Данте потащил Габриэля к машине. В голове вспыхивали островки боли, но он сосредоточился на автомобиле. Оставалась всего пара метров, но преодолеть их с Габриэлем, повисшем на плече бессильным грузом, оказалось не так-то просто.
— Еще немного, — бормотал он. — Еще немного, ну!
— Что… что это? — прошептал Амарант, еле передвигая ноги. — Что за ощущение? Мне… больно.
— Ничего, — Данте распахнул дверцу и втолкнул Амаранта на пассажирское сиденье. Сам он занял место водителя. — Ключи… Где ключи?
— З-здесь, — Амарант дрожащей рукой достал из кармана связку и бросил Данте. — Ты… что ты сделал?
— Ничего! — рявкнул Данте. — Все в порядке, только не теряй сознание! Ты понял?
Как можно потерять сознание при такой кошмарной боли, хотел спросить Амарант, но язык не слушался. Он почувствовал, что куда-то уплывает. Окружающий мир подернулся молочно-белой дымкой.
— Я сказал, не теряй сознание! — заорал Данте, схватив его за раненое плечо.
От свежего прилива боли Амарант вскрикнул. Взгляд прояснился, окружающие предметы вновь обрели четкость. И вслед за этим пришло осознание произошедшего. Он слегка опоздал с солнечным зайчиком. Данте все-таки выстрелил в него.
— Только не в больницу, — выдохнул Амарант.
— Без тебя знаю, — огрызнулся Данте. Он наконец завел мотор и тронул машину с места, по пути зацепив мусорный бак.
— Хреново водишь, — процедил демон сквозь стиснутые от боли зубы.
— Не придирайся, — буркнул Данте, выруливая на дорогу. Перед глазами все еще стояло выражение лица Габриэля, когда пуля настигла его. Данте не мог поверить, что это сделал он. Но пистолет был в его руке. И его палец нажал на спусковой крючок.
— Я едва тебя не прикончил, — прошептал он, поворачивая к «Цветку лилии». — Я едва тебя не убил, черт возьми.
Справа не донеслось ни звука. Габриэль все же потерял сознание. Левый рукав рубашки промок от крови, круг татуировки приобрел алый цвет.
— Этого только не хватало, — простонал Данте.
Раз в больницу нельзя, придется обходиться подручными средствами. Где-где, а в Трущобах точно знали, что делать с огнестрельными ранениями.
Руль так и норовил вывернуться из рук, тяжелая машина периодически съезжала с дороги. Данте не сидел за рулем с тех пор, как отец учил его водить, поэтому стороннему наблюдателю могло показаться, что водитель сильно пьян.
Сознание по-прежнему разрывалось на две половины. Он выстрелил в Габриэля! Как такое могло случиться? Он видел, как кто-то целился в демона, собирался его убить, но это не мог быть он!
Но пистолет говорил об обратном. Как ни крути, это была целиком и полностью его вина. Но что такого сделал Габриэль, что Данте пришлось в него выстрелить? Попытался напасть?
Нет, такого не было. Данте помнил, о чем они говорили до того, как прозвучал роковой выстрел. У него не было предпосылок стрелять в Габриэля.
Что же случилось? Почему он это сделал?
Снеся лавочку возле подъезда, Данте резко затормозил у кирпичной пятиэтажки. Его бросило на руль, дыхание на мгновение перехватило. Руки тряслись, и он не сразу смог вытащить ключ из замка зажигания.
— Роберто! — заорал он, выскакивая из машины. — Роберто!
Ответом ему была лишь тишина.
— Роберто! Ты здесь?
— Нет меня! — раздался ворчливый голос из подъезда. Данте узнал этот тон: Роберто был трезв и очень зол.
Он нырнул в темноту подъезда, схватил старого алкоголика за шкирку и выволок наружу.
— Чего тебе? — не слишком любезно отозвался он, нисколько не сопротивляясь.
— Мне нужна помощь! — Данте подтащил его к пассажирской дверце. — Видишь?
— Угу. И что?
— Он ранен. Нужно вынуть пулю.
— Я что тебе, хирург, мать твою? — огрызнулся бродяга. — Вези в больницу.
— Нельзя! — Данте схватил Роберто за плечи и развернул к себе. — Нужно что-то сделать, иначе он умрет!
Роберто испуганно таращился на него. Только тут до Данте дошло, что он впервые посмотрел старику в глаза.
И друг, и враг
— Нужна бутылка, — провозгласил Роберто.
— Сейчас не время пить!
— Да не для меня. Для него.
Габриэль лежал на каком-то подобии лежанки, которое соорудил Роберто. Рубашку сняли, но Данте не успел разглядеть ранение. Роберто прижал к нему кусок ткани, который выудил из старого сундука.
— Нашел тут неподалеку, — усмехнулся он. — Ты сходишь за пойлом или нет? Без какой-нибудь анестезии будет сложно. Гляди, какой здоровый! Если он придет в сознание, то наверняка начнет дергаться и орать. Такой хиляк, как ты, его не удержит. Да и дезинфекция не помешает.
— Может, лучше таблетки? — хрипло спросил Данте. Горло словно выстелили наждачкой.
— Анальгину будет маловато, а более-менее эффективные без рецепта не отпускают. Будем дальше спорить, или ты свалишь подобру-поздорову?
Данте ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Больше некому было довериться. Если он повезет Габриэля в больницу, придется вызывать полицию. А где полиция — там Карлос. Данте не желал посвящать приемного отца в свои проблемы, тем более что выстрел был произведен из его пистолета. И потом, в больнице их найдут быстрее, чем врач поднимет трубку телефона.
Данте сел за руль и завел мотор. Нужно было угнать машину подальше отсюда, иначе их убежище быстро обнаружат. С горем пополам доехав до магазина и умудрившись по пути не поймать ни одного столба, он купил бутылку первого попавшегося спиртного и пешком вернулся к Роберто, с трудом заставляя себя не бежать.
Возле подъезда суеты не наблюдалось, только лавочка печально валялась на боку. Значит, их не удалось выследить. Данте поднялся на второй этаж, где располагались апартаменты Роберто. Бывшая квартира была пуста, если не считать пары лежанок, на одной из которых лежал Габриэль, кривоногого столика и сундука с тряпьем. Окна были выбиты, по помещению гулял легкий ветерок. Как ни странно, Данте не заметил ни одной пустой бутылки. Учитывая слабость старика к спиртному, это выглядело необычно.
— Отлично! — провозгласил Роберто, выхватывая из рук Данте бутылку. Он быстро свинтил пробку и смочил содержимым небольшую тряпицу. — Убери, — кивнул он на импровизированную повязку.
Данте осторожно отодвинул пропитанную кровью тряпку. Рана выглядела хуже, чем он думал. Пуля вошла в грудь слева, ближе к плечу. Вида крови Данте не боялся, однако сейчас тошнота подступила к горлу. Это сделал он. Но почему? Зачем ему понадобилось стрелять в Габриэля? Он не помнил, что случилось. Они с Габриэлем разговаривали, а в следующее мгновение солнечный луч полоснул его по глазам. Палец дернулся, раздался выстрел… Как у него в руке оказался пистолет? Данте не помнил.
— Похоже, ты сейчас блеванешь, — мягко произнес Роберто. — Почему бы тебе не прогуляться? Заодно прикупишь и мне бутылочку. Эта, боюсь, вся на твоего приятеля уйдет.
— Раньше сказать не мог? — буркнул Данте. Однако облегчения скрыть не удалось: Роберто был прав, он не мог находиться здесь.
Выйдя на улицу, Данте глубоко вдохнул смердящий отбросами воздух. Вид лежащего без сознания Габриэля с окровавленной тряпкой на груди напомнил ему ужасную картину, которую он увидел девять лет назад, войдя в собственную гостиную.
Невидящие глаза матери. Она изумленно уставилась в потолок, словно увидела там ангелов небесных, сидящих на облаках и помахивающих ножками.
Залитое кровью лицо отца. Красная маска смерти, которая не успела засохнуть, глянцево блестела в электрическом свете.
Длинная узкая рана на горле и у Кармен, и у Хоакина. Практически незаметная, но до ужаса глубокая. Отец лежал на спине, свесившись с диванчика, на котором обычно принимали гостей. Именно поэтому кровь скрыла его лицо. Мать же сидела в кресле, запрокинув голову, словно рассматривала кого-то, склонившегося над ней.
Ее убийцу.
Одно-единственное воспоминание на мгновение ослепило его. Данте почему-то решил, что Габриэль виновен в смерти родителей, и попытался убить за это. Но как он пришел к такому заключению? Просто стукнуло в голову? Данте редко полагался на эмоции и предпочитал логические выводы. Здесь же логики не было никакой. Мысль просто пришла и оставалась с ним до того момента, когда раздался выстрел. Словно этого и добивалась.
Данте встряхнул головой. Волосы упали на глаза, и он в раздражении откинул их назад. Не время раскисать! Все, что от него требовалось, он уже сделал, и Габриэль пока жив. Пусть выстрелил он, но это была всего лишь случайность! Данте ничего не помнил, но надеялся, что Габриэль, очнувшись, прояснит ситуацию.
Когда Данте вернулся, Роберто уже закончил операцию. Он продемонстрировал пулю, зажатую между двумя тонкими проволоками.
— Видал, да? — довольно произнес он.
— Как тебе удалось вытащить ее вот этим? — Данте изумленно смотрел на самодельный инструмент.
— Практика, — ухмыльнулся Роберто. — Знаешь, сколько всего я повидал в Трущобах? Не перечислишь! Где моя награда?
— Держи, — Данте протянул старику бутылку. — Как он, в порядке?
— Если до завтра очухается, то выкарабкается, — уверенно сказал Роберто, маниакально свинчивая крышку. Он припал к горлышку и сделал пару больших глотков. — Ух, как хорошо! Почаще бы ты ко мне ходил, цены бы тебе не было!
— Каждый раз таскать к тебе раненых? — усмехнулся Данте.
— Нет, лучше не надо, — поморщился старик. — Лицо его мне знакомым показалось. Уж не тот ли это мужик, который…
— Он самый, — перебил его Данте.
— Нашел-таки, — Роберто вновь присосался к бутылке.
— Нашел, — кивнул Данте. — Правда, не совсем понимаю, кого именно.
Всю ночь Данте просидел рядом с Габриэлем. Демон не приходил в себя, но и не спал. Периодически он вскрикивал, метался по кровати, хватался за раненое плечо, пытаясь сдернуть повязку. Данте приходилось держать его, пока он не успокаивался. Потом наступало затишье, которое долго не длилось. Иногда Габриэль бредил и звал Алоиза. Несколько раз упомянул Торквемаду, но при чем тут испанский инквизитор, Данте не понимал.