— Посторонись-ка, — подвинул я Эдж и, поудобнее разложив хвост на земле, примерился к нему новым инструментом. — Уф, ну, поехали!
Когда я нажал тугую кнопку на рукояти, чакрам зарычал как заправская бензопила, а адамантитовые зубья по его краю слились в сверкающую полосу. Я, не теряя времени, полоснул им по хвосту скорпитавра, погружая ревуший диск в плоть, насколько позволяла рукоятка. Сопротивления почти не почувствовал — зубцы чакрама легко прошли сквозь хитиновую чешую, шкуру, мясо, выбрасывая вперед длинную струю мелких брызг. Эдж, едва не угодив под этот фонтан, отпрыгнула в сторону.
Мне достаточно было сделать два глубоких надреза по бокам и один посередине, чтобы кончик хвоста Рахаги повис на тонких лохмотьях. Потом заряд ротора иссяк, но зубчатое кольцо еще какое-то время продолжало вращаться по инерции.
— Готово! — удовлетворенно кивнул я, с некоторой долей брезгливости оглядывая изгвазданный в крови диск. Одно хорошо — функция самоочистки у него тоже должна быть. Надо только спрятать обратно в ячейку быстрого доступа.
И только сейчас я обернулся Эдж. Та, как отпрыгнула в сторону от завизжавшей пилы, так и застыла в странной позе, с округлившимися от испуга глазами и перекошенным лицом.
— Это. Что. На хрен. Такое?! — наконец, выдавила она, приходя в себя.
— Ну… это моя новая пила, — осторожно ответил я, прикидывая, не забрызгал ли я ее ненароком. Вроде нет. Иначе мне пришлось бы худо.
— А это вообще законно? — не сводя взгляда с очередного шедевра ксилайского гения, спросила ассасинка. — Мне кажется, не стоит светить эту штуку перед другими игроками. Это же читерство какое-то.
— Читерство в Артаре невозможно. Да и вообще — артефакт создан неписем-ремесленником, с применением имеющихся в игре технологий.
— Ага, ты это админам будешь рассказывать! — саркастически усмехнулась ассасинка. — Красные капюшоны, как ты помнишь, тоже любили всякие такие штучки. И тоже создавали их с помощью того, что есть в игре.
— Да ну тебя! Ты просто завидуешь, — буркнул я, пряча чакрам.
Она, конечно, права. Но, в конце концов, я в Бездну собираюсь. А против тамошних аборигенов все средства хороши. Я-то знаю, сам видел.
А вообще — недооценил я обновку. Надо было попробовать ее на Рахаге. Один удачный бросок — и, может, не пришлось бы тратить время на ближний бой. Эта летающая циркулярка теперь запросто и башку любому монстру может срезать одним движением. При должной меткости, конечно. Или везении.
Я помог Эдж окончательно отделить жало Рахаги от хвоста, и ассасинка, брезгливо морщась, спрятала неаппетитный трофей в инвентарь.
Скорпиды, напуганные поначалу гибелью королевы, начали потихоньку снова выбираться из своих убежищ. Пока что робко — если это слово вообще можно применить к подобным страшилищам. Но скоро они явно осмелеют и опять бросятся в атаку.
Мне, если честно, тоже не очень-то хотелось лазать по подземельям, но это была возможность на время спрятаться от палящего солнца. Я уж не надеялся, что внизу будет прохладнее, но хотя бы в глаза так светить не будет.
— Давай взглянем хоть одним глазком, — предложил я, зашагав все-таки к пещере. — Если окажется, что там не очень уютно или что ходы ведут слишком глубоко — вернемся.
Эдж нехотя последовала за мной.
— А еще — сразу вернемся, если там воняет! — предупредила она.
Не воняло. И вообще на удивление было сухо, прохладно и даже по-своему уютно. Неровный разлом в каменистом днище каньона только издалека выглядел обычной дырой в скале. Стоило спуститься в него глубже, как обнаружилось, что это часть какого-то древнего рукотворного сооружения. Вниз вела полуразрушенная, но еще вполне функциональная лестница с широкими ступенями, по бокам от нее сохранились остатки украшений — каменных чаш, обломков массивных постаментов и даже статуй, вырезанных из светлого камня. Лестница вела в обширный зал с остатками колоннады и круглым возвышением по центру. Свет пробивался сквозь широкие трещины в потолочном своде и выхватывал из темноты остатки былой роскоши. Лучше всего сохранились барельефы в верхней части стен — там даже можно было разглядеть человеческие силуэты.
— Занятная архитектура, — пробормотал я, оглядывая залу. — Древняя. Но не похожа на алантскую.
— Не знала, что ты такой знаток, — улыбнулась Эдж. Она, оказавшись здесь, заметно повеселела. Наверное, как и я, рада была отдохнуть от солнца. Да и выглядело подземелье куда лучше, чем можно было ожидать.
— Похоже на какой-то храм, — предположила она, когда мы дошли до центра залы. — Или дворец. По крайней мере, выглядело это все довольно величественно.
— Угу. До того, как тут обосновались скорпиды, — проворчал я.
Внизу от барельефов и прочего наследия древних зодчих почти не осталось следа — пол сплошняком покрывал слой грязного песка, а вдоль стен лепились одна к одной конструкции, похожие на раздутые термитники. Построены они были, судя по всему, из того же песка, сцементированного какой-то клейкой субстанцией. Стенки в несколько сантиметров толщиной относительно легко разбивались посохом.
— Ой, лучше не трогай! — скривилась Эдж, когда я расколупал один из таких термитников и наружу вывалились несколько крупных кожистых яиц размером с мяч для регби. — Мне кажется, лучше проверить вон тот угол. Там что-то вроде трона.
Она оказалась права. Дальний край залы, похоже, служил лежбищем Рахаги — здесь высилась целая гора обглоданных костей и черепов, сложенных в некое подобие огромного гнезда, внутренности которого были выложены шкурами. Здесь же мы обнаружили каменный саркофаг без крышки.
— У, да это не скорпиониха, а сорока какая-то, — усмехнулась Эдж. — Все блестящее в гнездо тащит.
Вытянув со дна саркофага длинное ожерелье из серебристых монет, она стряхнула с него пыль и тенета. Прикинула на себя, кокетливо повертелась из стороны в сторону.
— Ну как?
Я в содержимое сокровищницы заглянул лишь мельком, и оно меня изрядно разочаровало. Зря только время теряем. Обычная для подобных сундуков гора всякого барахла — самородки драгоценных металлов, рандомное оружие, бижутерия, ингредиенты для крафта. Знание Ци подсвечивало мне зачарованные вещи, но ничего выдающегося во всей этой куче не было, иначе сияло бы, как светодиодный фонарик. А собирать все это барахло просто ради продажи за золото смысла нет. В золоте я сейчас практически не ограничен. Даже не помню, сколько лежит на счету в банке Золотой гавани. Плюс в моем распоряжении вся бездонная казна Маверика.
А вот Крис все-таки кое-что присмотрела для себя. Выглядела она, как во время шопинга в торговом центре — придирчиво осматривала каждую вещь и выносила вердикт, либо отправляя ее в инвентарь, либо откладывая в сторону.
Я не торопил ее. Во-первых, раз уж я заграбастываю себе львиную долю опыта, пусть хоть при дележе добычи ни в чем себе не отказывает. А во-вторых, с первых минут нахождения в этом подземелье меня одолевало какое-то смутное предчувствие. Или ощущение. Я даже не сразу понял, что именно меня беспокоит. Не то какой-то странный запах, не то звук, не то…
Да, точно! Звук. Тонкий, на пределе слышимости. Будто отзвуки потревоженной струны. Я уже и позабыл это ощущение. Так бывает, когда находишься поблизости от Источника. Я огляделся, но знакомого столба света не увидел. Подземная зала была не так уж велика — ее вполне можно было окинуть взглядом с одной точки. И дополнительных проходов видно не было. Странно…
Я уселся на пол и запустил полноценный цикл Медитации. Все равно надо было обновить баффы.
Медитация дала неожиданный эффект. Пространство залы осветилось, разрушенные барельефы и статуи замерцали голубоватыми силуэтами, похожими на почти прозрачные голограммы, достраивающие эти объекты до первоначальной формы. Судя по ним, когда-то эта зала действительно выглядела очень помпезно и величественно. Композиция строилась вокруг возвышения в центре, которое представляло собой массивную каменную шайбу метров пяти в диаметре, сплошь покрытую искусной резьбой, сейчас почти стершейся и засыпанной песком. Вокруг нее высились статуи. Сидящие человекообразные фигуры…
Присмотревшись к статуям, я едва не вскрикнул в голос. От волнения медитация сбилась, и морок моментально слетел.
— Что с тобой? — встрепенулась Крис.
— Все в порядке, — пробормотал я. — Разбирай пока трофеи, мне нужно… осмотреться. Дай мне пару минут.
Я добрался до большого дискообразного подиума в центре залы. Видение не обмануло — под слоем пыли и песка действительно скрывались глубокие борозды, прорезанные в камне. Чтобы очистить всю плиту, понадобилась бы хорошая метла и часок-другой времени, но общая канва рисунка более-менее просматривалась. Круг делился на шесть секторов, щели между секциями оказались глубокими, будто стыки между толстыми плитами. В центре подиума было небольшое полусферическое возвышение — словно баскетбольный мяч утонул в плите, выглядывая над поверхностью самым краешком.
Перед тем, как снова погрузиться в медитацию, я постарался успокоиться и воспринимать увиденное отрешенно.
Снова свет, снова вспыхнули голубоватыми призраками очертания разрушенных статуй. Сейчас они окружали меня. Сидящие в позе лотоса, склонившие головы к центру площадки, бесстрастно глядящие перед собой черными провалами глазниц.
Бакхо. Древние ксилайские герои, основатели Кси. Время разрушило даже камень, из которого были вырезаны их статуи. Но сами бакхо продолжали незримо присутствовать здесь. Что же они охраняют?
Я взглянул на пол. Рельефный рисунок на нем светился голубоватыми линиями, так что я прекрасно видел его даже сквозь слой пыли. В глаза сразу бросились крупные иероглифы, по одному на сектор.
Вода. Дерево. Металл. Земля. Огонь. Пять стихий. И искусные изображения их символов. Черепаха с обвившейся вокруг нее змеей. Дракон. Тигр. Единорог. Феникс. Под каждым из них — еще один иероглиф, повторяющийся. Мастер. Шестой сектор украшало изображение ксилая с рысьими кисточками на ушах. А в центре…