— Угу, — задумчиво промычал я, припоминая, как она хвалилась на дне рождения сестёр своим проектом, благодаря которому поступила на бюджет.
Какое-то время мы оба молчали. Лера теребила пальцами подвеску. А я разглядывал лицо девушки. Едва заметный лёгкий макияж. Вероятно, подкрашенные, но натуральные брови. Ухоженная кожа. И даже почти прозрачный пушок на щеках, который можно разглядеть только напротив света.
— То есть, это был непредумышленный комплимент? — спросила Валерия.
— Непредумышленный? Звучит так, словно ты говоришь об убийстве, — пошутил я.
— Всё! Довольно! Теперь помолчи.
Я подумал, а правильно ли расслышал слово: «довольно» или всё-таки «довольна». Но решив не каламбурить, просто улыбнулся и заметил, как в ответ шире улыбнулась Валерия.
❖ ❖ ❖
Моя экзекуция закончилась сравнительно быстро. Минут через десять оба глаза были накрашены так, что я сам видел собственные ресницы!
— Хо-хо-хо! Вот это вид! Хочешь на себя посмотреть? — спросила Валерия и, не дожидаясь моего ответа, достала смартфон, открыла камеру и переключила её во фронтальный режим. — Девочки!!! Бегом все сюда! У нас здесь такой красавчик! Вы сейчас в обморок упадёте! — прокричала Валерия и продолжила смеяться.
О Боги! Это выглядит просто ужасно! Накрасить губы, нацепить лиф с пушапом, натолкав в него тряпок, и всё! Привет, я ваша тётя, а ни фига не дядя! Поскорее бы уже закончить и смыть всё это к чёртовой бабушке!
Первыми посмотреть на «уродца» пришли Катя и Саша. Они не смеялись, но, судя по реакции, были удивлены. Потом поднялась Дина. Рассмотрела меня с разных сторон, назвала мои ресницы шикарными и сказала, что не верила, что я вообще соглашусь на такое.
— Борис бы точно не согласился! — сказала она так, словно хотела похвалить меня за смелость.
И как по зову явился её парень с гитарой. Он бросил на меня пренебрежительный взгляд и, зацепив струны одним движением руки, пропел голосом Матроскина:
— А я всё чаще замечаю, что тебя кто-то подменил… — Девчонки хором захохотали, а Боря картинно развернулся и заглушил звук гитары ладонью. — Бро, ты чего им позволяешь? Выглядишь так себе… Ну, как те самые…
Без тебя, блядь, будто не знаю! Сука! Нахера́ ты это сказал? Нет, я на самом деле ничего не имею против сексуальных меньшинств. Просто терпеть не могу этих скользких намёков!
— Хм… — хмыкнула Лера на Борю и смерила его взглядом. — Да у тебя бы духу не хватило позволить нам сделать такое с собой! — надменно бросила она парню и, снова посмотрев на меня, сменила тон: — Стой так, красавчик. Я тебя сфоткаю! — Лера снова достала свой телефон и наставила его на меня.
— Нет, не делай этого! — запротестовал я.
— Лер! Лера! Не надо, Лер! Перестань! — теребя за закатанный рукав рубахи, начала уговаривать её Динка.
Но Валерия ничего не слушала. Раздался щелчок затвора. Фото было сделано.
— А теперь удали, — спокойно попросил я. Улыбаться хотелось всё меньше и меньше.
— Ммм… — недовольно промычала в ответ Лера. — Я не буду его никому показывать. Но если станешь вести себя плохо, поставлю это фото себе на заставку!
— Мы договаривались, что вы только посмотрите. Посмотрели? — раздражённо спросил я и собрался уйти в ванную, чтобы смыть с себя это непотребство. — Удали фото! — повторил я в последний раз.
— И не подумаю! — продолжая веселиться, ответила мне Лерка.
— Ладно. Делай что хочешь! Видимо, я ошибался на твой счёт, — разочарованно бросил я и направился в ванную комнату.
Стоя над раковиной, я смотрел на себя в зеркало и думал. Как эта глупость могла закончиться вот так? И ладно девчонки, они могут не понимать. Но какого хуя туда припёрся он со своими, блядь, комментариями⁈ Как мне хотелось взять в руки гитару Бориса и разбить её о его голову! Может, это хоть немного успокоило бы задетое самолюбие и мужскую гордость.
Смех наверху уже прекратился. Мимо двери ванной комнаты в сторону кухни мелькнула чья-то фигура. А потом послышался плач. Только этого мне не хватало! Теперь добавилось ещё и чувство вины за то, что обидел Валерию. Прекрасно! Не хватает только сестрёнок, чтобы прочитать мне нотации!
Я плотнее закрыл дверь. Включил тёплую воду и попытался смыть тушь со своих ресниц. Не сразу понял, что не так. И только посмотрев в зеркало, убедился, что ничего не смыл, а лишь размазал.
Глаза защипало. И в тот же момент в мою дверь постучались.
Глава 29Не гадкий утенок
Как же смыть эту гадость? В первый раз за всю жизнь я пожалел о том, что не разбираюсь во всех этих женских средствах для ухода. Я стоял над раковиной, изредка посматривая в зеркало на своё отражение, которое сейчас больше походило на попавшего под дождь грустного клоуна. Чёрная тушь размазалась по бровям и щекам.
За дверью в ванную комнату шла какая-то возня. Но больше ко мне никто не стучался.
Я молча изучал взглядом стоящие на полочках разноцветные тюбики, бутыльки и баночки с кремами для ухода за кожей, лосьонами и ещё чёрт знает чем. Может, надо использовать что-то из них? Мысленно махнув на всё рукой, я опять открыл кран и взял кусок обычного мыла. Всю жизнь умывался только им, и всегда помогало!
Намылив ладони, я уже собрался намылить и лицо, как дверь распахнулась, и в неё влетела Валерия, словно её сюда затолкали силком. Следом за ней дверь захлопнулась, и всё снова затихло.
— Что ты делаешь⁈ — наклонившись, спросила девушка, шмыгнула носом и заглянула мне в лицо.
— А на что это похоже? Пытаюсь отмыться, — будто оправдываясь, ответил ей я.
— Смой мыло! Сейчас же! — опять стала командовать Лера, а затем добавила: — Пожалуйста. Я помогу!
И желая продемонстрировать свою решимость, потянулась через меня к дальней полке слева от зеркала. Но я даже и не подумал сдвинуться, всё так же стоял, низко склонившись над раковиной.
Чтобы достать до полки, Лере пришлось опереться одной рукой на край раковины и податься вперёд. На мгновение грудь девушки мягко коснулась моей головы. Но этого оказалось достаточно, чтобы понять: под рубахой на Лере ничего нет.
Взяв бутылёк с прозрачной жижей и ватный диск, Лера смочила его, а потом замерла в ожидании моего согласия. Я сполоснул руки, закрыл воду и молча повернулся к девушке. Она попросила закрыть глаза, и начала сама не спеша оттирать от меня тушь.
— Вообще-то, я пришла извиниться. Прости. Я поступила неправильно, — мягко протирая ватным диском моё лицо, говорила Валерия, но в её голосе сквозило явное непонимание. — Я просто хотела вывести тебя на эмоции! — призналась она. — Всё, теперь просто умой лицо с мылом.
— Ну и как, вывела? — не скрывая своего раздражения, спросил я и наклонился к раковине.
— Нет. Тебя хрен выведешь! — раздражаясь в ответ, бросила Лера и сложила руки на груди.
— А зачем меня выводить⁈ — спросил я и, стоя с намыленными ладонями, посмотрел на девушку. Пошевелив губами, Лера ничего не ответила и продолжила молчать. Тогда я намылил лицо и заговорил снова: — Знаешь, я всегда считал тебя не по годам мудрой. Я не хочу думать, что ошибался. — Я взял паузу, чтобы подумать и не наговорить лишнего. — У всех есть уязвимые места. И у мужчин тоже! Знаешь, что такое настоящее доверие?
Я уже закончил умываться, выключил воду и вытер лицо полотенцем. Оперевшись спиной на дверной косяк, Лера смотрела на меня заплаканными глазами и просто продолжала молчать. Поэтому я решил завершить монолог:
— Это когда мужчина не боится быть слабым рядом со своей женщиной. Доверие. Его тяжело заслужить, но очень легко потерять. Редкая женщина стремится понять, как на самом деле устроен мир мужчин, и почему для нас это так важно.
Подняв бутылёк, который только что держала в руках Лера, я прочитал на нём надпись. Мицеллярная вода. Надо запомнить. Не знаю, что это, но от туши на моём лице не осталось и следа.
— Спасибо! За помощь, — поблагодарил я Валерию. — И ты… извини меня тоже. Не хотел тебя обижать.
— Нет, это тебе спасибо! Я поняла. Ты доверял мне. Но я сделала тебя уязвимым! Я не специально. Я просто этого не понимала! — скороговоркой сказала она и ненадолго замолчала. Взяла из моих рук мицеллярную воду, достала ещё один ватный диск и принялась торопливо отмывать своё лицо. — Я верну потерянные очки, если скажу, что удалила то фото? Ты мне очень дорог, я хочу быть твоим другом.
Голос Валерии дрожал, выдавая сильное волнение. А мне теперь стало стыдно за такую свою реакцию. Услышав подозрительные звуки за дверью, я догадался, что нас подслушивают. Сделал шаг к двери и резко открыл её, толкнув прижимавшуюся к ней Сашку. Та отскочила и попыталась сбежать. А вот Катя с Диной, стоявшие у стены, уставились на меня и захлопали глазками.
— А ну, брысь! — сказал я, наблюдая за сверкающими по ступеням лестницы пятками, а затем вернулся в ванную и прикрыл за собой дверь.
— Вот! Смотри. Теперь я без макияжа, — повернувшись ко мне, произнесла Лера. — Ни туши, ни тонального крема, ни подводки! Такая, какая я есть! Теперь мы квиты? Можешь сфоткать меня, если хочешь.
Видимо, для Валерии это тоже было своего рода больным местом. Будучи всегда красивой и ухоженной, она наверняка боялась испортить о себе впечатление. Особенно перед тем, кто имел для неё значение. И надо сказать, боялась она совершенно напрасно.
— Ну… Теперь я не испугаюсь, если проснусь утром и рядом с собой увижу тебя. Хотя, по-моему, ты выглядишь ничуть не хуже, — продолжал я, разглядывая лицо Леры. Да, теперь ресницы были не такие густые и длинные, глаза так не выделялись, стали видны мелкие дефекты на коже и красноватые точечки. — Квиты, — наконец, согласился я на примирение.
Помня о том, что в семье Леры все конфликты и проблемы решаются обнимашками, я развёл руки в стороны и сдвинулся немного вперёд. Валерия отреагировала так быстро, что я даже не сразу прижал её к себе, впервые обняв по-мужски, крепко, обеими руками, сердцем к сердцу.
Лера прижималась всем телом, её голова лежала на моей груди так, что почти упиралась макушкой мне в подбородок.