За окном опять лил дождь. Данте закутался в старое одеяло, которое дал ему Роберто, и сидел у стены, подтянув колени к груди. Он начал восстанавливать в памяти все, что произошло сегодня, и с удивлением понял, что после разговора с Габриэлем никаких деталей не помнит. Лишь одно оставалось ясным, как день — он почему-то решил, что Габриэль виновен в смерти родителей. Но как он до этого додумался? Данте не знал.
— Значит, этот мужик помог Милли, — утвердительно сказал Роберто, приземляясь рядом.
— Да, — кивнул Данте.
— А чего он там делал?
— Долгая история. Он выживет, как думаешь?
— Если я не занес какую-нибудь инфекцию, что маловероятно, учитывая градус, — хитро подмигнул Роберто, — с ним все будет в порядке. Везунчик. Чудом ничего жизненно важного не задето. Еще бы пару сантиметров ниже, и разговаривал бы он сейчас с ангелами на небе.
— Это вряд ли, — усмехнулся Данте. — Скорее уж с начальником в аду.
Бродяга хрипло рассмеялся, приняв его слова за шутку.
— Кто его так?
— Я.
— Ты? — Роберто вытаращился на него. — Повздорили, что ли? Тогда понятно, почему ты не поехал в больницу!
— Нет, не повздорили. Сам не знаю, как так вышло.
— Случайность, значит, — старик достал из кармана помятую самокрутку. — Знаешь, по твоим глазам я бы так не сказал. Выражение у них какое-то… бешеное, что ли. Теперь понимаю, почему ты всегда под капюшоном прячешься.
— Мои глаза не имеют никакого отношения к тому, что произошло, — отрезал Данте. — Это была случайность.
— Случайность так случайность, — не стал спорить Роберто. — Просвети меня, кто он?
— Просто знакомый.
— Совсем недавно ты искал его, как второго мессию, а теперь он просто знакомый? — Роберто фыркнул. — Не пудри мне мозги, малыш. Пристрелил бы ты его и бросил на дороге, будь он твоим «знакомым». Нет, вас связывает нечто большее. Либо он твой лучший друг, либо заклятый враг. Кто из них?
Данте открыл было рот, чтобы ответить, но задумался. И правда, кто такой Габриэль? Бывший демон, который стал соучастником убийства его семьи, но вместе с тем единственный, с кем у Данте установилось подобие дружеских отношений, не считая Карлоса и детей. И нельзя было забывать о том, что он спас Селену.
— Даже не знаю, — он тряхнул головой. — Наверное, и тот, и другой.
— Разве так бывает? — удивленно поднял брови старик.
— Похоже, что да, — Данте взглянул на Габриэля. Демон наконец-то уснул, его грудь мерно поднималась и опускалась. Хороший знак.
— Что у него на плече? — снова спросил Роберто. Старому алкашу было не с кем поговорить, и он не упускал возможности потрепаться с неожиданными гостями. — Очень похоже на клеймо, каким скот прижигают. Он что, бывший заключенный?
— Нет. Понятия не имею, откуда у него это, — соврал Данте. — Может, неудачный опыт татуировки.
Роберто понял намек и заткнулся. Он всегда все понимал с полуслова.
Без исключений
Данте снова целился в Амаранта из пистолета.
— Это уже давно пройденный этап, — сказал Амарант, поднимая руки в примирительном жесте. — Ты одержим демоном.
— Единственный раз ты сказал правду, — ответил Данте. — Я одержим. Тобой.
Амарант непонимающе сдвинул брови. Пистолет в руке Данте трясся, грозя вот-вот разродиться пулей.
— Сколько лет я искал тебя, Амарант. Убийцу. Хладнокровного убийцу. Ты сделал это, — произнес Данте. На этот раз он, похоже, говорил на полном серьезе — губы дрожали, рука, сжимавшая пушку, тряслась. Дуло ходило ходуном.
«Так ты в меня не попадешь», — хотел сказать Амарант, но не успел. Громыхнуло, и грудь пронзила ужасающая боль. Демон упал на колени. Опустив глаза, он увидел кровь, неудержимым потоком хлещущую из раны.
— Ты соврал мне! — заорал Данте, стреляя снова и снова. Пули одна за другой входили в тело Амаранта, кожу жгло там, куда они попадали. — Ты убил их! Ты!
Слезы катились по щекам, лицо исказила гримаса ярости. Патроны давным-давно кончились, однако он продолжал, как сумасшедший, жать на спусковой крючок. Амарант пытался остановить кровь, но ее было слишком много. Особенно сильно она текла из левого плеча. Как ни зажимал он рану ладонью, фонтанировало только сильнее.
А Данте все клацал и клацал уже бесполезным пистолетом. Громкие, как выстрелы, щелчки отпечатывались в сознании Амаранта, оставляя повреждения более серьезные, чем пулевые ранения. Он закричал, закрывая уши окровавленными ладонями, только бы больше не слышать этих обвиняющих щелчков!
И когда его голова готова была взорваться, наступила благословенная тишина. В ней громом прозвучал шепот Данте.
— Ты умрешь, Амарант. Спасения нет.
Спасения нет.
— Спасения нет, — пробормотал демон, выплывая из серой дымки.
Сон растаял, но боль никуда не делась. Она накатывала волнами, грозя захлестнуть разум и заставляя челюсти разжиматься в предвестии крика. Амарант крепко сжал зубы, чтобы этого не произошло.
Он открыл глаза. Взгляд уперся в потолок, по которому змеились безобразные трещины. Это явно не квартира Данте. Где он?
Амарант повернул голову, мимоходом заметив, что рана умело перебинтована. Взгляд уперся в стену с обрывками когда-то голубых обоев. Демон поморщился и посмотрел в другую сторону.
Данте спал, положив одну руку под голову, а вторую свесив вниз. Пальцы едва касались пола. Волосы закрывали лицо от палящих солнечных лучей, проникавших сквозь выбитые окна.
Демон задумчиво смотрел на него. Похоже, впервые за долгое время Данте не снились кошмары. Странно, но Амарант этому только порадовался. Он помнил, как Данте стрелял в него, но то, что он здесь, и рана перевязана, может свидетельствовать только об одном: парень все еще не знает правды.
Иначе Амарант был бы уже мертв.
В том, что Данте убьет его, если правда выплывет наружу, Амарант не сомневался. Он сам бы так поступил, окажись единственный, кому он доверяет, предателем! Даже если бы это была Розалина.
Стоило Амаранту попытаться встать, как левую часть грудной клетки пронзила боль. Он упал обратно и на этот раз не удержался от крика.
Данте вздрогнул. Откинув волосы с лица, приподнялся на локте.
— Доброе утро, — он слабо улыбнулся. Вид у него был усталый, кажется, насчет кошмаров Амарант ошибся. — Рад, что ты очнулся.
— Спасибо за заботу, но лучше бы я умер, — прошипел демон. Он хотел сжать рану, но боль не позволила этого сделать. Она была не просто нестерпимой — она была адской. Словно кто-то вонзал раскаленное лезвие, а затем вытаскивал его. И делал это тысячи раз, не собираясь прекращать пытку.
— Ты едва не погиб, — Данте внимательно смотрел на него. — Признаю, это моя вина…
— Ты здесь ни при чем, — Амарант хотел махнуть рукой, но только скривился от боли. — Потом объясню. Как это прекратить?
— Держи, — Данте протянул ему упаковку обезболивающего. — Может, это немного поможет. Извини, ничего другого нет.
— Лучше сразу еще одну пулю, — мрачно пошутил Амарант. — В лоб.
— Не смешно, — Данте помог ему сесть и протянул бутылку воды. — Лучше не одну таблетку. Но не глотай сразу всю упаковку.
Предупреждение оказалось нелишним. Амарант понятия не имел, как пить таблетки. Выщелкнув пару на ладонь, он закинул их в рот и разжевал. Нестерпимая горечь обволокла язык и небо, заставляя губы непроизвольно кривиться в гримасе.
— Запивай, — посоветовал Данте. — Забыл тебя предупредить, что они ужасны на вкус. Ты ведь не можешь этого знать.
Амарант торопливо сделал несколько глотков.
— Как вы едите эту дрянь?
— Это называется лекарства, — ответил Данте. — Когда-то давно я их тоже использовал — но потом они перестали помогать, — он потер виски.
— Опять голова?
— Разумеется. Взгляни, какое солнце!
Амарант снова лег. Левая часть груди нестерпимо болела, и сидеть было тяжело.
— Где мы?
— В Трущобах.
— Ты привез?
Данте кивнул.
— Водишь ты ужасно, — усмехнулся Амарант, припоминая кое-что перед тем, как потерял сознание.
— Первый и последний раз сидел за рулем в одиннадцать.
— А где сейчас машина?
— Избавился. Ни к чему привлекать внимание.
Демон одобрительно кивнул. Боль начала стихать. Она никуда не делась, зато уже не занимала все мысли.
— В твою квартиру возвращаться опасно, — сказал он. — Нас выследили.
— Что там произошло? — задал Данте мучивший его вопрос. — Как так вышло, что я выстрелил в тебя?
— Демоны могут воздействовать на человеческое сознание, заставляя совершать странные поступки. Думаю, Кабальеро затаился на крыше соседнего дома и с удовольствием наблюдал за спектаклем.
— Так это он внушил мне мысль, будто ты убил моих родителей?
Амарант кивнул.
— Именно. Ты ведь не помнишь, почему так решил?
Данте покачал головой.
— Я пытался найти логическое объяснение этому, но не смог. Мысль просто… пришла.
— Так всегда бывает. Он заставил тебя выстрелить в меня. Если бы у тебя внезапно не разболелась голова…
— …сейчас мы бы с тобой не разговаривали, — закончил Данте.
— Готов спорить, для Кабальеро это было большой неожиданностью, — усмехнулся Амарант. По крайней мере, он наделся, что этот сукин сын испытал большое потрясение, когда его выкинуло из головы парня, как пробку из бутылки шампанского.
— Но я все же попал в тебя. Не дернись я от боли, ты был бы уже мертвецом. Роберто сказал, что тебе очень повезло.
— Роберто? Кто такой Роберто?
— Твой хирург. Он спас тебе жизнь, — Данте потер затылок. — Извини, мне нужно найти воду. Голова просто ужасно болит.
Он поднялся.
— Подожди, — остановил его Амарант. — Откуда вдруг такая боль? Только из-за солнца?
— Нет. Сны.
— Тебе же сегодня не снились кошмары. По-моему, ты вполне мирно спал…
— Если я не вскрикиваю, это не значит, что кошмаров нет, — снисходительно объяснил Данте. — Они снятся мне каждую ночь. Без исключений.