Гавриил Никодимович был поражен. На какое-то время он даже, казалось, потерял дар речи. Новенькие трактора стояли перед ним аккуратным рядком - лобастые, блестящие, красного цвета; один их вид наводил на мысли о силе и мощи. Матье Лафар слез с сиденья трактора, на котором только что пропахал контрольную борозду, и, обтирая руки ветошью, будто заправский тракторист, сказал:
- Принимайте работа, месье Петрович. Для местных условий машина - зверь. Все, как вы любите - просто и мощно.
Старший унтер, который, несмотря на обуревавший его восторг, силился сохранить степенный вид, прутиком проверил глубину вспашки, а затем, обойдя трактор по кругу, не удержавшись, с удовлетворением похлопал его по теплой блестящей поверхности, словно коня-работягу, кивнул и сказал:
- Годится, Сергей Петрович! - Он отошел на пару шагов, чтобы полюбоваться совершенством машины: его крестьянская душа пела и радовалась. - Эх! Механика, одно слово... Да с такими железными зверями мы вам, пожалуй, и по сто десятин на одного мужика поднимем!
- Сколько сможете, Гавриил Никодимович, столько и поднимете, земли там много, и вся она ваша, - хмыкнул Верховный шаман. - А теперь о самом главном. Поедете вы туда не каждый сам по себе, а артелью, и вы, товарищ Пирогов, будете ее председателем. Огороды по десять соток будут у каждой семьи свои, а вот главные поля, в первую очередь пшеничное и картофельное, общие, и за результат мы будем спрашивать именно с вас. Если все будет как надо, то не беспокойтесь, никого не обидим, всех вознаградим по справедливости. Благо уже сейчас есть чем, а когда на полную мощь заработает промышленный кластер, разных интересных вещиц, полезных в быту и хозяйстве, станет еще больше.
- Другому бы я, Сергей Петрович, не поверил, а вот вам верю, - тихо, с чувством, ответил старший унтер, все еще под впечатлением от щедрого подарка, - потому как иного мы от вас еще не видели. Ну что же, хоть и жалко домов, которые вы нам тут построили, но возможность сесть на землю, да еще с таким-то обзаведением, тянет к себе шибче любого магнита. Артель так, стало быть, артель, тем более что знающие люди баяли, что ежели взяться за энто дело с умом, да с понятием, то из этого мужику может проистечь премного пользы. Опять же эти трактора... - Он бросил на технику любовный взгляд. - Так что вы в нас не сумлевайтесь, сделаем все, что можем...
Уже на месте выявилась одна интересная особенность окрестностей озера Макарайбо. Лес, который предстояло свалить для расчистки площадки под поселок, как оказалось, в значительной части состоял из бальсовых деревьев. Самолетов малой авиации в Аквилонии пока не строили, но все равно Сергей Петрович взял этот изрядно подзабытый факт на заметку. Если вдруг понадобится очень легкая26 и достаточно прочная древесина, то он знает, где ее взять.
Другой особенностью этой местности было то, что пахать мужикам приходилось, имея югорос-скую самозарядку с полуоболочечными патронами через плечо. Хищников, в том числе и саблезубых, в окрестностях было хоть отбавляй, и первое время, пока на это зверье не навели Страх Божий, оно частенько посещало строящийся поселок, место монтажа нефтехимического кластера и окрестные поля. Но теперь, к концу ноября, понеся большие потери в пятнистых шкурах, кровожадный враг отступил туда, где в него пока еще некому стрелять. В остальном все у обитателей сельскохозяйственного форпоста было хорошо: жили они в лейанских сборных домах, непригодных для условий Асгарда, их жены копошились в огородах, где пышно произрастал всякий овощ, а сами они уже к Новому Году собирались снимать урожай картофеля на том поле в сто гектар, что распахали самым первым. А через месяц созреет еще одно поле, а за ним еще и еще...
И даже самый первый урожай случится крайне вовремя, потому что Аквилонию, в отличие от набега неоримлян, которого пока так и не случилось, все же настиг ожидаемый людской потоп, контингент для которого вожди дальних и ближних кланов собирали чуть ли не с половины Европы. Правда, и обменный ассортимент соответствовал случаю: помимо керамической посуды и стальных ножей на «прилавках» лежат топоры, пилы, лопато-мотыги, шила-проколки и скребки - одним словом, все, что необходимо местным кланам в их непростой жизни охотников-собирателей. Забирая себе ненужных им женщин и детей-сирот, Аквилония рассчитывалась не стеклянными бусами, а нужными и полезными вещами.
Гуг все же побывал в пещере родного клана еще до начала хода лосося. Поскольку конец октября в приледниковой части тундростепи - это уже зима, и обитающие там северные олени (четвероногие, а не те, где вождем товарищ Ксим) к этому времени уже одеваются в зимние шубы, но еще не успели похудеть после летней жировки, было решено переставить местами ход лосося и начало Больших охот. Ведь после появления в Аквилонии нескольких космических челноков эта операция упрощается до крайности. Одна нога здесь, а другая там, тем более, что новые шкуры для пошива теплой одежды и свежее мясо молодому государству нужны были уже сейчас. В один из таких визитов Гуг и посетил то место, где родился. Не для того, чтобы постучать кулаками по лицу и печени тому, кто выгнал его сестер два года назад, а просто посмотреть, как дела у родни. Дела были плохи. Несколько последних охот были неудачными, и клан Песца вполне мог не пережить предстоящую зиму. Тогда Гуг махнул рукой и сказал на родном кроманьонском языке:
- Те, кто хотят хорошо жить в новом клане, идут со мной. Те, кто хотят умереть, остаются. Если кто раненый, вы несете его с собой. Мой клан будет его лечить. Время на размышление всего раз-два-три - и все, я ухожу.
Бывшие родственники посмотрели на эту раздавшуюся в плечах и прекрасно одетую ходячую рекламу благополучия и быстро-быстро засобирались на выход... И последним заковылял на подбитой ноге униженный вождь, который с этого момента стал бывшим.
И это было только начало, главное творилось сейчас. Рядом с Сергеем Петровичем, Андреем Викторовичем и Федором Лазаревым, ведущими торг с вождями и шаманами кланов, стояла леди Наталья, и как только участь тех, кого привезли на обмен, решалась, они сразу попадали под ее опеку. Ярмарка шла уже не первый день, и механизм был отлажен безукоризненно.
Дальше новеньких ждали баня, сытный обед, первичный медосмотр, с целью отделить от общей массы всех больных, и размещение в казарме, после чего у этого контингента должна была начаться новая жизнь. Аквилония прирастала людьми, и впереди ее ожидало светлое будущее...