Если такого спутника нет, то после завершения образования планеты, из-за отсутствия приливных явлений, геологические процессы на ней замирают, магнитное поле отсутствует, а слишком плотная первичная атмосфера (из водорода, гелия, метана, аммиака, а также небольших количеств углекислого газа) навсегда остается в неизменном виде. И даже если в такой первичной атмосфере зарождается жизнь и появляются примитивные бактерии, использующие процесс фотосинтеза, то для выделения достаточного количества кислорода, способного окислить водород, метан и аммиак до азота и водяного пара, им не хватает поступлений новых порций углекислоты, обычно выделяющейся из недр при вулканических извержениях. Процессы на таких планетах идут настолько медленно, что звезда догорает дотла, а в их атмосфере под воздействием солнечного ветра едва успевают улетучиться водород и гелий.
Если спутник-компаньон слишком тяжел, то приливное трение буквально размалывает и расплавляет поверхность главной планеты, температура поднимается до значений, исключающих возникновение жизни и даже существование водяного пара, а углекислого газа из недр выделяется столько, что он становится доминирующим компонентом атмосферы. В солнечной системе такой этап в своей эволюции прошла Венера, для которой роль спутника-компаньона исполнял Меркурий, позже удравший к Солнцу на вольные хлеба. Луна уступает Земле по массе в восемьдесят один раз, а Меркурий легче Венеры только в пятнадцать раз - соответственно, приливные явления на поверхности Утренней Звезды были в пять с половиной раз сильнее, чем на нашей родной планете. И, соответственно, сильнее было как приливное торможение вращения Венеры вокруг своей оси, так и обратные явления, вызывающие «раскручивание» орбиты спутника и его удаление от поверхности главной планеты. Для Земли гравитационный радиус Хилла, внутри которого планета или звезда способны удерживать свои спутники, составляет полтора миллиона километров, а для Венеры, которая и сама легче, и притяжение Солнца на ее орбите в два раза сильнее, такое расстояние в три раза меньше. Примерно полмиллиарда лет назад1, или чуть раньше, Меркурий пересек эту роковую черту, после чего принялся устраиваться на эллиптической орбите вокруг Солнца, а Венера осталась в том состоянии, в каком пребывает сейчас.
Заниматься терраформированием планет первого типа Империя пока не собиралась, так как большая часть ее ресурсов уходила на войну с Альянсом непримиримых кланов эйджел.
по данным дистанционного зондирования Венеры, до этого момента ее поверхность находилась в расплавленном состоянии, что требует температуры в 1200 градусов Цельсия - а это не объяснить ни нагревом солнечным излучением, ни парниковым эффектом.
А преобразование планет второго типа во что-нибудь более-менее пригодное для жизни считалось и вовсе невозможным, ибо затраты при такой операции возрастали на несколько порядков, а время, необходимое для достижения результата, увеличивалось самое малое до миллиона лет. За проекты такой продолжительности не готовы были браться не только короткоживущие люди и достаточно долгоживущие эйджел, их избегал даже Древний, теоретически считавшийся бессмертным. Поэтому новые планеты, пригодные для заселения людьми, Империи предстояло либо отвоевывать у Непримиримых вооруженной силой, либо находить будто жемчуг в куче навоза - и желательно не в рукаве Стрельца, ведь там эйджел за сто тысяч лет уже склевали все съедобное.
Так что внимание имперских специалистов обратилось на соседний рукав Ориона, лазить в который эйджел избегали, так как это им запретил Древний. По крайней мере, за две с половиной сотни лет пропустив через Инверсию тысячи темных и светлых кланов, имперская разведка не получила никаких свидетельств о существовании каких либо поселений эйджел по ту сторону Великого Провала. Легкие крейсера-разведчики «галопом по европам» посетили несколько сотен наиболее подходящих звезд на самом краю соседнего галактического рукава. Никакой высадки с втыканием флага в грунт не проводилось, каждую пару (главная планета и спутник-компаньон) зондировали дистанционно, после чего разведчик сразу отправлялся дальше по другим адресам. Иногда же все заканчивалось снимком с окраины планетной системы - этого было достаточно.
Потом ворох полученных данных вывалили перед учеными, а уже те отгребли в сторону откровенный шлак, оставив пять перспективных вариантов, заслуживающих внимания. При этом никаких потенциальных носителей разума и даже просто жизни, вышедшей из воды на сушу, обнаружено не было. Все пять планет имели кислородно-азотную атмосферу, пригодную для дыхания человека в защитной маске, достаточное количество свободной воды на поверхности и приемлемый температурный диапазон. Две планеты, у которых имелись океаны, но в атмосфере фатально недоставало кислорода, пока отложили в сторону до лучших времен, ибо, как известно из геологической истории Старой Земли, до настоящей пригодности к жизни естественным путем этим мирам оставались еще сотни миллионов лет.
Потом император провел жеребьевку, от которой отказались Новороссия, Тардан и Ханаан, и в результате вариант номер четыре достался для исследования и освоения планете Лея. Людей для первоначального заселения этого колонизата эйджел брали в Древнем Китае и его окрестностях примерно во времена легендарного первого императора Хуан Ди20 (желтый император), якобы прибывшего в Китай верхом на драконе. Поэтому главная землеподобная планета получила имя древнекитайской богини Нюйвы, а спутник-компаньон - имя ее брата и супруга Фуси.
Согласно данным дистанционного зондирования Нюйва и Фуси оказались чуть массивнее пары Старая Земля - Луна, но вот именно, что чуть. Сила тяжести на Нюйве превышала земную процентов на пятнадцать, да и приливные явления, вызываемые ее спутником-компаньоном, не представляли собой ничего катастрофического, хотя и могли вызвать шок у выходцев с искусственно терраформированных планет, где не бывает ничего подобного. Заботясь о собственном комфорте, светлые эйджел даже ось вращения своих миров стараются спрямить до перпендикуляра к эклиптике, что бы даже случайно не допустить нарушения порядка в виде смены времен года. Нюйва была наклонена к плоскости эклиптики на двадцать пять градусов21, а сутки на ней длились двадцать стандартных часов.
Единственным недостатком новой планеты было увеличенное содержание в атмосфере углекислого газа. Для незащищенного человека концентрация СО2, превышающая пять процентов, смертельна, и изменить такое положение дел можно только разведением на поверхности планеты сплошного растительного покрова. Тоже своего рода терраформирование, но уже минимальное, потому что сама природа уже сделала девяносто восемь процентов всей работы.
Но сразу, на «ура», с шашкой наголо, колонизировать новую и почти неисследованную планету никто и не собирался. Для выработки окончательного решения и плана дальнейших действий Линь-ханьтайский университет снарядил экспедицию, хорошо подготовленную и оснащенную всем необходимым для того, чтобы основать на Нейве-Фуси небольшое полностью самообеспечивающееся поселение-форпост, способное функционировать и проводить исследования в условиях длительного отрыва от материнской планеты.
Для этой цели самым тщательным образом отобрали пятьдесят человек (поровну мужчин и женщин) включавших в себя не только ученых второго-третьего ряда, без которых университет вполне мог обойтись, но и обслуживающий их деятельность инженерно-технический персонал. Самой старшей, профессору биохимии Кои Суа, было восемьдесят пять физиологических лет, самому младшему, оператору и наладчику воздухоочистительных установок Лу Гао недавно исполнилось двадцать. Никто из этих людей не рассчитывал вернуться домой: если все пойдет как надо, их домом станет Нюйва, а в противном случае им и возвращаться не стоит.
Возглавил это предприятие гражданин первого класса профессор Нгон Луа, перед самым отбытием в экспедицию прошедший вторую стабилизацию старения, а потому вместо своих физиологических восьмидесяти двух лет выглядевший лет на тридцать. Можно сказать, что Нюйва стала делом всей его оставшейся жизни, ибо следующая, третья по счету стабилизация должна была дать только самый незначительный эффект. Ну а потом, лет через сорок от нынешнего момента, должна была последовать окончательная старость и неизбежная смерть. Но профессор надеялся к тому моменту уже увидеть цветущие на новой планете сады и играющих среди них детей своего народа.
Для доставки экспедиции на Нейву имперский военно-космический флот выделил дальний транспорт снабжения «Новый Тобол» с нетто-грузоподъемностью в сто тысяч тонн и хорошо слаженной квалифицированной командой. Капитан третьего ранга Федор Лазарев был опытным космическим волком, уже прошедшим одну стабилизацию старения, и сейчас он находился на пике своей второй зрелости. Поскольку встреча с разбойничающими кланами диких темных эйджел была маловероятной, но совсем не исключалась, транспорту на время выполнения этого задания были приданы четыре тяжелых истребителя эскорта, способных нейтрализовать любую угрозу среднего уровня тяжести. Завидев такое сопровождение, в сторону свернет не только банда из пары-тройки «Корсаров», в исходе боя засомневается даже команда «Длинного меча», ибо темные эйджел тоже далеко не бессмертные.
И вот настал момент, когда «Новый Тобол» отстыковался от орбитальной станции, связанной с поверхностью Леи космическим лифтом, и отправился в дальний путь. Первые три прыжка его навигаторы совершили через хорошо исследованное пространство, к тому же контролируемое имперским космическим флотом. Четвертый прыжок - очень длинный, почти на шесть тысяч световых лет - предстояло совершить через неисследованную область Великого Провала, ибо крейсер-разведчик добирался до Нюйвы другим путем. И вот тут-то «Новый Тобол» и подкараулил Великий Дух Вселенной, у которого по поводу транспорта, а также его груза и команды были свои планы...