо.
Над развороченной палубой пронёсся его нечеловеческий крик боли.
Он был свободен и теперь страстно желал смерти.
Йорек, бледнея, тяжело дыша, со стекающей с губ кровавой пеной, ждал, когда Гектор перестанет вопить и корчиться и отползёт в сторону, прежде чем бросить мачту и упасть на колени.
Гектор мигом забыл о своей руке, ужаснувшись увиденному зрелищу: вся спина северянина была истыкана иглами, он напоминал гигантского белого ежа. Жертва не была напрасной: истратив свои снаряды, стрелки, решив, что люди и так помрут, отстали от корабля. Палубу уже заливало водой, но последняя шлюпка была цела и на ней оставшиеся в живых могли добраться до берега.
— И всё же… — прошептал ошеломлённый Гектор, глядя в затухающие глаза, — зачем? Я же отвратителен…
Йореку было тяжело дышать, поэтому он ответил совсем тихо:
— Ради… Бесник… сохрани её… отвези… на озёра… подальше от этой грязи…
Изо рта у него хлынула кровь, он судорожно дёрнулся и упал прямо в полуобъятья Гектора.
Капитан корабля, которого больше не было, похлопал на прощание северянина по спине.
— Спи спокойно, викинг. Если ваша Вальхалла существует, ты точно будешь там. Нахуярься за всех нас…
На шлюпке спаслись тринадцать: Ламарк, Гектор, Фил бывший Хрипун, а ныне Одноглаз, Хэм, три матроса и шесть пиратов. Однако грести могли лишь шестеро считая ставшего одноруким Гектора. Канонир без пушек пытался оказать всем хоть какую-нибудь первую помощь.
Они догребли до берега и некоторое время держались его, пока не увидели бегущую к ним Кристину, которая размахивала руками. Увидев, что её заметили, девушка вбежала в воду аж по пояс.
— Джулия повела "Вегу" на скалы, русалки устремились за ней! Её надо спасти, "Лукреция" ещё на ходу, но нет лю…
Увидев, в каком состоянии находятся люди на шлюпке, Кристина осеклась, пожалев о сказанном.
Она пожалела о сказанном ещё больше, когда увидела лица Гектора и Ламарка.
Глава 15. Битва двух стихий. Часть 3: Голова, прижатая к груди
— Бесник повела "Вегу"???
Иберийцы очень скоро пожалели о своём решении, потому что увидели, как забурлила позади вода. Лишь гордость не позволила им показать свой страх перед девушкой, которая, возможно, добровольно раздвинет перед ними ноги.
Бесник знала, как спровоцировать русалок: Кристина дала ей брюки Жюльена, а пропитанные русалочьей кровью штаны девушки тащились за кораблём на линьке.
Уже начали свистеть иглы, но катапульты пока не запускали: несмотря на то, что "Вега" была тяжело нагружена порохом и спиртом, расстояние было ещё слишком велико.
— Что ты хочешь сделать, крошка? — спросил тот матрос.
Бесник, стоя за штурвалом, указала рукой на небольшой залив впереди, возле которого и были скалы.
— Надо там яд разлить, чтобы эти твари подохли.
— А много яда? — поинтересовался кто-то.
— Десять бочек. Его из рыбы добывали, а рыбу мы сами ловили, — охотно сообщила Бесник.