— Пока только трое, — шепнул Марк. — Без особой нужды не пускай в ход нож, они могут нам пригодиться живыми.
Эска кивнул и сунул нож обратно за пояс. К ним опять вернулось желание жить, потребность действовать. Прижавшись к стене по обе стороны от лестницы, они ждали, прислушиваясь, как те обыскивают склад и караульню.
— Дурачье! — вздохнул Марк, услыхав возглас радости. Троица, видимо, обнаружила лестницу. Послышался быстрый топот ног вверх по ступеням.
Марк был опытен в кулачном бою, а долгие упражнения с цепью прошлой зимой сделали из Эски тоже недурного бойца; вместе, как ни были они изнурены, они составляли опасную команду. Двое бриттов, вынырнувшие первыми из низкой дверки, повалились, не пикнув, как забитые волы. Третий, не в такой мере захваченный врасплох, оказал сперва некоторое сопротивление. Эска кинулся на него сверху, и они покатились по ступенькам вниз, как клубок молотящих рук и ног. Завязалась короткая отчаянная схватка, и в результате Эска оказался сверху. Пошатываясь, он поднялся и перекатил недруга через порог. Тот был без сознания.
— Безмозглые мальчишки! — Эска нагнулся и поднял упавшее копье. — Щенки у собак и те догадливее.
Двое из поверженных — они все были в самом деле очень молоды — лежали оглушенные. Третий, однако, пошевелился, и Марк наклонился над ним.
— Это Лиатан, — сказал он. — Я присмотрю за ним, а ты свяжи тех и заткни им чем–нибудь рты.
Юный воин застонал и открыл глаза: он увидел Марка, приставившего ему к горлу его собственный кинжал, и Эску, который торопливо связывал его товарищей и затыкал им рты полосами, оторванными от плаща.
— Вы поступили неверно, — сказал Марк. — Надо было держаться с остальными, а не соваться сюда одним.
В черных глазах Лиатана, глядевшего снизу вверх, застыла жгучая ненависть. Из угла рта у него стекала тоненькая струйка крови.
— Ну и что! Просто мы увидели ворона и решили стать первыми копьями, чтобы не отдавать бога–орла племенам с равнины, — сказал он сквозь стиснутые зубы.
— Понятно. Поступок смелый, но глупый.
— Ну и пусть. Нам не удалось, так все равно скоро другие придут сюда.
В черных глазах юного воина сверкнуло злорадное торжество.
— Так, — согласился Марк. — Но когда другие сюда придут, ты крикнешь им, что нас тут нет, что мы все–таки ускользнули в тумане, и пошлешь их назад, за главную гряду, в сторону восхода солнца.
Лиатан улыбнулся:
— Почему я стану это делать? — Он бросил презрительный взгляд на кинжал в руке Марка. — Из–за этого?
— Нет, — возразил Марк, — потому что едва кто–то из ваших ступит на лестницу, я бросаю орла в озеро. Вот он, тут, у меня. Нам еще далеко до Вала, у тебя и у всех ваших еще будет возможность схватить нас. Но если мы умрем сейчас, бога Красных Гребней вы потеряете навсегда.
Лиатан долго лежал молча, не спуская глаз с Марка. Но тут в тишине послышался приглушенный топот копыт и отдаленные крики. Эска быстро встал и, пригибаясь, подошел к парапету.
— Охота приближается. С утесником они покончили. Ух! Подбираются со всех сторон, как волчья стая.
Марк убрал кинжал, не отводя при этом глаз от лица мальчика.
— Выбирай, — произнес он спокойно.
Он встал и отошел к дальнему краю, на ходу развертывая орла. Лиатан тоже кое–как поднялся и стоял, слегка покачиваясь, переводя взгляд с Марка на Эску, потом сглотнул и облизал рассеченную губу. Марк слушал приближающийся шум погони, людской гомон, похожий на лай возбужденной собачьей своры, а за спиной, в пустоте, раздавался лишь одинокий крик болотной птицы да свист ветра. Марк отвернул последнюю лиловую складку плаща и поднял кверху орла. Вечернее солнце, прорвавшееся сквозь редеющий туман, осветило позолоченную хищную голову.
Лиатан безнадежно махнул рукой в знак поражения, повернулся, неуверенными шагами подошел к ломаному парапету и перегнулся через него. Передние были уже у ворот, при виде Лиатана раздались возгласы. Лиатан прокричал им вниз:
— Их тут нет! Наверно, проскочили через заросли в обратную сторону. Проклятый туман! — С диким видом он протянул руку, голос его прервался. — Поищите в лесу, может, они удрали туда!
Ему ответил гул свирепых голосов, пронзительно заржала лошадь. Лиатан быстро отпрянул от парапета, как будто собирался сбежать вниз. Охота, развернувшись, пустилась в обратном направлении. Лиатан повернулся к Марку:
— Так я сделал?
Марк молча кивнул, он, не отрываясь, следил через бойницу за охотниками, потянувшимися вдоль отрога к зарослям утесника — всадники и пешие созывали друг друга по дороге. Скоро они растворились в белесой дымке. Тогда только Марк перевел взгляд на юного охотника.
— Ты все сделал правильно, — сказал он. — Опусти–ка голову, а то кто–нибудь из ваших оглянется и удивится, что ты еще здесь.
Лиатан послушно наклонил голову… и прыгнул. Прыгнул, как дикая кошка. Но Марк, успевший уловить странный огонек в его глазах, метнулся в сторону и упал, прикрывая собой орла. Эска немедленно бросился на мальчишку и повалил его.
— Дурень. — Марк с трудом поднялся и посмотрел в лицо Лиатану, прижатому коленями Эски. — Молокосос, нас двое, а ты один.
Убедившись, что двое других по–прежнему в бессознательном состоянии, он оторвал от брошенного плаща еще несколько полос и вернулся к Лиатану. Вдвоем с Эской они связали ему руки и ноги; тот перестал сопротивляться и лежал неподвижно, отвернув лицо.
— С кляпом чуть–чуть подождем. — Марк подобрал орла и принялся заворачивать его. — Эска, сходи–ка погляди, в порядке ли лошади. Они нам сейчас понадобятся.
Когда Эска ушел, он тяжело поднялся и подошел к южной стороне площадки. Горное озерцо четко вырисовывалось под крутым обрывом. Холмы почти очистились от тумана, хотя он еще белел в долине. Быстро вечерело. А где–то к югу, за холмами, теперь уже недалеко, проходил Вал.
— Зачем ты пришел к нам и назвался целителем больных глаз, а сам украл у нас крылатого бога?
Марк повернулся, услышав этот гневный голос.
— А что, разве я был таким уж плохим целителем? По крайней мере, сын твоего брата уже не будет слепым. — Он устало прислонился плечом к парапету и задумчиво поглядел на пленника. — А кроме того, я пришел забрать назад своего крылатого бога, а не украсть. Он никогда не был вашим, он был орлом легиона моего отца.
Марк инстинктивно чувствовал, что Лиатану, как и Коттии, это объяснение покажется наиболее понятным. Он понимал также, что для спокойствия на границе будет лучше, если вражда между ним и племенем останется личной.
В темных глазах Лиатана мелькнула искорка.
— Значит, мой дед был прав, — сказал он.
— Ах так? Расскажи, в чем же он прав.
— Когда жрецы обнаружили пропажу крылатого бога, — Лиатан говорил охотно, как будто в этом был вызов, — мой дед уверял, что орла взял ты. Говорил, что у тебя лицо вождя Красных Гребней, которого убили подле крылатого бога, и ругал себя слепым слабоумным стариком за то, что не узнал в тебе сразу его сына. Но когда мы догнали вас, обыскали поклажу и ничего не нашли, мы решили, что дед и вправду стар, вот и чудится ему невесть что. А позже рыбак Голт нашел на берегу озера твою застежку, и обвалившийся берег, и щель под выступом. А потом до нас дошла из укрепленного селения чудная история про то, как заболел твой оруженосец. И мы все поняли. И мой дед сказал: «Значит, все–таки прав я, который никогда не ошибается», — и послал за мной. Моего брата укусил тюлень на охоте, и брат ослаб от раны и не мог пойти с войском. Поэтому дед послал за мной и сказал: «Может быть, как раз ты и нагонишь его, ведь его судьба и судьба нашей семьи перекрещиваются. Постарайся его убить, он навлек позор на богов племени! Но отдай ему кольцо его отца, он — сын своего отца не только по крови».
Наступило минутное молчание, затем Марк сказал:
— Оно при тебе?
— На ремешке вокруг моей шеи, — с неохотой ответил Лиатан. — Возьми сам, мои руки связаны.
Марк опустился на здоровое колено и с некоторой опаской просунул руку под плащ Лиатану. Но это не было уловкой, он нащупал кольцо и вытянул его наружу, разрезал ремешок и надел кольцо себе на палец. Свет уже угасал, и большой драгоценный камень, когда–то сверкавший в его воспоминаниях зеленым огнем, сейчас казался темным, как дубовый лист, и лишь слегка отражал свет неба.
— Если бы судьба распорядилась по–другому и мы с Эской попали бы к вам на копья, тебе вряд ли удалось бы отдать мне кольцо. Как бы ты тогда выполнил желание твоего деда? — полюбопытствовал Марк.
— Я должен был дать тебе кольцо с собой, как кладут оружие и любимую собаку.
— Поня–ятно, — протянул Марк и с улыбкой взглянул на Лиатана. — Вернешься домой, передай Традуи мою благодарность за подарок, за присланное кольцо моего отца.
На лестнице раздались шаги Эски, и мгновение спустя он вынырнул из проема.
— Лошади в порядке, — сказал он. — Я заодно немного осмотрелся. Нам надо ехать вдоль долины на запад. Там почти с самого начала нас будут прикрывать березы. Да и погоня направилась в сторону, где встает солнце.
Марк посмотрел на небо:
— Стемнеет через полчаса, но за это время многое может случиться. Мое сердце чует, надо выезжать сразу.
Эска кивнул и протянул ему руку, чтобы помочь подняться; при этом он заметил изумруд и вопросительно взглянул на Марка.
— Да, — ответил тот. — Лиатан принес мне в подарок от своего деда кольцо, оно принадлежало моему отцу. — Марк повернулся к юному бритту. — Мы заберем двух ваших лошадей, чтобы поскорее добраться до Вала. Но там мы их сразу отпустим, и, в случае удачи, ты снова их увидишь… в свое время. Все–таки ты принес мне отцовское кольцо. Не забудь про кляп, Эска.
Эска не забыл.
Глядя в бешеные черные глаза, Марк добавил:
— Ты уж прости, мы не можем обойтись без этого; вы поднимете крик, как только мы ускачем, и вдруг кто–нибудь вас услышит. Ваши, несомненно, скоро вернутся сюда и освободят вас. Но для верности я позабочусь, чтобы слух о том, где вы, дошел до твоих сородичей… когда мы уже достигнем Вала. Это все, что я могу сделать.