– Смотрите! Я же говорю, тугарцы где-то рядом. И стрела ихняя, – сказал я, показав находку спутникам.
– Ничего себе стрела! Да это же целое копьё! – сказал Юлий испуганно. Будь он человеком, точно бы побледнел. – Ой, мне нехорошо, я пойду обратно! Или нет, давайте все пойдём обратно!
Я к его трусости привык, но всё равно удивлялся. Не конь, а заяц какой-то!
– Терпи, Юлий, терпи... – бросил я и пошёл вперёд, освещая путь лучиной. Свод пещеры впереди стал ниже, и я пригнулся, чтобы пройти. Эх, лишь бы не застрять.
– А вам не кажется, что пещера сужается? – сказала Любава то, что было у меня на уме.
– Так и есть, – подтвердила бабка.
Дальше лаз стал таким узким, что мне пришлось на локтях ползти.
– Так, я сразу хочу предупредить: у меня клаустрофобия, – услышал я голос Юлия позади.
– Чего? – спросил я удивлённо. Я таких слов отродясь не слыхал, но звучало как немощь какая- то.
Узкий лаз наконец закончился. Впереди пещера снова расширялась, и я смог встать в полный рост.
– Это боязнь замкнутого пространства, – объяснил Юлий то странное слово.
– Перестань, Юлий, нет никаких причин для паники, – успокоила его Любава, выбираясь из лаза вслед за мной. За ней Моисей с бабкой вышли.
– Паника? А кто говорит о панике? Это я так, на всякий случай, – сказал Юлий, высунув голову из лаза. Но выбираться из него он не торопился.
– Ну, давай двигайся, чего встал-то? – услышал я голос Тихона, который за Юлием шёл.
Конь поднатужился, закряхтел, засучил копытами, но скоро обмяк.
– Я не могу пошевелиться, меня прижал камушек, – сказал он дрожащим голосом.
Я повернул к нему лучину и увидел, что Юлий застрял под горой. Живот его упитанный для прохода был слишком велик.
– Эх, похоже, он застрял, – сообщил я спутникам.
– Погодите-ка, то есть вы хотите сказать, что я могу провести остаток своих дней в этой тёмной сырой пещере? – воскликнул Юлий. – Так, а вот теперь я вам покажу, что такое настоящая паника!
– Не нужно, сейчас мы попробуем тебя вытащить, – сказала Любава успокаивающе.
Но конь даже слушать её не стал. Он замотал головой и завопил так, что уши заложило:
– Спасите! Помогите! SOS! Кто-нибудь, спасите богатырского коня! Я не хочу умирать! Моисей, друг, позаботься о моей семье!
– Успокойся, Юлий. У тебя нет никакой семьи, – попытался я его вразумить.
– О боже, у меня даже нет семьи, я ещё так молод... – Юлий, вскинув голову, ударился затылком о камень наверху.
Я услышал тихий скрежет и поднял взгляд. Наверху, прибитый к камню стрелой, висел череп человечий в шлеме-шишаке. От удара шишак соскользнул и упал ровнёхонько Юлию на макушку. Тот от страха да от неожиданности так дёрнулся, что выломал камень, который его держал. И тут же мне на шею бросился. Тихон, который за Юлием полз, встал в полный рост и отряхнулся от пыли.
– Жрать меньше надо, вот что, – назидательно сказал он.
– Господи, как это низко – указывать человеку на его недостатки в критической ситуации, – обиженно ответил конь. Слез с моих плеч и шлем мне на голову водрузил. С ним да с мечом я как настоящий богатырь стал.
Тут я услышал что-то странное и на звук повернулся. В конце пещеры брезжил свет. И в той стороне вдалеке голоса раздавались.
– Тихо! Слышите? – сказал я спутникам.
Юлий тут же замолчал и попятился назад в пещеру. Вперёд вышла бабка.
– Тугаре. Точно, тугаре. Их наречие, – сказала она, прислушавшись.
Вот он, момент, ради которого мы такой путь проделали! Скоро смогу я добро ростовское и имя своё доброе назад воротить! Я меч из ножен вынул и повыше поднял.
– Ну, пришёл час! – сказал я торжественно. – Сейчас они отведают силушки богатырской!
И больше не мешкая, я со всех ног бросился туда, где свет виднелся. Слышал я смутно, как Любава кричит мне вслед и назад зовёт. Но не мог я остановиться. Впереди меня судьба моя ждала.
Глава 6
Я выбежал наружу. В глаза ударил яркий свет, и на мгновение я почти ослеп. Пришлось притормозить и подождать, пока зрение прояснится. Прикрыв глаза ладонью, я посмотрел вдаль и сам себе не поверил.
На зелёных холмах, меж которых на три стороны речка текла, стройка большая шла. Мужики суетились да покрикивали. Одни брёвна таскали да в срубы укладывали. Другие конёк на крышу прилаживали. Третьи створки ворот к столбам частокола ставили. А среди домов церковь с колокольней высилась – правда, без колокола.
Стоял я как вкопанный, на эту картину глядя. А тем временем спутники мои из пещеры вышли и тоже замерли.
– Погодите... Так ведь это... – протянул я неверяще. На холмах перед нами Ростов родной раскинулся, откуда я на подвиги ушёл.
– Не может быть, – только и смог вымолвить Тихон.
– Все правильно, дядька, здесь он их и видел, – сообразил я.
– Верно... Когда они с золотом уезжали.
Да уж... Пещера, из которой мы вышли, была той самой, где мы золотой оброк прятали.
Я плечами поник. Сколько мы прошли, сколько пережили, и вот так назад воротились? А Тугарин, поди, празднует сейчас победу лёгкую где-то на краю Руси. Как же теперь его найти?
– Не расстраивайся, Алёшенька, может, ещё нагоним... – Любава меня по плечу погладила.
– Я чего-то не понимаю, в чём проблема? Вы что, обратно пришли? – спросил Юлий, и тут я не выдержал:
– Да что ж за напасть-то с этой пещерой!
Я с размаху меч в ножны опустил и бросился в кусты. На поляне за нами на перепутье большой камень стоял. Я его подхватил и, воротившись, вход в пещеру им заслонил.
– Вот так-то! Теперь уж никого из богатырей русских на смех из-за тебя не поднимут! – сказал я, отряхивая руки. Потом сел, спиной к камню прислонившись, и пригорюнился. Что ж делать-то теперь? Хоть бы кто мне знак подал...
– Постой! Так это ж камень указательный, – показала бабка мне за спину.
– Да ну? – Я обернулся. И правда – на камне, высоком и плоском, были буквы выбиты вместе со стрелками. – Тихон, давай читай!
Дядька подошёл и принялся читать потихоньку, водя пальцем по буквам:
– К-кто п-пря-мо п-пой-дё-т-т, т-от...
Я ничего не понял:
– Чего-чего?
– К-к-то п-пря-мо п-пой-дё-т-т, т-от...
Юлий улёгся на землю, подперев копытом голову.
– Тихон, ты не торопись, сосредоточься, мы пока лагерь разобьём. Глядишь, к утру и дочитаешь, – сказал он язвительно.
– Да я просто зрением слаб стал, вот, – попытался оправдаться Тихон, обернувшись на коня.
– A-а, ну понятно.
– Тогда, может быть, ты сам прочитаешь? – не выдержал я.
– Да чего там читать? Так и написано: налево пойдёшь – богатым будешь, направо пойдёшь – женатым будешь. А кто прямо пойдёт – тот смерть свою сыщет. – Юлий чиркнул копытом по шее и заржал довольно.
Вот это да! Хоть и говорил Юлий, что читать умеет, до сих пор я ему не верил особенно. Да и ладно. Главное, что у нас подсказка появилась.
– Прямо! Так вот нам куда нужно-то! Прямо!
Я отставил камень в сторону, заглянул в пещеру и задумался. Мы же только здесь проходили. Неужто придётся назад воротиться? А дальше куда? Странно это было, но выбирать не приходилось.
– Ну что, пошли?
– Ты где камушек-то взял, Алёшенька? – спросила вдруг бабка. И тут меня осенило.
Я отнёс указатель назад на поляну. Поставил, как было, и посмотрел на тропинки, которые на три стороны шли. Значит, прямо нам теперь идти.
– Вот это место. Пойдёмте быстрее, как бы не опоздать, – сказал я спутникам, камень обогнул и вперёд зашагал. Но вскоре понял, что шагов за спиной не слышу, и обернулся. За мной только Тихон семенил. Остальные у камня остались.
– Вы чего? – спросил я спутников.
– Да что же мы от судьбы-то бегаем, Алёшенька? – вдруг воскликнула Любава. Подбежала ко мне, подхватила под руку и обратно к камню увлекла. – Вот оно, счастье-то наше. Написано: женатым будешь, – сказала она, к моему плечу прижавшись.
– А как же Тугарин Змей? А как же слава богатырская? – не понял я.
– А как же я? – Любава мою руку отпустила и на пару шагов отошла. – Мне уже шестнадцать лет, а ещё в девках хожу! Того и гляди старой девой останусь! Да ты просто боишься серьёзных отношений! – воскликнула она и отвернулась.
Тут я опешил:
– Кто? Я?
– Да, ты!
– А как же золото? – спросил я неуверенно.
– Кстати про золото, здесь вот написано: «богатым будешь», – вклинился Юлий и копытом по указателю постучал. – Так зачем же нам рисковать? Я слыхал, что этот Тугарин – серьёзный парень. Вдруг я погибну в бою или калекой останусь... – Он обошёл меня, головой в спину упёрся и налево затолкал. От неожиданности я даже пару шагов прошёл. – Нет, риск, конечно, дело благородное. Но ничто не подчеркнёт моё благородство лучше, чем дорогая сбруя и золотые подковы.
Я встал на месте и на него обернулся.
– Да нет же, Юлий, ты не понял. Суть не просто в золоте, а в том, чтобы люди в нас поверили, понимаешь? Чтобы нас уважали!
Юлий в ответ только заржал:
– Не смешите мои подковы! Ничто так не украшает человека, как толстый кошелёк! А вера, уважение – да и любовь тоже – приложатся.
Я нахмурился. Хоть и догадывался я, что Юлий перед золотом слаб был, но такого корыстолюбия не ожидал.
– Ты говоришь не как богатырский конь, а как торгаш с базара.
– Минуточку! Каждый имеет право на счастье! – возмутился тот.
– Ты это про что? – не понял я.
– Про то, что каждый получит то, что желает! – Юлий отвернулся туда, куда левая тропа вела.
– Ты говоришь глупости,
Юлий! – рассердился я.
– А ты не уважаешь мнение других! – крикнула Любава. Я обернулся и на неё уставился. Но она, мой взгляд поймав, только хмыкнула, сложила руки на груди и отвернулась.
Тут я всё понял. Видно, спутники мои вовсе не ради золота ростовского со мной отправились. Верно Юлий сказал: каждый по-своему счастье видит. Чем людей неволить, лучше шагать своей дорогой, а другие сами разберутся.