Я вдруг с удивлением понял, что паника, которая должна была накрыть меня при встрече с неуязвимым врагом, отсутствует. Голова чиста как никогда, а мозг с бешеной скоростью анализирует ситуацию и просчитывает варианты действий. Неужели это даёт о себе знать пробудившийся ген древних? Не замечал раньше за собой такого хладнокровия.
Завал, который я миновал мгновение назад, взорвался от прямого попадания сгустка нейроэнергии, и спину обожгло болью. Это меня приложило парой увесистых булыжников, чуть не опрокинув на землю, но в последний момент удалось удержать равновесие и продолжить бег.
Достав из подсумка сразу две гранаты, не задумываясь выдернул из них чеку и бросил себе за спину. В том, что Нейрос меня преследует, я теперь не сомневался. Главный вопрос сейчас это — почему я всё ещё жив, но, возможно, во время жёсткой посадки оборудование пришельца было серьёзно повреждено и его возможности в данный момент сильно ограничены. По крайней мере, другого объяснения у меня пока нет.
Два хлопка позади оповестили, что гранаты взорвались штатно, но проверять, был ли нанесён Нейросу урон, некогда. Всё мое внимание было сосредоточено на том, чтобы не свернуть себе шею или, что ещё хуже, не сломать ногу, а сделать это среди захламлённой строительным мусором и битым стеклом местности очень просто.
— Заряд готов, мы на позиции, — доложил Воронцов.
— Я на подходе, буду через пару минут, — ответил я и ещё больше ускорился.
— Модификация нейрореактора завершена. Текущий уровень — 2. Объём генерируемой энергии 1000 нейр.
Сообщение системы сопровождалось заметной даже сквозь одежду вспышкой синевы из моей груди. А вот это очень вовремя, подумал я и оплатил изучение умения нейрощит. По всей видимости, рукопашной схватки избежать не удастся, хорошо, что я оказался к ней готов.
Прямо по курсу движения неожиданно возникла тень, и я тут же метнулся в сторону. В следующую секунду в то место, где я только что находился, врезался очередной сгусток нейроэнергии, который должен был прожечь моё тело, но мозг успел обработать поступившую информацию и подать сигнал мышцам практически без участия сознания. Это и обрадовало и испугало одновременно. Моё тело начало действовать самостоятельно. Я точно не успевал понять, что тень отбросил Нейрос, который воспользовался очередным сверхъестественным умением и прыгнул вверх на добрый десяток метров, чтобы преодолеть очередной завал, и получил возможность атаковать прямой наводкой.
Всё это я додумывал, продолжив стремительный бег по извилистым руинам деревни. Краем сознания отметив, что сгустки прилетают с интервалом в минуту. Видимо, у оружия есть период накопления заряда, или кулдаун, если говорить языком геймеров, и это нужно иметь в виду.
— Подрывай мину, как только Нейрос окажется над ней, затем огонь по твари из всех орудий! — скомандовал я, когда выбежал на открытую местность.
Преодолев метров сорок в максимальном темпе, развернулся и начал одновременный каст кинжала и щита. Нейрокинжал начал формироваться практически мгновенно, за счёт накопленной энергии в расположенных рядом железах, а вот для нейрощита энергии нужно пройти по нейросети от реактора к рецепторам на левой руке, и лишь потом у меня появится защита, а это потеря времени.
Пришелец, похоже, не ожидал увидеть в руках аборигена столь грозное оружие, как нейрокинжал. Он на краткий миг замешкался, хотя в его лапе уже горел сгусток нейроэнергии, и в этот момент Воронцов подорвал мину. Нейрос находился в двух шагах от замаскированной взрывчатки и с гарантией попадал в зону поражения.
Эффект превзошёл все ожидания. Взрыв не смог пробить защитный купол, но вызвал дестабилизацию сгустка нейроэнергии, который враг так и не успел отправить в бой. Блеснула яркая вспышка синевы, сопровождаемая громким хлопком, который тут же заглушил нечеловеческий визг боли. Звук не был похож ни на что слышанное ранее и напоминал скрежет ногтей по грифельной доске вперемешку с трескотнёй кузнечика.
Нейросу разворотило кисть. Он прижал культю, из которой брызгала тёмно-синяя, густая жидкость, к телу и сделал шаг назад. В это время в него прилетела первая граната, метко запущенная Воронцовым, и до ушей донёсся гулкий стрёкот работающей КПВТ БТРа, а я добавил огня, бросив в тварь очередную порцию гранат.
Защитный купол пришельца вспыхнул, и от мест попадания крупнокалиберных боеприпасов во все стороны пошла волнистая рябь, но защита с лёгкостью выдержала все наши гостинцы, а Нейрос отошёл от болевого шока, скафандр остановил кровотечение, и враг ринулся в атаку. В его неповреждённой левой руке начал разгораться нейроклинок, причём значительно длиннее, чем мой кинжал.
— Стоп дамаг[1], - приказал я, — переходите в режим снайперского огня.
Пришелец двигался довольно быстро, но мне сразу бросилась в глаза некая неуклюжесть его действий. Не похож он на бойца. Сразу видно, что этот Нейрос влез в очень сложное снаряжение, с устройством которого знаком максимум теоретически, и без должной практики не может использовать его максимально эффективно.
Но это не отменяет того факта, что как технически, так и физиологически Нейрос значительно превосходит людей. Один энергощит чего стоит. Без особых проблем он выдержал несколько прямых попаданий из подствольного гранатомёта и распылил десятки крупнокалиберных пуль. По всей видимости, шанс проделать дыру в защите врага есть только у нейрокинжала.
Пришелец был ниже меня ростом, но массивнее, так что напоминал мифических гномов. Да ещё и громоздкий скафандр придавал ему дополнительный объём. Но, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, Нейрос был очень быстр и силён. Уж не знаю, за счёт чего это достигалось — при помощи сервоприводов скафа или мутаций тела, но силу врага я ощутил в первые же секунды рукопашного боя, решив принять удар длинного нейроклинка на свой щит.
Щит выдержал, хотя интенсивность его свечения заметно уменьшилась, но меня отбросило метра на два и знатно приложило о землю. Шкала нейроэнергии немного просела. Видимо, у щита есть предел прочности, и реактор автоматически отправил по нейросети дополнительную порцию энергии для поддержания его работоспособности. Надо быть поосторожнее и не подставляться.
От следующего выпада удалось уклониться и нанести в ответ несколько быстрых ударов кинжалом, пытаясь поразить живот врага. Цели атака не достигла. Лезвие уткнулось в энергетическую защиту Нейроса и отказалось двигаться дальше, но по ярким всполохам нейроэнергетического поля, которое заметно уменьшило интенсивность свечения, я понял, что двигаюсь в правильном направлении.
Во мне проснулись такой азарт и жажда крови врага, что все посторонние эмоции стёрлись. Со мной не случалось этого с подростковых лет, когда я только начал выходить на боксёрский ринг для спаррингов в полном контакте. Тогда передо мной тоже был лишь образ противника, а все остальные детали мутнели и расплывались в поле зрения как несущественные.
Не знаю, как это возможно, но я вдруг осознал, что в памяти всплывают посторонние знания о технике ведения ближнего бой с применением энергетического оружия, которых быть в моей черепушке никак не могло. Создавалось впечатление, что в момент начала схватки с Неросом была пробита некая защита, что блокировала доступ к обширному пласту памяти, и сейчас я просто воспроизвожу уже отработанные когда-то до автоматизма связки приёмов. Но думать об этой странности было некогда. Меня полностью захватила боевая ярость, а в крови кипел ядерный гормональный коктейль, подталкивающий к действиям.
Я понял, что как боец Нейрос — полный нуб[2], и увернуться от его неуклюжих и медленных атак не составляет проблем для столь искусного воина, как я, а большинство из них и вовсе можно предугадать, заранее уйти с траектории движения и контратаковать. Если бы не защитный барьер, враг был бы уже давно повержен.
Энергетический щит врага выдержал около пятнадцати попаданий, а затем, вспыхнув напоследок синевой, осыпался на землю мелкими искрами. В затемнённый шлем Нейроса тут же прилетела пуля, но пробить неизвестный материал не смогла. Зато голова пришельца дёрнулась от неожиданности, и я нанёс удар кинжалом, целясь в грудь, где у обычного человека располагается сердце. Лезвие кинжала оставило на скафандре неглубокую царапину, и я выматерился. Как же расковырять эту консервную банку?
— Бей по местам сочленения брони, металл там мягкий, не сможет удержать удар нейроклинка, — послышался хриплый голос Синта.
— Рад тебя слышать, — прошипел я и, увернувшись от очередной вялой атаки Нейроса, вогнал кинжал ему в подмышку.
Совершив резкое вращательное движение, попытался отсечь пришельцу руку, но лезвие упёрлось в сплав из нейтрития и остановилось. Несмотря на заминку, нанесённого ущерба хватило, чтобы враг выронил рукоятку энергетического клинка, который, к моему удивлению, вместо того чтобы исчезнуть, просто воткнулся в землю, и вновь заверещал от боли, а я скользнул ему за спину и загнал кинжал в стык, образованный в месте присоединения шлема к спинной пластине. Нейрос тут же обмяк и повалился к моим ногам.
— Активация гена древних прошла успешно. Распаковка закодированной информации происходит во время выполнения целевой функции гена. Текущий прогресс освоения дремлющих навыков — 0,3 %. Для идентификации класса древнего гена требуется больше информации.
— Количество нейритов увеличено +100 000. Текущее количество 240 548.
После завершения боя на меня навалилась такая слабость, что ноги буквально подкашивались, так что я предпочёл сесть на забрызганную кровью Нейроса траву, чтобы не свалиться туда кулём через несколько секунд. Организм потряхивало. По всей видимости, наступил откат, или это активация гена древних сожрала столько энергии.
— Синт, ты тоже это видишь? — вновь перечитав строчки системного текста, обратился я к симбионту.
— Вижу, Игорь, объясню всё вечером, а сейчас мне нужно продолжить прерванную синхронизацию, мне открылись весьма интересные подробности о моём виде и древней расе.