И без того население Аквилонии в очень короткий срок увеличилось более чем втрое, и в ближайшее время это положение могло усугубиться. Если вопрос с продовольствием был пока решаемым, то жилищная проблема стояла крайне остро. Вся местность к западу и югу от Большого дома превратилась в одну большую стройку: там беспощадно сводили остатки леса и размечали дополнительные строения. Запасы сухого леса зимней рубки, заготовленные для будущей верфи, таяли на глазах, и Верховный шаман с ужасом думал о том, что опять придется возводить из сырого леса дома, годные к эксплуатации9 на протяжении всего двух-трех сезонов. Но в то же время прибывшие в Аквилонию больше тысячи сильных и здоровых мужчин придали строительным работам огромное ускорение.
Для ускорения строительных работ общим решением Совета Вождей на линии Аквилония -Порт-Тарифа оставили только барк, даже минимальная грузоподъемность которого в несколько раз превышала суммарные возможности остального аквилонского флота, а все прочие команды спустили на берег, разбив на строительные бригады. Особенно этому были рады матросы с «Опричника»: для них это был отдых после многомесячного похода. И даже работа на стройке была не в тягость -ведь для себя строили, а не для барина. Да и местные хозяева - Сергей Петрович да Андрей Викторович - на типичных бар оказались вовсе не похожи: простых людей не чурались и первым делом узнавали, что братцы ели, как спали, и нет ли среди них хворых и покалеченных.
С зимовкой кораблей тоже все переиграли. Решили, что «Опричник» будет зимовать в устье Ближнего, а вот фрегат «Медуза» и барк уйдут на юг - и даже не в Порт-Тарифу, где удобства для стоянки оказались минимальными, а в Гибралтар, где намечалось основать главный южный форпост Аквилонии. Отсюда возникла задача успеть закончить разгрузку контейнеровоза до осенних холодов - вполне решаемая с помощью челнока темных эйджел.
И пусть майора Лопатина по радио предупредили (мол, летит к тебе такая штука), первый визит шаттла к контейнеровозу вызвал настоящий фурор. Разрядило обстановку появление товарища Агеева, лично знакомого и майору Лопатину и вахмистру, то есть, лейтенанту Терехову. Предъявив местному начальству бумагу, чего и в каком количестве необходимо в первую очередь загрузить в трюм шаттла, майор попросил открыть контейнеры с бабско-спортивным барахлом, потому что девушки должны приодеться. Впрочем, лично к этим контейнерам Евгений Агеев своих будущих жен сопровождать не стал, перепоручив эти миссию прибывшей этим же рейсом леди Ляле, считавшейся в Аквилонии законодательницей дамских мод и эталоном хорошего вкуса. Темные эйджел клана Игла Мрака должны выглядеть вполне по-человечески, и в то же время не как вульгарные деревенские простушки, с тугой пачкой денег дорвавшиеся до Московского ГУМа. Со своей стороны, госпожа Азалиэн и ее дочери высоко оценили тот факт, что обучать их тому, как должна выглядеть уважающая себя самка цивилизованных хумансов, взялась одна из самых высокостатусных матрон Аквило-нии.
Пока бывшие гребцы таскали в шаттл большие картонные коробки с лекарствами, ящики с патронами и оружием, Ляля подобрала для темных эйджел «все самое необходимое» - от нижнего белья и плетеных босоножек до верхней одежды - совершив еще одно преображение. Туда уходили три первобытных женщины темноэйджеловского происхождения, а обратно вернулись «кубинские» волейболистки-баскетболистки, с ног до головы одетые во все темно-синее: облегающие шорты-борцовки, такие же футболки и ветровки, с темно-синими спортивными сумками через плечо. Никакого сравнения с теми голыми и грязными существами, что сдались на милость победителей всего трое суток назад. И только белье Ляля им подобрала белое, но его сможет увидеть лишь их будущий муж, вопрос с которым был уже решен. Несколько последних рейсов их командир совершил на месте второго пилота, и Динал Аз регулярно передавала ему мысленное управление челноком.
- Мы красивые? - спросила госпожа Азалиэн, оборачиваясь перед майором Агеевым, будто манекенщица на подиуме.
- Вы великолепные! - ответил тот. - А еще вы у меня умные и умелые.
- Мы уже все решили, Евгений, - тихо сказала матрона. - Когда мы вернемся в Аквилонию, то все вместе отправимся к слуге Великого Духа, чтобы тот произвел соответствующий обряд, а потом пойдем в нашу комнату в общежитии и будем брать у тебя генетический материал обычным для хумансов способом. Мы одна душа, а теперь должны стать одним телом. Для нас это будет в первый раз, так что мы рассчитываем только на тебя.
Майор немного подумал и ответил:
- Я согласен, Аза, пусть будет так. Вы мне нравитесь, и я буду рад дать вам все, что вы у меня просите.
- А почему Аза? - спросила матрона. - Ведь мое имя Азалиэн.
- Между своими в семье у нас, хумансов, приняты короткие, ласкательные имена, - ответил майор. - Вы для меня Аза, Дина и Тени, а я для вас Женя.
- Хорошо, Женя, мы запомним этот правильный обычай, но при этом надеемся, что ты будешь ласкать нас не только именами, - ответила госпожа Азалиэн. - А сейчас в путь. Погрузка закончена, и наши дела сами себя не сделают.
Вернувшись в Аквилонию, команда челнока сдала груз, потом посетила падре Бонифация.
Тот осмотрел новый облик темных эйджел и, удовлетворенно кивнув, заявил, что не может повязать их узами Гименея прямо сейчас, ибо для этого требуется обстановка общего праздника, чтобы о браке можно было объявить во всеуслышание. При этом он ценит их намерение связать свою жизнь друг с другом и понимает нетерпение, а потому просит подождать хотя бы до обеда, когда этот обряд можно будет провести при большом скоплении народа. Совет вам да любовь, плодитесь и размножайтесь...
После церемонии бракосочетания, хорошенько повеселившись, то есть покушав, все четверо удалились в комнату, выделенную для проживания темным эйджел, где досыта наелись сладкого десерта, после чего заснули мертвым сном до следующего утра, даже не выходя к ужину.
А на следующий день челнок снова отправился к Порт-Тарифе, где занялся перетаскиванием контейнеров на внешней силовой подвеске. При этом, чтобы не уставать, Динал Аз, Тенил Аз и майор Агеев каждый раз менялись главным пилотским линком. К тому моменту, когда барк встал на якорь на удалении ста метров от берега, к перегрузке на его борт была готова уже добрая сотня контейнеров из первоочередного списка.
И, кстати, там, на берегу Гибралтарского пролива, снова встретились майор Бояринцев и майор Агеев, и первый из них сильно удивился, увидев приятеля в компании трех особ, сильно напоминающих богатых иностранных туристок африканского происхождения. Ничего общего с тремя дикими темными эйджел, какими он их запомнил по первой встрече, в этих дамах сейчас не было.
- Это мои жены: Аза, Дина и Тени, - не моргнув глазом заявил Евгений Агеев. - Как видишь, я последовал твоей рекомендации жениться, и весьма доволен этим обстоятельством.
- Мы тоже очень рады, что у нас теперь есть такой муж, - сказала госпожа Азалиэн, она же Аза. - Теперь мы совсем другие, чем были ранее, хотим быть красивыми, чтобы нравиться своему мужу, мы любим и любимы, и это делает нас добрее.
И только после этого заявления майор Бояринцев присмотрелся к «иностранкам» - наконец опознал в них уже известных ему темных эйджел, попутно удивившись столь быстрым внутренним изменениям. А ларчик открывался просто. Когда Дэм коллективно обучала клан Игла Мрака русскому языку, она попутно передала реципиенткам свое, чисто деммское отношение к собственному телу и его красоте. Именно деммские дамы, совершавшие секс-туры по отсталым мирам, оставили о себе воспоминания в людской памяти как о суккубах, демонах женского обольщения, перед которым не может устоять ни один мужчина. Маленькая рогатая-хвостатая вполне обоснованно считала, что менять внутреннее мироощущение темных эйджел следует самым радикальным образом. Если раньше они вообще не обращали внимания на свою внешность и ее привлекательность для противоположного пола, то теперь все должно стать наоборот. Иначе, мол, эта задача не решается.
Кстати, после прибытия барка в Порт-Тарифу в транспортной операции снова возник затык. Выяснилось, что перевозка груза на гребных шлюпках даже через такое небольшое водное пространство представляет собой ужасную мороку в темпе «в час по чайной ложке». Для ускорения погрузки всего необходимого требовалось нечто вроде причала, хотя бы наплавного.
Тогда шаттл отвез в Аквилонию майора КГБ Лопатина и будущего лейтенанта юстиции Кариме-това, а обратно доставил всех восьмерых горхинь, вместе с их инструментами и задачей соорудить тот самый наплавной причал из освобожденных от содержимого контейнеров. Срок исполнения -«надо было еще вчера». И тут выяснилось, что, имея в руках свои инструменты, с металлом горхини могут делать все: без использования болгарок и автогена резать ровно по ниточке безотходным способом, проводить диффузионную сварку встык, так что не видно шва, гнуть его как пластилин, и также распрямлять гофр в плоский лист. В результате контейнеры превращались в понтоны метровой толщины, а челнок доставлял их к концу постоянно удлиняющейся цепочки. При этом, еще до получения этого задания, Дэм успела инициализировать мускулистых великанш русским языком, в качестве донора взяв подпоручика Котова - мол, надо Евгений Николаевич, надо. Впрочем, даже после этого горхини остались все теми же хмурыми неразговорчивыми существами, предпочитающими общаться только в своем тесном кругу, потому что им Дэм передала только знание языка, и ничего более. Еще не хватало, чтобы эти живые домкраты со среднетехническим образованием напропалую начали бегать за мужиками.
Тем временем в Аквилонии майор Лопатин и лейтенант юстиции Кариметов (звание присвоено сразу по прибытии) знакомились с обстоятельствами дела хунты джентльменов. Точнее, товарищ Лопатин в первую очередь знакомился с самой Аквилонией, где он, волею судеб, оказался впервые. Большое количество народа и бурная, вполне осмысленная, кипучая деятельность по всем направлениям произвели на кадрового чекиста благоприятное впечатление.