Данте, не отрываясь, смотрел на него. Иметь все — и потерять в один миг! Как он понимал демона! Чувство безысходности, не отпускавшее ни на минуту, с того самого момента, как Данте вошел в собственный дом в тот вечер, теперь терзало не только его. Вот только он с этим чувством справлялся. Габриэль же не мог. Человеческие эмоции были для него чужды, и он просто не знал, что делать. Если же все-таки не удастся вернуть силы, в один прекрасный день чувства его попросту убьют.
— Почему Кабальеро заставил меня выстрелить в тебя? — спросил Данте. — Он мог запросто войти, пока мы спали, и перебить во сне. Для него это раз плюнуть! С его-то способностями…
— Кабальеро ужасный трус, — усмехнулся Амарант. — Он до сих пор боится меня, несмотря на то, что я беспомощен, как котенок. Он предпочтет, чтобы я сдох от пули, нежели покажет свое лицо в честном бою.
— В честном ты бы проиграл, — заметил Данте.
— Спасибо, что веришь в мои силы.
— Не обижайся, это действительно так. Стоит ему схватить тебя за больное плечо — и ты будешь готов сделать что угодно, лишь бы он отпустил.
На лестнице раздался топот. Амарант нахмурился, Данте сунул руку в карман, где лежал пистолет. Не хотелось снова стрелять, но если придется…
Звонкий детский смех взлетел к потолку, и Данте расслабился. В комнату вбежала Милли, за ней — Роберто. С обоих ручьями текла вода, длинные светлые волосы девочки спутались, тонкая одежка облепила худенькое тельце, но она не обращала на это внимания, заливисто хохоча. При виде нежданных гостей Милли остановилась. Взгляд скользнул к Данте, и она расплылась в очаровательной детской улыбке.
— Дядя Данте!
— Привет, Милли, — улыбнулся Данте.
— А вы опять ищете того дяденьку… — она осеклась, увидев Амаранта.
Тот широко раскрытыми глазами смотрел на нее. Он и не думал, что когда-нибудь увидит девочку снова. Из-за нее все пошло прахом. Из-за нее он теперь человек. Эти светлые волосы преследовали его, синие глаза выжигали дыры в сознании. Это она. Это все она…
Амарант отогнал навязчивые мысли. В конце концов, это же просто девчонка! Теперь она угрозы не представляет, второй раз он не может потерять силу. Но она также не поможет ему вернуться, так что нет смысла пытаться использовать ее в своих целях. Данте не простит демону, если с Милли что-нибудь случится, а это обернется катастрофой. Амарант навсегда потеряет его доверие.
Милли осторожно выглядывала из-за объемистого пакета, который Роберто держал в руке.
— Не бойся, — сказал Данте. — Он ничего тебе не сделает.
— А я и не боюсь, — басом произнесла девочка, робко выходя из-за Роберто. — Вы помогли мне выбраться, я помню.
— Да, я тоже помню, — вздохнул демон. — Очень хорошо помню.
Данте покосился на него. Он ожидал, что Габриэль разозлится, но этого не произошло. Видимо, он больше не считает, что по вине девочки лишился сил.
Милли подошла к Амаранту и уставилась на него ярко-синими глазами.
— Вы помогли мне выбраться, — с улыбкой сказала она, протягивая крошечную ладошку. — Спасибо.
Демон удивленно смотрел на протянутую ручку. Он не ожидал такого дружелюбия. Ребенок, выросший на улице, должен бояться всех и вся, но Милли… Она смотрела на этот мир широко открытыми глазами. Несмотря на то, что сумасшедший папаша избивал ее с завидной регулярностью, она не озлобилась, не скатилась до наркотиков или чего похуже. Как такое может быть? В этом-то мире?
Данте кашлянул. Амарант вопросительно глянул на него, и парень кивнул. Демон протянул руку и пожал ладошку Милли.
— Не за что, — он улыбнулся в ответ.
Девочка хихикнула.
— А вы ангел?
Амарант удивленно заморгал.
— Кто? Я?
Она кивнула, не переставая улыбаться. Данте прислонился к стене и с интересом наблюдал за происходящим.
— Почему ты решила, что я ангел?
— Вы такой красивый.
Амарант рассмеялся.
— Если ты так считаешь…
— А как ваше имя?
— Габриэль.
— Вот видите! — Милли подпрыгнула и хлопнула в ладоши. — Вас и зовут так же, как ангела!
Амарант не стал ее разубеждать. Странно, но девочка ему понравилась. Ее непосредственность подкупала, огромные глаза завораживали, звонкий смех заставлял улыбаться. В конце концов она же не виновата, что оказалась причиной грехопадения демона.
— Я принес выпить! — радостно провозгласил Роберто, доставая из безразмерного внутреннего кармана бутылку какого-то пойла. — И о закуске не забыл! Поужинаем? — он тряхнул пакетом.
Милли радостно прыгала вокруг него.
— Дождик, дождик, лей сильней! — напевала она. — Да, дядя Робби?
— Дядя Робби? — ухмыльнулся Данте.
— Это она меня так прозвала, — смущенно потупился Роберто. — Не вздумай кликать меня так же! Иначе обижусь.
— Ладно-ладно, дядя Роберто, — Данте поднял руки, не переставая улыбаться.
Он с трудом пододвинул сундук с барахлом к лежанкам. Роберто с ловкостью фокусника расставил на нем пластиковые стаканчики и начал доставать из пакета купленные продукты. В нем оказался кусок ветчины, булка хлеба, сыр, помидоры, копченая курица и пакет сока.
— Вот, все, что смог достать, — с гордостью объявил он.
— Или все, на что хватило денег, — Данте потер виски. — Я же давал тебе достаточно…
— А как же выпить? — Роберто возмущенно водрузил бутылку на импровизированный стол. — Ему вон, я гляжу, расслабиться не мешает, — он мотнул головой в сторону Амаранта. — Плечо-то болит, небось?
— Есть немного, — кивнул тот. Стоило старику упомянуть рану, как она начала ныть.
— Вот и я про то же! — радостно возвестил Роберто, свинчивая пробку. — Тебе налить, Данте?
— Ни в коем случае. Мне нужна трезвая голова.
— Ну как хочешь, — не стал уговаривать Роберто. — Нам больше достанется. Правда, Габриэль?
— Правда, — демон сделал попытку улыбнуться — рана болела все сильнее, видимо, действие таблетки начало проходить.
Потенциальный убийца
Роберто предложил Данте и Габриэлю старые лежаки, сам же улегся на сундук, оттащив его в угол. Милли расположилась на свернутом в несколько раз одеяльце рядом с Данте. Места едва хватило на двоих, но Данте не мог допустить, чтобы девочка спала на полу, а Милли в свою очередь отказывалась спать на лежаке одна.
— Как твоя рана? — спросил Данте, пытаясь разглядеть Габриэля в сгущающихся сумерках.
— Неплохо, — пьяно пробормотал тот — он и Роберто приговорили бутылку в считанные минуты. — И в самом деле неплохая анестезия.
— Слушай его больше, — недовольно проворчал Данте, кивая на Роберто. — Можно подумать, алкоголь — панацея от всех болезней.
— Так и есть! Забываешь обо всем! — раздался из угла радостный вопль. — И никаких тебе проблем!
Данте неодобрительно хмыкнул.
— Если завтра утром будет болеть голова — не жалуйся.
— Какие уж тут жалобы, — вздохнул демон. — Не думаю, что головная боль ужасней боли от огнестрельной раны.
— Ты никогда ее не испытывал, — ответил Данте. — Ты не можешь знать.
— Ну да, ты у нас знаток. Всю жизнь ее терпишь вместо того, чтобы пройти курс лечения! Как это назвать?
Данте промолчал.
— Видишь? Я прав.
— В чем? В том, что я не хочу забыть о прошлом?
— Именно! Ты топчешься на одном месте. Но я дам тебе хорошего пинка! — рассмеялся демон. — Не обижайся, это образное выражение. Хочется, чтобы ты наконец начал радоваться тому, что имеешь, а не хоронил себя заживо вместе со своими родителями.
— Слушай, Габриэль, — Данте приподнялся на локте. — Почему ты так держишься меня? Я теперь твой потенциальный убийца. Если Кабальеро заставил меня выстрелить, он запросто может повторить попытку. Не безопасней ли тебе будет продолжить поиски в одиночку?
— Шутишь? — вытаращился на него Амарант. — После того, как мы наконец нашли общий язык? Если бы не ты, я бы истек кровью! Умер бы, сам того не ведая! И ты помогаешь мне вернуть силы. Ты просто мой спаситель, Данте, иначе тебя не назовешь.
— Заткнись. Пьяные разговоры ни к чему хорошему не приведут.
— Ты так говоришь, будто я сам этого не знаю. Мой приятель Алоиз — алкоголик! И я не раз выведывал информацию, напоив его до полубессознательного состояния!
— Но, похоже, сам никогда не напивался до такой степени, — подытожил Данте, отворачиваясь к стене. — Завтра тебе будет стыдно за то, что ты тут наговорил.
— Я ничего такого не сказал! — возмутился Амарант. — Простая конста… конс… А, черт, кон-ста-та-ция факта! Язык развязывается у любого. Надо только знать правильный подход.
Данте тяжело вздохнул. Милли уже сопела, и он не хотел повышать голос, чтобы не разбудить девочку.
— Спи, — буркнул он. — Разговоры можно отложить до утра.
— Как можно уснуть, когда чертова царапина ноет, как стая бродячих кошек?
— Хороша царапина. Немного — и на тот свет тебя бы отправила, — раздался из угла ворчливый голос Роберто.
— Может, и так, но сейчас я чувствую себя лучше некуда! Слушай, Данте, может, найдем тех типов и надаем по рогам, а?
Данте сел и откинул одеяло.
— Хватит! Ты можешь закрыть глаза, а заодно и рот? Черт побери, Роберто, еще раз попытаешься его напоить…
— По крайней мере он не ноет от боли, — проворчал старый алкоголик. — Это было бы во сто крат хуже.
Амарант расхохотался. Данте покосился на девочку, опасаясь, что смех ее разбудил, но нет — она спала, как ангел.
— Идиот, — проворчал он, отворачиваясь к стене. — Живет столько лет, а ума — как у двенадцатилетнего.
— Не так уж редкое явление, я тебе скажу, — хмыкнул Роберто.
Данте практически сразу провалился в сон. Амарант еще некоторое время ворочался с боку на бок, пытаясь найти удобное положение, чтобы не тревожить рану, и вскоре тоже уснул. Роберто храпел, как раненый медведь, но никого это не беспокоило. Все спали.
Данте едва не закричал от страшного видения: мать держала в руках цветок амаранта, стебель которого был покрыт шипами. Они протыкали ее ладонь насквозь, кровь текла по рукам, крупными каплями падала на землю. Голодная иссушенная почва с готовностью впитывала в себя живительную влагу.